14. Предательство Иуды.

14. Предательство Иуды.

14. Тогда один из двенадцати, называемый Иуда Искариот, пошел к первосвященникам

(Мк. 14:10; Лк. 22:3). Если вечерю в Вифании, вместе с Иоанном, относить ко времени перед торжественным входом Христа в Иерусалим, то у нас совсем не имеется сведений о том, как и где проведена была Спасителем Среда на страстной неделе. Решая эти вопросы, мы вообще не выступаем из области одних только предположений. Евангелисты не указывают здесь хронологических дат; а там, где подобные указания встречаются, они настолько запутаны и неопределенны, что до настоящего времени ни одному ученому не удалось выйти из построенного здесь лабиринта, хотя на это и потрачен был огромный труд, выразившийся в огромной литературе на всех европейских языках. Когда именно Иуда отправился к первосвященникам, решить с точностью невозможно. Все евангелисты намекают, что это было после вечери в Вифании. Но если она была пред входом Христа в Иерусалим, то представляется невероятным, чтобы Иуда отправился к первосвященникам до этого последнего события, потому что в дальнейшей истории дней страстной недели на его предательство у евангелистов нет никакого намека. Наиболее вероятное предположение, поэтому то, что предательство Иуды совершилось или во вторник вечером, или в среду. Для своих переговоров о выдаче Христа Иуда мог избрать преимущественно ночное время.

Предательство Иуды не столько трудно объяснить рассмотрением отдельых черт его характера, сколько отношением к Иуде Самого Христа. Об этом мы уже говорили, см. примечание к 10:4. О самом же факте предательства Иуды в разное время высказано было много разнообразных мнений. В нашей литературе, есть два сочинения о нем, из них одно принадлежит Л. Андрееву, а другое профессору Московской Духовной академии М. Муретову. Первое написано совершенно невежественным писателем для совершенно невежественных читателей, и весьма естественно, если ценится последними высоко. Но понятно, что все победы г. Андреева в этой области могут равняться и равняются только полному его поражению. Что касается сочинения об “Иуде предателе” профессора Муретова, то он пишет: “закон нравственного равновесия, состоящий в самовозмездии добра и зла, или любви и эгоизма, по своей отрицательной стороне, нигде не выявлен так кратко и сильно, как в глубоко трагичных повествованиях библейских о Каине и Иуде.”

“Иуда Искариот – предатель “невинной крови” Учителя из-за национально-эгоистической идеи политического паниудаизма, оказавшейся бессильной с мечтой жалкого сверхчеловека пред ужасной правдой предания невинной крови Богочеловека и через несколько часов после злодеяния заставившей предателя в страшных муках совести сказать: “согрешил я, предав кровь невинную” и “пойти и удавиться.”

По мнению профессора Муретова, “предатель обладал характером более глубоким и серьезным, чем те многие, кои соблазнились “жестоким словом Иисуса.” Едва ли можно предполагать, что это был психологически очень сложный характер. Если не пускаться в область фантазий и неосновательных предположений и не выходить из области фактов, то окажется, что мотивом предательства Иуды, по крайней мере главным, были деньги, к которым он чувствовал привязанность, не позволявшую ему легко мириться с лишениями и страданиями, составлявшими одну из сторон следования за Христом. В этом случае Иуда не был каким-либо особенным человеком, а походил на тысячи других людей, которые стараются из всего извлечь прибыль, и, в случае неудачи, впадают в отчаяние и решаются на все. Этот мотив красною нитью проходит в Евангелиях, особенно у Иоанна, который говорит, что Иуда не только носил денежный ящик, но и был “вор” (12:6). То же и в сочинениях церковных писателей, желавших истолковать поступок Иуды, и в наших церковных песнях (“тогда Иуда злочестивый, сребролюбием недуговав, омрачашеся;” “виждь, имений рачителю” и проч.).

Хорошо писал об этом папа Лев Великий: Иуда “оставил Христа не вследствие страха, а по причине жадности к деньгам. Ибо любовь к деньгам есть самая низкая страсть. Душа, преданная корысти, не страшится гибели и из-за малого; нет никакого следа правды в том сердце, в котором любостяжание свило себе гнездо. Вероломный Иуда, будучи опьянен этим ядом, пока жаждал корысти, так глупо был нечестив, что продал своего Господа и Учителя.”

Употребленное в нашей церковной песне слово “недуговав,” бросает на дело больше света, чем все “идейно” “национальные, религиозно-политические кошмары,” созданные г. Муретовым. Любовь к деньгам была душевным “недугом” Иуды. Этот недуг мог влиять на всю остальную его духовную структуру и вызывать ненормальность в его общем мышлении. Это не значит, что Иуда был сумасшедшим, потому что в таком случае он был бы невменяем и не подлежал бы никакой ответственности (ср. Мф. 26:24; Мк. 14:21; Лк. 22:22). Но, несомненно, у него было частичное сумасшествие, частичное затмение его умственных способностей, что доказывается преимущественно его самоубийством, на которое, как известно, добровольно не решается ни один человек с вполне здравым и нормальным рассудком. Любовь Иуды к деньгам была первоначально, может быть, совершенно тайной, воспитывалась и разгоралась, как тлеющий огонь, и вела Иуду к временному самоотречению и перенесению всяких тягостей жизни в общении с Христом,при постоянной надежде на будущие блага. Эти надежды оказывались в конце концов неосуществимыми и грозили тем, что было совершенно противоположно всякому земному благосостоянию. Если Иуда не выдержал такого кризиса до конца, то это вполне понятно.

