Этико-религиозные и философские проблемы производства и использования генетически модифицированных источников питания[207]

Этико-религиозные и философские проблемы производства и использования генетически модифицированных источников питания[207]

Введение. В Аргентинскую модель?

Новые биотехнологии становятся вызовом современной науке, этике и богословской мысли. Одна из наиболее актуальных тем западно-европейских дискуссий – производство и использование генетически модифицированных источников питания (ГМИП) до настоящего времени практически не обсуждается в российском профессиональном сообществе медиков, специалистов в области биоэтики, экологов. По данному вопросу в России опубликованы буквально единичные исследовательские работы и работы методического содержания. Социальная доктрина Русской Православной Церкви также обошла рассмотрение этого вопроса. Общественный резонанс, который эта проблема получила в российских средствах массовой информации, несоизмерим ни с серьезности проблемы, ни с профессионализмом, которого она требует. Документы, регламентирующие в России использование ГМИП, сильно напоминают редуцированные аналогичные директивы, принятые в странах ЕС. Разумеется, в некритическом заимствовании научных истин, равно как и их правового воплощения, нет ничего предосудительного – в силу свойства «обязательности» для научного сообщества доказанных и обсужденных научных результатов. Однако, колоссальная разница между посевными площадями с генетически модифицированными растениями в различных странах свидетельствует, что проблема очень далека от окончательного решения. Мировая динамика роста площадей возделывания трасгенных культур поражает своими размахами: с 1996 по 2000 год количество посевных площадей под эти цели увеличились с 1,7 до 74 млн га. Лидерами здесь являются США, Аргентина, Канада. А мировые продажи трасгенных растений (в основном соя, хлопок, кукуруза, семена рапса) увеличились с 75 млн долларов США в 1995 г. до примерно 8 млрд долл. в 2005 г. [1]. Та «теплохладность», с которой научной сообщество России обсуждает эту проблему, может обернуться для страны аргентинской моделью использования трансгенных биотехнологий, на которой имеет смысл остановиться несколько более подробно.

Аргентина, которая приняла технологию ГМИП так быстро, как ни одна другая страна мира, заслуживает самого пристального внимания и изучения ввиду определенного сходства с Россией по некоторым макроэкономическим процессам. После эпохи тоталитарного режима военной диктатуры (со вполне регулируемым рынком), пришло правительство Менема (1989–1999 гг.), будущий министр экономики которого Хосе А. Мартинес де Хос, еще в 1977 г. сказал: «Будет ли Аргентина производить сталь или печенье – решит рынок». Практически нерегулируемая либерализация экономики, была осуществлена настолько энергично, что у аргентинцев сложилось мнение о том, что государственная экономическая политика состоит как раз в отсутствии государства. Произошло разрушение промышленности, связанное с ликвидацией всех форм поддержки и стимуляции национальной индустрии. Количество рабочих стремительно уменьшалось в стране с 6 млн в 1976 г. до 1 млн в 2001 г. [2]. Если в 1955 г. число рабочих составляло 54 % от работающего населения, а в 1974 г. – 48 %, то в 2001 г. – только 18 %. Сходные процессы происходили и в сельском хозяйстве. Только с 1990 по 2001 год исчезло 160 тыс. сельскохозяйственных производителей. На фоне таких деструктивных процессов в промышленности и в сельском хозяйстве началось массовое обнищание населения. В 2004 г. 30 % населения оказалось за чертой бедности, с 1990 по 2003 г. умерло 450 тыс. человек от голода. В 2003 г. в Аргентине от болезней, связанных с голодом, умирали ежедневно 55 детей, 35 взрослых, 15 стариков [2]. В этой связи, проблема производства в Аргентине дешевых ГМИП, уменьшающих затраты сельскохозяйственного производства, имеет явную социальную значимость. Попытка решить проблему недоедания как в самой Аргентине, так и в интересах экспорта в другие страны Латинской Америки привела к резкому увеличению количества выращиваемой трансгенной сои, так, что даже стали говорить о «соизации» Аргентины. В 2004 г. в этой стране было произведено 34,5 млн тонн этой культуры, то есть 49,5 % всех выращенных в Аргентине зерновых. На эти цели под посевами оказалось 14 млн га – 54 % всех посевных площадей страны [2]. Генетически модифицированная соя стала основной сельскохозяйственной культурой Аргентины. Причем если в США только 40 % выращиваемой сои является трансгенной, то в Аргентине этот показатель равен 99 %. Аргентина имеет богатый опыт в области изучения влияния генетически модифицированной сои на здоровье населения. Именно с этим ГМИП аргентинские специалисты связывают рост аллергий, онкологических и аутоиммунных заболеваний. Впрочем, медицинские оценки ГМИП крайне противоречивы. С одной стороны, исследователи говорят о возможной опасности трансгенных источников питания. Так, например, профессор Gian Carlo Delgado Ramos (2003) сообщает [2], что генетически модифицированная соя-RR спровоцировала 27 смертей и различные неблагоприятные реакции у 1500 пациентов в США. С другой стороны, растет и число сторонников использования ГМИП, доказывающих их совершенную безвредность при адекватной медико-биологической проверке.

