Беседа тринадцатая ВОЗНОШЕНИЕ ДАРОВ

Беседа тринадцатая

ВОЗНОШЕНИЕ ДАРОВ

Жили, дорогие мои, две семьи, помещались они в необъятно большом доме. Но в жизни этих семейств была большая разница: одна семья помещалась в светлой половине дома, другая — в темной. У первой семьи в ее половине были большие светлые окна, через которые проникал яркий свет, чистый, чудный воздух, открывался для глаз прекрасный вид. Само помещение, благодаря свету и воздуху, было вполне пристойно в санитарном отношении: сухо, тепло, чисто… Люди, жившие, были всегда здоровы, жизнерадостны. Другая половина дома не имела окон, потому там было мрачно, темно, холодно. А главное, там всегда поднимались вредные испарения и зловоние, потому что дом был расположен в низкой, болотистой местности. Люди, помещавшиеся в этой части дома, часто болели, были бледны, вялы, мрачны.

Други мои, дом — это мир наш. Светлые окна первой половины — Божественная литургия.

Я, грешный, решаюсь сказать, что в этой святой службе, в это окно, открывается мне такой дивный, прекрасный вид блаженства вечного, что сердце, кажется, не может вместить чувства величайшей благодарности к Богу, ниспославшему такой дар. Живущие в светлой половине — это те, которые веруют в Христа, которые посещают Божественную литургию, дышат благоуханием Божией благодати, изливаемой в этой великой службе, пользуются теплотою любви и светом Солнца правды. Эти люди здоровы духом, светлы, мирны, потому что на них распространяется исцеляющая сила духа Святого.

Живущие в темной половине — это те, кто не хочет быть с Христом, кому не дорога священная литургия. Бедные эти люди, они не испытывают тепла благодати Христа Спасителя. Жизнь их полна зловония и гнили, потому что испарения и зловония страстей проникают в их души. У них нет окна, вентиляции, чтобы очистить свои души от этой гнилости, а потому порой так темна, мрачна жизнь этих людей.

Потому-то я и зову вас, дорогие мои, посещать Божественную литургию, потому и хочу я, чтобы вы любили ее и понимали, что она — свет, озаряющий самые темные бездны греха. Она — тепло, согревающее самый лютый холод души. Она — любовь, и радость, и жизнь.

Сегодня я хочу объяснить вам третий член Евхаристического канона — возношение Святых даров, но сейчас хочу еще раз остановить ваше внимание на серафимовской песни, именно на тайной молитве священника в этот момент литургии Василия Великого. Эта молитва — всеобъемлющий огнепламенный гимн Господу, Творцу и Промыслителю, излившему на людей Свои неисчислимые милости. Здесь каждое слово полно смысла, каждое слово является творением глубочайшей мудрости и благодати.

Недаром святой Василий Великий молитвою долгою и постом готовился к составлению Божественной литургии, потом однажды в пламенном молитвенном экстазе повергся он пред престолом, создал свои дивные молитвословия и записал их. Вот эта молитва второго члена серафимовской песни. Эта молитва, вероятно, заимствована святым Василием у самих серафимов, которые сослужили этому дивному мужу. "С сими блаженными силами… Свят еси яко воистину и пресвят…" Обратите внимание, опять слово "воистину", опять клятвенное заверение в истинности того, что исповедуется здесь: "Пресвят, и несть меры великолепию святыни Твоея…", и далее объясняется это великолепие, то есть красота великая Божия, "яко правдою… создав бо человека", и рассказывается о создании человека, о его блаженстве и грехопадении, об обещании спасения — "устрояя ему еже от пакибытия спасение в Самем Христе Твоем". Обратите внимание: "спасение в Самом Христе Твоем". Основной камень нашей веры. Долго перечисляются все виды милости Божией, явленные грешному роду человеческому. "Пророки послал еси", и далее до слов "егда прииде исполнение времен"; здесь говорится, как видите, о Христе, Который "истощи Себе, зрак раба прием…"; и далее, посмотрите, какое исповедание подробное, глубокое смирение и снисхождение Богочеловека, цель Его пришествия в мир. "И пожив в мире сем… стяжав нас Себе люди избранны, царское священие, язык (то есть народ) свят". Слышите, кто мы, благодаря Искупительной жертве Христа? — Царское священие, народ святой. "И очистив… про- дани под грехом" (диавол куплю совершил, купив нас грехом). И Христос, смотрите, "сошед крестом во ад… путь сотворив всякой плоти". О том, как я говорил, слетал [Орел] во ад ради нас всех, "путь сотворив всякой плоти к воскресению из мертвых".

