§ 8. Следствия грехопадения в нас самих. Ветхий, душевный, перстный, плотской человек.

§ 8. Следствия грехопадения в нас самих. Ветхий, душевный, перстный, плотской человек.

«Как в темную и глубокую ночь дует какой-нибудь жестокий ветер и приводит в движение, смятение и сотрясение все растения и семена, — говорит преп. Макарий Египетский (Великий)¹, — так и человек, подпав под власть темной ночи — диавола и пребывая в ночи и во тьме, страшно дующим ветром греха приводится в колебание, сотрясение и движение. У него в смятении вся природа, душа, помыслы его и ум, в сотрясении все телесные члены. Ни один член души и тела не свободен и не может не страдать от живущего в нас греха».

Это пагубное и ужасное состояние человечества по грехопадении, при котором помышление сердца человеческого - зло от юности его (Быт. 8, 21), и самую деятельность падшего человека Свящ. Писание называет делами плотскими (Гал. 5, 19), или темными (Рим. 13, 12),

-227-

или просто тьмою (Еф. 5, 8, 11; 1 Петр. 2, 9), также мудрованием плотским, причем грозит, что оно есть смерть и вражда на Бога (Рим. 8, 6, 8).

Обольщенный человек, убитый ядом греха, растленный, мудрец без мудрости, слепой при открытых глазах, - одним словом, каждый из нас, доколе живет по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христу (Кол. 2, 8), хотя бы и носил имя христианина,— не есть истинный христианин. Он — не новая тварь (Гал. 6, 15), но божественный апостол называет его «ветхим» (Рим. 6, 6; Еф. 4, 22; Кол. 3, 9), «душевным» (1 Кор. 2, 14; 15, 46; Иак. 3, 15), «перстным» (1 Кор. 15, 47), «плотским» (1 Кор. 3, 1, 3-4) человеком. И состояние это — ужасно. Это темная, зияющая бездна, из которой нет выхода, кроме как чрез ту Дверь, о Которой говорит Господь (Ин. 10, 9), — чрез Самого Иисуса Христа, Бога нашего.

Подробнее это состояние представляется так (веду рассуждение применительно к тем пунктам, в которых изложены выше следствия грехопадения для самого Адама) .

Мы все заживо умерли (1 Тим. 5, 6). Что такое воскреснуть прежде всеобщего воскресения и быть живым духом, едва-едва кто знает или хотя бы слыхал среди нынешних христиан. А если обратиться к людям века сего, цивилизованным и утонченно-образованным или благовоспитанным, но далеким от Церкви, то у них с духовной стороны дело так обстоит: у них один только вид человеческий. По пророку: Убо образом ходит человек, обаче всуе мятется: сокровищствует, и не весть, кому соберет я (Пс. 38, 7). (Русский перевод: «Подлинно, человек ходит подобно призраку» и так далее.) Только образ, обличье человеческое, и то движимое не самостоятельно, а диаволом, как некая марионетка, управляемая посредством ниточек.

Причем у неверующих замечается некоторая странность: они всеми силами, что называется, из кожи лезут вон, стараясь доказать верующим и духовным лицам, что они — неверы — умерли крепко, окончательно и что никакого воскресения после смерти нет, потому что и Самого Бога нет. И это доказывают в то время, когда из истинных христиан никто не сомневается в том, что доколе безбожники пребывают в своем духовном ожесточении и ослеплении — для них, действительно, ни воскресения, ни лицезрения Бога нет. Как они могут видеть Бога, и как Он может им явиться, когда условием для сего Господь поставил соблюдение Его заповедей? (Ин. 14, 21.)

-228-

А если они ни одной заповеди Его не соблюдают — как Он того хочет, а не как они ее понимают, — то как же увидят Бога? Как воскреснут в жизнь вечную? Конечно, никак. Это невозможно. Воскреснут, но для муки вечной в аду, геенне огненной, это — другое дело. А жизни в Боге для них нет и не будет, в-о в-е-к-и в-е-к-о-в! Совершенно верно, аминь.

От Адама мы наследовали искажение образа Божия.