Хлынувший в Россию поток продуктов, содержащих трансгенные компоненты (данные Гринпис и Федерального реестра ГМИП), в условиях неоднозначности результатов исследований в области медицинской и экологической их безопасности, ставит ряд проблем. В докладе обсуждаются основные из них. Во-первых, необходим этический анализ и этическая оценка мотивов разработки, производства и использования генетически модифицированных продуктов питания. Во-вторых, нужно провести этический и методологический анализ предпосылок аргументации исследователей, которые позиционируют себя как сторонников и противников ГМИП. В-третьих, не осуществлен этико-философский анализ российской правовой базы, регламентирующей использование ГМИП. В-четвертых, для Русской Православной Церкви проблема должна быть оценена с позиций Социальной концепции РПЦ. И, наконец, необходимо сформулировать принцип ответственности за создание и использование ГМИП.

Цели создания, производства и использования ГМИП

При ближайшем рассмотрении обнаруживаются различия в целях создания, производства и использования трансгенных источников питания. Так, целью создания растительных ГМИП (а к ГМИП в настоящее время относят три группы живых организмов – растения, животные, микроорганизмы) является «улучшение вида», – получение видов, устойчивых к 1) гербицидам, 2) насекомым, 3) вирусам. Разумеется, использование инсектицидов, гербицидов и удобрений удорожают сельскохозяйственное производство, целями которого как раз являются снижение экономических затрат (на топливо, реагенты, а также за счет экономии труда) с повышением валового выхода продовольственного сырья. Обратим внимание на то, что цель создания ГМИП состоит не столько в том, чтобы расширить пространство научных возможностей (как это было на заре генной инженерии, когда Хочкин скрестил генетический материал человека и мыши), сколько в улучшении вида для увеличения роста его продаж. Мичуринская селекция, ставившая целью улучшение потребительских свойств (органолептических, а не производственных: изменение цвета или вкуса яблока не означало автоматического роста продаж в силу предпочтений потребителей) под лозунгом «взять все от природы», кажется вполне невинной затеей в сравнении с трансгенными технологиями. Технология ГМИП в истории науки – это беспре-цидентное намерение, – уже не ученых, но фондовых бирж, сельскохозяйственных корпораций и промышленных холдингов, которые пытаются заставить двигаться микроэволюцию и генетический материал по законам рынка. Только будет ли генетический материал двигаться по законам рынка, который устанавливает собственную шкалу нравственных ценностей, имеющих мало общего с Евангельской проповедью?