Далее говорится о воскресении и грядущем суде. Так кратко, но ярко, точно и глубоко излагается вся история человечества от сотворения его и до последнего суда. Какое совершенство исповедания. И, наконец, словами заключительными "Остави нам", переходим к третьему члену Евхаристического канона, к возношению Святых даров.

В литургии Иоанна Златоустого этот переход совершается словами "Приимите", [которые] священник произносит громко, и их нужно принимать как слова Самого Господа Иисуса Христа. Он Сам призывает нас святейшими драгоценными словами, которые произнес Он в ночь Своих страданий. Неужели мы останемся глухи к этому Божественному призыву, в то время как в храме отвечают на это возвещение Христа Спасителя двукратно "Аминь", то есть именно, именно, верно? Священник тайно читает: "Поминающе убо…" и заканчивает эту краткую молитву возглашением: "Твоя от Твоих…"

В литургии Василия Великого прибавляются слова: "Сие творите в Мое воспоминание".

В архиерейском служении более наглядно, чем в священническом, подчеркивается та мысль, что слова "Приимите" произносит Сам Господь Иисус Христос. Вы замечали, что перед чтением Евангелия омофор с архиерея снимается. Я объяснял вам, что омофор — самая любимая одежда Спасителя. Это — заблудшая овца, которую Пастырь добрый берет на плечи Свои. Снимая омофор, архиерей является простым служителем престола Божия, потому что предполагается, что Господь не через него, а иным образом — через Евангелие, например — вещает людям. Но перед возношением Святых даров на плечи архиерея опять возлагается малый омофор. Он уже не служитель алтаря, смертный, грешный, немощный. Нет, перед Престолом стоит Сам Господь, Его Святейший образ изображает архиерей. Его голос зовет нас: "Приимите…" Внимайте словам нашего Спасителя, со страхом благоговейным слушайте их, хотя на это короткое время забудьте все мирские дрязги, всякие раздоры и житейские заботы.

Словами "Приимите, ядите" начинается третий член Евхаристического канона — возношение Святых даров. Воспомянув Божественные слова Божественного Учителя, на Тайной вечере произнесенные, священник берет в руки святую Чашу и дискос и, поднимая гор, ввысь, возглашает: "Твоя от Твоих Тебе приносяще о всех и за вся. На клиросе поют: "Тебе поем, Тебе благословим…" Объясню слова возгласа: "Твоя от Твоих". "Твоя" произносит священник, указывая Господу на хлеб и вино и как бы говоря:

"Твоя — Твои дары — плоды земли Твоей, данные нам, приносим мы Тебе", потому что, повторяю, как уже неоднократно говорил я вам, земля только потому и приносит плоды — хлеб, виноград, потому только она вознаграждает нас за труд, только потому, что хлеб и вино каждый день приносятся на святой престол при совершении Божественной литургии. Не нам, не для нас, грешных, покрытых язвами греха, не для нас дает земля свои плоды, не стоим мы их, — она дает их для бескровной жертвы и будет давать, доколе совершается на земле страшная святая литургия. "Твоя от Твоих", то есть от Твоих рабов, от Твоих людей. "Тебе приносящее", Тебе приносим "о всех и за вся". О всех — можно объяснить так: о всех грехах, о всех беззакониях. Какие великие, какие благодатные слова: "о всех" — за всех, за все грехи приносится эта жертва, беззакония всякие омываются пролитою за нас кровию. Грешник бедный, грехами покрытый, как проказою; грешник, упавший в пропасть страстей, восклони голову, укрепись надеждою, потому что и за твои грехи, и за твои неправды возносится жертва Тайная любви бесконечной Бога к человеку.

