СВЯЩЕННИК ИОАНН (ГОРОДА ЕЛЬЦА)

СВЯЩЕННИК ИОАНН (ГОРОДА ЕЛЬЦА)

Прошло уже три четверти века со времени смерти отца Иоанна Борисовича, а память его окружена таким усердием, его любят с такою теплотою, что день его кончины, 20 декабря, является в Ельце чуть ли не праздничным. Множество народа собирается тогда в Елецкий Троицкий мужской монастырь, помолиться во время соборной панихиды над его могилою. Так велико высокое светлое впечатление, произведенное им на современников и перешедшее от отцов и дедов к детям и внукам.

Отец Иоанн родился около 1750 г. в Воронеже, где его отец был приходским священником. По окончании курса Воронежской семинарии, он вступил в брак с девицею Дарьею из духовного звания, сделался священником в Воронеже и, не прослужив здесь и года, переведен в Елец, сперва к Архангельской, потом к Преображенской церкви.

Еще из Воронежа, в желании достойно нести свои священнические обязанности, он дважды писал святителю Тихону, жившему тогда на покое в Задонске, прося наставить его в том. Вот замечательный ответ святителя.

"Отец Иоанн! — писал святитель, — два письма я от тебя получил, за оба благодарствую. Посылаю тебе, по твоему желанию, мой совет, читай его и рассуждай, и поступай так; а более сам читай книги и от них учись и себя пасти и людей тебе порученных от Бога, и молись Богу прилежно, чтобы Сам Бог наставил тебя пасти стадо Христово. При том помни: ищи людей, а не людских, т. е. ищи спасения душ, а не денег и богатства, и почитания. Спасайся о Христе и о мне грешном Богу молись.

Ваш бывший пастырь, недостойный епископ Тихон. Октября 24, 1776 года. Задонск".

СОВЕТ МОЙ

1. "Страх Божий всегда тщись иметь и молись Богу о том, чтобы сам вселил в тебя Свой страх; рождается страх с помощию Божиею от внимания: кто ты? и что поручено тебе хранить? Ты иерей и пастырь, храни ж овец Христовых, которых он стяжал кровию Своею, и за них дашь Христу ответ, как ты их хранил: поминай смерть, суд Христов, небесное царство и муку вечную".

2. "Юн еси, храни чистоту души и тела, на лицы девическия и женския не смотри прилежно, да не сатана сердце твое возмутит; слова праздного, шуток, смехов и всяких игр берегись; думай всегда: пред лицем Божиим ходишь и Бог всегда на тя смотрит; дело, слово и помышление твое все ясно видит. От обедов и собраний удаляйся, да убежишь греха; где смехи, шутки и речи о людях бывают, от того места убегай; на помины и прочие обеды не ходи; а только отправив погребение в церкви — в дом беги: понеже в тех поминах обеденных много бывает соблазна и словом и делом; горе бо тому, им же соблазн приходит, глаголет Христос. Что священники, братья твои, делают и прочие лица, не смотри; но внимай, что Христос учит и повелевает; часто поминай Христовы страсти: что Он и сколь страшное подъял за нас мучение! Нищих не забывай, но чем можешь снабдевай. В служении, а паче в литургии, всегда тщись со умилением и страхом стоять; помни, что пред Богом страшным стоишь и молишься о себе и о людях; также тайны святые совершай весьма благоговейно. Без дела никогда не бывай, часто Богу молись: читай часто первое Иоанна Богослова послание тамо вся должность христианина изображена; такожде к Тимофею послания оба и к Титу послание, тамо служителей Христовых должность описана; читай и прочие книги и что ни читаешь, достойно вписывай в тетради, дабы мог в случае людей наставлять".

3. "С женою живи по-христиански, а не так, как скоты. Во время служения и пред служением от нее удаляйся. Знаешь, что здесь пишу. Увещевай и ее, чтоб чистоту любила, читай I-е Коринф. послание гл. 7, а паче ст. 29-й".

