12

– Теперь нас трое, – сказала Маша, пытаясь улыбнуться.

– Да, и у тебя два персональных носильщика, – добавил Ваня.

– Простите меня, мальчики, простите, – Маша тут же поменяла тон, и из кокетливой девочки превратилась в стыдящуюся своей глупости душу.

– Да, ладно тебе, – беспечно прервал её спасённый сладкоежка, на вид немного старше Вани, который ещё не успел узнать, по чём здесь фунт лиха. – Все девчонки слабачки, – добавил он самоуверенно, что явно не понравилось Ване.

– Посмотрел бы я на тебя, крепыша, часика через полтора, проведённых в том магазине. Интересно, что бы ты тогда запел, если бы запел вообще.

– Мальчики, прошу вас, давайте не будем о плохом. Меня и так всё ещё тошнит, – взмолилась Маша очень кстати, потому что новый попутчик уже выгнул грудь колесом, собираясь надавить на Ваню преобладающей массой своего эфирного тела. – Давайте, лучше, познакомимся.

– И то дело, – спохватился Ваня, единственный, имевший опыт выживания в этом мире. – Тебя как зовут?

– Меня? А, меня зовут Ник.

– Это твоё настоящее имя? – уточнил Ваня.

– А что, не нравится? – напыжился Новенький.

– Я тебя просто спрашиваю, это твоё настоящее имя, или тебя просто так звали.

– И имя, и звали, – ушёл он от ответа.

– А ты чей раб? – спросила Маша.

– Раб? А, ну да! – Ник пытался придать себе как можно больше значимости. До него никак не доходило, что в том месте, где он сейчас находился, все эти земные понты выглядели тем, чем они были на самом деле: обыкновенной глупостью. – Я раб сладострастия, – продолжал он, бахвалясь. – Вся моя жизнь была погоней за наслаждениями!

– Жаль, что я тебя так быстро вытащил из клетки! – не удержался Ваня. – Ты пропустил такое неповторимое наслаждение!

– Нашёл мне наслаждение! – возмутился Ник. – А ты его пробовал, это наслаждение?

– Я – нет, а вот эта девочка не то, что попробовала, но и вдоволь насладилась.

– Я тебя умоляю, – взмолилась Маша. – Меня и так тошнит.

– Ладно, больше не буду, – Ваня попробовал переменить тему. – Давайте подумаем, в какую сторону нам идти. Видите, вон там, дорога, похоже, раздваивается.

– А давайте подойдём к развилке, и там уже и подумаем, – выпалил Ник, который, похоже, привык, чтобы слушались именно его.

– Звучит логично, – согласился Ваня.

Они взяли Машу, как и раньше, под руки и за ноги, и, молча, прошли путь до места, где дорога раздваивалась и уходила каждая в свою сторону. Когда они остановились, Маша попробовала встать на ноги, и это у неё получилось, хотя её ещё немного пошатывало.

– Мальчики, смотрите, я уже стою! – Со свойственным красивым девочкам шармом она пыталась разрядить напряжение, установившееся в отношениях её носильщиков.

– Как мы рады! – отрезал Ник, не испытывающий никакого сочувствия к бедственному Машиному положению.

– Ты лучше посиди, – сказал Ваня, которому по-прежнему было Машу очень жаль.

– Хорошо, Ванечка, – безропотно согласилась Маша и тут же опустила глаза, постеснявшись неожиданно сорвавшейся с губ нежности, а Ваня сделал вид, что ничего не заметил, хоть ему и было очень приятно услышать это ласковое обращение.

Ник многозначительно посмотрел сначала на Машу, потом на Ваню, и тоже ничего не сказал.

– Слышьте, – сказал он немного погодя, – давайте пойдём налево.

– А я бы пошёл направо, – не согласился Ваня. – Маша, а ты что скажешь? – добавил он.

– Я, Ваня, как ты, – еле слышно ответила она.

– Большинство за то, чтобы идти направо, – сказал Ваня, не глядя на нового попутчика.

– Ну, что же, – с неожиданной легкостью согласился Ник, – тогда идёмте направо.

Они уже встали, чтобы отправиться в путь, как вдруг Ник, остановил их движением руки:

– Смотрите, вы видите там, на горизонте, чёрную полосу?

– Где? Какую? – как Ваня ни вглядывался, ничего подобного он не видел.

– А слева намного светлее, – не унимался Ник.

– Ваня, может, действительно, лучше идти налево, – робко произнесла Маша.

– Тебя туда тянет? – если бы Маша сказала «да», то он был бы совершенно уверен в том, что туда идти ни в коем случае нельзя, но Маша солгала и сказала «нет».