В этой связи обращает на себя внимание тот факт, что отличие аргументов сторонников и противников ГМИП – это отличия производителей и потребителей. Последние ставят закономерные вопросы: 1) об изменении пищевой ценности, об аллергическом, токсическом действии, об онкогенезе сопряженном с трансгенными изменениями; 2) о незаданных эффектах выражения генов, то есть о незапланированных морфологических, биохимических и физиологических реакциях живого организма на генетическую модификацию; 3) об отдаленных последствиях для микроэволюции (например, обсуждается возможность встраивания генетического материла в микробиоценоз кишечника).

Anderson and Jackson (2004) [3, 28] в своем расчете в области политэкономии генетически модифицированных продуктов убедительно показали, что США является страной наиболее экономически заинтересованной в том, чтобы США, Канада и Аргентина оставались крупнейшими производителями трансгенных источников питания, а страны ЕС не накладывали бы мораторий на потребление и производство ГМИП иили не увеличивали бы посевных площадей с трансгенными культурами.

Таким образом, выявляется аксиологическое различие производителей и потребителей ГМИП, нуждающееся в правовом и этическом регулировании.

Законодательное регулирование ГМИП

В настоящее время не разработаны и не приняты единые международные документы в области регулирования создания, производства и потребления ГМИП. Международная конвенция о биологическом разнообразии указывает на недопустимость как огульного запрещения, так и полного отказа от регулирования производства и использования генетически модифицированных организмов. В Конвенции (ст. 19, п. 3) отмечается необходимость применения мер предосторожности при

использовании живых измененных организмов, хотя эти меры и не конкретизируются. Таким образом, в международных законодательных актах предусмотрена правовая защита двух сторон – как производителей, так и потребителей ГМИП. Различные страны при этом по-разному воплощают в свое законодательство положения о мерах предосторожности и формах контроля за ГМИП. В США, например, нет особых законов, определяющих критерии безопасности трансгенных продуктов, – они являются общими для всех продуктов питания (Закон о пищевых продуктах и косметических препаратах). Напротив, одно из наиболее жестких законодательств в этой области – это законодательство стран ЕС.

Так, Европейская директива 90/220 от 23.04.90 по выпуску в природу генетически модифицированных организмов (ГМО) требует разрешение Государственного Секретаря ЕС по вопросам окружающей среды, транспорта и регионов на любое высвобождение в окружающую среду ГМО – от одного растения в горшке до крупномасштабного промышленного производства. Процедура обращение за разрешением включает в себя: 1) оценку возможного риска окружающей среде; 2) описание природы измененного организма; 3) описание происхождение и типов переносимых генных последовательностей; 4) описание методики переноса. То есть, опять же, предусмотрена защита двух групп интересов: как потребителей (оценка экологического риска), так и производителей [1].

Директива ЕС 258/97 дополняется довольно подробной регламентацией оценки медико-биологической безопасности (модели потребления, исследование пищевой ценности, аллергические и токсикологические исследования, способность ГМО изменять микробиоценоз кишечника человека) и критериев технологической оценки (параметры производства, оценка физических, химических и органолептических свойств).

Исследовательская группа «Кодекс Алиментариус», первое заседание которой прошло в 2000 г., отметила необходимость дополнительной оценки медико-биологической безопасности ГМИП с учетом метаболических особенностей различных потребительских групп (дети, беременные, кормящие, пожилые люди, пациенты, страдающие сахарным диабетом) и необходимость долговременных «хронических исследований».

Директива Европейского Парламента 2001/18 ЕС от 12.03.01 [4, 189] вновь расширяет критерии оценки экологической безопасности генетически модифицированных растений, прежде всего для защиты потребителей: оценкой влияния на естественных обитателей сельскохозяйственных земель, возможных воздействий на фермеров и рабочих, занятых в сельском хозяйстве, оценку влияния на биогеохимические процессы др. Научные разработки проблемы мониторинга генетически модифицированных организмов предполагают еще более тонкие критерии оценки [8, 207], большая часть из которых проигнорирована в правовых актах, регулирующих эту проблему в России.

