Глава VI. Митрополитъ Филаретъ Московскій (1782 — 1867)

Глава VI. Митрополитъ Филаретъ Московскій (1782 — 1867)

Митрополитъ Филаретъ — въ міру Василій Дроздовъ, родился 26–го декабря 1782 г. въ семь? діакона московскаго пригорода Коломны. Это было чуть поздн?е полув?коваго періода посл? смерти Петра І–го. Было еще св?жо упраздненіе патріаршества, обезглавившаго Церковь, и недавнее учрежденіе на протестантскій манеръ Синода, ломка православнаго быта и учрежденія духовныхъ школъ по католическому образцу. Это было смутное, переходное, неустойчивое время. Нуженъ былъ новый Моисей, который бы могъ вывести народъ Божій на истинный путь, закр?пить истинные православные устои, не дать имъ исказиться на не должный ладъ, какъ это легко могло случиться въ этихъ создавшихся условіяхъ.

Въ такой критическій моментъ Богомъ былъ посланъ духовный вождь, соединившій въ себ? и геній и святость. Такого другого Филарета не было и не будетъ, возгласила о немъ народная молва!

Мы зд?сь не въ состояніи коснуться, хотя бы даже кратко, жизнеописанія Митрополита. Мы только можемъ попытаться отм?тить его значеніе касательно интересующей насъ темы, т. е. распространенія святоотеческаго ученія о внутреннемъ д?ланіи въ Россіи. Мы скажемъ предварительно только н?сколько словъ о томъ, какое выдающееся м?сто занималъ м. Филаретъ въ церковной жизни своего времени.

Съ 24–го марта 1821 г., еще въ сан? архіепископа, Филаретъ занялъ московскую ка?едру. Ему было тогда 39 л?тъ. Зд?сь онъ пробылъ до самаго гроба. Въ течете этихъ 36–ти л?тъ (1821–1867) какъ утверждаетъ его жизнеописатель Н. И. Барсовъ: «… Ни одинъ вопросъ догматическій, каноническій, церковнозаконодательный, ни одно административное распряженіе Св. Синода, им?вшее значеніе для Церкви, не р?шались и не воспроизводились безъ предварительной справки о томъ, какъ думаетъ объ этомъ вопрос?, или р?шеніи Филаретъ, и р?дко что–нибудь д?лалось въ Синод? иначе, нежели думалъ Филаретъ». И это положеніе существовало даже несмотря на то, что всл?дствіе несогласій съ 1843 г. митрополитъ разъ навсегда отказался отъ присутствованія въ Синод?. Но по в?рному зам?чанію проф. архим. Константина «въ этой обособленности и могъ возвыситься м. Филаретъ до значенія близкаго къ положенію главы Церкви, съ которымъ надо было договориться обо всемъ значительномъ въ области церковнаго». Изъ Синода ему посылались на разсмотр?ніе вс? затруднительные д?ла. Онъ разсмотр?лъ до 1000 такихъ д?лъ и далъ на нихъ свое р?шеніе. Эти р?шенія по церковнымъ и общегосударственнымъ вопросамъ были отпечатаны въ 1885–87 гг. въ восьми томахъ и служили образцами для дальн?йшихъ р?шеній. Единственно, что м. Филаретъ, несмотря на свое желаніе, не могъ провести въ жизнь, — это возстановленіе живого единства пом?стнаго епископата, осуществляемаго въ постоянномъ сов?щательномъ общеніи сопастырей и епископовъ, и закр?пляемомъ по временамъ малыми съ?здами и соборами. Какъ изв?стно, въ синодальный періодъ Церковь не им?ла до самаго конца свободы д?йствованія. «Авторитета Филарета», говоритъ проф. Сумароковъ, «особенно ц?ненъ въ т?хъ случаяхъ, когда погр?шности въ ученіи исходятъ отъ лицъ священнаго сана. Тотъ или другой отрывокъ изъ Филарета обнаружить всякую ошибку. И вотъ почему лица, им?югція бол?е пристрастія къ самочинію, ч?мъ къ мн?ніямъ Церкви, относятся къ Филарету съ трудно скрываемымъ озлобленіемъ, чувствуя въ немъ в?чнаго и строгаго судью, стоящаго на страж? Православія».

«Богъ послалъ Филарета Русской Церкви, чтобы предъ т?мп днями, когда умножатся лжеученія, отлить содержаніе Православія въ металлическія незыблемыя формы, ясности очертанія которыхъ нельзя закрыть никакими чуждыми придатками, отъ глазъ т?хъ кто прежде всего станетъ искать въ жизни в?рности своей Церкви». «Въ своихъ безчисленныхъ трудахъ», продолжаетъ Сумароковъ, «м. Филаретъ выразилъ въ полнот? вс? истины Православія, давъ современной и будущей Россіи основанный на многов?ковомъ опыт? церковной жизни и въ твореніяхъ всей совокупности учителей церковныхъ совершенный кодексъ того «како в?ровати» (Сумароковъ. Лекціи по Исторіи Русск. Церкви, томъ 2–й, стр. 356–357). Такимъ образомъ, отр?зокъ времени, проведенный митрополитомъ Филаретомъ на каоедр? московской, можетъ быть названъ «Филаретовскимъ в?комъ». И если въ свое время Санктпетербургскій митрополитъ Гавріилъ, возобновитель монастырей, посл?дователь святоотеческаго ученія о внутреннемъ д?ланіи, пос?ялъ повсюду с?мена этого ученія, то сод?йствіе и вниманіе со стороны митрополита Московскаго Филарета во многомъ благопріятствовало произрастанію этихъ с?мянъ. Мы зд?сь пытались обрисовать Филарета, какъ геніальнаго церковнаго д?ятеля, но мы оставили въ сторон? его столь же великій даръ церковнаго оратора и пропов?дника. Вотъ какъ Владиміръ Николаевичъ Лосскій въ краткихъ и сжатыхъ словахъ касается этой темы: «Не будучи до сихъ поръ канонизованнымъ, Филаретъ Московскій (1782–1867) принадлежите къ великой линіи епископовъ–богослововъ, которыхъ церковь прославляете, именуя ихъ «Отцами». Д?йствительно, можно сказать, что онъ былъ отцомъ богословской мысли въ Россіи.

«Посл? Екатерининскаго в?ка «просв?гценія», посл? смугценія отъ «религіи сердца піэтистовъ», Филарете обращается къ мысли, призывая ее изсл?довать бездонныя тайны Откровенія. «Христіанство не есть юродство, или нев?жество, но Премудрость Божія». Подобно самымъ величайшимъ между Отцами Церкви, онъ настаиваете надъ необходимостью богословскаго разсужденія, надъ бдительностью мысли, которая должна приступать безъ страха къ разр?шенію умственныхъ затрудненій.