4. "В исповеди весьма опасно поступай, чтоб грешника в отчаяние не привести; такожде берегись, чтобы и во обычай греховный не вошел грешник; во обычай грешник удобно приходит, когда грех без наказаний бывает. Обыкновенно священники говорят: Бог простит, Бог простит: но смотри, каково его покаяние, истинно ли кается, и впредь от греха обещается ли отстать. Такожде во отчаяние может придти грешник, когда с ним жестоко поступает иерей; греха тяжесть показует, а о великом Божием милосердии не объясняет. Надобно в сем случае иерею и праведный суд Божий грешникам представить не кающимся; а истинно кающимся исповедимое Божие милосердие. Молодых жен и девиц берегись исповедывать, — молод ты сам, — чтобы сатана плевела не посеял на сердце; пусть их другой священник исповедует".

5. "По обедни всегда что-нибудь прочитай, хотя краткое, ради поучения людей, а праздника никогда не оставляй без поучения, и где бываешь в приходе, в чьем-либо доме, всегда что-нибудь душеполезное скажи, чтобы люди духовно созидались; ежели кого знаешь в чем грешаща, увещевай его и моли, чтобы перестал от греха и судом Божиим устрашай и мукою вечною и неизвестною жития его кончиною; горе христианам неисправным и попам нетщащимся исправлять их! Лица сильного не стыдись, и не бойся, но всех, кто грешит, обличай, сие бо есть звание священническое, и всем помощи у Бога проси, хотя и будут тебя за то ненавидеть злые и злословить, не бойся их; ты делай свое, Бог тебя защитит".

6. "Обычаи злы, как-то божбу: "ей-Богу, на то Бог свидетель", и прочие призывания имени Божия в подлых вещах обличай и искореняй, понеже в сем люди тяжко грешат. Бог, Который повелевает: да не будут тебе бози инии разве Мене, Тойже повелевает: не приемли имени Господа Бога всуе. Такожде, когда един с другим говорит: судит-де ему Бог и прочая, все сие зло искореняй и обличай".

7. "Напоминай всем, что суд Христов есть при дверях, уже настал день Христов, уготовил Господь на суд престол Свой. Оттуда страх родиться может".

8. "Заповеди святые десять и сам часто прочитывай: изрядно протолкованы оные в книжке Платона[16], учителя великого князя; думаю, что есть она у многих в Воронеже".

9. "Богатым, другам, почтенным лицам не угождай — грех велик есть человеком угождать; но что видишь в них худо — обличай, и страхом суда Божия грози неисправным".

10. "Тако ежели, по должности своей поступая, презрен будеши, и злословие, клевету и прочия гонения от беззаконных будешь терпеть, небреги о том, но паче радуйся по Христову словеси; радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесех! Аминь".

"Поминай и мене грешного. Спиши зде увещевание преподобного Моисея — оно написано в Прологе, декабря 15 дня, и прочитывай часто, и внимай, и тщись поступать так! Бог милостивый, видя твое усердие и тщание, просветит ум твой Своею благодатию и поможет тебе. Чего тебе усердно желаю".

Отец Иоанн показал себя достойным той любви и доверия, с которым отвечал ему святитель Тихон.

Службу он совершал с величайшим усердием.

Звон завел он у себя пред службами особый: в колокол ударяли не часто, но редко, как в монастырях. Ежедневно совершал он позднюю литургию, и затем акафист Богоматери со звоном.

Сам он во время службы был так полон благоговения, что невольно возбуждал его и в присутствующих. Когда же он замечал, что кто-нибудь стоит невнимательно, оборачивается или разговаривает: тогда он делал замечание, а иных высылал из церкви. Обыкновенно это бывали приезжие, не знавшие требований о. Иоанна. Для исправления шалунов, неспокойно стоявших в храме, он прибегал к суровым мерам.

При всякой литургии о. Иоанн говорил поучение, читая иногда по книге, а иногда по своей рукописи.

Особенно заботился о. Иоанн о храме. Он был до него тесен и некрасив. О. Иоанн расширил его и расписал внутри картинами из житий святых.

Свой же дом его совершенно не интересовал. Кроме тесовых сеней с коридором, которые он пристроил вместо прежних плетневых, он не сделал никаких переделок. В крыше показались как-то трещины, и в это время посетил о. Иоанна епископ орловский Иона. Смотря на крышу и потолок, он сказал: "Я думаю, тебя дождь мочит, бывает течь с худого потолка". — "Нет, владыко, — отвечал он: — я всегда бываю сух"… Во время этого разговора ударил дождь. Земля покрылась водой. А в комнату чрез худую крышу и потолок не проникло ни одной капли, крыша даже была суха, так что архиерей в изумлении воскликнул: "Как чудно Царь небесный спасает и покоит Своих рабов!"