В Российской Федерации действует около полутора десятков документов, относящихся к ГМИП.

После принятия Международной конвенции о биологическом разнообразии, ратифицированной Российской Федерацией в 1995 г., принимается Постановление Правительства РФ № 464 от 22.04.97 о создании межведомственной комиссии по проблемам генетической инженерной деятельности. Комиссия разработала Временные Правила безопасного получения, использования и передачи генетически модифицированных (трансгенных) растений и их фрагментов, содержащих рекомбинантную ДНК. Полный цикл предполагает испытание биологической безопасности, экологическую экспертизу, широкомасштабный выпуск.

В 1999 г. принято Постановление Главного государственного санитарного врача РФ № 12 от 26.09.99 «О совершенствовании системы контроля за реализацией сельскохозяйственной продукции и медицинских препаратов, полученных на основе генетически модифицированных источников» [5]. В этом Постановлении запрещено с 1.07.2000 реализовать населению пищевой продукции и медицинских препаратов, полученных из ГМИ, без соответствующей маркировки. Контроль за исполнением данного Постановления Главный государственный санитарный врач РФ возлагает на себя. Интересно также, что указанное Постановление рассматривается в преамбуле как подзаконный акт Федеральных законов «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения» и «О защите прав потребителей», а не какого-либо Федерального закона, регулирующего производство и использование ГМИП (который не принят и до настоящего времени).

В 2000 г. официальным изданием выходят Методические указания (МУК 2.3.2 970-00) «Медико-биологическая оценка пищевых продуктов, полученных из генетически модифицированных источников» [6], разработанные группой специалистов из Института питания РАМН, Министерства здравоохранении РФ, ММА им. Сеченова и др. учреждений. Специалисты в области биоэтики не участвовали в подготовке этого документа. Его биоэтическая экспертиза не проводилась. Общая композиция документа и его содержание чрезвычайно похожи на Европейскую Директиву 258/97 с той лишь разницей, что в Методических указаниях нет критериев оценки технологической и экологической безопасности.

В План Главного государственного санитарного врача России на 2001 год входили: организация последипломной подготовки специалистов по вопросам ведения контроля за ГМИП, разработка дополнительных статистических форм отчетности в этой сфере и создание группы научного сопровождения Госсанэпиднадзора за ГМИП.

Таким образом, в России позднее, чем в странах ЕС, приняты документы в области правового регулирования производства ГМИП. В нашей стране нет Федерального закона, регламентирующего ГМИП. Нет достаточного количества подготовленных специалистов по надзору за ГМИП.

Нет широкого профессионального обсуждения проблемы ГМИП в медицинском сообществе. Существующие в РФ документы не предусматривают обязательного широкомасштабного и длительного исследования безопасности ГМИП и экологических проблем использования ГМИП. К этому следует добавить, что существующая нормативная база предусматривает заведомый правовой перекос в сторону интересов производителей ГМИП. Действительно, Правила проведения клинических испытаний продуктов питания из/от трансгенных организмов (Приложение № 2 к МУК 2.3.2 970-00) предусматривают:

1). обязанность организации, проводящей исследования и самих исследователей допускать (п. 2.1.4) мониторинг, аудирование со стороны спонсора (то есть организацию, доставляющую трансгенный продукт и оплачивающую исследование), а также прямой доступ к документам, имеющим отношение к исследованию (п. 2.8.6). При этом документы, относящиеся к эксперименту, могут храниться не более 2 лет (п. 2.8.4);

2). что исследователь не допускает никаких отклонений и изменений протокола исследований без согласования со спонсором (п. 2.4.1);

3). что спонсор назначает медицинский персонал, проводящий исследование (п. 3.2), равно как и наблюдателей для мониторинга за ходом исследования (п. 3.16.2) и специалистов для аудиторных проверок (п. 3.17.2).

Возможность столь жесткого влияние на исследование заинтересованной в производстве ГМИП стороны не может не ставить под сомнение объективность полученной в ходе исследования информации о безопасности ГМИП.