Пропов?ди Филарета напоминаютъ гомиліи св. Григорія Назіанзина своимъ богословскимъ богатствомъ, также св. Василія — безупречнымъ мастерствомъ, которымъ онъ сдерживаете полете своей мысли, требуя отъ нея точной м?ры. Въ классической своей пропов?ди на Великій Пятокъ (1816) Филарете развиваете свою любимую тему: Искупленіе. Посл? разсужденія о кресте, воздвигнутомъ «ненавистью іудеевъ и буйствомъ язычниковъ» онъ переходите къ поклоненію кресту, какъ символу Божественной любви, укорененной въ предв?чномъ святилищ? Св. Троицы. Это «Тайна сокрытая отъ в?ковъ и родовъ» (Кол. 1, 26). Тайна «Агнца, закланнаго отъ созданія міра» (Ап. 13, 8). «Такъ Богъ возлюбилъ міръ». Обычный день митрополита рисуете намъ Сушковъ: «День его былъ насыщенъ до отказа. Когда онъ отгоняете сонъ, когда уступаете сну, т. е. въ какомъ часу прерываете труды, молитвы, бд?ніе, и въ какомъ покидаете ночное ложе, этого никто не знаете. Посл? утрени и об?дни чай. Посл? чая служебныя занятія, доклады письмоводителя, объясненія съ просителями и т. д.; къ двумъ или тремъ час. по полудни конченъ трудъ питанія: легкіи, не изысканный об?дъ. Посл? об?да часъ–два отдыха, а отдыхомъ называется чтеніе книгъ, газетъ, журналовъ. Посл? такого отдохновенія — опять д?ла, переписка, доклады. Два дня въ нед?лю — вторникъ и пятница — работа съ обоими викаріями, независимое отъ частыхъ съ ними занятій и утромъ и вечеромъ по другимъ днямъ. Если бы возможно было исчислить время, которое употребляется имъ на личныя и письменныя сношенія по епархіи и консисторіи съ духовенствомъ, съ ректорами и инспекторами духовной академіи и семинаріи, съ начальствующими въ мужскихъ и женскихъ обителяхъ, съ благочинными и членами разныхъ учрежденій, не говоря о переписк? съ Синодомъ, съ Нам?стникомъ Троице–Сергіевой Лавры, съ епископами и частными лицами, да если присовокупить къ этому частое служеніе, соборное и домашнее, освященіе церквей, приготовленіе пропов?дей, встр?чи царственныхъ посетителей, испытанія воспитанниковъ академіи и семинаріи, пос?щеніе св?тскихъ училищъ и т. д., то сколько же остается досуга на успокоеніе отъ заботь, на пищу, сонъ и р?дкія бес?ды съ посетителями. Какъ кратка его ночь!»

Вн?шній обликъ митрополита Филарета рисуетъ намъ его викарій еп. Леонидъ Красноп?вковъ: «Вчера долго молча смотр?лъ на него, когда онъ разсматривалъ каталоги, и стоялъ передъ нимъ. Пройдутъ в?ка: имя его вырастетъ необыкновенно. Мысль будетъ искать въ прошедшемъ его великаго образа, и счастливъ тотъ, кто увидитъ его несовершенный портретъ, а я, недостойный, стою отъ него въ полуаршин? и смотрю на эту чудноправильную, кругленькую головку, покрытую р?дкими, мягкими темнорусыми волосами, на это высокое, выпуклое чело, этотъ р?зко очертанный носъ и дивноправильныя іубы, на эти бл?дныя, худыя, осанистой бородой покрытыя щеки. Подъ прекрасно очеркнутыми бровями не вижу его глазъ, но зам?чаю, что какуюто особенную выразительность придаетъ его благородному лицу эта черепаховая оправа очковъ» tynien. Чт., ч. II, кн. 7, стр. 347).

Обозначивъ кратко то высокое м?сто, которое занималъ м. Филаретъ въ церковной исторіи своего времени, справедливо именуемымъ «Филаретовскимъ» в?комъ», мы теперь перейдемъ къ его значенію касательно нашей тем? о старчеств?.

Нашей ц?лью будетъ раскрыть то сод?йствіе, которое оказывалъ митрополитъ въ процв?таніи «умнаго д?ланія» и связаннаго съ нимъ старчества. Для этого намъ нужно показать принадлежность самаго Филарета къ этому духовному движенію.

Митрополитъ Филаретъ былъ неооычайно скрытнымъ во всемъ, что касалось его лично. Вотъ отрывокъ изъ письма къ его духовнику Нам?стнику Троице–Сергіевой Лавры: «Нужно, чтобы борьба и отвлеченія, которыя намъ доставляютъ д?ла, не м?шали бы намъ уединяться въ нашу внутреннюю кл?ть и втайн? молиться Отцу. Да, д?ла вн?шняго міра насъ разстраиваютъ, насъ пресл?дуютъ и кто входитъ въ свою кл?ть, недостаточно закрываетъ за собою дверь. Но Ты, Который сказалъ «Я есмь дверь», дай намъ войти во внутрь и закрой за нами дверь» (т. I. стр. 168).

Дверь, за которой хранились тайники его души была действительно закрыта, но плодомъ его внутренней жизни на склон? л?тъ былъ даръ чудотвореній и даръ пророческій, т. е. святость. Гд? же и какъ было положено начало этой святости?

Н?который ключъ намъ даютъ житія близкихъ ему людей, а именно: старца Филарета Новоспасскаго, также его школьнаго сверстника и близкаго друга еп. Иннокентія Пензенскаго — челов?ка исключительной святости — и, наконецъ, архим. Макарія — Алтайскаго миссіонера — его ближайшаго ученика. Эти три житія являются среди лучшихъ украшеній 14–томнаго собранія житій Русскихъ подвижниковъ XIX стол?тія.

Василій Дроздовъ, какъ уже сказано, родился 26–го дек. 1782 г. въ гор. Коломн? — пригород? Москвы, и какъ мы знаемъ изъ предыдущаго, Москва являлась однимъ изъ центральныхъ округовъ по распространенію ученія объ умномъ д?ланіи. Новоспасскій монастырь являлся средоточіемъ откуда исходило это ученіе. Зд?сь жили о. о. Филаретъ и Александръ. Сюда прі?зжалъ о. А?анасій Захаровъ, ротмистръ іусарскаго полка, семь л?тъ жившій при старц? Паисіи. Онъ им?лъ бес?ды съ o. o. Филаретомъ и Александромъ объ умномъ д?ланіи, которые им?ли великую любовь къ духовному вождю–старцу Паисію. О. А?анасій переписывалъ творенія св. Отцовъ, впосл?дствіи переданныя въ Оптину Пустынь.

О. Филаретъ, въ міру ?еодоръ (1758–1842) началъ въ юности монашескую жизнь въ Александро–Невской Лавр?, но его старецъ, видя его рвеніе къ монашескимъ подвигамъ, направилъ его въ Саровскую пустынь. Въ то же самое время тамъ же началъ свою подвижническую жизнь будущее св?тило Церкви Русской — преп. Серафимъ. Черезъ н?которое время о. Филарета затребовалъ въ Невскую Лавру митр. Гавріилъ въ качеств? прим?рнаго подвижника.