Вот какое обещание радостное, вот какой дар имеем мы в Божественной литургии. "И за вся" — этими словами выражается благодарение Господу за все Его милости к нам. Мы приносим Тебе дары Твои, Твоей земли, от Твоих рабов с искуплением за все их согрешения и в благодарность за все Твои великие милости и благодеяния. Вот, что говорит этот возглас священника.

Теперь посмотрите, как держит священник святую Чашу и святой дискос. Вознося их гор, он держит руки сложенными крестообразно, поднимая возносимые дары, он как бы закрывает себя знамением креста. Какой здесь глубочайший смысл. Священник — человек, он грешен, как и все, и, может быть, даже грешнее всех, и он осмеливается приносить эту страшную жертву, перед которой трепещут самые серафимы, самые первые из чинов ангельских, предстоящих Престолу Божию. Он осмеливается приблизиться к святому престолу, на котором ведь по освящении даров будет возлежать Господь Славы, Господь воинств Небесных.

Да как же осмеливается этот бедный немощный грешник быть так дерзновенен? Как молния, как огонь небесный не сожжет его, не испепелит его? И, трепеща за свою немощь, ужасаясь своей службы, священник, поднимая руки, сложенные крестообразно, как бы говорит: "Нет, Господи, не я, не мои руки нечистые возносят эти дары, на кресте Твоем я возношу их Тебе, крестом Твоим покрываюсь я, на крест Твой надеюсь я, совершая эту страшную Божественную службу". Это знамение креста останавливает огонь небесный. Это знамение креста освящает священника от всякой скверны и страсти. И, покрываясь этим крестом, он безбоязненно стоит перед лицем Того, перед Которым и серафимы закрываются крыльями. Но это знамение креста имеет и еще смысл. О всех возносится жертва, о всех грехах. Но как же мы смеем просить отпустить наши грехи, чем заслужили мы эту милость?

Тем, что на каждом шагу забываем заповеди, тем, что каждую минуту своей самости, своим страстям служим? Как можем надеяться на прощение? — Да, можем надеяться, получаем прощение, получаем милость Божию, потому что жертва за наши грехи возносится на кресте. Он покрывает всех, все наши беззакония, этот покров простирается над всем грешным миром прелюбодейным, во зле лежащем. "Господи, мы не стоим Твоей милости, мы полны всякой скверны, но у нас есть крестные муки Христа Твоего, мы на них указываем Тебе, мы этими язвами закрываемся, мы во имя крови Сына Твоего просим простить нас".

Вот что говорят эти крестообразно сложенные руки, вот почему дерзновенно осмеливаемся мы надеяться на прощение. И это прощение получаем мы в Божественной литургии, она есть ось мира. Как колесо может двигаться, только утвердившись на оси, так наш мир, наше колесо жизни, может двигаться, только имея Божественную литургию, во время которой приносится бескровная жертва. И знайте, что она приносится за всех. Пусть не превозносятся те, которые не хотят взглянуть в окно Божественной литургии, топчут в безумии драгоценную жемчужину, пусть, говорю, они не мнят, что могут жить без Божественной литургии.

Если они еще живут, если едят хлеб, если источники дают воду, если солнце им светит и луна восходит на небо, то только потому, что совершается Божественная литургия, а без нее, за наши беззакония, давно бы попалил нас огонь небесный, давно бы сгнили мы в пропасти наших страстей, задохнулись бы в пучине житейских треволнений. Крест — вот наш якорь, Крест — вот наш покров; заслуги крестные, воспоминаемые каждый день за литургией, спасают весь мир от окончательной гибели…

"Иже Крестом ограждаеми…"