3. Взаимосвязи киноискусства и художественной литературы

3. Взаимосвязи киноискусства и художественной литературы

Но прежде чем говорить об экранизации “Мастера и Маргариты” В.Бортко, надо пояснить кое-что относящееся ко взаимосвязям киноискусства и художественной литературы.

Всякая экранизация — по крайней мере в момент своего появления — не самостоятельное произведение киноискусства: это утверждение — банальность, за очевидностью которой однако многое скрывается.

Прежде всего необходимо понимать, что вследствие ограниченной продолжительности фильма (а равно составляющих его серий) определённым временным форматом кинопроката — в подавляющем большинстве случаев — экранизация не может вместить все речи персонажей; все сцены, через которые проходит развитие сюжета; все авторские комментарии по ходу развития сюжетных линий. При этом часть словесных авторских описаний обстоятельств, в которых протекает действие, неизбежно заменяется видеорядом, вследствие чего красота литературного текста (если она есть) в экранизации утрачивается, поскольку видеоряд вовсе не обязательно вызовет в сознании зрителя тот авторский текст, который некий видеоряд замещает в фильме. Кроме того, всякий литературный текст содержит умолчания [4], которые в экранизации некоторым образом раскрываются в её видеоряде либо не попадают в него.

И главное — многие литературные произведения содержат подтекст — объективно однозначный (хотя он может быть и многогранным) смысл, не выраженный автором в прямом повествовании, который читатель — в зависимости от его информированности и развитости творческих способностей — может выявить и понять сам в большей или меньшей степени полноты и детальности [5]. Собственно говоря наличие такого подтекста, обладающего значимостью для личных судеб множества людей (подчас во многих поколениях) и судеб обществ и отличает выдающиеся произведения художественной литературы от заурядных произведений-однодневок и поделок графоманов. Подтекст является особого рода средством связи текста литературного произведения через психику людей с реальной жизнью общества.

Подтекст может существовать, и в этом случае он объективен в силу объективности информации и средств её кодирования [6]. Но доступ к информации подтекста, если он присутствует в литературном произведении, обусловлен субъективизмом читателя: его кругозором, вниманием, культурой мышления и т.п. Поэтому в силу особенностей психики читателя объективно присутствующий в произведении подтекст может быть ему недоступен, и эта субъективно обусловленная недоступность смысла подтекста, может приводить читателя ко мнению, что никакого второго смыслового ряда в прочитанном им произведении нет; либо его собственная фантазия будет представлять ему под видом второго смыслового ряда нечто, чему в жизни нет места.

Характерное свойство второго смыслового ряда — его жизненность, т.е. наличие в жизни как таковой информации, свойственной второму смысловому ряду литературного произведения вне зависимости от самого литературного произведения. Иными словами, текст оказывается жизненным следствием той информации, которая предстаёт перед читателем как подтекст, и по отношению к этой информации жизни, а равно подтекста литературное произведение является своего рода «проявителем», которым ещё надо уметь воспользоваться.

И соответственно вопрос об отображении в экранизации подтекста — второго смыслового ряда (если он есть в литературном произведении) — главный вопрос при создании экранизации всякого литературного произведения.

При этом могут возникать парадоксальные ситуации: полнота и детальность цитирования литературного произведения в фильме вовсе не гарантирует того, что:

· второй смысловой ряд будет доступен через экранизацию точно так же, как он доступен через её литературную первооснову (т.е. оригинальный второй смысловой ряд литературного произведения может быть закрыт именно его экранизаций);

· экранизация будет нести в себе содержательно тот же второй смысловой ряд, что и её литературная первооснова — она может нести и содержательно иной второй смысловой ряд (т.е. оригинальный второй смысловой ряд литературного произведения может быть в экранизации подменён иным: для этого достаточно, казалось бы, мелочей — всего одну фразу произнести «не с той интонацией» и всё — оригинальный второй смысловой ряд литературной первоосновы подменён иным).

Т.е. качество экранизации в смысле не её зрелищности, а в аспекте передачи ею смысла текста и смысла подтекста — результат прочтения кинематографистами (прежде всего — сценаристом, режиссёром-постановщиком, актёрами, композитором, операторами) оригинального текста литературного произведения.

При этом коллективный характер киноискусства как потока единоличного творчества множества разных людей отличает кинопроизведение от произведения литературного, которые в большинстве своём являются продуктами единоличного художественного творчества. Это приводит к вопросу о необходимости некоторым образом согласовывать в общем творческом процессе создания фильма, включая и экранизации, работы всех участников киногруппы, включая и режиссёра. В противном случае фильм распадается на фрагменты, между которыми нет органичных связей.

Сказанное выше касалось «загрузки» информации текста и подтекста в фильм. Но всякий фильм предназначен для более или менее широкой зрительской аудитории, и потому оборотная сторона вопроса о «загрузке» информации в фильм состоит в том:

· в какой зрительской аудитории и чем фильм вызовет нравственно обусловленный интерес?

· и будет ли зрительская аудитория способна воспринять «загруженную» в фильм информацию, в результате чего произойдут некоторые изменения в психике зрителей — в их реальной нравственности и этике?

По существу это подразумевает, что удовлетворение зрительского интереса к чему-либо может быть приманкой для того, чтобы «сгрузить» в психику зрителя определённую информацию и алгоритмику поведения, осмысления жизни и т.п., которая ничего общего может и не иметь с интересами зрителя, под воздействием которых он смотрит фильм.

Кроме того, в процессе просмотра фильмов многие пребывают в состоянии безвольного сопереживания тем или иным персонажам, вследствие чего киноискусство может оказывать как зомбирующее так и раскрепощающее воздействие, освобождая зрителя от власти над ним каких-то наличествующих в его психике зомбирующих программ.