Изъ Петербурга о. Филаретъ перебрался въ Москву, гд? тогда подвизался его братъ Аполлинарій въ Симоновомъ монастыр?. Когда же Симоновъ монастырь обратили въ больницу, о. Филаретъ окончательно обосновался въ Новоспасскомъ монастыр?. Посл? ряда подвиговъ сосредоточенной жизни онъ принялъ на себя подвигъ старчествованія. Къ нему устремились толпы людей. Нер?дко случалось, что старецъ не им?лъ времени ни для трапезы, ни для краткаго отдыха. Каждая челов?ческая душа была ему несравненно дорога. Онъ обладалъ исключительной прозорливостью и той духовной любовью, которая является в?нцомъ совершенства. И. В. Кир?евскій, знавшій его лично, пишетъ о немъ: (Житіе и писанія молдавскаго старца Паисія Величковскаго стр. XII Москва) «Никто страждугцій не оставлялъ его порога, не получивъ отрады: недоум?ваюгцій находилъ у него спасительный сов?тъ, игцугцій поученія — высокое назиданіе, ожесточенный — умиленіе, отчаянный — молитву, малов?рный — проясненіе истины, слабодушный — подкр?пленіе силъ. Въ бес?д? его особенно ясно выражалась удивительная кротость его души, крайнее смиреніе, горячая любовь къ ближнему, сострадательность, терп?ніе, и красота и сила глубокаго духовнаго в?д?нія». Въ его «житіи» приведено н?сколько фразъ имъ произнесенныхъ — «Сядь, другъ», говоритъ онъ плачущей старушк?, «полно плакать, твой сыпь не пропалъ, онъ въ хорошемъ м?сгЬ» … А когда этотъ пропадавшій юноша пришелъ просить благословеніе на поступленіе въ монастырь, онъ говоритъ ему: «Погоди, дитя мое, погоди… ты не вынесешь». Д?вушк?, пришедшей просить благословеніе на бракъ, онъ тихо сказалъ, что ее ждетъ женихъ лучшій: она простудилась и черезъ 3 дня умерла.

Онъ же — старецъ Филаретъ былъ ангеломъ–ут?шителемъ и наставникомъ августейшей затворницы Ивановскаго монастыря монахини Доси?еи. Блаженная Доси?ея (1746–1810) затворница Ивановскаго монастыря, въ міру княжна Разумовская, законная дочь Императрицы Елисаветы насильно была пострижена въ 1785 г. Въ житіи ея сказано, что духовникъ ей былъ назначенъ по выбору митрополита Платона. И, очевидно, выбранъ имъ изъ лучшихъ священниковъ въ Москв?. Самъ митрополитъ былъ другомъ отца ея и бывалъ у него въ дом? во дни молодости, будучи еще дьякономъ. Оба были любителями церковнаго п?нія и вм?ст? п?вали. Митрополитъ сочувствовалъ невинной страдалиц? и считалъ долгомъ являться къ ней съ поздравленіемъ въ праздничные дни. Когда же со смертью Екатерины ІІ–ой затворъ узницы былъ ослабленъ, въ ея жизнь возможно очень скоро вошелъ старецъ Филаретъ Новоспасскій. Какъ и когда это произошло — мы не знаемъ. Знаемъ только, что блаженная Доси?ея пожелала быть похороненной въ Новоспасскомъ монастыр?, чтобы старецъ вид?лъ ея могилу изъ окна своей кельи. Только общеніемъ съ такимъ дивнымъ подвижникомъ и можно объяснить т? высокіе духовные дары, которыми обладала смиренная затворница. Къ ней потянулся народъ за наставленіями и ут?шеніями, которыя она подавала черезъ окно своей кельи. Н?кто г. К. овдов?ла и была безутешной. Она хотЬла непрем?нно быть принятой м. Досиоеей, но та уже прекратила пріемъ людей, ввиду своей близкой кончины. Однако о. Филаретъ все же посов?товалъ г. К. добиваться пріема у затворницы. Она простояла у дверей ея кельи съ утра до вечера. Наконецъ двери отворились и горестная вдова получила желаемое ут?шеніе. Когда г–жа К. упомянула, что знаетъ о. Филарета, она поклонилась до земли и вел?ла передать о. Филарету, что скоро и онъ поклонится ей. Это вскор? сбылось при погребеніи Блаженной. Г–жа К. увид?ла о. Филарета въ клобук?, кланяющимся останкамъ умершей. Но когда она тутъ же вошла въ с?ни о. Филарета, то онъ самъ открылъ ей двери. Оказалось, что онъ не выходилъ наружу.

На погребеніи была вся московская сановная знать и родня по отцу почившей. Хоронилъ м. Доси?ею еп. Авіустинъ, такъ какъ митр. Платонъ былъ боленъ.

Мы уже упоминали въ житіи старца Моисея, что онъ съ братомъ Іоной былъ у м. Доси?еи, которая приняла ихъ у себя въ келліи и ихъ направила къ Новоспасскимъ старцамъ Филарету и Александру, провидя въ нихъ своей прозорливостью будущихъ св?тильниковъ Церкви. Юношамъ тогда было 20 и 14 л?тъ. Она вела переписку съ о. Моисеемъ.

Такъ было заложено духовное начало Оптиной Пустыни.

Какъ отъ одной св?чки загорается другая, пока не загорится ц?лое море св?та, подобно сему распространялось и разгоралось духовное вліяніе о. Филарета Новоспасскаго. Благодаря многимъ собраннымъ имъ рукописямъ святоотеческой литературы, возникла у его духовныхъ чадъ Ивана Васильевича и Наталіи Петровны Кир?евскихъ мысль объ ихъ изданіи въ Оптиной Пустыни, что осуществилось, благодаря сод?йствію и помощи митрополита Филарета.

Между двумя соименными Филаретами существовала несомн?нная духовная связь. Когда Василій Дроздовъ былъ студентомъ, старецъ Филаретъ шагалъ уже къ полув?ковому возрасту. Глубокорелигіозный юноша не могъ не знать того, кого почитала вся в?рующая Москва. Когда же наступила кончина старца Филарета (1842), его пос?тилъ самъ митрополитъ Московскій. Его приходъ вызвалъ слезы радости у умирающаго подвижника. Обильными слезами проводилъ старца, погребавшій его митрополитъ. Онъ такъ плакалъ, что вызвалъ обгцій плачъ вс?хъ присутствующихъ.

Рядомъ съ именемъ старца Филарета стоить имя о. Александра Арзамасскаго. Онъ былъ уроженцемъ Малороссіи. Род. въ 1758 г. Учился св?тскимъ наукамъ въ Кіевской Дух. Академіи и поступилъ пономаремъ въ Новоспасскій монастырь. Въ 1793 г. настоятель монастыря взялъ его въ качеств? секретаря въ Петербургъ. Зд?сь митр. Гавріилъ, прозр?въ его высокое духовное устроеніе, постригъ его въ монашество и рукоположилъ въ іеромонахи. Это былъ годъ выхода въ св?тъ Добротолюбія.

