Глава 11. МАККАВЕИ

Глава 11. МАККАВЕИ

Эллинизация

В то время, когда умер Ганнибал, народ древней Ханаанской земли, казалось, находился на последней стадии полного забвения и должен был стать не более чем маленьким штрихом в истории человечества. На западе еще существовал Карфаген, но теперь это был просто город с сельскими пригородами, подвластный Риму. На востоке оставался Тир, все еще полный жизни и ведущий торговлю, но покорно подчинявшийся любому монарху, правившему на соседней земле.

И был народ, живший в глубинных районах, за Тиром, который казался еще более ничтожным. И конечно же среди самых ничтожных из всех была, возможно, крошечная Иудея. Как же складывалась жизнь Иудеи в 183 г. до н. э., в год смерти Ганнибала?

Первосвященники древней ветви Задоков, уходящей корнями в эпоху храма, построенного Соломоном, по-прежнему правили в Иерусалиме. В 219 г. до н. э., когда подходило к концу правление Птолемеев, скончался Ония (Хония) II и первосвященником стал Симон II. Последующим поколениям он известен как Симон Праведник, и о нем красноречиво рассказывает пятнадцатая глава апокрифической библейской книги Екклесиаст. В 196 г. до н. э., примерно в то время, когда Иудея попала под власть Селевкидов, первосвященником стал сын Симона Ония III. Его тоже описывают как человека благочестивого и набожного.

Территория самой Иудеи свелась к небольшой внутренней области, граничащей с северо-западным берегом Мертвого моря, где Иерусалим был единственным достойным внимания городом, а площадь ее в общей сложности составляла всего лишь около 750 квадратных миль. На севере, где когда-то был Израиль, находилась Самария, и евреи постоянно враждовали с самаритянами, потому что каждый из этих народов считал своих соседей вредными еретиками. К югу от Иудеи жили потомки эдомитян, переселившихся на север, на земли, которые когда-то были Южной Иудеей, а теперь стали Идумеей. Между евреями и идумеями тоже была смертельная вражда.

На самом деле евреи жили не только в Иудее. Многие из них заселили Галилею, область, расположенную севернее Самарии. Когда-то она была северной частью Израиля, но ныне в ней проживали столько неевреев, что консервативные и недовольные евреи самой Иудеи стали называть ее Галилеей язычников. Существовала еще и иудейская диаспора — евреи, жившие за пределами земли, завещанной Аврааму. Евреи жили в долине Тигра — Евфрата, в Александрии, в греческих городах Малой Азии и во многих других местах.

Однако для всех евреев, где бы они ни находились, Иерусалим и его храм оставались центром их национального самосознания. Во время великих празднеств Иерусалим наполнялся евреями со всего Ближнего Востока, прибывавшими на ритуал жертвоприношения. Развитие иудаизма к этому моменту почти завершилось. Фактически все книги Старого Завета уже были написаны.

Тем не менее иудаизму грозила новая опасность. Древнее ханаанское идолопоклонство ушло в прошлое, но появилось новое и более привлекательное. Со времен Александра греки проникли во все средиземноморские страны, и, куда бы они ни приходили, они приносили с собой греческую культуру. К тому же они были людьми городскими и повсюду основывали города. При Птолемеях проникновение греков в Иудею и соседние с ней области шло медленно, но во времена правления греческих верноподданных Селевкидов этот процесс ускорился.

И те, кто не был греками (или эллинами, как называли себя греки) по национальности, быстро заимствовали греческую культуру. Даже грубые римляне на западе ощутили силу эллинизации; Сципион, победивший Ганнибала, был первым из тех, кто принял греческие обычаи.

Евреи не обладали иммунитетом. Многие из них, жившие не только в греческих городах вдали от Иерусалима, но и в Иудее, перенимали греческий образ жизни и лишь на словах признавали более древние и менее утонченные взгляды иудаизма. Однако другие евреи, особенно в самой Иудее, оставались верными старым обычаям и питали отвращение к греческим представлениям.

Арена для раздора между двумя этими разновидностями иудаизма была подготовлена, но в 183 г. до н. э., возможно, никто из современников не мог предвидеть, что эта борьба каким-то образом скажется на развитии событий за пределами Иудеи. Предположение, что эта борьба закончится мировым потрясением и определит характер религий, которые в будущем станут господствующими на земле, казалась невероятной.

Тем не менее это произошло; но процесс шел так медленно, что столетиями никто не замечал, что происходит нечто важное.

Все началось с неудач Антиоха III. Огромная дань, которую он согласился выплатить римлянам после своего поражения, превышала запасы казны. Чтобы добыть деньги, ему приходилось вымогать их у богатых храмов своей страны. И когда в 187 г. до н. э. он попытался забрать золото у одного из таких храмов в далекой провинции, его убили взбунтовавшиеся крестьяне.

Трон перешел к его сыну Селевку IV, который обнаружил, что царство Селевкидов ослаблено поражением и грабежами, а дальние восточные провинции, которые так усердно возвращал Антиох III, стали снова откалываться от него, на этот раз надолго.

Селевк IV старался править спокойно, так как стране требовалось время на оздоровление. Но он тоже нуждался в деньгах, и одним из очевидных источников средств был Иерусалимский храм. Селевк послал своего чиновника по имени Илиодор разузнать, что можно сделать.

История о том, что за этим последовало, рассказывается в искаженном виде в апокрифической Второй книге Маккавеев. Вполне возможно, что дело было так. Первосвященнику Онии III удалось заключить с Илиодором сделку. Он дал Илиодору щедрую взятку, откупившись от этой мелкой сошки малым, чтобы не отдавать его хозяину все. Илиодор понимал, что, если об этом узнают, ему не сносить головы, поэтому в 175 г. до н. э. он организовал убийство Селевка IV.

