II. СВЯЩЕННОДЕЙСТВИЯ В ЦЕРКВИ

II. СВЯЩЕННОДЕЙСТВИЯ В ЦЕРКВИ

1. Согласно современному догматическому учению служение в Церкви находит свое выражение в трех областях: священнодействии, управлении и учительстве. Школьные системы богословия усваивают эти области действования церковной иерархии. В католической церкви только те, кто состоят в клире, могут принимать участие в этих областях служения в зависимости от степени, которую они занимают в клире. Школьное учение православной церкви менее решительно, чем католическое, а фактическая жизнь православной церкви на деле до некоторое степени опровергает само школьное учение. Школьные системы сделали все, чтобы обескровить совместное служение народа Божьего и оторвать его от особых служений в церкви. Beковоe стремление в этом направлении дало свои результаты. Оно не убило окончательно дело служения лаиков в Церкви, но сделав из них мирян, лишенных общей харизмы царственно–священнического служения, оно дало ему неправильное направление. Естественное стремление мирян к действованию в Церкви, не находя своего правильного выражения, часто выступает в недолжных формах. Как житейские, миряне житейски стремятся действовать в Церкви, обращая Церковь из благодатного организма в правовой. Для благодатного действования мирян не оказалось места, когда было «забыто» учение о царственно–священническом служении народа Божьего, а поэтому оставалась только возможность для действования их в Церкви на правовой основе. В силу этого миряне допускаются к служению в тех областях, которые не относятся к царственно–священническому служению народа Божьего, а являются принадлежностью особых служений на основе особых даров, которых не имеют лаики.

2. По современному школьному учению миряне исключены из области священнодействия: над ними совершаются священнодействия, но они их не совершают. Это один из величайших парадоксов церкожой жизни: те, кто призваны Богом и Богом торжественно поставлены в Церкви на царственно–священническое служение, оказались в ней без этого служения. Между тем, это положение мирян не случайность, а является вполне логическим выводом из учения о мирянах, как о непосвященных, т. к. только посвящение открывает доступ к священнодействию. Правда, в последнее время в богословской литературе говорят о мирянах, как о сослужителях пресвитера и епископа в области священнодействия. Значительность такого рода высказывания ясна сама по себе — это первый, может быть самый значительный, удар по школьным системам богословия. Эти высказывания еще не очень ясны и определенны, т. к. большею частью предпосылки их остаются прежними: миряне по прежнему рассматриваются, как часть церковного тела, не имеющая посвящения. Как и в чем выражается сослужение мирян, остается неясным. Если это выражается в некотором диалоге между мирянами и связщеннослужителями во время богослужения, то это далеко еще не является сослужением мирян епископу или пресвитеру, а еще менее является выражением их царственно–священнического служения. Если даже это сослужение строить по образу сослужения пресвитеров епископу, то и оно не выявляет само по себе царственно–священнической харизмы народа Божьего. Епископ может совершать богослужения в сослужении пресвитеров, но и без их сослужения: сила и значение совершаемых епископом богослужений от этого нисколько не меняется.

Может ли епископ или пресвитер совершать богослужения без народа Божьего? Чтобы ответить на этот вопрос, надо решить вопрос о том, кто является совершителем таинств и священнодействий в Церкви. Для школьного богословия этот вопрос в лучшем случае праздный, как давно решенный. Совершителями таинств являются священники, т. к. они в таинстве хиротонии поставлены на совершение священнодействий, а тем самым миряне не являются совершителями богослужений, т. к. они не получили посвящения. Несмотря на категоричность этого ответа все же позволительно вопросить об этом Писание и Предание. На это вопрошание Церковь отвечает учением о священническом достоинстве лаиков. Если это учение — живая и действенная истина, а не мертвая буква, то совершителем всех священнодействий является весь народ Божий, как состоящий из священников. Было бы неправильно делать из этого вывод, что каждый лаик в отдельности является совершителем священнодействий или, что пресвитер или епископ в отдельности от остальных верных совершают таинства. Священнодействия совершаются Церковью в Церкви, которая есть собрание народа Божьего. Это овначает, что таинства и священнодействия совершаются в церковном собрании молитвенным призывом народа Божьего, который включает в себя, как лаиков в узком смысле этого слова, так и церковную иерархию. Каждый лаик является совершителем священодействий, но обязательно совместно с остальным народом Божьим и обязательно совместно со своими предстоятелями. Епископ или пресвитер, предстоятельствуя народу Божьему, совершают священнодействия, но обязательно совместно с народом, без которого их предстоятельство было бы мнимым.

