Глава 7 БЫЛ ЛИ ИИСУС ЭКСТРЕМИСТОМ?

Глава 7

БЫЛ ЛИ ИИСУС ЭКСТРЕМИСТОМ?

Как ни кроток и смиренен обычно Иисус, но иногда у него вырываются замечания совсем иного характера, которые позволяют предположить, что в первоначальной традиции он являлся бунтовщиком, который был распят за неудачное восстание.

Карл Каутский, «Происхождение христианства», 1908 г. {50}.

Альтруисты тонкими голосами уличают Христа в жестокости. Эгоисты — у тех голоса ещё тоньше — уличают Его в мягкотелости. Чего ж и ждать от нашего времени, когда все помешались на придирках?

Гилберт Кийт Честертон, «Ортодоксия», 1909 г. {51}.

1.

   Тщательное исследование евангельских текстов показывает, что Иисус вовсе не был так покорен и смиренен, как привыкла изображать его церковная традиция. Некоторые светские исследователи, замечая это несоответствие, бросились в другую крайность — стали приписывать Иисусу экстремистские мысли и, в частности, намерение свергнуть насильственным путём власть римлян. Первым такую гипотезу высказал теперь уже почти всеми забытый представитель немецкого Просвещения  —  Герман Самуил Реймарус (1694 — 1768). Он полагал, что Иисус замышлял политический переворот и торжественно въехал в Иерусалим только для того, чтобы спровоцировать народ на восстание.

   После Реймаруса не было недостатка в исследователях, пытавшихся тем или иным способом доказать экстремизм Иисуса — К. Каутский, Х. Коэн, Д. Кармайкл, Д. Тейбор, С.Г.Ф. Брэндон, Р. Амбелен и др. И что удивительно: с каждой новой книгой «агрессивность» Христа возрастает! Если, например, в 1908 году Карл Каутский говорил о «маленькой группе» вооружённых сторонников Иисуса {52}, то столетием позже Роберт Амбелен уже без тени сомнения утверждает, что идущая к Иерусалиму «толпа сторонников Иисуса была значительной и производила сильнейший шум. Это было явно движение воинского отряда, а не дюжины робких просветлённых, сопровождавших духовного учителя» {53}. То есть, по Амбелену, Иисус шёл на город во главе целой армии!

   В русском языке есть хорошая поговорка: «Мели Емеля — твоя неделя». Её употребляют в том случае, когда хотят высмеять зарвавшегося болтуна, несущего без разбору всякий вздор. Эта поговорка как нельзя лучше подходит к «специалистам», высасывающим из пальца всё новые и новые «подробности», якобы подтверждающие бунтарство Иисуса. Вот, согласно Луке, Иисус говорит людям, собравшимся послушать его: «Или думаете ли, что те восемнадцать человек, на которых упала башня Силоамская и побила их, виновнее были всех, живущих в Иерусалиме?» (Лк. 13:4).

   Почему обрушилась башня? Вероятнее всего, это был банальный просчёт строителей. Джоэл Кармайкл, однако, считает иначе. По его мнению, сама по себе Силоамская башня, конечно же, упасть не могла, т.к. стояла, как и весь Иерусалим, на скальном основании. Тогда что из этого следует? Правильно, башню разрушили тараном римляне, стремившиеся покончить с засевшими в ней «иисусистами»! По Кармайклу, в городе шёл форменный бой между римлянами и сторонниками Иисуса. «Воинство» Христа, якобы разделившись на два больших отряда, штурмовало сразу два объекта в Иерусалиме: Храм и Силоамскую башню {54}.

   Вот, оказывается, какие удивительные подробности можно «выжать» из Евангелий, если очень сильно постараться!

2.

   Почти все исследователи, настаивающие на бунтарстве Иисуса, стремятся тем или иным способом доказать его связь с зелотами — воинствующей националистической группировкой, игравшей заметную роль в политической жизни тогдашней Палестины. Такая связь кажется им необходимой и даже естественной: если Иисус был мятежником, то, значит, непременно должен был налаживать контакты с зелотами — такими же мятежниками, как и он сам. Правда, евангелистам ничего о таких контактах не известно. Более того, Иисус в Евангелиях вообще ни единым словом не вспоминает зелотов. Ни по какому поводу. Однако библеистов сей факт не обескураживает, поскольку, по их мнению, это лишь подтверждает экстремизм Иисуса. «Вот это и подозрительно, — говорят они, — что Иисус, жестоко конфликтуя с саддукеями и фарисеями, ни словом не обмолвился о зелотах, хотя деятельность этой группировки представляла собой одну из самых острых проблем того времени, и не заметить зелотов было нельзя». Профессор Манчестерского университета С. Брэндон уверен, что это странное молчание евангелистов служит весомым доказательством связи Иисуса с зелотами {55}. По мнению маститого профессора, евангелисты специально убрали из жизнеописания Христа все упоминания о зелотах, дабы сохранить в тайне порочащие его связи с этими разбойниками.