«Митрополитъ Гавріилъ», говоритъ о себ? о. Александръ, «сверхъ вс?хъ любимцевъ любилъ меня по духу». О. Александръ еще будучи міряниномъ былъ истиннымъ подвижникомъ и д?лателемъ молитвы Іисусовой. Онъ былъ въ переписк? съ самимъ старцемъ Паисіемъ и впосл?дствіи съ его учениками. Митрополитъ Гавріилъ предлагалъ ему архимандритство въ Новгородской епархіи, но о. Александръ вернулся въ свой монастырь и когда настоятель получилъ епископство, онъ былъ назначенъ нам?стникомъ Новоспасскаго монастыря. Но черезъ годъ онъ, по бол?зни уволился на покой и причислился къ больничнымъ іеромонахамъ. Онъ велъ сосредоточенный, подвижническій образъ жизни и пребывалъ въ непрестанной молитв? Іисусовой. О. ?еодоръ и о. Александръ въ теплые л?тніе вечера обходили ст?ны монастыря, ведя между собой боговдохновенную бес?ду. Позже о. Александръ былъ переведенъ въ Арзамасъ, гд? онъ посвятилъ свое служеніе воспитанію молодежи духовнаго званія. Мы зд?сь касаемся только его жизни въ Москв?, чтобы передать ту Московскую атмосферу, среди которой слагалась духовная жизнь будущаго Митрополита Филарета, а также его школьнаго товарища Иннокентія, будущаго епископа Пензенскаго. Иннокентія. Они оба въ Петербургскій ихъ періодъ жизни были не только коллегами по своей педагогической деятельности, но были соединены единомысліемъ и дружбою. О. Иннокентій былъ назначенъ настоятелемъ Сергіевой пустыни, преподавателемъ въ Академіи, а также духовнымъ цензоромъ. Александровская эпоха того времени была прообразомъ нын?шняго экуменизма, когда было общимъ стремленіемъ уравнять вс? религіи, чтобы создать н?кую общую ложно–христіанскую религію. Въ начал? XIX в. былъ изданъ сл?дуюгцій указъ: «Всякое твореніе (книга), въ которомъ подъ предлогомъ защиты, или оправданія одной изъ церквей христіанскихъ, порицается другая, яко нарушающая союзъ любви вс?хъ христіанъ единымъ духомъ во ХристЬ связующимъ, подвергается запрещенію». Сл?довательно, каралась защита Православія противъ еретиковъ. Н?кто Станкевичъ осм?лился нарушить это запрещеніе, выступивъ на защиту Православія. Арх. Иннокентій, несмотря на сов?тъ митрополита Филарета, далъ разр?шеніе на выходъ въ св?тъ этой книги. Посл?довала высылка автора изъ столицы и опала цензора арх. Иннокентия. Онъ былъ высланъ въ Пензу епископомъ. Сломленное аскетическими подвигами, петербургскимъ нездоровымъ климатомъ и душевными потрясеніями, слабое здоровье еп. Иннокентія не выдержало и ранняя смерть унесла этого земного ангела. Еще ран?е арх. Филаретъ говорилъ своему другу: «Мы оба архимандрита не можемъ изм?нить положеніе». Но арх. Иннокентий не признавалъ компромиссовъ. Въ первыхъ годахъ XIX стол, оба друга — вліятельные столичные архимандриты, какъ было сказано, спасли гонимыхъ на Валаам? старцевъ: о. о. ?еодора, Клеопу и Леонида. Имъ обоимъ несомн?нно было вполн? ясно духовное значеніе гонимыхъ.

Третьимъ житіемъ, проливающимъ св?тъ на духовную сущность тогда еще весьма молодого ректора духовной академіи о. Филарета — это жизнеописаніе о. Макарія Глухарева, будущаго знаменитаго миссіонера Алтайскаго. Въ академіи онъ былъ подъ духовнымъ вліяніемъ своего ректора — челов?ка волевого и блестящаго лектора, которому онъ ежедневно испов?дывалъ свои помыслы. Арх. Филаретъ, будучи чуждымъ господствовавшей въ столиц? ложномистической литературы, запретилъ юнош? Глухареву чтеніе духовно–нездоровыхъ книгъ и т?мъ спасъ его отъ с?тей сектантскихъ обществъ, царившихъ въ столиц?. Онъ внушилъ своему ученику чтеніе Добротолюбія.

Окончивъ курсъ наукъ, молодой Глухаревъ былъ посланъ въ Екатеринославъ наставникомъ въ семинарію. Зд?сь онъ встр?тился съ еп. Іовомъ Потемкинымъ, постриженникомъ молдавскихъ старцевъ и черезъ него сблизился съ о. о. Каллиникомъ и Ливеріемъ, монахами изъ Молдавіи. Подъ ихъ вліяніемъ онъ принялъ постригъ и вошелъ въ кругъ посл?дователей старца Паисія. О. Макарій изв?стенъ, какъ великій Алтайскій миссіонеръ.

На Алта? онъ пробылъ около 15 л?тъ и былъ вынужденъ изъ–за бол?зни вернуться въ европейскую Россію. Зд?сь онъ былъ назначенъ настоятелемъ Болховскаго монастыря Орловской іуб. Будучи благодатнымъ и прозорливымъ старцемъ, онъ ц?лыми днями принималъ народъ, обо вс?хъ молясь, б?днымъ помогая, печальныхъ утЬшая, больныхъ исц?ляя. Для этой ц?ли онъ пользовался св. водой, освященнымъ масломъ, антидоромъ. Преставился 19 мая 1847 г. со словами: «Св?тъ Христовъ просв?щаетъ вс?хъ». «Осуществленное Евангеліе», говорилъ о немъ архіеп. Смарагдъ. «Макарій былъ истинный слуга Христа Бога», писалъ о немъ посл? его смерти въ 1847 г. м. Филаретъ. (Прот. Г. Флоровскій. Пути Р. Бог. Парижъ 1937., сгр. 169, а также «Новое объ арх. Макаріи Глухарев?>, ?. Харламповичъ. Приб. къ Цер. В?д. № 25). Важной проблемой того времени было печатаніе и распространеніе въ народ? Слова Божія.

