ИЗ ЖИТИЯ СВЯТОГО АНДРЕЯ, ХРИСТА РАДИ ЮРОДИВОГО,

ИЗ ЖИТИЯ СВЯТОГО АНДРЕЯ, ХРИСТА РАДИ ЮРОДИВОГО,

составленного Никифором, священником Софийской Константинопольской церкви, очевидцем

1. Святой Андрей такое видел сонное видение в начале своего подвига. «Вижу я себя, говорил блаженный, в царских палатах, и Царь, увидев меня, подозвал к Себе и сказал: "Хочешь служить Мне всею душою? И Я сделаю тебя знатным вельможею при Моем дворе". Я ответил Ему: "Кто же отказывается от добра, Владыко мой. Я сильно сего желаю". Царь сказал мне: "Желаешь? — вкуси же и ощути силу Царства Моего". И с словом сим велел подать мне некую снедь, белую как снег. Я вкусил — сладость снеди превосходила всякий ум и издавала неизъяснимое благоухание. Потом Царь велел подать мне другую снедь, говоря: "Возьми, съешь". Я вкусил — и горечь снеди была горчае всякой горечи, так что содрогнулся весь состав мой и я забыл сладость первой снеди. Тогда Царь сказал мне: "Вот теперь Я дал тебе ощутить силу совершенного Мне служения! Видишь, какова горечь? — но это есть тесный и прискорбный путь, вводящий в живот, другого же нет". Я ответил: "Горько и мучительно, Владыко. Кто может служить Тебе при такой пище?" Царь сказал мне: "Познал ты горечь и забыл сладость? Не дал ли Я тебе прежде сладкое, а потом горькое? Так всем служащим Мне Я дарю сначала ощутить всю сладость служения Мне, а потом испытываю и веду его путем горести". Я сказал ему: "Но, Владыко мой, Ты указал образ служения Тебе только в одной горькой снеди!" Царь говорит мне: "Нет, не с одною горькостию, но с горькостию и сладостию бывает служение Мне. На пути Моем попеременно встречаются горечь подвигов и трудов и сладость сердечного упокоения от росы благодати Моей. Не все горечь и не все сладость: но иногда одно, иногда другое". На сем слове я пробудился,— и видение сие служило мне утешением и укреплением во всю жизнь.

2. Послушай, сын мой, совета моего. Сатана дерзок и яр против подвизающихся славы ради имени Божия. Сильнее всего и успешнее он искушает их разжжением похоти чрез скверные помыслы. Итак, умоляю тебя, внимай себе и трезвись во всем и всегда, чтоб не впасть в злокозненные сети его. Ты юн и нежен, и за то еще более он злится на тебя. Ибо завидует кротости твоей, чистоте, ревности по Богу и любви к познанию истины и хождению в ней. В преданности Богу шествуй путем Его, со страхом и усиленным вниманием облекись в смирение; оградись горячею и непрестанною молитвою; храни строго все чувства тела твоего, ибо злобный враг не перестанет усиливаться осквернять чрез них сердце твое. Прилепись ко Господу всем сердцем своим, и помощь Его будет осенять тебя на всех путях твоих. Дерзай, да не устрашается сердце твое, ибо Господь с тобою. Приложи обильнейшие слезы для очищения души и тела; приложи труд и подвиг для стяжания чистоты сердечной. Будь сострадателен и терпелив; не гневайся, не осуждай, не обижай, не возносись, да вознесет тебя Господь. Стяжи крепкую и непрестающую молитву и вдайся без саможаления в делание заповедей Божиих. Господь, благодатию Своею, да покроет тебя от всякого зла и приведет к небурной пристани Царствия Своего».

