Глава 5. МАНДУКЬЯ-УПАНИШАДА

Глава 5. МАНДУКЬЯ-УПАНИШАДА

текст Мандукья-упанишады

Эта упанишада — сердцевина веданты; по глубине содержания она несравнима с прочими упанишадами. Она также является самой главной, выделяясь среди других тем, что познание лишь ее одной признается достаточным для достижения освобождения. Она очень коротка и состоит всего лишь из двенадцати мантр! Она разделена на четыре части — агама, вайтатхья, адвайта и алаташанти. Агамапракарана посвящена толкованию Пранавы (ОМ) — тайному учению, являющемуся ключом к самореализации. Во второй пракаране (части) обсуждается и опровергается дуалистическая доктрина — основное препятствие на пути к освобождению. В третьей части проповедуется адвайта — философия недвойственности — единства. Последняя часть посвящена разбору и критике противоречивых философских систем, не имеющих в своей основе учения Вед.

Звук ОМ вмещает в себя все звуки. Все звуки рождены из ОМ и являются лишь его видоизменением. Брахман — тоже ОМ. Брахман тождественен ОМ и узнаваем с помощью ОМ. Брахман, сам недоступный познанию, проявляется в познаваемой форме как Атман.

Различия вишвы, тайджасы и праджны (фаз бодрствования, сновидений и глубокого сна) — не более, чем внешние покровы, скрывающие Атмана; Атман остается неизменным, незатронутым этими тремя стадиями человеческого существования. Это все тот же Атман, которого мы полагаем сущностью нашего «я». «Я» или Атман подобен рыбе в воде — рыбе безразлично, куда она плывет, к одному берегу или к другому, хотя сама вода ограничена и направляема берегами. В фазе глубокого сна все васаны (импульсы) отключены и, хотя они потенциально существуют, их активность не проявляется. В фазе сновидений человек следует своим импульсам и, добиваясь желаемого, испытывает удовлетворение. Все, что влечет и приковывает человека к миру ощущений, заставляя его стремиться к объектам внешнего мира, рождается во время фазы бодрствования и фазы сновидений. Ум находится в состоянии возбуждения, а это благоприятная почва для появления импульсов, их приумножения и прочного закрепления. По существу, именно возбужденный ум является причиной Творения, ум стоит за всеми сришти (проявленными объектами).

Имеется, однако, четвертая стадия, отличная от этих трех, она называется турийя! Эта фаза не может быть описана словами, она за пределами воображения ума, так как она превосходит возможности буддхи и манаса. Опыт ее переживания неадекватно описан как Шантам, Шивам, Адвайтам — и это все! Это мир, это благодать, это единство. Устранены все блуждания ума, то есть ум, как таковой, отсутствует. Это покорение ума, его отрицание, стадия «не-ума», а-манаска. Какая победа! Ибо в фазе глубокого сна ум инертен, в фазе сновидений ум возбужден и беспокоен, в стадии бодрствования он активен и побуждает к действию. Во всех трех стадиях истина остается непознанной. Объектный мир — не что иное, как обман возбужденного ума — веревка, ошибочно принятая за несуществующую змею. Мир не рождается, так же как и не умирает. Он порожден вашим невежеством, он умирает, когда к вам приходит мудрость.

Звуки А, У, М Омкары, отражающие вишву, тайджасу и праджну — стадии бодрствования, сновидений и глубокого сна человеческого существования, — каждый из этих звуков играет определенную роль в садхане. Упасана, связанная с преимущественным поклонением звуку А, приводит к познанию природы желаний; концентрация на звуке У приумножает мудрость, джняну, когда объектом поклонения избран исключительно звук М, результатом является слияние души с Высшей реальностью. Поклоняющемуся Пранаве открывается также знание истины о мире и Творении. Поэтому упасака Пранавы заслуживает всеобщего почитания.