Ваня колебался. Его чутьё подсказывало ему, что идти нужно направо, но Ник, явно, хотел настоять на своём, и слабовольная Маша своим «может» подыгрывала ему.

– Ладно, – согласился Ваня, – давайте свернём налево, но будем идти медленно и очень осторожно. Если какой-то барак окажется в поле зрения, мы тут же повернём назад, согласны?

Ник и Маша согласились, потому что слова Вани устраивали обоих. Попутчики медленно начали свой путь. Маша шла сама, держа под руки своих «носильщиков».

– Вы ничего не чувствуете? – внезапно прервал тишину Ваня.

– Нет, а что? – испуганно переспросила Маша.

– Что-то здесь не так. – Другого доказательства своей правоты у Вани не было.

– Да ладно тебе, – тут же вступил Ник. – Идём хорошо, погода отличная!

Даже сам Ник понимал, что несёт чушь, но ему очень хотелось сделать по-своему, и чтобы другие сделали так, как хотелось ему. Молча, прошли они ещё какое-то время, как вдруг Ваня резко остановился и сказал:

– Я поворачиваю, а вы, как хотите.

– Ваня, ты чего? – Маша уставилась на него своими красивыми глазами.

– Там впереди барак.

– Какой барак? – встал в позу Ник. – Где ты его видишь? А? Ну, покажи пальцем, куда смотреть!

– Ваня, но, ведь, Ник прав. Сам посмотри – ничегошеньки не видно, – поддержала Ника Маша.

– Вот когда станет видно, тогда будет поздно, – отрезал Ваня, не желая вступать с ними в пререкания.

Они прошли ещё немного, и вдруг, как по мановению волшебной палочки, в каких-то двадцати шагах от них возник барак с прозрачными стенами, как и все предыдущие. Но этот барак был опаснее предыдущего, потому что в нём действовали не роботы, а покемоны. К счастью, в том месте, где стояли горе-путешественники, к ним были обращены только их мерзкие спины.

– Ложись! – шёпотом скомандовал Ваня.

Все трое упали почти одновременно.

– Медленно ползём назад.

Маша с Ваней отползли, а Ник даже не шелохнулся.

– Ты что, оглох? – Ваня дёрнул его за ногу.

– Да пошёл ты, – последовал самодовольный ответ. – Ты что, не слышишь, какой там классный музон? Я хочу посмотреть, как там тусуются эти пацаны.

– Ник, учти, я выручать тебя не пойду! – Ваня говорил на полном серьёзе, потому что лезть в барак с покемонами было более чем неразумно.

– Нужно очень! – сказал Ник и, встав в полный рост, уверенным шагом пошёл по направлению к бараку. За ним стала подниматься и Маша.

– Эй, ты куда? – Ваня потянул её за ноги так, чтобы она не смогла подняться. – Маша, я не шучу. Если ты туда пойдёшь, навсегда там и останешься. Выручать тебя не буду, и не надейся. Хватит с меня приключений!

– Но меня туда тянет, – наконец-то созналась обманщица.

– Значит, ты мне соврала на развилке? – Ваня продолжал держать Машу так, что она не могла и пошевельнуться.

– Да, соврала, – честно призналась она.

– Делаем так, – чётко скомандовал Ваня. – Я прижму тебя своим телом, так чтобы тебе было видно, что произойдёт с Ником. А когда ты это увидишь, я думаю, тебе сразу перехочется идти на эту «тусовку».

– Хорошо, только держи меня покрепче, потому что меня всё сильнее и сильнее начинает туда тянуть.

Ваня придавил Машу, оставив свободной только её голову, и они стали наблюдать за Ником, уже подходившим к входу в барак.

– Эй, пацаны! – закричал Ник, размахивая руками. – А вы точь-в-точь похожи на тех покемонов, которых я в детстве собирал на обёртках жвачек. Вот это круто!

– Эй, друган, давай, заходи! – Покемоны хором завизжали в ответ, от чего Нику, видимо, «поплохело».

– Ну, вы, потише, а то, гляди, и оглохнешь от вас! – Ник попробовал, было, успокоить оживившихся «пацанов», но они подняли такой вопль, что самоуверенная душа Ника через несколько мгновений этих приветственных воплей покачнулась и чуть не упала. Он хотел развернуться, чтобы, как говорится, «сделать ноги», но откуда-то сверху опустился большой крючок, и ещё через мгновенье Ник уже висел на крючке, как паршивый кот, которого подняли за холку.

Крючок, на котором повисла самоуверенная душа, со скрипом, похожим на скрип передвигавшихся клеток в «магазине сладостей», стал двигаться внутрь барака, посреди которого находилось огромное крутящееся кольцо, похожее на карусель. На этой «карусели», как платья в шкафу, были подвешены души. Крючок опустился над незанятыми плечиками, и душа Ника безвольно повисла, на них, как снятое кем-то невидимым пальто.