Но у Селевка IV был младший брат Антиох, родившийся в Афинах и которого после отцовского поражения забрали в Рим в качестве заложника. Там с младшим Антиохом хорошо обращались, и он преисполнился восхищением к Риму. К тому же (вероятно гордясь, что родился в Афинах) он был поклонником греческой культуры. Узнав про убийство старшего брата, Антиох покинул Рим и отправился в Антиохию. Когда он прибыл туда, ему не составило особого груда захватить власть и начать править своим царством под именем Антиох IV.

Антиох IV оказался человеком способным, мечтавшим восстановить могущество империи Селевкидов, которого она лишилась в результате победы римлян. Для этого — старая песня — ему нужны были деньги. Одним из источников необходимых средств по-прежнему был Иерусалимский храм. Ония III, представлявший более консервативную ветвь иудаизма, все еще был первосвященником, и Антиох IV смотрел на него с неприязнью. Может быть, причина крылась в том, что Ония упорно отказывался поделиться богатством храма, или в том, что до Антиоха дошли слухи о его сделке с Илиодором. Кроме того, Антиох, вполне возможно, считал, что царство станет сильнее, если весь его народ будет объединен эллинистической культурой, и упорная приверженность Онии III консервативному иудаизму могла его раздражать.

Как бы то ни было, когда брат Онии Иисус пришел к Антиоху с предложением сделки, Антиох согласился. Предложение состояло в том, что Антиох назначит Иисуса первосвященником вместо брата, тогда Иисус выдаст ему значительную сумму из фондов храма. Кроме того, Иисус сыграл на известных всем пристрастиях Антиоха ко всему греческому и предложил ему поддержку в эллинизации евреев. Чтобы доказать свою искренность в этом деле, он изменил свое древнееврейское имя Иисус на греческое Ясон.

Антиох согласился на эту сделку. Онию III посадили под домашний арест в Антиохии, а Иисус-Ясон стал первосвященником. Антиох получил деньги, а Иисус-Ясон основал в Иерусалиме гимназию. В этой гимназии юноши могли упражняться на греческий манер в обнаженном виде, и гонявшиеся за модой молодые евреи повалили в нее толпой. (А Иисус-Ясон, осуществлявший финансовый контроль гимназии, получал громадные прибыли.)

Консервативные евреи пришли в ужас от ареста Онии III и опустошения казны, но больше всего их шокировала гимназия. Не только публичная нагота вызывала у них омерзение, по и пожелавшие ходить в гимназию еврейские юноши, которые зачастую использовали искусственную крайнюю плоть, чтобы не афишировать тот факт, что они прошли обряд обрезания, отвергая таким образом знак принадлежности к иудаизму.

Но Иисус-Ясон показал пример другим. Его кузен по имени Ония, принявший греческое имя Менелай, предложил Антиоху еще большую взятку, если тот сделает его первосвященником. В 172 г. до н. э. Антиох оказал ему эту услугу, и в последующие годы и храм, и народ усердно грабили.

Когда хищения Онии-Менелая вскрылись, старый Ония III, которого все консервативные евреи считали единственным законным первосвященником, имел мужество предать все это огласке, а затем принял сан в греческом храме в пригороде Антиохии. Но Ония-Менелай, видимо, убедил местного селевкидского начальника (возможно, взятками) заставить Онию III отказаться от сана, поклявшись, что обеспечит ему безопасность. Как только Ония III вышел из храма, он его убил. Это произошло в 170 г. до н. э.

В Иудее пролегла пропасть между фракциями, поддерживавшими того или другого первосвященника, но Антиох IV не обращал на это внимания. Эллинизация страны, казалось, идет успешно, и он получал необходимые ему деньги из Иерусалимского храма и других источников. Теперь он мог купить оружие, заплатить солдатам и приступить к возвращению владений Селевкидов. Начать он собирался с завоевания Египта, в котором тогда правил Птолемей VI, человек приятный, но абсолютно некомпетентный.

С этим у Антиоха IV трудностей не возникло. Он был хорошим полководцем и имел хорошую армию. Преодолев незначительное сопротивление войск Птолемея, он вошел в Мемфис, древнюю столицу египтян, и в 170 г. до н. э. объявил себя царем Египта. Затем он повел свою армию в столицу Птолемеев Александрию и в 169 г. до н. э. начал ее осаду.

Но во время осады до Антиоха дошли сведения, что в его отсутствие Иисус-Ясон попытался силой отнять первосвященство у Онии-Менелая. Иерусалим оказался в состоянии гражданской войны, и армия Селевкидов, находившаяся почти в 350 милях к западу от своих границ, не устоит, если нависнет угроза над ее коммуникациями.

Разъяренный Антиох IV поспешил обратно в Иудею и покарал недисциплинированных евреев тем, что, заняв город, вошел во главе вооруженных воинов в храм и забрал все ценности, какие только смог найти. На какое-то время Иерусалим стал тихим и спокойным.

Затем в 168 г. до н. э. Антиох вернулся в Египет, где, как и прежде, не встретил особых препятствий и снова приступил к осаде Александрии. Но к этому времени Птолемеи обратились за помощью к Риму, и он сразу же ответил на их призыв. За стенами Александрии с Антиохом вступил в переговоры римский посол. Антиох узнал в нем старого товарища и подошел поприветствовать его. Но старый товарищ был теперь официальным посланником Рима и должен был сказать Антиоху только одно: либо Антиох покидает Египет, либо вступает в войну с Римом. Пораженный Антиох IV просит дать время на раздумья. Римлянин чертит круг на земле вокруг Антиоха и говорит: «Решай, пока выходишь из круга».