В обиходе своем о. Иоанн был крайне воздержен.

Пища его состояла из куска хлеба с солью и какой-нибудь приправой. А приход его был богатый. Все доходы раздавал он бедным. Милость его была неудержимая. Часто, за неимением денег, он отдавал им последний носовой платок. Он сам первый разыскивал по домам бедных, вдов и сирот и поддерживал их, посещал тюремные замки и подавал милостыню заключенным, уговаривал их покаяться и терпеть.

Часто жена о. Иоанна укоряла его за его бесполезную щедрость. "Как ты не помнишь, — говорила она ему, — что у тебя есть свое семейство и дети? Вместо того, чтоб награждать чужих, ты бы своим кровным что-нибудь приберег и собрал!"

— Не думай, — отвечал он ей на такие речи, — что, расточая свое добро, я лишаю моих детей. Они не будут бедными. Весь мой избыток в лице нищих и бедных я даю взаймы Самому Богу. Я делаю Его должником моим в твердой надежде, что в свое время, когда мои нужды будут велики, Он заплатит мне. Я не расточаю, а собираю для детей.

И его слова оправдались: оба его сына и обе дочери были хорошо устроены.

Вот несколько свидетельств тому, как оправдана была вера о. Иоанна в Божественный Промысл.

У жены его не было денег на покупку припасов к празднику Рождества Христова. Она просила мужа дать ей денег.

— У меня нет денег, — сказал он ей. — Помолись Богу и потерпи. Он и без денег пошлет тебе нужное на праздник, как это бывало и прежде.

Но она неоднократно требовала денег. О. Иоанн решительно сказал ей, что у него нет ничего. Но при этих его словах растворились ворота, и въехал целый воз, со всем нужным для праздника. Тогда о. Иоанн сказал жене: "Благодари Бога и впредь будь терпеливее в недостатках".

Но жена вообще много досаждала ему, своим беспокойным сварливым нравом. Даже, когда он молился, она не умолкала и часто вынуждала его своим ворчанием уходить молиться в приходскую церковь, находившуюся в той же ограде.

Однажды во время молитвы его в церкви пред иконами Спасителя и Богоматери о том, чтоб излилась и на него и на паству его благодать Божия, — он услышал от иконы Богоматери голос: "Иоанне, Иоанне, услышаны молитвы твои".

В ужасе упал он, долго плакал от умиления и не мог продолжать молитву. В расслаблении вышел он из церкви и ночевал в притворе церковном.

В другой раз пришел он к елецкому купцу Ростовцеву, который только что перед тем читал рассуждение о тайне Пресвятой Троицы, и с недоумением размышлял, как бы лучше ее постигнуть.

Придя к Ростовцеву, о. Иоанн сказал: "Матвей, взгляни на потолок". Тот взглянул и увидел открытое светлое небо. Купец от страха упал на пол и залился слезами; плакал с ним вместе и о. Иоанн. Когда окончилось видение, он сказал: "Где нам глупым рассуждать о Святой Троице? Притом и то не забудь, что пророк Моисей, увидев купину, горевшую и несгоравшую, не смел приблизиться к ней. А ты, нечистый, углубляешься в это великое таинство и хочешь постигнуть непостижимое. Наше дело не углубляться, а сердечно веровать".

В доме своем, исполняя завет святителя Тихона, о. Иоанн не оставался без дела. Молитва, чтение книг или другие добрые дела занимали его время. Смеха и шуток не любил он. Исправляя требы, был нестяжателен, совершал таинства с благоговением, а на обедах поминовенных не участвовал.

Замечательно было в его служении священническом то, что он, навещая прихожан, особенно ходил к тем, кого заметил в дурном поведении. Он обличал их, угрожал гневом Божиим и нередко склонял к покаянию. С такими же наставлениями ходил он и по больницам, в тюрьму и бедные дома. Никто не отходил от него без вразумления, которое часто изменяло все взгляды собеседника на жизнь.

Однажды пришел к нему елецкий житель Кожухов и сказал о себе, что, слава Богу, всю свою жизнь прожил покойно, всего у него довольно, недостатков нет, бед с ним не случалось. На эти слова о. Иоанн воскликнул.

