2. Опасности обмирщения духовного
2. Опасности обмирщения духовного
Слово «христианство» соответствует порядку культуры. Оно означает определенный общий уклад земной жизни народов, воспитанных Церковью.[22] Церковь одна, но в ней можно найти различные христианские цивилизации, различные «христианства».
Это существенное различие идет гораздо дальше, чем иногда думают. Именно потому, что средневековая культура была сформирована христианством и вся пропитана им, и потому, что светская власть сама, по должности, была причастна к служению святыням, различие между этими двумя порядками, между Божиим и Кесаревым, тогда сохранялось, но отделить одно от другого было практически невозможно. И это было тогда само по себе хорошо. К этому существенному благу прибавлялась, однако, некоторая опасность (легко видимая и ныне в некоторых странах, сохранивших старые традиции): опасность вторжения «социологических» ценностей в чисто духовную сферу. Светские ценности были освящены духовным; так, Императора короновал Папа. Но в результате слишком тесного сближения с феноменом человеческого те же самые ценности рисковали подпасть под желание превратить их в ценности духовного мира, как Император мог впасть в соблазн присвоить руководство Церковью[23].
Легко заметить родство, которое связывает эти опасные отклонения от пути истинного с заблуждением, названным нами империализмом in spiritualibus[LXXII]и состоящим в смешении католической религии с культурой католических народов, в стремлении рассуждать о Царстве Божием, как будто это обычный земной град, и даже требовать для него и для божественной истины тех же почестей, что и для государств или цивилизации мира сего.
Опасность, которая существовала в Средние века и создавала почву для значительных, но всегда случайных заблуждений, должна была становиться все более и более серьезным бедствием по мере того, как христианская цивилизация разрушалась, а сама религия ослабевала у многих людей, которые в силу семейных традиций и воспитания еще оставались в социальных рамках принадлежности к той религии, которая уже не жила в их душах.
В «буржуазный» период нашей цивилизации религия, которую сблизили с природой, по этой самой причине растворялась в культуре, в общественном порядке, становясь его частью, она превращалась в один из элементов, необходимый правящим классам для того, чтобы править как следует. «Религия нужна народу», — эта формулировка точно передает ту самую концепцию, которая иным образом была отражена Марксом в его словах: религия — это опиум народа. Таким образом, марксистский атеизм есть лишь вывернутый наизнанку буржуазный атеизм.