Антиох не осмелился воевать с Римом. Хотя с ним была вся его армия и он победоносно прошел весь Египет, полагая, что возьмет Александрию, ему пришлось отступить перед одним-единственным невооруженным римлянином. Мало найдется в истории примеров унизительного положения столь же драматичных, как этот.

Можно себе представить злость и разочарование Антиоха, когда он отступил, его жажду отыграться на чем-нибудь или на ком-нибудь. Видимо, до него дошли новости о ликовании евреев по поводу его нынешнего положения, что было вполне вероятно, если учесть те неприятности, которые он им доставил манипуляциями с саном первосвященника и разграблением храма.

Во всяком случае, Антиох IV решил, что если римляне смогли его унизить, то евреям это не удастся. Возвратившись в 168 г. до н. э. в Антиохию, он постановил покончить с иудаизмом в целом. Пусть евреи станут греками и верными подданными! Это не казалось ему (возможно) сложной задачей. Люди, подобные Иисусу-Ясону и Онии-Менелаю, были бы только счастливы стать греками, а они имели власть над значительными группами евреев.

В итоге Антиох приказал, чтобы Иерусалимский храм стал греческим и в нем установили статую Зевса (с которым отождествлялся Яхве), а на алтарь приносили жертвы в соответствии с греческим ритуалом. Более того, копии священных еврейских книг должны были быть уничтожены, с еврейскими правилами приема пищи покончено, отменена Священная суббота и запрещено обрезание. Тех евреев, которые примут эллинизацию, оставят в покое как верноподданных Антиоха. Впервые в истории начались преследования по религиозному, а не по национальному признаку.

Иуда Маккавей

Трудно описать словами ужас, охвативший консервативную часть евреев. За четыре столетия до этого Навуходоносор разрушил храм, а Антиох осквернил его идолами и мерзкой плотью. Навуходоносор лишь захватил еврейскую землю, но Антиох лишил их идеала. Евреи-консерваторы приготовились сражаться и сохранить свой образ жизни даже ценой смерти под пытками.

Такие смерти были, согласно рассказам, записанным позднее во Второй книге Маккавеев. В ней собраны ужасные истории о мученичестве, о евреях, которые предпочли умереть под пытками, чем согласиться вкусить мерзкой плоти. Это были первые жизнеописания мучеников в иудейско-христианских преданиях, и они положили начало всем последующим.

Именно в этот период испытаний были написаны Книги Даниила и Эсфири с их (придуманными) историями об опасностях и страданиях, пережитых под властью прежних тиранов, и о том, как вера и мужество помогли их преодолеть. Апокрифические Книги Товита и Эсфири написаны в той же манере. Ни одна из них не давала объективного изложения исторических событий (хотя позднее их признали таковыми). Это был прием, поощрявший и поддерживавший сопротивление. И в конце концов это сопротивление перестало быть пассивным согласием с мучениями и смертью и вылилось в действенный ответ насилием за насилие.

Череда новых событий началась с престарелого священника Маттафии. Со своими пятью сыновьями он покинул Иерусалим и удалился для большей безопасности в городок по имени Модин, расположенный в 17 милях к северо-западу, то есть за пределами Иудеи. Согласно Иосифу, прапрапрадеда Маттафии звали Хасмон, поэтому Маттафию с его потомками иногда называют Хасмонеями. Третьим из его пяти сыновей, которому выпало стать самым знаменитым из них, был Иуда Маккаби, или по-гречески Маккавей. Предположительно, это прозвище означает «молотобоец», и возникло оно в связи с победами, которые он одержал впоследствии. Во всяком случае, это семейство стало более известным как Маккавеи, и апокрифы, описывающие события того времени, будь то объективный исторический рассказ Первой книги Маккавеев, или драматизированная история в случае со Второй книгой Маккавеев, или вымысел в случае с Третьей, — все они получили такое название.

Искрой для еврейского восстания против Селевкидов послужил приезд в Модин чиновника от Антиоха, который должен был проводить в жизнь новые законы. Он попросил Маттафию, как видного еврейского лидера, показать пример и осуществить ритуал жертвоприношения Зевсу в соответствии с новыми требованиями. Маттафия отказался. Когда другой еврей согласился выполнить царский приказ, Маттафия убил и этого еврея, и чиновника Селевкидов. После этого ему ничего не оставалось, как поспешно покинуть Модин. Маттафия с сыновьями направились к Гофнанским холмам, на северо-восток от Модина. К ним пришли другие евреи, отвергавшие новые законы, и в мгновение ока сформировался повстанческий отряд. После ухода в горы Маттафия вскоре умер, и отрядом стал командовать его сын Иуда Маккавей.

Примеру Маккавеев последовали отряды хасидов, что по-гречески означает «набожные». Их единственной заботой была религия, политикой они не интересовались. И только когда обычаи иудаизма оказались вне закона, они решили прибегнуть к насилию и в сложившейся обстановке проявили себя действительно фанатичными борцами.

Гофнанские холмы находились на территории Самарии, и наместник Селевкидов Аполлоний, правивший этой областью, быстро пошел туда, чтобы пресечь восстание, пока оно не зашло слишком далеко. По всей вероятности, Аполлоний был человеком самоуверенным, должно быть, его убедили, что он легко справится с несколькими бунтовщиками. Люди Иуды залегли в засаде и напали на него. Воины Аполлония разбежались, а он был убит, и Иуда забрал его меч, чтобы драться им дальше.

Победа воодушевила консервативных евреев в Иерусалиме и поставила приверженцев эллинизма в трудное положение. В 166 г. до н. э. в Иерусалим были посланы более значительные силы, чтобы оккупировать его и положить конец надоевшему бунту. Иуда Маккавей со своими людьми снова устроил засаду, на этот раз у Бет-Хорона, в 12 милях северо-западнее Иерусалима. Воины Селевкидов во второй раз попались в ловушку и были уничтожены.