Если бы мы поставили мысленно на одну гору искушения Христа, а на другую Иуду, то нашли бы, что ответы Иуды на диавольские искушения были бы совершенно противоположны ответам Христа. По внушению диавола, Иуда не отказался бы ни превратить камней в хлебы, ни обнаружить пред народом чудодейственной силы и поклониться диаволу за царства мира. Но рядом с этим основным мотивом действий Иуды, любовью к деньгам, в Евангелиях очень тонко, но совершенно ясно выступает и другой, добавочный мотив, на который можно смотреть, как на следствие главного мотива. Это – стремление примкнуть к сильным людям, к их партиям. Обыкновенно бывает так, что о нравственном достоинстве сильных партий и проповедуемых ими принципов в таких случаях вовсе не бывает речи. На лету улавливаются самые дикие, сумасбродные их идеи и затем выдаются как нечто данное, непреложное, не подлежащее оспариванию или сомнению. Критика совершенно отсутствует. Пока Иуда видел, что Христос, как необыкновенный Учитель и Чудотворец, должен войти в силу, он примыкал к Нему и не отходил от Него. Но когда ясно увидел, что возобладать и войти в силу должен был не Христос, а враждебная Ему партия первосвященников, старейшин и книжников, партия, которая, в глазах Иуды, должна была похоронить все дело Христа и Его личность, то примкнул к ней, и это совершилось так же легко, как легко Ирод I заявлял о своей преданности то одному римскому полководцу, то другому. Евангельские заметки об Иуде и вообще о последних событиях земной жизни Христа слишком кратки. Мы не можем уловить действительных моментов, когда именно для Иуды стало ясно, что внешняя сила – не на стороне Христа, а на стороне Его врагов. Собственные неоднократные заявления Христа о страданиях, крест, и потом все более и более усиливающаяся злоба иудейских начальников, говоря вообще, со временем ясно показали Иуде, на какую сторону выгоднее стать, и он смело оставляет Христа и пускается в водоворот политической ненависти и убийств.

???? (тогда) следует принимать за неопределенное указание, как и во многих других случаях. Сомнительно, чтобы наречие это имело ближайшее отношение к предыдущему и указывало, по мысли евангелиста, на удаление Иуды с вечери, бывшей в Вифании. Слово ????????? Бенгель объясняет: discipuli поп erant clausi: poterat abire malus (ученики не были заперты; злой человек мог уйти). У всех синоптиков встречается прибавка “один из двенадцати” (у Луки: “одного из числа двенадцати”). Евангелисты не стараются скрыть и не скрывают, что предатель был из самой апостольской среды, и не только не скрывают, но даже подчеркивают это обстоятельство указанным выражением. Апостолы как будто не подозревали до сих пор, что в их собственной среде был предатель (хотя Сам Христос и указывал на него гораздо раньше – Ин. 6:70). Факт этот был для учеников настолько неожидан и удивителен, что выражение “один из двенадцати” появилось как-то само собою и естественно. Иуда отправляется к “архиереям;” но Лука добавляет (22:4) еще ?????????? – (русск. начальники – неточно) – к военным начальникам, которые были, вероятно, приглашены в заседание архиерейского совета. Эта связь архиереев с воинскими начальниками весьма типична и типологична.

15. и сказал: что вы дадите мне, и я вам предам Его? Они предложили ему тридцать сребренников;

(Мк. 14:10, 11; Лк. 22:4, 5). Марк и Лука не говорят, что Иуда начал переговоры с архиереями и “вождями” (Лука) с заявления о цене, за которую согласился бы предать Христа. Но у Матфея переговоры начинаются именно с этого. Заявление Иуды, по изложению Матфея, очень характерно. Он делает свое заявление таким людям, которые, как он надеется, сразу же поймут его. Мотив, высказанный Иудой, вседостаточен. Он первый и главный мотив в обычных людских отношениях. Многие выставляют его на первый план даже тогда, когда, так сказать, желают загородить им другие, более серьезные мотивы, которых не считают нужным преждевременно раскрывать. Но многие указывают и на последние, всегда оставляя на заднем плане главный, денежный мотив. Немного можно встретить истинных идеалистов. Большинство указывает на идеалы, их красотою прикрывая предосудительность главного мотива.