Критерии этической оценки

Основная проблема биоэтики в проблемах, связанных с ГМИП, – это конфликт прав производителей и потребителей ГМИП. Среди многочисленных критериев, по которым можно производить этическую оценку этого вопроса, наиболее важными кажутся те, что выделены в качестве [7, 115–119] общих критериев этической оценки генетических инженерных технологий.

1. Принцип целостности человеческого тела. Возможность нарушения микробиоценоза кишечника человека, являющегося частью механизмов гомеостаза, а также незаданные эффекты выражения генов, в том числе и на уровне изменения биохимической активности микрофлоры кишечника, дают право говорить об этическом ограничении использования ГМИП по этому принципу.

2. Принцип разделения ответственности. В России не существует правового механизма, обеспечивающего ответственность исследователей и производителей за безопасное создание и широкомасштабное применение ГМИП. Согласно Правилам проведения клинических испытаний продуктов питания изот трансгенных организмов (п. 1.4) оговорена лишь ответственность врача-исследователя за состояние субъектов эксперимента.

3. Принцип компетенции мирового сообщества и адекватной информированности населения. В РФ опубликованы случаи, когда разрешение об использовании генетически модифицированных растений на всей территории России были получены после экспериментальной оценки безопасности, проведенной на 25 крысах. В такой ситуации кажется необоснованным доверие врачебного сообщества официальным выводам относительно безопасности ГМИП. (По данным социологических опросов, 46 % – доверяют, 34 % – нет, остальные не знают [2].) Россия является территорией, где медицинское сообщество недостаточно обсуждает проблему ГМИП, где решения зависят от узкого круга экспертов. Проблема усугубляется в России недостатком специалистов в этой области и практически полным отсутствием материальной базы, обеспечивающей надзор за ГМИП.

4. Принцип сохранения генетической идентичности человека и сохранения различия между человеческой природой и другими живыми организмами. Методами доказательной медицины не подтверждена еще безопасность ни одного из используемых ГМИП. Это означает, что не исключена и возможность нарушения генетического различия между человеком и трансгенными организмами.

Таким образом, использование в настоящее время ГМИП в России должна быть оценена как практика, противоречащая нормам биоэтики, – причем как в либеральном (лаическом), так и в консервативном (религиозном) ее понимании. Даже при отсутствии экспериментальных данных о вреде ГМИП.

С точки зрения православной гносеологии, наука это часть более широкого опыта – опыта богопознания. По словам Афанасия Великого, природа нужна человеку, чтобы напоминать ему о Боге (Рим. 1,20). Не будет ли это напоминание в очередной раз горьким?

ЛИТЕРАТУРА

1. Петухов А.И. Диссертация на соискание ученой степени кандидата медицинских наук. НИИ Питания РАН. М.: 2001.

2. Jorge Lapolla. La Biotecnologia Transgenica en Argentina. www.Ecoportal.net

3. Policy Research Working Paper 3395.

Trade, standards and the Political Economy of Genetically Modified Food. 2004.

4. Risk Hazard Damage (Naturschutz und Biolgishe Vielfalt 1)

Proceeding of the International Symposium of the Ecological Society of Germany, Austria and Switzerland Specialists Group on Gene Ecology in Hannover, 8–9 December 2003.

5. Постановление Главного государственного санитарного врача РФ № 12 от 26.09.99. Официальное издание. М., 1999.

6. Медико-биологическая оценка пищевой продукции, полученной из генетически модифицированных источников. Методические указания МУК 2.3.2 970-00 Официальное издание. М., 2000.

7. Элио Сгречча, Виктор Тамбоне. Биоэтика. М., 2001.

8. Umweltbundesamt (2001).

Stand der Entwicklung des Monitoring von genechnisch veranderten Organismen (GVO) – Materialiensannlung Stand August 2001. Berlin: Umweltbundesamt.