В Пранаве звуки А, У и М плавно следуют один за другим, переходя в конце концов в А-мантру — звучание, не имеющее графического аналога и постепенно сливающееся с беззвучием. Это беззвучие — символ Шантам, Шивам, Адвайтам, погружение индивидуальной души во Всеобщую после исчезновения ограничивающих факторов имени и формы. И это еще не все. В 24–29 стихах (кариках) этой упанишады Пранава превозносится как причина Творения. ОМ воспевается как избавляющий от всех невзгод. Почему это так? Тот, кто погружен в глубокое размышление о звуке ОМ, всегда отдающий себе отчет в его огромном значении, может уверенно двигаться дальше — к осознанию Реальности за нереальной видимостью, т. е. к постижению самой Параматма-таттвы.

В первой части упанишады дается общее понятие Атмана как единственного и недвойственного, в соответствии с сущностью адвайты. Во второй части, как уже было сказано, показаны ошибочность и непостоянство противопоставления двух сущностей — Мира и Бога. В разделе, специально посвященном адвайте, основы учения закреплены доводами и доказательствами. Первоначально мир пребывал в состоянии покоя и непроявленности; Брахма (творец) — не причина, а следствие, поэтому попытки проникнуть в «суть» следствия не приведут к познанию природы вещей. Но Брахма, о котором говорится в этой упанишаде, не является следствием; он выступает как изначальная причина (Первопричина). Он — нерожденный и безграничный, он не распадается на множество частей.

Атман, подобно акаше, эфиру — всепроникающ. Он лишь может казаться заключенным в определенные рамки, такие как сосуд или комната, и в этом смысле о нем говорится, как о наделенном индивидуальными чертами. Но в этом ограничении нет истины. Тело тоже подобно сосуду, создающему кажущиеся границы для неба внутри него. Однако в сущности нет разницы между небом в кувшине и небом снаружи. Стоит убрать ограничивающий фактор, и они станут едины. Когда тело умирает, джива сливается со Всеобщей душой — Параматманом. Только ограничения заставляют приписывать Атману разнообразные свойства; стоит убрать ограничения, и Атман становится самим Параматманом. Дживу ни в коем случае нельзя рассматривать как «часть» Параматмана (авайаву), как его производное или приспособление (викару).

Полностью нереальны как рождение и смерть дживы, так и ее странствования из одной локи в другую. Все это только видимость, но не реальность. Задумайтесь поглубже над этим вопросом и вы поймете, что двайта не противоречит адвайте. Противоречия существуют только между различными религиозными и философскими учениями двайты. Для приверженца адвайты все есть Парабрахман, и ему неведомы противоречия. Последователь двайты постоянно пребывает в атмосфере личных пристрастий, ложной гордыни и ненависти, ибо там, где есть «два», всегда присутствуют страх, привязанность, а значит и прочие порожденные ими эмоции. Адвайта — это Высшая истина; двайта — определенное умственное построение. Поэтому дуализм может привлекать вас только до тех пор, пока ум активен. Во сне или в самадхи представление о «двух» исчезает. Когда авидья преобладает, многообразие безудержно растет. Торжество видьи рождает единство. Поэтому нет ни противоречий, ни вражды между двайтой и адвайтой. Веревка — причина всех заблуждений и иллюзий. Брахман — причина всех заблуждений и той иллюзии, в результате которой возникли Слово и проявленный мир, джагат.

Было бы неверным утверждать, что Параматман проявился как джагат, ибо как может быть изменена неотъемлемая сущность чего бы то ни было, свабхава? Множественность не является свойством Параматма-таттвы. Это неоднократно провозглашается в Шрути (услышанных священных писаниях, в том числе Ведах). Более того, писания осуждают тех, кто приписывает многообразие Параматма-таттве. Ум никогда не сможет познать Того, кто является Свидетелем всех изменений ума и, в конечном итоге, его исчезновения. Только этот Свидетель вечен, неизменен, неподвластен ни времени, ни пространству. Этот Свидетель — Атма-чайтаньям, Сатьям. Все остальное нереально.

Откажитесь от привязанности и, используя способность к различению, отклоните свой ум от мира ощущений. Тогда вы достигнете стадии а-манобхава, или внеумственного опыта. При этом вам необходимо помнить еще об одном: все ваши попытки обуздать ум окажутся напрасной и бесполезной тратой времени, если вы не будете себе ясно представлять природу чувственного мира. В противном случае вам будет очень трудно избавиться от беспокойства, и привязанность не исчезнет.