«Как в мертвом распложаются черви, — говорит святой Симеон Новый Богослов , — так в душе, лишившейся божественной благодати, будто черви расплодились — зависть, лукавство, ложь, ненависть, вражда, брань, злопамятство, клевета, гнев, ярость, печаль, месть, гордыня, спесь, тщеславие, немилостивость, лихоимство, хищение, неправда, неразумная похоть, шепотничество, пересуды, завиствования, спорливость, поношения, осмеяния, славолюбие, клятвопреступничество, клятьбы, богозабвение, дерзость, бесстыдство и всякое другое зло, Богу ненавистное. Так что человек перестал уже быть по образу и подобию Божию, как создан вначале, а начал быть по образу и подобию диавола, от которого всякое зло».

Помрачение душевных сил и способностей.

«Лукавый осквернил и увлек к себе всего человека, душу и тело, — говорит святой Макарий Великий⁴, — и облек человека в человека ветхого, оскверненного, нечистого, бого-борного, непокорного Божию закону, — в самый грех, чтобы не смотрел уже, как желательно человеку, но видел лукаво и слышал лукаво, и ноги его поспешали на злодеяние, и руки делали беззаконие, и сердце замышляло лукавое».

Таким образом человек весь растлился — по уму, по сердцу и по воле. История божественная и человеческая доставляет нам многочисленные примеры.

Объюродение разума и потеря им духовного мышления. Об этом в Библии говорится во многих местах, но я приведу только несколько: Рим. 1, 21-23; 8, 5; 1 Кор. 2, 14; 2 Кор. 3, 14;4,4;Еф. 4, 18.

Здесь речь идет, конечно, не о том «безумии», которым хвалится апостол Павел и за которое люди гнали его всю жизнь, а Бог прославлял (1 Кор. 4, 10; 2 Кор. 11, 1, 16). Христианин знает, что гений и талант суть великие дары Божий, подаваемые для того, чтобы человек ими принес пользу обществу — пользу не в понимании «мира сего»,

-229-

а в том смысле, как ее понимает Церковь. Но талантливые люди, возгордившись своим талантом, как раз часто и становятся богоотступниками и неверами; а так как удаление от Бога есть смерть для души и помрачение разума, то они порой сходят с ума или делают в угоду своей страсти нечто такое, на что и обыкновенный смертный не решится. В этом сказывается отчасти наказание Божие и вразумление человечеству, чтобы оно, видя своих «богов» в скотском состоянии, покаялось и обратилось к истинному Господу и к творению добродетелей, а отчасти проявляется и естественное следствие ненормальной умственной и душевной деятельности.

Вот несколько примеров того, как может объюродеть гений. Гоббс в Бога не верил, но бесов чрезвычайно боялся. Вольтер, как говорит Макерб, возвращался домой в дурном настроении духа, если слышал в деревне ворон, каркающих слева. Байрон считал пятницу тяжелым днем и т. д., и т. п.

Извращение чувства и воли (Рим. 7, 18-25)⁵.

Но, замечу мимоходом, не настолько мы стали бессильны по грехопадении, чтобы не иметь возможности противостоять греху.

«Самовластна душа, — говорит святой Кирилл Иерусалимский⁶, — посему диавол подстрекать может, а принудить против воли не имеет власти. Внушает он тебе мысль о любодеянии; ежели захочешь, то примешь ее, если же не захочешь, то не примешь. Ибо ежели бы ты любодействовал по необходимости, то к чему приготовил Бог геенну? Ежели бы по природе, а не по свободе делал ты добро, то к чему приготовил Бог венцы неизъяснимые? Кротка овца, но она никогда за кротость свою не увенчается, потому что кротость ее происходит не от свободы, но от природы».

Однако, несмотря на это, человек охотнее предпочитает быть рабом диаволу, чем свободным в Боге, и в лучшем случае в нем легко уживаются одновременно «ангел» и «свинья», по выражению Поля Верлена, знаменитого поэта Франции и в то же время одного из блудливейших ее сыновей, допившегося до страшных болезней и дошедшего до противоестественных пороков. Слово его в данном случае должно быть ценно, но мы приведем его ниже. Сейчас же я продолжу сухой перечень гениев и талантов, которым их гении и таланты не помогли быть честными, скромными, целомудренными или хотя бы просто порядочными людьми.

