Глава перва. БОГ — СУЩИЙ

Глава перва. БОГ — СУЩИЙ

Мы уже упоминали об имени Божием Ягве, что значит «Он есть» или «Тот, Кто есть», т. е. Сущий. Мы упоминали, что в переводах Ветхого Завета вместо имени Ягве стоит слово Господь, потому вероятно, что в эпоху первых переводов (около Н–го века до Р. X.) евреи не смели из благоговения перед величайшим и священнейшим именем Божиим произносить имя Ягве и вместо него говорили «Господь». Имя Ягве Сущий почиталось величайшим именем Божиим и по его происхождению и по его значению. Оно было известно уже и патриархам, но Бог открывает Моисею в самый ответственный момент ветхозаветной истории, что Сущий есть Его главное, собственное имя (Исх., III, 1–15, VI, 1–4). Бог именует Себя не только Сущим — Ягве, но и «Я Тот, Который есть» или «Я есть». Смысл имени ясен: Бог один обладает подлинным бытием; один Бог всегда существует и всегда Тот же; один Он, следовательно, может быть источником бытия как Израильского народа, так и всего мира. Быть в единении с Богом значит быть причастным самому Источнику бытия.

В Новом Завете, написанном по–гречески, нет слова Ягве. Слово Господь можно понимать в нем или как замену Ягве, или в точном смысле (Владыка, Господин). Однако, и Новый Завет признает, что Бог обладает совершенным бытием, утверждая, что Он имеет вечную совершенную жизнь… Святые отцы, исповедуя ту же истину, иногда считали, что у Бога нет на человеческом языке вполне достойного Его имени, однако, из всех имен Божиих признавали самым достойным Бога имя Сущий (например, Григорий Богослов, Ефрем Сирин, Иоанн Дамаскин).

Бог «есть не что иное, как само Бытие», говорит бл. Августин. «Нет ничего ни над Ним, ни вне Его, ни без Него». Он есть Абсолютное Бытие… По Дионисию Ареопагиту Бог есть не только Причина всякого бытия и всех благ, но и само сущее, чистое, безграничное Бытие. Эта мысль разделяется многими отцами. «Тому принадлежит полнота бытия, от Кого все имеют бытие», говорил св. Григорий Богослов.

К идее Бога, как абсолютного Бытия, приводят оба классических метода богословской диалектики: катафатический и апофатический (т. е. утверждающий и отрицающий). Когда мы приписываем Богу положительные качества и свойства, мы сознаем, что наиболее достойны Бога те из них, которые наименее односторонни, ибо бытие Божие, очевидно, не исчерпывается каким–нибудь одним свойством. Все, что мы объективно высказываем о Боге, выражает тот или иной образ бытия Божия, но очевидно, что общей основой всех этих образов бытия есть само чистое бытие Божие, заключающее в себе эти образы. Можно было бы построить целую иерархию свойств Божиих, которая бы восходила к идее Бога Сущего. Так, например, Бог есть Бог каждого человека, равно — народов («Бог Израилев»), всего человечества и, наконец, всей вселенной. Но даже в творении всей вселенной Бог проявляется как бы лишь отчасти. Его всемогущество, благость и мудрость проницают все существо Божие и выражаются не только в творении. Наконец, все вообще свойства и действия Божии восходят к триединому всесовер–шенному бытию Божию.

Апофатическое богословие стремится освободить нашу идею Бога от ограниченности нашей мысли, отрицая в Боге все, что может быть недостойно Его в наших идеях. На этом пути некоторые отцы утверждали даже, что Бог выше самого бытия[37]), но это значит только, что то бытие, которое мы можем себе представить, даже думая о Боге, все же несовершенно по сравнению с подлинным бытием Божиим, а потому Бог выше всякого бытия, нами мыслимого, именно потому, что Он есть всесовершенное бытие. Отрицая в Боге все Его ограничивающее мы и приходим к выводу, что Бог есть высочайшее, а потому и непостижимое для нас бытие… Такое объяснение пути к Богу, как всесовершенно Сущему, мы находим у многих отцов (например, у Климента Александрийского, Григория Нисского, Иоанна Дамаскина); в сущности, оно принадлежит всему отеческому богословию, потому что непостижимость Божия, которую утверждает все христианство, никогда не означает небытия Бога, но лишь Его абсолютное превосходство над мыслью твари.

С самых ранних времен христианское богословие утверждало, что Бог не имеет происхождения (агенетос). Когда ариане объявили, что отсутствие происхождения есть самая сущность Божества, отцы Церкви отвергли это мнение, ибо никакое отдельное свойство, тем более отрицательное, не может исчерпать Божественной сущности: Бог есть непостижимая для нас Полнота. Однако, из этого не значит, что они стали отрицать «беспричинность» Бога… Бог есть: Его бытие есть как бы абсолютный, вечный факт. В богословие иногда закрадывалась идея «самопроисхож–дения» Бога, т. е. мысль, что Бог происходит Сам от Себя или творится Собой. Но эта мысль ложна: бл, Августин справедливо говорит, что в точном смысле происходить от себя вообще невозможно, так как для этого надо было бы существовать до собственного существования. Так и св. Григорий Нисский говорит, что, если мы восходим к Богу, как к Первопричине всего, то эта Первопричина очевидно без начальна и не происходит, потому что иначе Она не была бы первой. Бог, происходящий от кого–то, не был бы уже Богом, ибо не был бы абсолютно самостоятельным существом.