Въ до–Петровской Руси духовное воспитаніе народныхъ массъ шло отъ скитовъ, пустынь, монастырей, густо покрывавшихъ широкіе просторы земли Русской. Но посл? того, какъ вс? эти источники народнаго образованія были прес?чены, прошло бол?е полутора в?ка. Простой народъ оказался въ кр?постной зависимости, а столичные господа — подражателями европейской культуры. Со стороны государственной власти не проявлялось и мал?йшей заботы о духовномъ просв?гцёніи народа. (Относительно заботы правительства о народномъ просв?гценіи, м. Филаретъ выразилъ мысль, что это д?ло обоюдоострое. Онъ ссылается на Гизо, коюрый писалъ, что въ Голландіи, гд? царила Библія — тамъ явился полезный результата, а въ безбожной Франціи получется обратное д?йствіе. «У насъ», дополняетъ Митрополитъ, «запрещено издавать переводы житій святыхъ и съ тЬхъ поръ стали появляться сказки и глупые романы» (Душ. Чт. 1905 г., ч. III, стр, 37). Ту же самую мысль выскаэывалъ въ своихъ письмахъ и оптинскій старецъ о. Макарій) Православіе, хотя и было господствующей религіей, однако, терп?ло не мало униженій. Такое положеніе вид?ли иностранцы, готовые вм?шаться въ народное просв?щеніе съ коварной ц?лью: «въ нескрываемомъ нам?реніи привести греко–россійскую Церковь къ своеобразной «реформ?» къ безразличному объединенію со вс?ми другими испов?даніями и сектами». Библейское Общество было открыто въ 1813 г. Въ сл?дующемъ году была напечатана славянская Библія. Однимъ изъ видныхъ д?ятелей Библейскаго О–ва былъ Лабзинъ, открывшій въ С. П. — бург? ложу «Умирающій Сфинксъ». Это былъ кружокъ розенкрейцеровъ. Вм?стЬ съ изданіями св. Писанія они высылали свою собственную литературу. Кн. Голицынъ былъ во глав? главнаго почтоваго департамента, гд? р?дкій чиновникъ не былъ масономъ. Такимъ образомъ литература Лабзина была обезпечена своимъ распространеніемъ вм?сгЬ со св. Писаніемъ, что впосл?дствіи и послужило закрытію Библейскаго Общества. Это Общество почитало себя всеконфессіональнымъ — вс? конфессіи были представлены, какъ равно влад?ющими словомъ Божіимъ. Члены его участвовали въ кружк? Татариновой, гд? происходили хлыстовскія рад?нія. Они декламировали противъ церковности и читали Штиллинга, который писалъ о «тьм? нел?постей и суев?рій, называемымъ греко–восточнымъ испов?даніемъ».

Въ 1816 г. былъ постановленъ переводъ св. Писанія на русскій языкъ «дабы предложить свят. Синоду искреннее желаніе Его Величества доставить россіянамъ способъ читать Слово Божіе на природномъ своемъ россійскомъ язык?, яко вразумительн?йшемъ для нихъ славянскаго нар?чія, на коемъ книги свягц. Писанія у насъ издаются» (Прот. Г. Флоровскій. «Пути Р, Б.», Парижъ 1937 г., стр. 134).

Однако, Синодъ не принялъ на себя руководства надъ переводомъ и не принялъ отв?тственности на себя. Переводъ былъ отданъ въ в?домство коммиссіи духовныхъ училигцъ, которой надлежало избрать надлежащихъ переводчиковъ. Веденіе перевода отъ комиссій духовныхъ училигцъ было поручено Филарету, тогда архимандриту и ректору С. П. Б. Академіи. Филаретъ взялъ Евангеліе отъ Іоанна, отъ Мат?ея — прот. Павскій, отъ Марка — арх. Поликарпъ — вскор? ректоръ московской дух. семинаріи, отъ Луки — Моисей — ректоръ Кіевской дух. семинаріи, вскор? экзархъ Грузіи. Евангеліе было отпечатано въ 1819 г. въ числ? 18 тыс. экземпляровъ. Посл? этого началась работа надъ Пятокнижіемъ Моисея, которое въ отпечатанномъ вид? при «обратномъ ход?» было сожжено на кирпичномъ завод? Александро–Невской Лавры.

«Обратный ходъ» — это выраженіе самаго митр. Филарета, оно обозначаете то обратное движеніе, которое см?нило увлеченіе Библейскимъ Обгцествомъ, посл? того, какъ архимандрите Фотій раскрылъ глаза Императору Александру І–ому на коварныя ц?ли этого общества. Князь Голицынъ былъ зам?щенъ другимъ министромъ–адмираломъ Шишковымъ, который оказался ярымъ противникомъ перевода св. Писанія на русскій языкъ подъ предлогомъ, что якобы русскій языкъ, господствовавшій тогда по всей Имперіи и уже усп?вшій стать языкомъ прекрасной нашей литературы, достигшей въ это время своей высшей точки расцв?та, является языкомъ пошлымъ, непригоднымъ для перевода на него св. Писанія. Шишковъ и его сторонники считали достаточнымъ для мірянъ слышаніе Евангелія на церковныхъ богослуженіяхъ, опасаясь, что въ домашнемъ быту священныя книги могуте подвергнуться неблагогов?йному обращенію и также, что при знакомств? съ Евангеліемъ могуте возникнуть ереси. Такая точка зр?нія является чисто католической. Этимъ путемъ Евангельская пропов?дь была исключена изъ домашняго быта русскихъ людей и это при наличіи вредной для души западной литературы, наводнявшей безпрепятственно книжный рынокъ. Печатаніе житій святыхъ было также запрещено. Но еще въ 18–омъ в?к? свят. Тихонъ Задонскій находилъ необходимымъ распространеніе св. Писанія на общепонятномъ язык?. И ч?мъ дальше, темъ бол?е въ этомъ была нужда… Въ результате немудрено, что часть духовно–одичавшаго русскаго общества вылилась въ атеистическинастроенное покол?ніе «шестидесятниковъ». И выступила соотв?тствующая св?тская литература въ лиц? Чернышевскаго и подобныхъ ему… Раздвоеніе въ русскомъ обществ? м?шало къ объединенію вс?хъ силъ страны, чтобы общимъ усиліемъ стремиться къ осугцествленію духовныхъ и государственныхъ ц?лей и заданій и въ особенности въ т? моменты, когда въ исторіи представлялись къ этому благопріятныя условія. Она же, эта двойственность, расшатывала наши древніе государственные устои.

Мудрость Филарета охватывала все значеніе распространенія св. Писанія среди русскаго народа тогда еще не отравленнаго ядомъ ложнаго просв?щенія, кром? высшихъ его классовъ. И по этой причин? онъ принялъ участіе въ работахъ Библейскаго общества, ибо ему казалось, что за библейское д?ло должны взяться церковныя силы, «да не отъим?тся хл?бъ чадомъ». Въ обновляющую силу Слова Божія онъ твердо в?рилъ. Съ библейскимъ д?ломъ онъ неразрывно и самоотвержено связалъ свою жизнь и свое имя. Его библейскій подвигъ трудно оц?нить въ должной м?р?. Для него лично онъ былъ связанъ съ великими испытаніями и скорбями… «Въ каждой черт? Слова Божія», говорилъ онъ, «скрывается св?тъ, въ каждомъ звук? — премудрость. Достов?рность священнаго Писанія простирается дал?е нашего разум?нія».

Но прошло почти полъ в?ка и только стар?ющему м. Филарету удалось увид?ть осуществленіе зав?тнаго желанія всей своей жизни: выхода въ св?тъ Свящ. Писанія на русскомъ язык?.

Это событіе совершилось уже въ царствованіе Имп. Александра ІІ–го. Государь этотъ былъ съ нимъ въ переписк? и въ его царствованіе Митрополитъ пользовался всегда неизм?ннымъ почетомъ. М. Филаретъ редактировалъ по порученію Государя манифестъ объ освобожденіи крестьянъ.