3. Когда один юноша, приставший было к святому Андрею, оставил его и возвратился на дела свои, Епифаний спросил святого Андрея: «Прошу тебя, раб Божий, скажи мне, почему сей юноша так предан искушениям?» Преподобный Андрей сказал ему в ответ: «Господь в гневе оставил его не за другое что, как за то, что он своенравен, дерзок и горд. Хотя у него есть и другие нечистые страсти, но не столько сие, сколько то губит его. Впрочем, Господь милосерд: огнем скорбей и болезней Он смирит его. И если он уразумеет перст Божий и покается — спасен будет. Если же не уразумеет и не покается — будет как фараон. Если пища не уварится хорошо, не имеет приятности: так и мы, грешные, если не будем выварены скорбями и искушениями, не годимся в Царствие Божие».

4. Другой юноша, Иоанн, сидел с Епифанием и, увлекшись проходящею женщиною, сказал: «Да накажет ее Бог за то, что она смутила мое сердце». Епифаний говорит: «Хорошо, если только смутила, а не увлекла к похоти, ибо всяк воззревый на жену, ко еже вожделети ея, уже любодействова с нею в сердце своем (Мф. 5, 28). Но если желаешь избежать сего греха, зачем смотришь с услаждением на жену?» Иоанн сказал: «Не диавол же сотворил жену, но, конечно, Бог. Потому Он же и определил — быть такому делу. Если б Он не хотел сего, то не произвел бы на свет жены». Епифаний говорит: «Видно, что ты говоришь не подумавши. Рассуди сам: Бог дал нам нож не затем, чтобы мы резали и убивали друг друга, но чтоб он служил нам в потребах наших; также вервь — не затем, чтоб давиться, но чтоб употреблять ее к чему должно. Так и жену создал Бог не для похоти, но для распространения рода человеческого. И всякий желающий иметь жену должен взять ее по определенным Богом законам, а не по своенравной прихоти. Всякий в юности своей должен рассудить, как поступить ему в сем деле. Если может девствовать,— благодарение Господу, если же не может,— пусть, с благословения родителей, изберет себе жену честную и добродетельную. И тогда ни он, ни она не имеют над собою власти, чтобы влаяться[13] туда и сюда. Юношу же женатого, падающего в блуд преступный, ожидает огнь неугасимый и тьма кромешная. Итак, если не можешь пробыть в девственной чистоте, возьми жену, по закону Божию, чтоб и здесь жить честно, и в будущем веке не подпасть осуждению». Тот говорит ему: «Блаженны уста твои, Епифаний, изрекающие такие истины. Но не всех умудрил Бог так, как умудрил тебя. И я желал бы быть так, как ты, но не могу. Хотел бы поститься весь день и молиться всю ночь, но не могу. Хотел бы помочь бедным, но не имею чем. Хотел бы не гневаться, не осуждать и вообще не делать ничего худого, но всегда почти, хотя и нехотя, увлекаюсь к противному, то от естества, то от демона, то от произволения и злой привычки». Говорит ему Епифаний: «Все это предлоги и извинения, брате мой. Ужели не можешь уединяться, как я? Не можешь посещать храмы Божий, заняться чтением Божественного Писания, иметь любовь и мир со всеми? Не можешь поститься? Но Господь не принуждает к тому каждого. Он требует только — не чревоугодничать и не упиваться вином. Ты сказал: "Хочу молиться, но не могу". Почему не можешь? Ты юн, как прекрасное деревцо, красующееся зеленью. Какое же принесешь ты оправдание на суде, где какая-нибудь немощная старица устыдит тебя и посрамит. Ибо Господь скажет тогда тебе: "Посмотри на сию престарелую, как вседушно ревновала она угодить Богу, несмотря на престарелость свою и слабость сил. А ты, юный и крепкий, провел жизнь в нерадении и лености?" Нет, брате, никакое извинение не поможет нам тогда, ибо мы имеем свободное произволение и готовую всегда от Господа помощь. Если любишь меня, послушай совета моего: бегай блуда, бегай чревоугодия и пьянства, непрестанно молись и блюди все чувства от движений неправых, да получишь благодать и милость от Господа, и спасешься. Знай, что ничто нам не поможет в день суда, кроме милосердия Божия и нашей веры и дел благих, соделанных во славу Богу со усердием и готовностию».