Еврейские повстанцы досаждали теперь очень сильно, но Антиох не мог полностью переключить свое внимание на них. Нужны были деньги, и ему приходилось добывать их где-то на востоке, в тех провинциях, которые провозгласили себя независимыми и перестали платить налоги. Поэтому он пошел на восток, оставив небольшой еврейский военный отряд на попечение своего министра Лисия.

В 165 г. до н. э. Лисий собрал у Эммауса (в 15 милях западнее Иерусалима и в 11 милях западнее укрепленного пункта Маккавеев в Мицпе) сильную армию. Иуда держался стойко своей позиции и продолжал обороняться всего лишь с тремя тысячами человек.

Но армия Селевкидов не могла ждать. Если бунтовщики не принимают бой, их надо заставить. Однако селевкидский командир допустил ошибку. Он разделил свои войска и послал к Мицпе только часть из них. Именно на это и надеялся Иуда. Когда силы противника оказались раздробленными, он со своими людьми помчался к Эммаусу, где атаковал оставшуюся там часть армии Селевкидов и разгромил ее. Покончив с ней, Иуда развернулся, чтобы встретить возвращавшийся ни с чем контингент из Мицпы. И Селевкиды потерпели поражение в третий раз.

В том же году Лисий сделал еще одну попытку. Он направил свои войска в обход Иудеи в дружественную Идумею и начал наступление на Иерусалим с юга. Бдительный Иуда остановил их у Бет-Цура, в 16 милях юго-западнее Иерусалима, и вновь одержал победу.

К этому времени следовавшие одна за другой победы Иуды привели на его сторону столько евреев, что повстанцы могли занять Иерусалим. Войска Селевкидов вместе со своими сторонниками из числа эллинизированных евреев до сих пор контролировали укрепленную часть города, но Маккавеям удалось захватить храм.

Иуда Маккавей приступил к подготовке храма к новому освящению. Он выбрал священников, которые никогда не шли на сделку с селевкидскими властями, снес алтарь, на котором приносились жертвы Зевсу, и зарыл его обломки. Возвели новый алтарь, установили новые жертвенные сосуды и стали осуществлять ритуалы жертвоприношения по всем правилам. Годовщину нового освящения Иерусалимского храма в 165 г. до н. э. все евреи мира и поныне отмечают как праздник Ханука («освящение»), который длится восемь дней.

Иуда Маккавей никоим образом не считал это окончательной победой. То был лишь первый пункт плана. Он задался целью освободить всех евреев, живущих на земле, которая когда-то была землей Ханаанской. Он повел свою армию через Иордан и на север, в то время как его брат Симон с другими отрядами двинулся на север вдоль этого берега. Обе разгромленные группировки селевкидской армии набрали воинов из еврейского населения и создали укрепленные пункты. К 163 г. до н. э. власть Селевкидов к югу от Дамаска практически исчезла; Антиох скончался, возможно от туберкулеза, вдалеке, где-то в центральной части нынешнего Ирана. Несмотря на явный талант Антиоха IV, его правление оказалось катастрофой.

Со смертью Антиоха IV попытки Селевкидов подавить восстание Маккавеев не прекратились. Девятилетний сын Антиоха, унаследовав трон, стал Антиохом V, а Лисий стал его министром. В 162 г. до н. э. еще одна армия Селевкидов двинулась в наступление. Она была еще сильнее и снова наступала с юга, пройдя через Бет-Цур. У нее имелся по крайней мере один слон.

В битве при Бет-Цехарии, в пяти милях к северу от Бет-Цура, Маккавеям пришлось отступить. Елеазар, один из братьев Иуды, пробился к слону, предположив, что тот везет царя. Он смертельно ранил слона в живот, но умирающий слон свалился на Елеазара и раздавил его, а юного царя на нем не оказалось.

Подвиг Елеазара не изменил хода битвы, и Иуда впервые потерпел поражение в бою с превосходящими силами противника. Остатки своих отрядов он привел обратно на Гофнанские холмы. Армия Селевкидов вновь заняла Иерусалим. Однако на этот раз они были осторожны и не делали попыток вмешиваться в дела храма. Причиной такой умеренности Лисия были неприятности на родине. Другие военачальники старались лишить Лисия его влияния в стране, а племянник Антиоха IV, Деметрий, в это время пытался завладеть троном.

Чтобы положить конец иудейскому восстанию, Лисий предложил компромисс. Он дарует евреям полную религиозную свободу при условии, что они признают политическую власть Селевкидов. Хасиды, которых интересовал исключительно иудаизм как религия, согласились на эти условия и сложили оружие. А это означало, что Лисий достиг своей цели, потому что без хасидов отряды Иуды были слишком слабыми, и ему оставалось только стоять на Гофнанских холмах и ждать, что будет дальше.

В последующих войнах, которые вели Селевкиды, и Антиох V, и Лисий погибли, и вместо них правил Деметрий I. Теперь, когда в Иудее все успокоилось, он пытался восстановить прежнее положение, назначив первосвященника, который должен был держать иудаизм под контролем в интересах Селевкидов, по крайней мере в разумных пределах. В качестве первосвященника он выбрал Элиакима. Элиаким, поклонник греческой культуры, предпочел, чтобы его называли греческим именем Алким. Поскольку Элиаким-Алким происходил из священнического рода Задоков, хасиды его признали.

К этому времени оставалась лишь небольшая группа оппозиционеров на Гофнанских холмах. Деметрий мог бы и не обращать на них внимания, но, так как Иуда явно пытался заинтересовать Рим положением евреев, селевкидский царь решил прогнать их оттуда, пока римлянам не пришло в голову вмешаться. Поэтому Деметрий послал своего полководца Вакхида с большими силами из Иерусалима к Гофианским холмам.