Эта совместность совершения священнодействий является выражением учения, что в Церкви все совершается самой же Церковью. По учению Игнатия Богоносца, где епископ, там и Церковь, и наоборот, где есть Церковь, там есть и епископ [57]. Епископ принадлежит Церкви, но Церковь включает в себе епископа. Не может быть Церкви без епископа, но и епископ не может быть без Церкви. Если бы только епископ совершал священнодействия, то это бы значило, что епископ мог быть без Церкви. Если бы народ совершал священнодействия без епископа, то это бы значило, что Церковь может быть без епископа. Без предстоятелей нет собрания народа Божия, а следовательно, нет и Церкви. Поэтому по учению того же Игнатия никто ничего относящегося к Церкви не может совершать без епископа. Без него не может совершаться ни одно священнодействие, но не потому, что он является, как учит школьное богословие, единственным и самостоятельным совершителем священнодействий, но потому, что без него нет Церкви. Рассматривая епископа, как единственного и самостоятельного совершителя священнодействий, школьное богословие выводит его из Церкви, а тем самым лишает его епископства. Это не парадокс, а подлинное учение Церкви, т. к. там, где нет Церкви, нет ни таинств, ни священнодействий, и нет епископа. Священнодействия совершаются не отдельными группами церковного тела, которые создало школьное богословие, но нераздельно и неразлучно всем народом Божьим. В то же время священнодействия совершаются неслиянно народом Божьим, т. к. в теле Церкви, которое одно, имеются разные служения. Служение лаиков в Церкви в области священнодействия не делаает излишним служение предстоятелей, потому что без них служение лаиков не могло бы найти своего выражения или, точнее, оно бы оказалось вне Цepкви. Лаики являются сослужнталями епископа и пресвитера, т. к. в их общем совместном сослужении совершаются священнодействия. Лаики — сослужители епископа не только потому, что они в некоторой степени активно принимет участие в священнодействии, но потому, что они, как священники Богу Вышнему, действительно являются совершителями священнодействий, и только при их сослужении епископ или пресвитер их совершают. Только деградированный со своего священнического достоинства мирянин, как непосвященный, является чуждым священнодействия. Лаик, как член народа Божия; священнодействует совместно со своими предстоятелями, но священнодействует не так, как последние, которые имеют особое от лаиков служение и особые дары Св. Духа, которых не имеет лаик.

Таким образом, область священнодействия не только открыта лаикам, но священнодействия совершаются тогда лишь, когда они совершаются народом Божьим в целом, т. е. когда их совершают предстоятели совместно с народом. «Habes ergo sacerdotium, quia gens sacerdotalis es, et ideo offerre debes Deo hostiam laudis…» [58]. Священство принадлежит каждому, т. к. оно принадлежит Церкви, а потому каждый священнодейстdetn, когда священнодействует Церковь. Народ Божий, которого сам Бог избрал, всегда свят, как свята всегда Церковь, независимо от греховности отдельных ее членов. Поэтому священнодействия всегда благодатно действительны, т. к. недостоинство отдельных членов Церкви не делает недостойным священнодействие, совершаемое Церковью. Если бы священнодействие совершалось отдельными членами Церкви, то недостоинство последних отражалось бы на недостоинстве самих священнодействий. «Великая Церковь» всегда решительно противилась этой идее, осуждая недолжный ригоризм новациан, евстафиан, донатистов и др. «Аще кто о пресвитере, вступившем вь брак, разсуждает, яко не достоит причащатися приношения, когда таковый совершает литургию: да будет подь клятвой» [59]. Защищая достоинство всех своих священнодействий, Церковь исповедует свое учение о совместном совершении их всем народом Божьим. С другой стороны учение о совершении священнодействий епископом или пресвитером без народа Божьего или только в присутствии непосвященных мирян, лишенных служения священства, придает таинствам магическую силу. Между таинством и магией нет ничего общего, и прежде всего потому, что сакраментальные слова, произносимые епископом или пресвитером, без народа — без Церкви и вне Церкви — не создают таинства.