Въ 1824 г. (черезъ 3 года посл? вступленія м. Филарета на Московскую ка?едру) произошло значительное событіе въ его жизни: ему представился іеромонахъ Антоній (Медв?девъ), который въ качеств? богомольца объ?зжалъ святыя м?ста въ Россіи и прибылъ для поклоненія въ Сергіеву Лавру. Бес?да съ о. Антоніемъ произвела на м. Филарета глубокое впечатл?ніе и ровно черезъ 7 л?тъ онъ вызвалъ его для того, чтобы его назначить нам?стникомъ Тр. Сергіевой Лавры. Архимандритъ Антоній пробылъ на этой должности 46 л?тъ.

Митрополита и нам?стника связывала всю ихъ жизнь совершенно исключительная духовная близость. Это объясняется т?мъ, что оба они были истинными монахами въ самомъ глубокомъ смысл? этого слова и, кром? того, оба были посл?дователями святоотеческаго ученія о внутреннемъ д?ланіи. Въ письм? митрополита къ нам?стнику (T. I, №95, 7 февр. 1834 г.) мы читаемъ: «Сужденіямъ старца Паисія и старца Серафима покаряюсь — Прекрасный сов?тъ о. Серафима не бранить за порокъ, а только показывать его срамъ и посл?дствіе. Молитвы старца да помогутъ намъ научиться исполненіемъ».

«Какъ нер?дко встр?чается въ особенныхъ натурахъ, писалъ проф. Казанцевъ въ своемъ «Очерк? жизни архимандрита Антонія», въ митрополитъ ФиларетЬ совм?гцались повидимому несовм?стимыя свойства. При глубокомъ критическомъ ум?, онъ отъ д?тства до могилы сохранилъ д?тскую в?ру; при строгости и малодоступности къ подчиненным^ при величавости въ офиціальныхъ отношеніяхъ, былъ простъ въ домашней жизни и искренно смиренъ въ мн?ніи о себ?; при сухости и холодности вн?шняго обрагценія, онъ им?лъ любящее, дов?рчивое сердце. Тонкій политикъ въ д?лахъ, онъ мало зналъ практическую жизнь и жилъ въ своего рода идеальномъ мір?. Въ зав?тной чертЬ, которой онъ оградилъ себя отъ подчйненныхъ, была тропа, которою можно было дойти прямо до его сердца — онъ былъ монахъ. Въ своей частной нравственно–религіозной жизни онъ охотно становился въ ряды посл?днихъ послушниковъ; съ благогов?ніемъ внималъ словамъ лицъ, которыхъ считалъ высокими въ духовной жизни; счастьемъ считалъ ихъ молитвенную память о немъ; юродивые, блаженные находили у него свободный доступъ. Образы древняго иночества постоянно носились предъ его духовнымъ взоромъ, и сердце его стремилось къ общенію съ міромъ патериковъ и древнихъ житій. Съ этой стороны нашелъ близкій и скорый доступъ къ сердцу м. Филарета арх. Антоній, именно какъ къ монаху!.. Порывами духа своего о. Антоній и самъ стремился сблизиться съ этимъ міромъ избранныхъ подвижниковъ, идти ихъ путемъ къ царству небесному… Внимательно сл?дилъ онъ за особыми опытами духовной жизни и проявленіями благодати Божіей въ Сергіевой Лавр? и д?лился своими наблюденіями съ м. Филаретомъ, сочувствовавшимъ глубоко вс?мъ такимъ явленіямъ». Для ищущихъ пустыни и безмолвія о. Антоній устроилъ въ трехъ верстахъ отъ лавры Ге?симанскій скитъ. Одна за другой возникали уединенныя келліи въ л?су, и въ нихъ совершались подвиги поста, молитвы, молчанія…

Обм?нъ мыслей о близкомъ для ихъ сердца предмет?, постоянныя ихъ сношенія, такъ сблизили святителя Филарета съ о. Антоніемъ, что помимо дружбы, онъ избралъ его своимъ духовникомъ. Въ переписк? между ними, изданной въ двухъ томахъ, (Москва. 187885) всюду явствуетъ со стороны митрополита выраженіе глубокаго уваженія и смиренія по отношенію къ подчиненному ему лицу: «Благодарю за утЬшеніе», пишетъ онъ отъ 27–го іюня 1835 г., «не лучше было бы, если вы сд?лали мн? наставленіе»… «Благодарю за искреннія слова, я нуждаюсь въ поученіи» (4 авг. 1842)…

«Скажите, какъ поступить въ этомъ <случа?»… «Посп?шите сказать мн? ваши мысли»… «Тя рекохъ друга давно въ расположеніи сердца моего», писалъ святитель къ о. Антонію, «когда же Провид?ніе Божіе устроило, что тя нарекохъ и отца въ таинств?, то уже твоей душ? остается регци, до какой степени она не чуждается уничиженной души моей».

Изъ этой переписки видно, что ни одно важное р?шеніе, какъ въ д?л? управленія епархіей, или въ государственныхъ д?лахъ ему порученныхъ, или касавшихся его личной жизни не было предпринято и не обходилось безъ обсужденія съ о. Антоніемъ.

Вотъ случай изъ жизни Митрополита, характеризуюгцій взаимныя отношенія между нимъ и нам?стникомъ Лавры. Вопреки мн?нію большинства, м. Филаретъ сл?дуетъ сов?ту своего духовника, какъ это ему дорого ни стоитъ:

Готовилось освягценіе тріумфальныхъ воротъ въ Москв?. На нихъ были изображенія языческихъ бо говъ и м. Филаретъ отказался ихъ освящать.

Царь р?шилъ прі?хать въ Москву на торжество. Флигель–адъютантъ отправился къ митрополиту передать желаніе Государя вид?ть лично его на торжеств?. Выслушавъ сообщеніе, митрополитъ произнесъ только одно слово: «слышу». Посланецъ повторилъ свое сообщеніе. Ничего въ отв?тъ не посл?довало, кром? того же слова: «слышу». На вопросъ, что же передать Государю пришедшій въ полное недоум?ніе посланецъ получилъ отв?тъ: «А что слышите». Когда посланецъ, доложивъ о своемъ недоум?ніи, передалъ точно сказанное митрополитомъ Государю, тотъ сказалъ: «А, такъ я понимаю. Приготовьте лошадей: я сегодня у?зжаю». Государь у?халъ. Но вотъ что по сему поводу, какъ тайну, сообщилъ епископу Леониду Нам?стникъ Лавры о. Антоній:

… «Когда Владык? Филарету объявлено было, чтобы святилъ ворота (тріумфальныя съ статуями языческими) Владыка прі?халъ въ Лавру и передалъ мн?», говоритъ о. Антоній, «что онъ въ борьб? помысловъ. Ему говоритъ сов?сть: не святи, а вс? говорятъ: святи! Ты что скажешь?

— «Не святить».

— «Будетъ скорбь».

— «Потерпите».

Посл? этого возвратился Владыка въ Лавру крайне смущенный.

— «Вотъ какая скорбь пришла!»

— «Это и прежде видно было».