Сражение завязалось в восьми милях севернее Иерусалима в 161 г. до н. э. Иуда, чьи силы не превышали теперь тысячи человек, был побежден. Он погиб в бою, а те, кому удалось выжить, разбежались. Двоим из его братьев, Ионатану и Симону, удалось вынести тело Иуды с поля боя и похоронить в фамильном склепе в Модине. Так ушел из жизни самый знаменитый за восемь веков со времен царя Давида еврейский воин.

Независимость!

Маккавейское восстание казалось завершенным. Несколько человек вместе с Ионатаном, младшим братом Иуды Маккавея, спрятались в южной пустыне, но они были бессильны, и на них можно было не обращать внимания. Умеренная политика Лисия и Деметрия I приносила свои плоды там, где не помогла жестокая сила Антиоха IV.

По крайней мере одной цели восстание, тем не менее, достигло: Иерусалимский храм снова стал еврейским, и Селевкиды больше не пытались вмешиваться в его ритуал. Это означало, что иудаизм был спасен, следовательно, роль Иуды Маккавея в мировой истории, несмотря на его гибель и поражение, оказалась чрезвычайно важной.

Но опасность не миновала. Иудаизм мог быть обречен на медленное вымирание. Первосвященник Алким делал все, что было в его силах, для эллинизации этой религии. Он умер в 159 г. до н. э. — последний первосвященник из рода Задоков, — но эллинизация Иудеи продолжалась и после него. Возможно, этот процесс и достиг бы цели, если бы правление Селевкидов оставалось стабильным и эффективным. Угасание иудаизма предотвратили не столько выжившие Маккавеи, сколько непрерывная династическая война между Селевкидами. Деметрий I постоянно воевал с претендентами на трон, и, когда ему пришлось вывести своих солдат из Иудеи, малочисленный отряд Ионатана тут же начал расти и распространять свое влияние, заполняя образовавшийся вакуум.

Деметрий изобразил хорошую мину при плохой игре. В 157 г. до н. э. он назначил Ионатана на пост царского наместника и разрешил ему прийти в Иерусалим и править Иудеей при условии, что тот признает владычество Селевкидов. Ионатан согласился, признав реальность силы и сделав вид, что подчиняется ей.

В 152 г. до н. э. некий самозванец, Александр Балас, заявивший, что он сын Антиоха IV, получив поддержку Египта, в котором правили Птолемеи, начал гражданскую войну против Деметрия I. Проницательный Ионатан какое-то время оставался в стороне, чтобы поторговаться с обоими о цене своих услуг. Деметрий предложил Ионатану расширить подвластную ему территорию, а Балас предложил назначить его первосвященником. Ионатан принял оба предложения.

В том же 152 г. до н. э. Ионатан облачился в одеяние первосвященника, и впервые за девятьсот лет богослужение в Иерусалимском храме стал совершать человек не из Соломоновой династии первосвященников Задоков.

Когда Ионатану пришлось в конце концов сделать выбор, он встал на сторону Баласа. Выбор оказался, видимо, правильным, потому что в 150 г. до н. э. в решающей битве между двумя претендентами Балас вышел победителем, а Деметрий I был убит.

Но в 147 г. до и. э. в Сирию прибыл сын Деметрия и напал на Баласа. Сын стал Деметрием II и враждебно относился к Маккавеям, которые поддержали и поневоле продолжали поддерживать Баласа. Преданная Деметрию армия расположилась лагерем в том месте, где когда- то была земля филистимлян, и он вызвал Ионатана на битву. Ионатан в том же году принял вызов, и произошло сражение у Ацота, библейского Ашдода.

Впервые маккавейская армия была достаточно многочисленной, чтобы воевать не так, как воюет партизанский отряд — неожиданно нападая из засады, а организованно вступить в настоящее сражение. И она победила. Отныне Маккавеи, управляемые Ионатаном, контролировали земли по обе стороны Иордана площадью около 800 квадратных миль.

В 145 г. до н. э. Деметрий II все-таки победил Баласа в сражении, обратил его в бегство, и тот погиб, но империя Селевкидов к тому времени уже не представляла никакой угрозы. Гражданские войны, после смерти Антиоха IV продолжавшиеся восемнадцать лет почти непрерывно, доконали империю. Весь Восток, включая долину Тигра — Евфрата, стал теперь самостоятельным царством Парфией (которым правил народ, близкий к персам). Селевкидам осталась только Сирия.

Деметрий II понял, что его власть настолько мала, что он уже не сможет одолеть армию Маккавеев. На самом деле ему нужна была помощь в борьбе против собственных врагов. Ионатан такую помощь предложил, пообещав, что пошлет отряд хорошо обученных еврейских наемников на службу к Деметрию, если тот сдаст укрепленные пункты, окружавшие Иерусалим. Деметрий согласился, принял наемников, использовал их для укрепления своей власти в Антиохии, а потом отказался оставить свои укрепленные пункты.

Рассерженный Ионатан ждал неизбежного — новых династических дрязг. В 143 г. до н. э. военачальник по имени Трифон, сославшись на мальчика, который был объявлен сыном Баласа и которого провозгласили Антиохом VI, поднял восстание против Деметрия II. Ионатан тут же предложил свою помощь новому претенденту.

Но Трифону надоело идти окольными путями, прикрываясь именем ребенка, и он планировал убить Антиоха VI. Однако таким образом можно было потерять расположение Ионатана, который на тот момент был самым сильным его сторонником. Поэтому Трифон решил сначала ввергнуть государство Маккавеев в хаос. Он пригласил Ионатана на встречу в царскую резиденцию Птолемаиду, расположенную в 85 милях севернее Иерусалима. Ионатан, очевидно польщенный тем, что селевкидская власть оказывает ему такое уважение, позволил завлечь себя с очень маленьким отрядом воинов в этот город. Его схватили и убили. Это случилось в 142 г. до н. э.