-230-

Так, Саллюстий, Аристипп и Сафо были гениальны и по распутству. Мюссе был отвратительно ревнив. «Кар-лейль истязал свою жену, Доницетти мучил всю свою семью, у Ж. Ж. Руссо дети были в загоне. Аристотель низко льстил Александру Македонскому, Бэкон торговал правосудием; Генрих Гейне был насмешлив, зол, сварлив; у него были поклонники, но мало было друзей и вовсе не было учеников. Кювье из зависти помешал двум натуралистам опубликовать их великолепные работы по этнографии и зоологии, привезенные ими из кругосветного плавания; их рукописи, хранящиеся в Гаврском музее, еще и поныне приводят знатоков в восторг. Парацельс страдал манией величия. «Знайте, врачи, — обратился он к своей аудитории во вступительной лекции, когда его назначили профессором в Базеле, — знайте, что мой колпак ученее вас всех, вместе взятых, что у моей бороды больше опыта, чем у ваших академий; греки, римляне, французы, итальянцы, я буду вашим королем. Вы за мной последуете, и вы, парижане, и вы, монпеллийцы, и вы, свевы, и вы, кельнцы и венцы... Я буду вашим монархом, вы мне станете чистить сапоги. Моя школа восторжествует над Плинием и

у

Аристотелем, которых будут звать Плинишкой и Аристотелишкой» .

Никто не отрицает того, что и у подобных лиц могут являться минуты раскаяния, в которые они стараются победить в себе «зверя». Но минуты этой борьбы еще более резко обнажают скрытое ничтожество гения в духовной области и еще убедительнее свидетельствуют о силе Церкви и религии. И если бы талантливые люди крепко держались за Бога и ходатайство Небесной Царицы, Богоматери, тогда бы они могли еще надеяться выбраться из тенет греха, но как попытки их в этом отношении слабы — когда только, конечно, бывают , -то р «свинья» в них хозяйничает крепко.

Поэт и теоретик французской поэзии Рене Гиль рассказывает о своем визите к Верлену весной 1896 года.

«...Я нашел его в церкви. Я узнал его в смиренной фигуре, набожно, почти детски молящегося перед алтарем Девы Марии. Я мог наблюдать за ним. Он молился устами и сердцем. Когда я тронул его за плечо, его бледное лицо, в чертах которого была какая-то мистическая лучезарность, показалось мне в высшей степени трогательным — это лицо бедного грешника, принесшего свое бремя к стопам Небесной Заступницы.

-231- Сейчас, — сказал он мне с почти невидящими глазами. — Сейчас. Я кончаю молитву.

Выйдя из церкви, мы пошли наудачу. Постукивая тростью, с больными ногами, Верлен шел медленно. Вдруг он остановился и посмотрел на меня.

— Да, да... А ведь вы видели, как я молился... Ну, и что же затем, после?

Я поспешил засвидетельствовать мой восторг и мое преклонение перед его

g

книгой религиозных стихов "Sagesse" .

Но дурные мысли уже овладели им.

- Нет, вы не понимаете!.. И притом (он опять перешел в полунасмешливый тон) вы пишете Oeuvre, длинное творение, в котором все согласовано... Ну, и я тоже! Я тоже пишу "единое и сложное творение", построенное на прочном основании... В нас, во всех людях, есть два существа, поддерживающие друг друга, но враждебные, ах! как враждебные! — ангел и свинья! Да, решительно свинья! Я написал "La Bonne Chanson"⁹ и "Sagesse". В этом — ангел. Теперь я пишу книгу, которая будет называться "Parallelement", потому что надо дать слово и свинье! Придут и другие книги¹⁰, и это тоже будет "параллельно"... Вот мой план. Есть свой план и у меня тоже!»¹¹

Можно от всего этого прийти в отчаяние, если бы не примеры из житий православных святых, показывающие, что нет того состояния греха, из которого нельзя было бы выйти с помощью благодати Божией.