– Готово! – ещё больше оживились покемоны. – Вот где сейчас оторвёмся на новеньком!

– Эй, вы, потише там! – Рявкнул покемон, сидевший на противоположной от входа стороне кольца.

Его место находилось на возвышении, так что он мог видеть сразу всех покемонов одновременно, и палки, которые он держал в своих огромных лапах, тоже были толще и длиннее, чем у остальных покемонов. Огромный и толстый, он весь лоснился, как вымазанный жиром борец в супертяжёлом весе. Всё тело его было покрыто татуировками. Уши, нос и губы покемона, – все были утыканы серёжками разной величины. Самая большая из них торчала над жирной верхней губой, поэтому издали создавалось впечатление, что у него не два глаза, а три.

– Потише, я сказал! – ещё раз повторил жирный покемон. – Чтобы ко мне он в полном сознании подъехал, а потом можете отрываться, как хотите.

– Поняли, поняли, будет сделано, – хором ответили подчинённые.

Самый крайний покемон, похожий на прозрачную колбу, заполненную каким-то серым дымом, наклонился над поникшей головой присмиревшего гостя, и очень даже сочувственно спросил:

– Ну, что, закурим на дорожку?

– Закурим, – оживился Ник.

– Закурим, закурим, закурим, – послышалось со всех сторон.

Покемон-колба сначала закачался в разные стороны, а потом весь затрясся, как если бы у него началась лихорадка.

– Давай, давай, накачивай! – заорал Жирный. – Он там больше выкурил дыма! Ещё, ещё давай!

Покемон-колба уже хотел было остановиться, но крики жирного покемона заставили его трястись ещё больше.

– Вот так, хорошо, – рявкнул Жирный. – Ровно столько, сколько выкурил. Больше нам не надо.

– Не надо, не надо, – хором подхватили покемоны.

Покемон-колба остановился, как будто и вовсе не трясся, и выпустил прямо в лицо Нику клубы серого едкого дыма.

– Кури себе в удовольствие, друган, – хихикнул он.

Душа Ника тут же позеленела от полученного «наслаждения».

– Смотрите, ему осталось только ласты приделать и будет самая натуральная жаба, – захихикала своим подленьким смешком Колба.

– Давай, толкай его сюда, уже ручки чешутся! – заревел от нетерпения Жирный и поднял свою огромную, как кувалда, лапищу.

Колба, ставшая совершенно прозрачной, навалилась на рычаг, и карусель пришла в движение. Подвешенные на плечиках души, прошедшие по кругу уже не один раз, не имели силы переставлять ноги, и сила инерции запущенного кольца просто волочила их за собой. Те же души, в которых сохранялись ещё какие-то остатки сил, старались, как могли, самостоятельно двигать ногами. Видимо, это как-то облегчало им причиняемое движением кольца страдание. А покемоны, которым пока ещё было запрещено отрываться на Нике, отводили душу на тех, кто ещё мог самостоятельно двигать ногами.

– Бо-омп, бомп-бомп, бда-апа, пада-апа, – выстукивал один покемон по находящимся возле него головам.

– Дзи-дзи-дзи-и, дзи-дзи-дзи-и, дзи-дзи, джа-а, джа-а, – барабанил своё рядом сидящий покемон.

При этом они закатывали свои красные глаза, дёргали головой, плечами и старались ударить палкой по голове сильнее, чем это делал сосед, чтобы выстукиваемые ими ритмы звучали громче, чем у других. Бедные души при этом безжизненно повисали на своих плечиках, чем приводили покемонов в бешенство, так как вместо ожидаемого «дзи» или «бда» у них получались паузы, разрушавшие выстроенные ими ритмы. За каждую паузу Жирный присуждал штрафное очко, которое высвечивалось над висящим над ним огненном табло. Вот почему покемоны так ждали новеньких: пока свежие души могли стоять на ногах, покемоны набирали себе очки, а набранные десять очков сжигали одно штрафное.

Ник медленно передвигался по кругу. Какофония, звучащая вокруг него, вызывала у него сильные приступы тошноты, а от ударов, сыпавшихся на головы «друганов» по несчастью, его эфирное тело содрогалось от предчувствия ожидающего его ужаса.

Хотя на голову Ника пока ещё было наложено табу, то один, то другой покемон, как будто совершенно случайно, несильным ударом добавлял к своему ритму то «шпок», то «ша-а, ша-а» по голове новичка.

– Не трогать, я сказал! – тут же ревел Жирный, останавливая нарушителей, но очко уже успевало попасть на счёт довольного покемона.