Мы неоднократно указывали, что почти все отцы Церкви различают бытие и сущность Божию в том отношении, что бытие Божие есть для нас факт; мы можем убедиться в нем разными путями, отрицать же его можно только по недомыслию или злостности. Сущность же Божия, т. е. действительное (а не только приблизительно мыслимое нами), абсолютное содержание Божественного бытия, нам ведома только в его проявлениях. Мы убеждаемся таким образом в первичности бытия по отношению к его конкретному содержанию: сущее может быть различным, но оно прежде всего есть и, потому, что оно есть, оно может быть тем или иным. Из этого, конечно, не значит, что бытие может быть бессодержательным — не–киим пустым и отвлеченным «бытием–вообще». Но прежде всего Бог есть абсолютная действительность.

Если Бог есть совершенное Бытие или само Бытие, естественно, что Он есть и Источник всякого бытия, его Начало. Эта идея общепринята во всем христианском богословии. Все, что существует, только потому и существует, что причастно Богу: именно причастно, а не тождественно Ему. Если бы оно. был о тождественно, как думают пантеисты, то оно должно было бы обладать Божественным совершенством и естественным бессмертием, но в тварном мире мы видим обратное — ничто не совершенно и все временно… Само причастие Божественному бытию есть дар Сущего, следствие акта Его всеблагой воли. Всякая тварь есть непрестанно осуществляемая возможность, и это осуществление возможности происходит от действия в твари бытия Божия, а это действие само возможно в ту меру, в какую данное твар–ное существо может или хочет воспринять его. Таким образом, мы всё имеем от Бога, посколько можем или хотим вместить Его действие в нас. Мера нашего восприятия, конечно, ограничена, но то, к чему мы причастны, есть чистое бытие, являющееся нам во всех тех формах, которые необходимы твари. Мы получаем от Бога не только бытие, но и все блага. Так бл. Августин, указывая, что в мире нет ничего постоянного, а потому нет ничего, что могло бы быть действительной основой бытия, восклицает: «вот существует небо и земля. Они вопиют, что сотворены, ибо они меняются и становятся иными… Они кричат также, что они не сотворили себя сами, — «мы не были, пока нас не было, чтобы иметь возможность сотворить самих себя!» И этот голос, говорящий нам, есть сама очевидность. Итак, Ты, Господи, сотворил их. Ты прекрасен, потому что они прекрасны. Ты благ, потому что они благи. Ты существуешь, потому что они существуют! Но они не так совершенно прекрасны и благи и не существуют так совершенно, как Ты, их Творец. По сравнению с Тобой в них нет ни красоты, ни благости, ни бытия. Мы знаем это и благодарим Тебя и наше знание по сравнению с Твоим знанием, — невежество!» «В Боге -— причина бытия, основа познания, порядок жизни». Без Бога нет ни бытия, ни знания, ни правды, ни каких бы то ни было благ… И Дионисий Ареопагит пишет, что Бог познается во всем, как Причина всего. Упоминая об этом, св. Иоанн Дамаскин продолжает: «Бог — причина и начало всего, сущность всего существующего, жизнь живущего, разум разумного, ум умного, возвращение и восстановление отпадшего от Него, обновление и преображение смертного по существу, священная твердыня для колеблемых нечестивыми сомнениями, безопасность для стоящих, путь и верное руководство для идущих к Нему… Бог, приведший нас из небытия к бытию, есть Отец наш… Он есть Пастырь… осияние для тех, кто посвящается в таинства; богона–чалие (т. е. начало Божественности) для тех, кто обожаются; мир для имеющих вражду; простота для любящих простоту; единство для стремящихся к единству; сверхсущее и сверхначальное Начало для вся кого начала и благое откровение сокровенного, т. е. познания о Себе по достоинству и восприимчивости каждого». Иначе говоря, Бог есть совершенная основа бытия и всех его положительных форм.

В богословии подымался вопрос, какое имя Бо–жие лучше выражает Бога — Сущий или Благой. Ориген говорил, что Благой и Сущий — одно и то же, потому что бытие есть благо. Дионисий Ареопа–гит с одной стороны пишет: «строго говоря, Бог не есть бытие в том или ином отношении (т. е. тот или иной образ бытия), но бытие абсолютное и неопределимое, так как Он содержит в Себе полноту бытия… Он есть бытие всего сущего». «Приобщение бытию есть первое наше приобщение: только существуя, мы можем иметь и жизнь и мудрость и богоподобие. «Все образы бытия, благодаря причастию которым мы существуем[38]), сами причастны чистому Бытию, и нет сущего, чистое бытие которого не было бы его постоянной сущностью». Следовательно, чистое бытие (бытие, как таковое) есть основа всего. Однако, с другой стороны Дионисий Ареопагит провозглашает, что благость есть сама сущность Божия; от нее зависит и бытие… Св. Иоанн Дамаскин, ссылаясь на это мнение Дионисия, возражает, что «благость… не выражает самого существа Божия»: Сущий есть главное имя Божие, ибо Бог «в Самом Себе заключает все бытие»… Спор этот интересен потому, что он показывает нам нерасторжимую связь в христианском сознании между бытием и благостью. Истинное бытие есть благое бытие; злое бытие есть умирание.