При первой же возможности они разрастутся с новой силой! Необходимо добиться, чтобы состояние временной инертности, в которой пребывает ум во время глубокого сна, перешло в стадию постоянной пассивности. Когда ваше убеждение, что все чувственные переживания нереальны, станет окончательным и полным, ум перестанет выступать в роли отвлекающего фактора. Он станет беспомощным, как парализованная часть тела. Как бы ни был голоден человек, у него никогда не возникнет охоты отведать экскрементов, не так ли?

Для того, чтобы осознать, что Атману, являющемуся целью реализации, не присущи ни сон, ни рождение, ни имя, ни форма и т. д., что он есть вечное самоизлучение (Нитьясвайампракаша), — для этого необходимо преодолеть все блуждания ума. Если не развита способность к различению, всякая попытка обуздать ум и постичь истину о нереальности предметного, чувственного мира окажегся бесплодной и столь же неразумной, как неразумно стремление осушить океан с помощью пучка травы. Прочно утвердитесь в вере, что мир — это миф, тогда вы сможете обрести прашанти и абхайю — высший мир и бесстрашие.

В основе любого явления — рождения или созидания — должна лежать побудительная сила, будь то Сат, асат, или Сат-асат, не так ли? Какая же трансформация происходит на самом деле? Причина (карана) претерпевает изменения (викару) и в ходе этих изменений превращается в следствие (карью). Но Сат (истинное бытие) не имеет викары, и поэтому Сат не может явиться причиной рождения. А-сатья (не-истина) — это нечто несуществующее, и поэтому из нее ничего не может появиться. Сочетание Сат-асат просто бессмысленно. Поэтому, рассуждая логически, ничего не может быть рождено или создано. Карана не может стать карьей.

Когда вы думаете об огне, вы не ощущаете его жара. Вы чувствуете этот жар только когда прикасаетесь к огню рукой. Подобно этому, все объекты отличны от знания (джняны) о них. Одно дело — знание, другое дело — опыт. Более того, поиск первопричины — бесконечный процесс. Ибо даже когда и в помине нет никакой змеи, она чудится нам в простой веревке. Это всего лишь игра нашего воображения. Мы видим сон и переживаем, словно наяву, все радости и печали, рожденные внешней пестротой мира. Все доводы ума, его уловки и ухищрения не нуждаются ни в опоре, ни в объяснениях. Беспочвенные суждения о нереальном мире будут докучать уму до тех пор, пока он не озарится сиянием Истины. Темница иллюзии — удел тех, кто погряз в невежестве.

Упанишада самым решительным образом провозглашает, что Сат никогда не может быть причиной карьи, т. е. асат. Внешний мир создан нашей собственной читтой, как дым, курящийся от зажженного благовония. Все лишь только видимость, отражение, подобие, нечто несуществующее, но ошибочно принимаемое нами за реальность (адхьяса, абхаса). Атмосфера аджняны — благодатная почва для возникновения и буйного разрастания этих иллюзорных образов. Результат такой ошибки — самсара, которой присуще развитие с его дуалистической основой — возникновением и разрушением.

Поскольку Параматман — это Сарва-атма-сварупа (всеобъемлющая форма Атмана), ему не могут быть присущи отношения типа «причина-следствие», «желание-исполнение», «цель-достижение». Для того, кто обрел видение Атмана, все есть Атман. Семя, зараженное майей, вырастает в зараженное майей дерево. И то и другое обманчиво, мимолетно. Подобно этому, как рождение, так и смерть дживи не имеют отношения к истине, это только слова, которые ничего не значат. Разве все то, что мы видим во сне, отличается от самого спящего? Мир сновидений может только казаться внешним по отношению к сновидцу и отличным от него, но на самом деле он является частью спящего и порожден его собственным сознанием. Истинный Свидетель не имеет ни начала, ни конца. Он не связан ни долгом, ни обязательствами, Его не затрагивают ни добро, ни зло. Если вам открылось это знание и вы укрепились в нем, это значит, что вы освободились от оков. Читтаспандана — причина утпатти, т. е. возбуждение читты — причина возникновения всех вещей.