Иуда не говорит: я вам предам Его и желаю получить за это столько-то. Он мог запросить меньше, чем ему могли бы дать. Он первоначально не назначает цены, а выведывает о ней. Но он не “продает” Христа, а “предает” (????????). Это должно было стоить меньше, чем продажа. Иуда рядится сделать, в сущности, не важное и не трудное дело – указать тайное местопребывание Христа, чтобы Его можно было безопасно взять. Это не могло стоить дорого. Архиереи назначают Иуде такую цену, какой он, вероятно, и не ожидал. Тридцать сребренников – за какой-нибудь час, час даже нетрудной, усиленной работы, а просто за беспокойство в ночное время, за сопровождение лиц, которые могли бы взять Христа. Работник за тяжкую дневную работу получал обыкновенно только динарий (около 20-25 копеек). Иуде предложено было тридцать сребренников. Это были “сикли храма,” которые были “тяжелее” обыкновенных. Один только сикль равнялся 4 динариям! Стало быть, цена, предложенная Иуде, была в 120 раз выше поденной платы одного работника. Более трети года нужно было переносить “тягость дня и зной,” чтобы заработать такие деньги. Но “архиереи” и храм были, несомненно, богаты. За первой услугой могла потребоваться вторая и дальнейшие. Нужно было только угодить, чисто исполнить данное поручение и затем ожидать дальнейших поручений со стороны влиятельных лиц, за которые также посыплются в карман сребренники. Для жадного и преданного деньгам, сребролюбивого Иуды могли представляться великолепные перспективы в будущем. Может быть, он надеялся даже получать по тридцати сребренников каждый день! Как только предложена была такая цена Иуде, он немедленно согласился.

Неизвестно только, отданы ли были ему деньги теперь же или после. Что они были отданы, это не подлежит сомнению (Мф. 27:5). Но теперь трудно вывести, как было дело. Все синоптики употребляют различные выражения. У Матфея ??????? – термин этот употреблялся для обозначения уплаты требуемой суммы, назначения жалованья, но значит еще и вешать, отвешивать (см. LXX 2 Цар. 14:26;[222] 1 Езд. 8:25; Иов. 6:2; 28:15; Ис. 40:12;[223] Иер. 32:9; Зах. 11:12[224]). Не во всех этих цитатах говорится о деньгах. Но как бы много ни относились эти цитаты к разбираемому месту Матфея, из последнего, на основании употребления ???????, нельзя вывести, что иудеи в это именно время отвесили и отдали Иуде требуемую сумму. Они только положили, постановили отдать ему ее. Такое заключение подтверждается Марком, который говорит, что архиереи обрадовались и только обещали Иуде дать сребренники; и Лукою, по словам которого они ?????????, постановили (русск. согласились) дать ему денег. В таком смысле и объясняет это выражение Евфимий Зигабен: “Марк же сказал, что обещали ему (Иуде) дать серебро; а Лука, что согласились. По-видимому, они сначала согласились и обещали, а потом отвесили (?????????). Некоторые же думают, что ??????? поставлено вместо ??????????? и ???????? (определили, назначили).” Если мы будем переводить ??????? – отвесили, то это будет значить, что выражение заимствовано из более древнего времени, когда драгоценные металлы, при какой-нибудь уплате, не подвергаясь чеканке, отвешивались на весах. Но Феофилакт прямо утверждает, что они “только согласились, определили дать ему, а не то, чтобы отвесили их, как многие думают.” Сребренники, обещанные или данные Иуде, были ??????? (Марк, Лука; у Иоанна нет) – серебрянные монеты величиной приблизительно в наш рубль.

Сам Иуда едва ли предполагал, что, предавая Христа, он действовал в согласии с древними пророчествами. Для него цена, обещанная и данная иудеями, была высока. С другой стороны, и иудеи, конечно, не думали об осуществлении в этих событиях древних пророчеств. Но, сами назначая тридцать сребренников, они, почти несомненно, думали этим унизить Христа, потому что 30 сребренников были обыкновенной ценой раба (Исх. 21:32[225]). Такое презрение разделялось, по-видимому, и Иудой, который не называет Христа по имени, а говорит, что предаст Его (?????). С другой стороны, начальники иудейские, когда к ним явился Иуда, не могли в душе не презирать и его. В тайном предательстве не было ничего ни возвышенного, ни благородного, и на него могли смотреть с омерзением даже самые пошлые и безнравственные люди, которые, однако, считались главами общества. Присутствие на совещании военных начальников (?????????? – Лука) было необходимо, вообще, для регулирования мер взятия под стражу. Заявление предателя сразу же изменило весь план, который предположено было исполнить. Так бывает часто.

16. и с того времени он искал удобного случая предать Его.

(Мк. 14:11; Лк. 22:6). “Удобного случая” – возможно, не точно; в некоторых текстах – “благоприятного,” или, еще лучше, хорошего удобного времени (?????????). Очень ясно, что дальнейшие действия Иуды определяются этою именно целью. Он ведет себя так, чтобы, с одной стороны, не возбудить подозрения, а с другой – чтобы не нарушить данного иудеям обещания. Иуде едва ли пришлось подвергать дело обследованию и изучению. Он прекрасно его знал. Он знал, что Христос часто пребывал со Своими учениками на горе Елеонской. Но предосторожности были необходимы, потому что от одиннадцати сильных мужчин (не говоря о других приверженцах и последователях) возможно было ожидать сильного сопротивления.