Действительное бытие — не пустая отвлеченность. Восприятие его — основа всех наших переживаний: что бы мы ни переживали, мы воспринимаем что–то, что действительно происходит, хотя бы в нас самих. Конкретные формы бытия могут быть бесчисленны, но все сущее необходимо заключает в себе четыре начала. Первое из них — начало ипостасное или личное (в широком смысле); слово «ипостась» значит буквально — «подоснова» («то, что стоит под»). Все сущее имеет своего обладателя или носителя, свою непосредственную причину. В материальных вещах и организмах всегда сокрыта сила действия или жизни, которая проявляется во всех их состояниях и действиях. В душе человека за всем стоит наше я, которое желает, мыслит, чувствует и т. д… Бытие Божие тоже не есть «бытие–вообще» или безликая сила, но бытие Бога, а Бог и в Ветхозаветной и в Новозаветной Церкви открывает Себя, как личного Духа… Безличное духовное бытие невозможно. В самом деле, духовное бытие можно свести к трем основным формам: воле, мышлению и чувствам. Но волевое действие всегда есть чье–то действие, имеющее в чьей–то личности свою причину и цель. В Боге очевидно нельзя допустить влечений, от Него Самого независящих… Многие философы предполагали возможной безличную мысль, но мысль, никем не мыслимая, есть подлинная фикция, которую никто, никогда, нигде не встречал. Кто когда–нибудь наблюдал мысль, не принадлежащую живому духовному целому ?— человеку, ангелу, Богу?.. Мы встречаем также идею «мыслящей себя мысли», но тогда сама мысль становится личным существом, которое способно себя мыслить. Однако, мысли в качестве особых живых существ не только никем не наблюдались, но и невозможны, так как никакое духовное существо не может только мыслить. Поэтому и представление об ангелах, как олицетворенных идеях, неудачно… То же можно сказать и о чувствах: оторванные от живой личности чувства немыслимы… Таким образом, духовное бытие необходимо лично. Там, где нет в строгом смысле слова личности, там — в живой и неживой природе — есть силы, действующия и осуществляющиеся в организмах или материальных вещах.

Может ли быть бытие бездейственно? Опять–таки мы нигде не наблюдаем такого бытия: всё во вселен–ной так или иначе действует, и в человеке все действительное всегда активно. Но помимо этого факта нетрудно убедиться в невозможности бездейственного бытия. Как сила или личность может проявить себя, если не в действии? В частности, всякое желание, мысль или чувство активны. Личность должна быть в отношении со всем содержанием своего бытия (например, со своими чувствами, мыслями и т. д.); но если это отношение не будет подлинным взаимодействием, то ни личность ничего не сможет определить в своей жизни (например, мыслить или желать именно это, а не другое), ни все содержание наших переживаний не сможет определить состояние нашей личности: что бы мы ни думали или ни чувствовали, наше я всегда останется безразличным ко всему. Духовное бытие есть жизнь: это со всей силой утверждено в Писании, одинаково о человеке и о Боге.

Наконец, всякое бытие имеет свое определенное содержание. Это столь очевидно, что вряд ли даже нужно доказывать. Всё в природе может быть описано, как объективное явление действительности. Подобно этому и наше внутреннее состояние есть объективная данность, которую мы можем описать. Так же и бытие Божие, разумеется, не бессодержательно…

Итак, всякое бытие включает в себя личное начало, которое действенно раскрывается или осуществляется в своем объективном содержании. Иначе говоря, всякое бытие есть единство личности, жизни и сущности. Единство и есть необходимое четвертое начало. Личное начало не отделено в бытии от жизни и сущности: личность существует только постоль–ко, посколько она живет своим объективным содержанием. Личность в отрыве от жизни и своей природы — ничто. Тем более невозможна жизнь, если она не имеет в личности ни своей причины, ни своей цели и если она бесплодна и пуста. Также сущность каждого живого существа определяется его личной жизнью и существует для личности и для жизни. Зачем мне все мои духовные богатства, если я не живу?..

Единство глубочайшим образом проникает духовное бытие. Возьмем, например, знание: личное восприятие или переживание мысли, акт мышления и содержание мысли — внутренно едины, хотя и различаются по образу бытия*

Начала личности, сущности, жизни и единства являются основными в духовном бытии, абсолютно необходимыми и ни на что другое несводимыми. Но полнота бытия ими, конечно, не исчерпывается. Благодаря единству духа, как бы ни был он богат, он всегда остается цельным существом, внутри которого может существовать бесконечное многообразие. Духовное бытие цельно и многоедино; оно существует только в целостных, живых, личных существах: в людях, в ангелах, в Боге… Остановимся теперь на учении о Боге, как едином Существе.