Но оставался еще один брат Маккавеев — Симон. Он затребовал тело Ионатана и похоронил его в фамильном склепе, а затем вновь сблизился с Деметрием II, который все еще противостоял Трифону. Симон предложил ему союз против Трифона в обмен на признание полной независимости Иудеи. Сделка состоялась, и 142 г. до н. э. стал годом, когда впервые со дня разрушения Иерусалимского храма Навуходоносором, то есть впервые за 445 лет, возникло независимое еврейское государство. Симон правил и как царь (хотя и не использовал этот титул), и как первосвященник.

Он сразу же занялся упрочнением своей власти. В 141 г. до н. э. он захватил укрепленные форты в Иерусалиме, чтобы, по крайней мере, столичный город был полностью свободен от иноземных солдат. Он захватил также приморский город Яффо, дабы новое независимое государство имело свой опорный пункт на морском берегу.

Деметрий II мало что выиграл от уступки, сделанной Ионатану. Пытаясь усилить свое могущество для открытой борьбы с Трифоном, Деметрий отправился на восток с целью увеличить свои владения и сбор податей, как в прошлом это сделал Антиох IV. Там ему тоже не повезло. В 139 г. до н. э. парфяне его побили и заключили под стражу.

Однако в 137 г. до н. э. брат Деметрия II разгромил Трифона и присвоил себе власть, назвавшись Антиохом VII. Он стал последним правителем династии Селевкидов, хоть как-то проявившим себя, и решил восстановить власть над Иудеей. Так армия Маккавеев снова оказалась перед угрозой вторжения Селевкидов. Из первой стычки иудеи, которыми командовали два сына Симона, Иоанн Гиркан и Иуда, вышли победителями, и Антиох VII прибег к нечестным средствам.

У Симона был зять Птолемей, который сам жаждал власти и был совсем не прочь позаигрывать с Антиохом. В 134 г. до н. э. Птолемей пригласил своего тестя с сыновьями на пир. Пришел Симон, пришли два его сына, но не Иоанн Гиркан. Когда Симон с сыновьями достаточно выпили, Птолемей их разоружил и убил. Так погиб Симон, последний из пяти сыновей священника Маттафии. Это случилось через восемь лет после того, как он принял правление, и через тридцать три года после начала Маккавейского восстания.

Иоанн Гиркан, оставшийся в живых сын Симона, ушел с отрядом повстанцев в горы, чтобы воевать с Птолемеем, а тот, в свою очередь, призвал на помощь Антиоха VII. В 133 г. до н. э. Антиох вторгся в Иудею и после длительной осады взял Иерусалим. Однако в чем Антиох нуждался (как и все Селевкиды после поражения, которое они потерпели полвека назад от римлян), так это в деньгах. Иоанн Гиркан предложил больше, чем Птолемей, и поэтому Антиох передал Иерусалим Маккавеям. Птолемею пришлось бежать, а Иоанн Гиркан стал править вместо своего отца.

В 130 г. до н. э. Антиох VII снова отправился на восток завоевывать утерянные провинции и через год погиб в бою. Хотя империи Селевкидов и удалось протянуть свое существование еще на полвека с лишним, Иудею она уже никогда не беспокоила. Борьба целого поколения иудеев за свободу вероисповедания (первая война такого рода в истории) была выиграна.

Последнее противостояние Карфагена

Если земля Ханаанская увидела, как возродившийся народ завоевывает независимость, то на западе с великим городом Карфагеном происходила совсем другая история. После смерти Ганнибала Карфаген по-прежнему пытался превозмочь свою судьбу в границах небольшой территории, оставленной ему мстительными римлянами. Карфагеняне трудолюбиво возделывали свои поля, продавали свою продукцию и вкладывали полученную прибыль в новое производство.

Всем этим они занимались в условиях непрекращающихся военных действий со стороны нумидийского царя Масиниссы, которого поддерживали римляне и который благополучно дожил до восьмого десятка лет. Он совершал набеги на карфагенские земли, и несчастные карфагеняне ничего не могли с ним поделать, потому что подписанные условия мира запрещали им воевать без согласия римлян. Когда они обращались к Риму за помощью, то неизменно получали решительный отказ. Какими бы возмутительными ни были провокации Масиниссы, Рим всегда его поддерживал.

К тому же Рим вечно был недоволен. Сам факт, что карфагеняне живут и преуспевают, был для них оскорбительным. В 153 г. до н. э. один старый римский сенатор Марк Порций Катон, возглавлявший делегацию в Карфаген, увидев, как тот процветает, настолько разгневался, что потом при всяком удобном случае повторял в римском сенате одно и то же: «Carthaginem delende esse» («Карфаген должен быть разрушен»), Рим получил такой шанс в 149 г. до н. э., когда выведенный из терпения Карфаген попытался наконец себя защитить, и тотчас же объявил ему войну.

Испугавшиеся карфагеняне немедленно пошли на попятную и запросили об условиях мира. Римляне потребовали в качестве заложников 300 юношей из самых лучших семей. Послушные карфагеняне отправили их в Рим. Затем римляне прислали в Карфаген своих солдат, которые сожгли все корабли, попавшиеся им в гавани. Далее они потребовали, чтобы карфагеняне сдали все свое оружие, поскольку им все равно запрещено воевать. Карфагеняне сдали оружие. После этого римляне приказали карфагенянам покинуть город и уйти в деревни, расположенные не меньше чем в десяти милях от побережья. И вот здесь-то карфагеняне наконец взбунтовались. Если их город собираются уничтожить, то для чего им тогда жить, а если они должны отправиться на тот свет, то неплохо бы прихватить с собой и немного римлян.