— «Да ужъ хорошо ли я поступилъ: раздражилъ Государя. Я не им?ю достоинствъ св. Митрофана».

— «Да не берите ихъ на себя, а помните, что вы епископъ христіанскій, пастырь Церкви Христовой, которому страшно одно: разойтись съ волею Іисуса Христа».

До глубокой ночи толковали; но Владыка остался въ смугценіи. По утру рано присылаетъ за мной. Я испугался, ибо зналъ, что смугценіе уже перешло въ тЬлесную бол?знь. Однако, прихожу и невольно улыбнулся, взглянувъ на Владыку.

— «Что ты?»

— «Да вид?нъ орелъ по полету».

Владыка уже сіяюгцій сказалъ мн?: «пойдемъ, поблагодаримъ преп. Сергія. Онъ мн? явился чувственнымъ образомъ. Я заснулъ, а былъ уже часъ пятый, какъ послышался шорохъ въ двери. Я чутокъ, проснулся, привсталъ: дверь, которую я обыкновенно запираю, тихонько отворилась и вошелъ Преподобный, старенькій, с?денькій, худенькій и росту средняго, въ мантіи безъ епитрахили и, наклонясь къ кровати, сказалъ мн?: «не смущайся, все пройдетъ»… И скрылся. «Спасибо», сказалъ мн? Владыка — «ты говорилъ мн? противъ вс?хъ». И оправдались слова Преподобнаго! (Слышалъ отъ о. Нам?стника за тайну 16 авг. 1853 г. въ скиту за всенощной въ алтар? Душеп. Чт., 1905 г., ч. III, кн. 9–я, стр. 35).

Еще за два м?сяца до назначенія строителя Высокогорской Арзамаской пустыни іеромонаха Антонія нам?стникомъ Сергіевой Лавры, когда живъ былъ прежній нам?стникъ архимандритъ А?анасій и не было р?чи о его зам?щеніи, о. Серафимъ предсказалъ это назначеніе. Разсказъ объ этомъ предсказаніи записанъ самимъ о. Антоніемъ.

Въ январ? 1831 г. о. Антоній отправился къ преп. Серафиму для сов?та по случаю сильно смущавшихъ его неотвязчивыхъ мыслей о смерти.

Прі?хавши въ Саровъ вечеромъ и никуда не заходя, Антоній пошелъ прямо къ келліи старца Серафима. Не доходя до нея, онъ встр?тилъ н?которыхъ изъ братій Саровской пустыни, которые сказали ему, что о. Серафимъ въ монастырь не возвратился еще изъ своей пустыни. Было уже около пяти часовъ вечера и темн?ло. Прі?хавшій остановился въ раздумь?: идти ли ему куда или тутъ дожидаться? Въ это время стоящая съ нимъ братія, завид?въ издали грядущаго старца, изв?стила: вотъ о. Серафимъ идетъ. Старецъ шелъ въ обыкновенной своей одежд? съ м?шкомъ за плечами, опираясь на топоръ. О. Антоній тотчасъ подошелъ къ нему и поклонился обычно.

— Что ты? спросилъ его старецъ.

— Къ вамъ, батюшка со скорбной душей, — отв?чалъ Антоній.

— Пойдемъ, радость моя, въ келлію, — прив?тливо сказалъ старецъ.

Въ келліи наедин? Антоній умолялъ старца Серафима сказать ему откровенно: совершится ли съ нимъ то, что внушаютъ ему скорбные помыслы? Не приближается ли въ самомъ д?л? смерть его? Сижу ли я въ келліи, говорилъ Антоній, выйду на монастырь, мн? представляется, что посл?дній разъ вижу обитель. Изъ сего заключаю, что скоро умру, и потому указалъ уже и м?сто могилы для себя. Желаю знать о смерти единственно для изм?ненія моей жизни, чтобы, отказавшись отъ должности, посвятить остальные дни свои безмолвному вниманію. Изв?гценіе о смерти не будетъ страшно для меня.

О. Серафимъ слушалъ разсказъ, не изм?няя положенія и держа за руку о. Антонія. Когда же тотъ окончилъ, блаженный старецъ, взирая на него съ любовію, сказалъ: не такъ ты думаешь, радость моя, не такъ: Промыселъ Божій вв?ряетъ теб? обширную лавру.

О. Антонію подумалось, что старецъ Серафимъ желаетъ развлечь его отъ скорбныхъ мыслей, поэтому, прерывая р?чъ его, сказалъ: батюшка, это не успокоитъ меня, не усмиритъ моихъ помысловъ: я умоляю васъ, скажите прямо: мысли мои о смерти не служатъ ли отъ Бога указаніемъ на близкую мою кончину? и въ такомъ случа? я буду просить молитвъ о душ? моей и приму мирно и благодарно ваше слово. Мн? хочется встр?тить часъ смертный съ должнымъ приготовленіемъ.

О. Серафимъ съ ангельской улыбкой отв?чалъ: нев?рны твои мысли, я говорю теб?, что Промыселъ Божій вв?ряетъ теб? лавру обширную. Строитель же сказалъ на это: гд? же Высокогорской пустыни быть лаврою? Дай Богъ, чтобы не сошла ниже, ч?мъ теперь стоитъ.

Къ большему удивленію Антонія, старецъ Серафимъ, не перем?няя своихъ мыслей, сталъ просить его милостиво принимать изъ Сарова братію, кто придетъ въ лавру, или онъ пришлетъ. Оставаясь въ прежнемъ впечатл?ніи, Антоній продолжалъ: батюшка! кто захочетъ изъ Сарова переходить въ скудную Высокогорскую пустынь? А если бы кто пожелалъ, или кого бы вы прислали, то вы знаете всегдашнюю мою готовность д?лать все, что вамъ угодно: да на д?л? сего не можетъ быть.

О. Серафимъ, какъ будто идя по одной и той же дорог?, сказалъ: не оставь сиротъ моихъ, когда дойдетъ до тебя время.

Не выдержалъ строитель Антоній и въ порыв? безпред?льной любви и уваженіи къ старцу, бросился къ нему, обнялъ его и долго плакалъ. Не понимая значенія сказанныхъ словъ, онъ остановился вниманіемъ своимъ на слов? «сиротъ»: ему казалось, что старецъ говоритъ о скорой своей кончин?. Блаженный Серафимъ продолжалъ: поминай моихъ родителей Исидора и Ага?ію. Зат?мъ сталъ сов?товать покоряться во всемъ вол? Господней, быть прилежнымъ къ молитв?. Строго исполнять свои обязанности, быть милостивымъ и снисходительнымъ къ братіи, и вообще ко вс?мъ быть милостивымъ и по себ? смиреннымъ. Смиреніе и осторожность, говорилъ онъ, есть красота доброд?телей. Потомъ о. Серафимъ н?сколько разъ обнялъ строителя, благословилъ вис?вшимъ на груди его крестомъ и сказалъ: теперь гряди во имя Господне. Время уже теб?: тебя ждутъ.