5. Сказал преподобный Андрей: «Диавол, обыкновенно, сначала отгоняет благодать Божию от человека чрез грех и потом уже входит в него беспрепятственно и делает в нем что хочет. Впрочем, благодать не потому отступает от человека, чтоб боялась диавола, но потому, что не может снести зловония греха, приятого сердцем. Также диавол не насильственно увлекает человека на грех, но человек сам произвольно склоняется на него, хотя по соблазну от диавола. Он возбуждает только помыслы и скверные воспоминания, а человек свободен принять их или не принять. Кто мужественно отвергает их, отвергает и диавола; кто же, не имея мужества противостоять помыслам и ревности вдаться в труды и подвиги, принимает их и грешит, тот принимает с тем и диавола».

б.Епифаний, будучи искушен демоном блуда, стал в подвиг против него: постился, молился, вкушал по три онгии[14] хлеба. Страсть немного утихла, но совершенно престала бороть его уже по некоем видении во сне. Увидясь после сего с святым Андреем, жаловался ему на тиранство бесов и просил вразумить его и объяснить, почему попущено людям быть в таком бедственном положении. Святой Андрей сказал ему: «Как же иначе окажется мужественный воин, если не на войне и не в борьбе с противником? Как познает Бог любовь твою к Нему, если не узрит тебя в твердой брани с диаволом? Как можешь заслужить ты одобрение и награду, если не потерпишь скорбей, искушений и наветов демонских? Те, кои искренно и благочестно подвизаются Царствия ради Небесного, неизбежно терпят беды и искушения, лишены, скорбяще, озлоблены (Евр. 11, 37). Те же, кои не бывают искушаемы, не терпят скорбей, живут в довольстве и покое,— мертвы, по внутреннему человеку, и бесплодны. Не помня о Боге и последнем часе своем, они живут для плоти, а не для Христа. Но за то какое горе ожидает их за гробом! Ты же, сын мой, знай твердо, что насилия, какие терпим здесь, будут нам в сладость, когда каждому воздано будет по делам его. Итак, не малодушествуй, но терпи. Ныне или завтра прейдет для тебя мир и как дым рассеются все красоты его. Или не читал ты, что многи скорби праведным (Пс. 33, 20) и что скорби и нужды обретоша мя: заповеди Твоя поучение мое (Пс. 118, 143) есть? Или не знаешь, что для борьбы Бог положил дни жизни нашей, да боремся с демонами, да бодрствуем день и ночь, молясь и подвизаясь исполнять заповеди Его? Человек честный и целомудренный есть благоуханный фимиам Господу Богу, блудник же женонеистовый — злосмрадное зловоние все дни жизни своей, если исповеданием и слезами не смоет грехов своих. Не стыдись того, что диавол искушает тебя; но радуйся паче и веселись о том, зная, что, если не будем хорошо испечены искушениями, не можем быть приятным Богу хлебом».