— Жаль мне тебя, несчастный счастливец!

— Чем же я несчастлив? — спросил тот.

— Тем, — отвечал о. Иоанн, — что не посещен Божиим наказанием, которое верный знак любви Бога к нам: "его же любит Господь, того и наказует". А ведь ты не малый грешник! Как же можешь считать себя счастливым, когда пьешь беззакония как воду, а живешь без вразумления и бед, которые спасительны, потому что побуждают грешника к покаянию!

Задумался гость над этими словами и пошел домой, поникнув головой… Через две недели загорелся у него дом, и, пока другие тушили пожар, он выбежал на улицу, стал на колени и, подняв руки к небу, громко молился: "Слезно благодарю Тебя, Господи, что ты наказуешь меня, великого грешника. Чувствую теперь, что Ты не забыл меня и пробуждаешь меня окаянного. С усердием лобзаю десницу Твою, достойно меня карающую".

Не терпел о. Иоанн лжи.

Живописец, расписывавший его приходскую церковь, нуждаясь в деньгах, пришел просить их вперед за работу. Прежде чем тот заговорил, о. Иоанн спрашивает его, читал ли он Новый Завет, и говорит, подавая ему евангелие: "Вот возьми, еще почитай и, что найдешь в книге для себя полезного, о том скажи мне. Бери же и иди домой".

Так и пошел живописец, не объяснив своей нужды, и дома положил книгу на полку и не раскрывал ее. Чрез две недели приходит к нему о. Иоанн и спрашивает:

— Что, Алексей, прочел книгу?

— Прочел.

— Где ж она? Подай ее сюда.

И, получив книгу, о. Иоанн развернул ее прямо в том самом месте, где написаны слова: "Просите, и дастся вам". А на этом самом месте, вручая книгу живописцу, о. Иоанн тайно положил для него двадцать пять рублей.

Упал живописец в ноги о. Иоанну и сознался во лжи.

— Бог простит тебя, — отвечал о. Иоанн, отдавая ему деньги, и объяснил ему низость лжи.

После этого живописец и сам не лгал и других предостерегал от этого порока.

Боролся о. Иоанн и с суевериями.

Один купец, выезжая на ярмарку, у самого своего двора встретил о. Иоанна. Купец приказал вернуться, считая это за неблагоприятное предзнаменование. Переждав немного, собрался он ехать опять, и снова навстречу о. Иоанн, и так до трех раз. В третий раз подозвал купца к себе о. Иоанн и говорит: "Что это у вас за предрассудок, что встреча священника признак неудачи… Брось ты это. Прими от меня благословение и вернись домой. Я там отслужу для тебя напутственный молебен, и ты отправишься в путь с благими надеждами".

После молебна купец поехал и отлично торговал на ярмарке. И больше уж не боялся встречи со священником.

В обличениях своих о. Иоанн был прям и смел, не стесняясь значительностью лиц.

Один именитый купец пригласил его осмотреть выстроенную им церковь.

Войдя в нее, о. Иоанн воскликнул: "Слава Богу, великолепен храм! Радуюсь и благодарю Господа Бога за этот молитвенный дом. Благодари и ты Его благость, поблагодари не языком только, но самым делом. Благодари Господа по примеру Закхея мытаря, который обещал, когда Господь пришел в его дом, пол-имения раздать нищим и возвратить четверицею тем, кого обидел… Советую тебе последовать этому примеру. Ведь обиженных тобою, я думаю, столько, что их, по многочисленности, невозможно поместить в этом храме. Вспомни, как ты поступал с бедными торговцами, которым за год вперед раздал деньги под сало. По истечении года ты принимал от них товар, сверх вычета громадного процента, не по той цене, по какой они покупали, а по той, какую тебе было угодно назначить. Вспомни, что делал ты, если они не успевали к сроку поставить товар. Ты был неумолим, хотя бы до этого несчастия эти люди лет по десяти и по двадцати работали на тебя и умножали твои миллионы. Сколько таких людей ты совсем разорил, лишил крова и приюта и пустил с семействами и детьми бродить по миру… Побойся Бога, побереги свою душу и в благодарность за ту милость, что Господь позволил тебе выстроить храм, раздай одну половину имения нищим и из второй расплатись с теми, кого ты обидел. Тогда твоя жертва будет угодна Богу. А если сохранишь капитал, то, при внезапной твоей смерти, он будет расхищен и поступит, в укор тебе, в чужие руки".