Доведенный до безумия Карфаген приготовился сражаться. Даже храмы превратились в мастерские по изготовлению оружия, а женщины отдавали свои волосы на тетиву для луков. Карфагеняне сражались с полнейшим безрассудством: каждый в отдельности и все вместе решили, что лучше умереть, чем сдаться, и изумленные римляне обнаружили, что им придется вести грандиозную осаду.

В течение двух лет отчаянный город не поддавался им, и за это время умерли два главных врага Карфагена — Катон и Масинисса, первый в возрасте восьмидесяти пяти лет, второй в возрасте девяноста лет. Ни один из этих жестоких стариков не дожил до того, чтобы увидеть разрушенный Карфаген. Оба провели свои последние дни, наблюдая, как римляне вновь терпят унижение от карфагенян в 3-й Пунической войне. Но в 146 г. до н. э. наступил неизбежный конец. Карфаген был взят и сожжен дотла. Многие карфагеняне предпочли погибнуть в огне, сражаясь до последнего. Тех, кто не погиб, перерезали или забрали в рабство.

Римляне поклялись, что впредь на этом месте городу не быть никогда. Будущие поколения римлян не сдержали клятву, слишком уж хороша была гавань. Столетие спустя появился новый Карфаген, но на этот раз римский. Древние карфагеняне финикийского происхождения ушли навсегда. Несколько близлежащих поселений карфагенян продолжали какое-то время существовать, и в них можно было еще услышать пунический язык, но они постепенно приходили в упадок. Даже книги Карфагена были уничтожены, поэтому не осталось и бестелесного голоса, который мог бы свидетельствовать в пользу этого города в споре его врагов — греков и римлян.

Но оставалась земля Ханаанская. Древние города Тир и Сидон получили благодаря упадку империи Селевкидов даже своего рода призрачную независимость, и, разумеется, оставалось еще возрождающееся Маккавейское царство евреев.

Маккавейское царство

С закатом империи Селевкидов Маккавейское царство практически сразу же перешло от обороны к экспансии. Иоанн Гиркан захватил сначала территорию к востоку от Мертвого моря, а затем в 125 г. до н. э. Идумею.

Борьба иудеев за свободу вероисповедания тотчас продемонстрировала то, что в более поздние времена часто происходило в мировой истории: как только борцы за веру получают право на ту веру, которую они избрали, они меньше всего готовы предоставить такое же право другим. Евреи насильно заставили идумеев принять иудаизм, и это был опасный прецедент, от которого в будущем пострадали многие народы, в том числе и евреи.

Иоанн Гиркан вторгся и в Самарию, а в 129 г. до н. э. уже занял гору Герицим, священную для самаритян. На этой горе стоял самаритянский храм, который Иоанн Гиркан безжалостно разрушил, — еще один прецедент, от которого должны были пострадать евреи.

В 108 г. до н. э. Иоанн Гиркан осадил Самарию, стоявшую в семи милях северо-западнее горы Герицим. Город был в основном греческий, и самаритяне позвали на помощь Антиоха IX, слабого селевкидского правителя, который мало чем мог помочь. Самария сдалась в 107 г. до н. э. К тому времени, когда умер Иоанн Гиркан — а это случилось в 104 г. до н. э. после почти в одинаковой степени успешных тридцати четырех лет правления, — Маккавейское царство, хотя и по- прежнему небольшое, стало самой мощной военной державой на востоке.

Существовали, однако, внутренние проблемы. Иудаизм никогда не был монолитной религией, и теперь возникли враждующие секты. Главное расхождение следует искать в отношениях между священниками и мирянами. Священники управляли храмом и официальным богослужением и называли себя «задоким» (последователи Задока, первого первосвященника). Греки называли их саддукеями, и от них это название перешло в английский язык.

В своих взглядах на иудаизм саддукеи стремились быть фундаменталистами и признавали только Закон Моисея (первые пять книг Библии). Они отвергали все дополнения, пришедшие из верований персов и греков. Так, саддукеи не верили в ангелов, в бессмертие души, в Судный день, и воскресение и даже в Мессию. Кроме того, они придерживались древних традиционных обрядов жертвоприношения и отвергали любые реформы.

При Иоанне Гиркане саддукеи сумели наложить запрет на участие несвященников в синедрионе, законодательном совете, который заседал в Иерусалиме и выносил решения по религиозным вопросам. Обиженные этим миряне называли себя «прушим» («отделенными», по-видимому, от синедриона и религиозного влияния). До нас дошло греческое название этой секты — «фарисеи». Фарисеи приняли все яркие дополнения к иудаизму, которые появились со времен изгнания, — ангелы, демоны, жизнь после смерти, Мессия.

У фарисеев была традиция множить детали культового обряда и твердо их придерживаться. Некоторые из них явно гордились своей набожностью, выставляя ее напоказ, и были убеждены, что это «отделяет» их (в этом, возможно, иное объяснение названия секты) от обычных людей.

Подобные взгляды, нехарактерные для секты в целом, были осуждены в Новом Завете, поэтому слово «фарисейство» стало означать «самодовольное ханжество».

Кроме того, существовало несколько малочисленных аскетических сект, из которых нам наиболее известны ессеи. Они жили на берегах Мертвого моря коммунами, в которые не допускались женщины, и вели образ жизни, во многом похожий на образ жизни христианских монахов в более поздние времена.

Иоанн Гиркан стал членом секты саддукеев, что вполне естественно. Ведь фарисеи ожидали прихода Мессии, и со времен изгнания считалось, что желанный идеальный царь будет потомком Давида. Маккавеи происходили не из рода Давида, а были левитами, поэтому они рассматривали мессианство как фактически государственную измену, а фарисеев — как потенциальных предателей.