7.Епифаний спросил блаженного Андрея: «Прошу тебя, отче, скажи мне, что такое душа человеческая?» Блаженный сказал ему: «Душа человеческая обнимает все, и она, собственно, составляет человека. Она для перегной плоти нашей есть жизнь и сила. Ей дал Бог силу образовывать, животворить и управлять тело наше, которое без нее есть пыль и прах». Епифаний спросил: «Какое же существо души? Каков вид ее и какою узрится она по исходе из тела? Также, какова душа грешная и какой Божественный признак души праведной?» Блаженный сказал ему: «По существу душа есть дух умный, легкий, мудрый, тончайший, тихий, кроткий паче слова, прекрасный, благолепный, равноангельный. Вначале души всех людей сияют паче солнца, но с летами она является такою, какую проводим мы жизнь. Если проводим ее в Божественных подвигах и трудах, она становится еще светлее и чище, а если грешим, то соделываем ее мрачною и безобразною. Впрочем, не все души людей добродетельных одинаковую имеют светлость, но она соразмеряется с подвигами и трудами в добродетелях и богоугождении. У одних лик ее светлее солнца, а у других — как солнце, у тех — как луна, у сих — как илектор[15], у иных — как блеск молнии или чистого золота. Ибо, чем более кто подвизается, чем более кто терпит скорби и труды ради Господа, тем более приближается он к Богу; по мере же приближения к Богу более и более светлеет душа его и как бы обожается, по благодати, причастием Всесвятого Духа. Как железо, черное и холодное, будучи положено в огнь, светлеет и все становится огненным, так бывает и с людьми. Огнь есть Дух Святый, а черное железо —мы. Чем более пребываем мы в посте, бдении и молитве, в безмолвии и внимании, в трудах и подвигах, тем более очищаемся, просвещаемся, осияваемся. Противное тому бывает с теми, кои омрачают души свои грехами. В начале сотворивший человека Бог вдунул в лице его дыхание жизни, и быстъ человек в душу живу (Быт. 2, 7) — чистую и сияющую дивным светом. Таковою же, хотя не в полной мере по причине падения, бывает душа во время зачатия человека, ношения во чреве, рождения и даже детства его. Но когда он возрастает и свободною волею обратится на грех, тогда она начинает мрачнеть, и, чем более он сходит в глубину греха, тем более непроницаемым мраком покрывается душа его. Потому по исходе из тела одни души видятся все как в ранах, другие — как в тине и кале, иные — как в проказе, те — мрачны, черны, как эфиопы, сии — черны, как обожженный уголь. Души злопамятных имеют зрак демонов, людей тщеславных — глубокого мрака, а похотливцев — еще хуже. Пойми все сие, сын мой, разумно восприими сердцем и храни для вразумления и укрепления души своей».

8.Епифаний спросил святого Андрея: «Что значат слова Господа: "Не многословьте в молитвах"?» Блаженный отвечал: «Многословит, сын мой, тот, кто, стоя на молитве, не говорит: "Господи, согрешил я,— прости и помилуй", но: "Господи, подай мне пищу и питие, богатство, честь и власть". Вот в чем состоит многословие. Бог не хочет, чтоб мы так молились, но хочет, чтоб мы искали прежде Царствия Божия и правды Его,— и сия вся приложатся нам».

9.Преподобный Андрей сказал: «Слова: Боже, во имя Твое спаси мя, и в силе Твоей суди ми — означают: "Боже, во Христе Иисусе спаси мя и Духом Твоим Святым рассуждение мне даруй". Ибо рассуждение показывает человеку всякий путь благий и не попускает ему уклониться на путь злой. Оно первенствует над всеми добродетелями: ибо от него рождается любовь, от любви милостыня и всякое благотворение, потом незлобие, высокотворное смирение, мир и кротость. Рассуждение есть ум Святого Духа и, когда вселится в ум человека, управляет всеми его умными чувствами; оно взвешивает всякое помышление и, какое найдет здравым, дает уму восприять и сотворить, а какое вредным — отгоняет от ума и, как из лука, отбрасывает далеко».

10. Епифаний был смущен блудным движением. Когда открылся он святому Андрею, блаженный сказал ему: «Сын мой Епифаний!

Помысл возношения и гордости приразился к нам, и потому искушения восстали на нас. Что, впрочем, к лучшему. Ибо как бы мы познали немощь свою и то, что без помощи Божией мы нимало не сильны против невидимых демонов. Все добро наше — от благости Божией, мужество в борьбе со страстями и победа над ними есть дар Божий, как сказал Сам Господь: без Мене не можете творити ничесоже (Ин. 15, 5). Потому, когда забудет о сем человек и вознесется, Бог оставляет его самому себе, чтоб, испытав приражение помыслов и страстей, он вспомнил, откуда получал силу прежде».