   Но самым главным, самым «убойным» и неоспоримым доказательством бунтарства Иисуса библеисты считают присутствие в его ближайшем окружении апостола Симона, прозванного Зилотом (Лк. 6:15). Зилот (зелот), то бишь, последователь экстремистской группировки Иуды Галилеянина среди апостолов — какие ещё нужны доказательства бунтарства Иисуса!

   На самом же деле, если вдуматься, этот факт свидетельствует не столько о бунтарстве Иисуса, сколько о его приверженности мирным методам и способам общественной деятельности. Парадокс? Ничуть. Давайте вспомним, кто такие были зелоты: экстремистская группировка, с оружием в руках боровшаяся против римских оккупантов и их еврейских приспешников. Иосиф Флавий писал о них, что «имея большое число горячих приверженцев, они не только в настоящий момент преисполнили государство смутою, но и необычными философскими учениями положили на будущее время начало всевозможных бедствий» {56}.

   А вот другое его сообщение, в котором рассказывается о подвигах организатора партии зелотов — Иуды Галилеянина: «Был там также некий Иуда, сын могущественного атамана разбойников Иезекии, которого Ирод с большими трудностями держал в повиновении. Этот Иуда собрал около галилейского города Сепфориса огромную толпу отчаянных людей, сделал набег на царский дворец, захватил все находившееся там оружие, вооружил им всех своих приверженцев и похитил все находившиеся там деньги. Так как он грабил и брал в плен всех, кто ему попадался на пути, то он всюду вселял ужас. При этом им руководило желание добиться высшего положения и даже царского достоинства; впрочем, он рассчитывал достигнуть этого не столько доблестью, сколько дерзким захватом» {57}.

   И вот один из таких отчаянных парней вдруг решил оставить своих товарищей и прибиться к «партии» Иисуса. Почему? На это, по всей вероятности, могут быть лишь две причины.

   Первая. Симон Зилот был наслышан о сторонниках Иисуса, как о ещё более страшных головорезах, чем даже сами зелоты. Разочаровавшись в своих товарищах, которых считал недостаточно «крутыми», он и решил перейти в «партию» Иисуса.

   Объяснение, конечно, интересное, только вот беда — в то время никого «круче» зелотов не было. Причём их «крутизна» документально подтверждается свидетельствами древних историков. А вот «экстремизм» Иисуса ничем не подтверждается и основан лишь на допущениях и предположениях сторонников вздорной гипотезы, вольно трактующих известные новозаветные эпизоды.

   Причина вторая. Симон Зилот разочаровался в кровавых методах зелотов, понял, что насилием ничего добиться нельзя, и перешёл в группу Иисуса, где, как он знал, практикуют сугубо мирные способы достижения Царствия Небесного.

   Странно, что исследователи-библеисты совершенно не обращают внимания на такую возможность. А ведь, действительно, если Симон Зилот хотел продолжать грабежи и убийства, то ему незачем было покидать своих товарищей-зелотов. А если покинул, то, значит, решил «завязать» с уголовщиной. Помните у Некрасова про раскаявшегося разбойника Кудеяра?

...Вдруг у разбойника лютого

Совесть господь пробудил.

Сон отлетел; опротивели

Пьянство, убийство, грабёж,

Тени убитых являются,

Целая рать — не сочтёшь!..

...Совесть злодея осилила,

Шайку свою распустил,

Роздал на церкви имущество,

Нож под ракитой зарыл.

И прегрешенья отмаливать

К гробу господню идёт,

Странствует, молится, кается,

Легче ему не стаёт... {58}.

   Точно так же, по всей видимости, духовно переродился и Симон Зилот. И присутствие его среди христовых апостолов говорит вовсе не о бунтарстве и экстремизме Иисуса, как думают многие библеисты и христологи, а совсем наоборот, о приверженности Христа мирным методам агитации и пропаганды.

   Таким образом, самый главный аргумент в пользу бунтарства Иисуса при ближайшем рассмотрении не стоит, оказывается, и выеденного яйца. То же самое можно сказать и про все остальные «доказательства», в том числе и такое «весомое», как ношение апостолами оружия. Ведь, согласно евангелистам, на двенадцать апостолов имелось всего два меча (Лк. 22:36-38). Не маловато ли для мятежников, готовящихся силой оружия ниспровергнуть власть римлян в Иудее? Не логичнее ли предположить, что эти два меча были нужны им не для нападения, а для защиты? В то время убийства политических противников не были редкостью, поэтому апостолы должны были позаботиться хотя бы о минимальной самообороне. Те из апостолов, кому досталось носить при себе меч (в их число входил и Пётр), были не мятежниками, а всего лишь телохранителями Иисуса. А то обстоятельство, что в оккупированной римлянами Палестине еврейскому населению не было позволено носить оружие (на это особенно напирают сторонники версии о бунтарстве Иисуса), никак не могло препятствовать приобретению апостолами мечей. Кому надо, тот добудет оружие и без разрешения. Ведь и в наше время очень многие граждане — и законопослушные, и не очень — обзаводятся оружием, как холодным, так и огнестрельным, хотя далеко не все из них имеют на это разрешительные документы.