Купец плакал и обещал хоть частью вознаградить им обиженных и потом уж никого не притеснять.

В преклонных годах, при полном развитии духовных сил о. Иоанна, открылся в нем дар прозорливости.

Известный затворник Задонского монастыря Георгий был смущаем в монастырском храме тем, что многие вели себя непристойно для такого места, разговаривали и смеялись. Он надумал перейти в другой монастырь, но наперед хотел посоветоваться с каким-нибудь опытным старцем, и выбор его остановился на о. Иоанне.

Когда Георгий пришел в Елец, едва успел подойти он к дому о. Иоанна, как тот выбежал на крыльцо и, хотя никогда не видал и не знал его, встретил его такими словами: "А я, брат, сейчас только отслужил молебен со звоном Пресвятой Богородице… Она не велит давать наставления монахам, особенно смущенным и хотящим оставить свой монастырь… Ступай, брат, в чулан!" И при этих словах о. Иоанн спрятался в свой чулан, в котором обыкновенно жил.

То же было и с другим Задонским монахом, думавшим из-за тяжести послушаний перейти в другой монастырь. Подойдя к дому о. Иоанна, монах думал: "Не рано ли я иду к нему? Ведь он позднюю обедню медленно служит, а по окончании обедни служит молебен с акафистом Божией Матери. Впрочем, пойду и подожду".

Не успел подойти он к дому о. Иоанна, как тот, никогда его не видавший, выходит к нему на встречу и говорит: "Службу свою долгую я окончил, акафист прочитал, и вот сижу дома, на покое. А ты, брат, вне дома, не на своем месте; иди опять в свой монастырь и безропотно неси свое послушание".

Священник Вуколов пришел к о. Иоанну со студентом Орловской семинарии Иродионом Соловьевым, который желал принять благословение на брак. О. Иоанн, приняв их, подвел их к угощению. Когда студент хотел взять чего-то мясного, о. Иоанн сказал: "Нет, брат, нам к этому не надо прикасаться: мы с тобой икры съедим". Вскоре затем о. Иоанн пошел в свой чулан, вынес оттуда два посоха — для себя и священника и архиерейский жезл.

Этот жезл он вручил студенту со словами:

"Даю жезл архиерейский. Теперь ступай с Богом. Мне некогда больше беседовать с вами", — и убежал в свой чулан.

Студент этот постригся в монахи и впоследствии был архиереем.

Составитель жизнеописания о. Иоанна, Елецкий протоиерей Лука Ефремов, рассказывает о себе, что за него были сватаны пять невест, четыре из них с большим приданым, а одна совсем бесприданница, мещанская дочь. На ней он и остановил свой выбор, но хотел проверить выбор свой чрез о. Иоанна. В этот самый день о. Иоанн заходит в дом его тестя и говорит жениху: "Радуюсь, что ты, при помощи Божией, сумел выбрать себе невесту: твой выбор хорош". И, действительно, он был очень счастлив, жену его любил весь город, а те четыре невесты оказались непригодными в жизни.

Иногда в действих отца Иоанна замечалась некоторая странность, и малопонимающие люди считали его малоумным. Вероятно, этою странностью старец старался избежать славы людской, которая ему была тяжела. Какой иногда в этих странностях бывал глубокий смысл, покажет следующий пример.

Однажды он лег на сыром месте на площади, находящейся на краю города. Проходящие осуждали его: "Неприлично священнику сидеть на сырой земле". А он отвечал: "Земля, правда, сырая и грязная, но я особенно люблю это место и даже лобызаю его. Здесь скоро воздвигнется великолепный храм и будет совершаться святейшее таинство".

Эти слова разнеслись между жителями, открылся сбор, встреченный очень сочувственно, и был выстроен великолепный храм.

Отец Иоанн мирно скончался 20 декабря 1824 г.; к последнему жилищу в Троицком монастыре его несли на плечах священники.

Весь город и тысячи окрестных жителей следовали за гробом. Вопли бедных почти заглушали пение духовенства.