Во время возвратнаго пути Антоній слышитъ, что ?дущій съ нимъ монахъ началъ плакать. О чемъ ты плачешь? — спросилъ Антоній. Въ Саров? онъ встр?тилъ о. Серафима, возвращаюгцагося изъ пустыни въ монастырскую свою келлію, который сказалъ ему: ну вотъ и вамъ предстоитъ разлука съ вашимъ строителемъ.

Между т?мъ время шло: прошелъ январь, февраль, наступилъ мартъ и великій постъ. На второй день марта м?сяца въ понед?льникъ 1–й нед?ли поста, отправивъ чреду неусыпаемаго чтенія Псалтири, отправляемую каждымъ братомъ по два часа, строитель всталъ на свое м?сто. Зд?сь подали ему письмо отъ митрополита Московскаго. О. Антоній пошелъ въ свою келлію. При письм?, приглашающемъ Антонія въ нам?стника Сергіевой Лавры, приложенъ былъ конвертъ къ Нижегородскому преосвященному А?анасію о скор?йшемъ увольненіи о. Антонія отъ должности строителя Высокогорской пустыни и отправленіи его въ Москву.

По полученіи письма митрополита Филарета, о. Антоній немедленно отправился въ Нижній; и представивъ преосвященному А?анасію отношеніе митрополита Московскаго, 4 числа получилъ увольненіе отъ должности настоятеля Высокогорской пустыни; 5 и 6 сдалъ монастырь казначею; въ субботу первой нед?ли совершилъ литургію и, причастивъ Св. Таинъ братію, простился съ нею и, про?здомъ пос?тивъ Арзамасъ, простился съ знакомыми; 10 числа прибылъ въ Москву и остановился въ Симоновомъ монастыр? и въ тотъ же день явился Митрополиту. Въ домовой церкви митрополита приведенъ былъ къ присяг? на служеніе въ должности нам?стника; 15 посвященъ въ санъ архимандрита Ви?анскаго монастыря; 19 числа въ Четвертокъ во время часовъ прі?халъ въ Лавру и прямо вошелъ въ алтарь безъ всякой встр?чи, од?тый по пустынному въ монатейную рясу, съ которой не скоро разстался и на новомъ м?ст? служенія (См, П. Казанскій. Очеркъ жизни арх. Антонія, нам?стника Св. Тр. — С. Лав. Москва 1878 г).

К?мъ же былъ новоприбывшій въ Лавру ея новый нам?стникъ? Архимандритъ Антоній, въ міру Андрей Гавриловичъ Медв?девъ былъ сыномъ крестьянина Нижегородской іуберніи. Родился въ 1792 г. Въ молодости былъ аптекарскимъ ученикомъ и п?вчимъ, а въ 1812 получилъ право на врачебную практику. Былъ принятъ въ Саровскій монастырь въ 1818 г. Въ 1820 г. перешелъ въ Высокогорскую пустынь. Постриженъ въ монашество въ 1822 г. и рукоположенъ во іеромонахи. Путешествовалъ по святымъ м?стамъ и въ 1826 г. назначенъ строителемъ означенной пустыни. Привелъ таковую въ благоустройство. Въ 1831 г. назначенъ м. Филаретомъ въ нам?стники Троице–Сергіевой Лавры, гд? пробылъ 46 л?тъ и привелъ Лавру въ цв?тугцее состояніе: расширилъ зданія, украсилъ церкви, устроилъ гостиницы и больницы, домъ призр?нія, училище для д?тей, иконописную мастерскую, поднялъ уровень монашеской жизни, много издалъ аскетическихъ и духовнонравственныхъ книгъ. Скончался въ 1877 г. (Пр. Бог. энциклопедія С. П. Б. 1900, стр. 906). Въ бытность свою въ Саров? о. Антоній былъ почитателемъ преп. Серафима и пос?щалъ его. Въ Див?евской Л?тописи разсказывается случай, когда въ келлію преп. Серафима одновременно вошли строитель Высокогорской пустыни іеромонахъ Антоній и Владимірскій купецъ.

О. Антонія о. Серафимъ попросилъ с?сть обождать, а съ купцомъ началъ разговаривать.

— Вс? твои недостатки и скорби, — сказалъ онъ, — суть сл?дствія твоей страстной жизни. Оставь ее — исправь пути твои.

И зат?мъ кротко и ласково началъ обличать его въ порокахъ, но съ такой теплотой сердца, что оба его слушатели заливались слезами. Въ заключеніе вел?лъ купцу отгов?ться въ Саров? обнадеживая его, что въ случа? искренняго покаянія Господь не отниметъ отъ него Своей благодати и милости. Купецъ съ умиленіемъ поклонился ему въ ноги, об?щаясь исполнить вс? его сов?ты, и въ слезахъ, но съ облегченной душей вышелъ отъ него.

Удивленный прозорливостью старца, о. Антоній сказалъ потомъ:

— Батюшка! душа челов?ческая передъ вами открыта, какъ лицо въ зеркал? въ моихъ глазахъ: не выслушавши духовныхъ нуждъ и скорбей бывшаго сейчасъ богомольца, вы ему все высказали.

О. Серафимъ не сказалъ ни слова.

Строитель продолжалъ:

— Теперь я вижу: умъ вашъ такъ чисть, что отъ него ничего не сокрыто въ сердц? ближняго.

О. Серафимъ положилъ правую руку на уста своему собес?днику и сказалъ:

— Не такъ ты говоришь, радость моя. Сердце челов?ческое открыто одному Господу, и одинъ Богъ — сердцев?децъ: а «челов?къ приступить и сердце глубоко» (Пс. 63, 7). За симъ разсказалъ онъ, какъ н?которые укоряли Св. Григорія Богослова за то, что онъ приблизилъ къ себ? Максима циника. Но святитель сказалъ: «единъ Богъ в?даетъ тайны сердца челов?ческаго; а я вид?лъ въ немъ обратившагося отъ язычества въ христіанство, что для меня — велико».

Строитель опять спросилъ:

— Да какъ же, батюшка, вы не спросили отъ купца ни единаго слова и все сказали, что ему потребно? — Отецъ Серафимъ, отверзши уста и распространивъ слово, началъ изъяснять:

— Онъ шелъ ко мн?, какъ и другіе, какъ и ты шелъ, яко къ рабу Божію. Я, гр?шный Серафимъ, такъ и думаю, что я гр?шный рабъ Божій: что мн? повел?ваетъ Господь, то я и передаю требующему полезнаго. Первое помышленіе, являющееся въ душ? моей, я считаю указаніемъ Божіимъ и говорю, не зная, что у моего собес?дника на душ?; а только в?рую, что такъ мн? указываетъ воля Божія для его пользы. А бываютъ случаи, когда мн? выскажутъ какое–либо обстоятельство; и я, не пов?ривъ его вол? Божіей, подчиню своему разуму, думая, что это возможно, не приб?гая къ Богу, р?шивъ умомъ: въ такихъ случаяхъ всегда д?лаются ошибки».

Еп. Леонидъ, викарій, записываетъ (1849 г.): «Зам?чательный разсказъ, слышанный о. ?еодоромъ отъ нам?стника и ему переданный.