И вот наступил момент, которого ждали все барабанщики без исключения. Подвешенная душа Ника оказалась напротив Жирного. Кольцо резко остановилось, так что двигавшиеся по инерции души попадали на идущих перед ними, образовав груды сваленных в кучу душ, в результате чего барак наполнился глухим протяжным стоном. Всё это привело покемонов в непередаваемый восторг. Они начала дубасить своими палками по чём попало, а если попадать было некуда, то даже по своим собственным лбам.

– Ну, что, наш дорогой любитель децибелов? – торжественно начал Жирный. – Мы тебе подготовили отличный музон!

– Подготовили, подготовили, – дружно захихикали барабанщики.

– Сколько децибелов тебе врубить для начала? – Подобострастно заглядывая в глаза Нику поинтересовался Жирный. От удовольствия губы его дрожали, отчего самая большая серёжка ударялась о другие серёжки поменьше, производя своеобразный перезвон. – Ну, сколько? – продолжал он тем же тоном. – Пятьдесят? Семьдесят?

– Тридцать! – трепеща от ужасных предчувствий, закричал Ник.

– Тридцать? Ха-ха! Тридцать! Ха-ха-ха! – захохотали все покемоны хором. – Тридцать! Ой, обхохочешься! Ха-ха-ха-ха!

– Колян, ты чего, совсем того? – диким голосом заревел Жирный, так что душа Ника, который оказался-таки совсем и не Ником, сжалась, как гармошка. – Тридцать! Это тебе бабушка «Спокойной ночи, малыши» включала, когда ты под стол пешком ходил! – ещё громче заревел покемон. – А соседям ты «AC/DC» на сколько врубал? Чё молчишь? Забыл, что ли?

– На пятьдесят, – дрожащим голосом еле слышно проговорил Ник.

– Ах, так уже на пятьдесят? – Жирный просто зарычал от распиравшего его наслаждения. – А может всё-таки на семьдесят, так чтобы не только соседям, но и всему двору было слышно?

Любитель громкой музыки молчал, потому что оцепенел от дикого ужаса, охватившего его.

– Ну, что же! Начнём с пятидесяти! – скомандовал Жирный, и все покемоны, как один, издали ужасный звук, напоминающий звук сирены, от которого Нику показалось, что голова его вот-вот лопнет, как мыльный пузырь.

– Нет, так не пойдёт! – взмахом своей лапищи-кувалды остановил сирену руководитель «бэнда». – Это совсем тихо, никакого кайфа! Музон должен бить по мозгам! Только тогда он может быть в кайф! Семьдесят! – последовала очередная команда, которую так ждали дрожавшие от нетерпения покемоны-ударники.

От звука, наполнившего барак, Нику показалось, что теперь он весь разорвётся на куски, и от его грешной души ничего не останется.

– Мало! – снова заревел Жирный. – Кайфа нету! Врубай ещё больше! Давай! Давай!

То, что последовало за этой командой, описать словами уже невозможно. Это были, как говорится, адские муки, но понять, что это означает, может лишь тот, кто обрёк себя на них.

Все души, подвешенные в этом бараке, были любителями громкой музыки. Они на полную мощность включали свои музыкальные центры, когда находились дома, а в дороге затыкали уши наушниками и врубали музон до предела, чтобы наслаждаться кайфом от бьющих по голове ударников. Это пагубное пристрастие и привело их в барак покемонов-ударников.

Табу было снято! Все покемоны отрывались на голове Ника, зарабатывая новые очки. При этом они не переставали издавать звук, похожий на звук сирены, который рвал душу на куски. Нику хотелось упасть и рассыпаться в прах, но плечики поддерживали его в устойчивом положении, и удары сыпались на его несчастную глупую голову со всех сторон без остановки, и самое страшное было в том, что этому уже никогда не будет конца.

Звуки вырывались из барака через входную дверь и достигали того места, где притаились Ваня с Машей, принося им тоже немалые страдания.

– Ну, тебя ещё продолжает тянуть туда? – тихо спросил Ваня.

– Да, – Машу трясло от полученного «наслаждения», – но я не хочу туда! Помоги мне! Я тоже любила громкую музыку и проводила много времени в наушниках! Только долго оставаться в них я не могла из-за появлявшейся головной боли. Но, несмотря на это, я всё равно снова и снова включала музыку на полную громкость. Помоги мне! Я не хочу туда!

– Получается, не было бы счастья, да несчастье помогло, – среагировал Ваня и скомандовал: – Поднимайся на колени. Уходим на четвереньках. Ты – впереди, я – за тобой. Чтобы ты не сбежала, я буду держать тебя за ногу. Движемся, не спеша, начиная с правой руки. Всё поняла?

– Угу, – промычала Маша, – и их нелёгкий путь к отступлению начался.