После смерти Иоанна Гиркана к власти пришел его старший сын Аристобул I. Он завоевал Галилею, и с ней Маккавейское царство достигло максимальных размеров. Аристобул стал называться царем и прибавил этот титул к унаследованному им титулу первосвященника.

Однако правил он всего лишь год, и в 103 г. до н. э. на тропе оказался его младший брат Александр Яннай. В период его двадцатисемилетнего правления Иудея процветала, оставаясь сильным и мирным государством. Единственным неприятным событием был бунт выведенных из себя фарисеев, которым не нравилось, что Александр Яннай все время поддерживал саддукеев. Это нельзя даже назвать бунтом, поскольку фарисеи ограничились тем, что на одном из празднеств забросали царя лимонами. В ответ на оскорбление разгневанный монарх жестоко отомстил, зверски поубивав множество фарисеев.

Когда в 76 г. до н. э. Александр Яннай умер, у него остались жена Саломея Александра и два сына. Саломея Александра, женщина со спокойным характером, изменила политику прежних Маккавеев и помирилась с фарисеями, добившись спокойствия внутри государства. Более того, она отделила храм от государства, сделав своего старшего сына первосвященником под именем Иоанн Гиркан II, а светскую власть оставив себе. При ее жизни иудеи пребывали в мире, но над горизонтом сгущались тучи. Старые соперники, Птолемеи и Селевкиды, были теперь полными ничтожествами, и в Средиземноморье существовала лишь одна могущественная держава — Рим.

В 133 г. до н. э., когда Иоанн Гиркан только начинал свое правление и евреи вступали в период процветания, длившийся два поколения, Аттал III, царь Пергама, государства, занимавшего западную треть Малой Азии, скончался. Он оставил свое царство римлянам. Так римские владения впервые достигли Азии. Постепенно и другие области Малой Азии превратились в римских марионеток.

В 88 г. до н. э., когда Александр Яннай находился на вершине власти, Риму объявило войну Понтийское царство, расположенное на востоке Малой Азии. Это была последняя попытка греков воспротивиться могуществу римлян. Какое-то время Понт воевал на удивление успешно, но незадолго до смерти Александра Янная стало ясно, что Понт проиграл и вся Малая Азия попадет под влияние Рима.

Поэтому для евреев это было не самое удачное время для династических споров. Тем не менее они разгорелись. Когда в 67 г. до н. э. Саломея Александра скончалась, ее младший сын Аристобул II решил при поддержке саддукеев свергнуть с трона своего старшего брата. Поначалу он одержал победу и добился и трона, и сана первосвященника.

Но на стороне Иоанна Гиркана II выступил правитель Идумеи Антипатр, который и сам был идумеем. По вере он был, конечно, евреем, но между Иудеей и Идумеей велась длительная вражда (корнями уходившая к древним Иуде и Эдому), и иудеи никогда не забывали, что Антипатр идумей.

Оказавшись на стороне проигравшего, Аптипатр решил просить помощи у иноземцев, а именно у набатейских арабов. Набатеи с большой охотой согласились и вскоре осадили Иерусалим. Теперь в неприятном положении оказался Аристобул II. Когда в гражданской войне одна сторона призывает на помощь иноземцев, другая, если может, практически всегда делает то же самое. Аристобул позвал на помощь Рим.

В это время на востоке находился новый римский военачальник Пней Помпей Магнус. В 65 г. до н. э. Помпей нанес окончательное поражение Понту. Теперь вся Малая Азия оказалась в руках Рима, и, хотя там еще оставались некоторые области со своими монархами, те хорошо знали, что и чихнуть не посмеют без разрешения Рима.

Затем Помпей повернул на юг. К тому времени от когда-то могущественной империи Селевкидов оставался последний фрагмент — расположенное вокруг Антиохии Сирийское государство. Его пятидесятилетняя история не знала ничего, кроме наследственной вражды между членами царского дома. Теперь в городе правил некто назвавший себя Антиохом XIII. Помпей положил конец этой комедии в 64 г. до н. э. Он присоединил Сирию к Риму в качестве провинции, и империя Селевкидов прекратила свое существование.

Когда Помпей находился в Сирии, он получил от Аристобула просьбу о помощи. Помпей сразу же направил в Иудею посланца с приказом заключить перемирие. Затем сам пришел туда во главе римской армии. Там он не спеша занялся подготовкой к осаде, сооружая насыпь, по которой подтягивали осадные орудия к стенам основной цитадели. Помпей очень удачно использовал Шаббат — день, в который евреям ничего нельзя делать, только отдыхать, и спокойно устанавливал свои орудия на позициях. И после этого провел решающую атаку, и тоже в Шаббат. Иерусалим пал, а с ним пришел конец и Маккавейскому царству. Менее чем через восемьдесят лет с начала его существования и всего лишь через сто лет после того, как Маттафия начал восстание против Антиоха IV, Иудея стала римской провинцией.

Помпей не пытался вмешиваться в религиозные дела. Иоанн Гиркан был утвержден первосвященником, Аристобула посадили в тюрьму, хотя именно он просил помощи у Рима. Самаритянские и греческие города вышли из-под контроля иудеев, и под властью Иерусалима остались лишь еврейские области Иудея, Галилея и Идумея.

Помпею было настолько любопытно посмотреть на странные еврейские ритуалы, что он вошел в святая святых храма, туда, куда мог заходить только первосвященник, и то лишь в День искупления. Противники иудаизма распространяли слухи, что евреи, так боровшиеся с идолопоклонством, якобы тайно поклонялись в этом святилище голове осла. Помпей, видимо ничего не обнаружив, вышел оттуда, к удивлению набожных евреев, невредимым. Затем он возвратился в Рим, прихватив с собой Аристобула и двоих его сыновей.