Блаженная Феоктиста (1855-1940 гг.)
В 1855 году в селе Оськино (под Новочеркасском) в семье поковника Михаила Шульгина родилась девочка, родители нарекли её Анфисой.
(Блаженная Феоктиста скрывала своё происхождения, говорила, что неграмотная, родилась в семье казака.)
Анфиса смолоду полюбила страннствовать по святым местам. Странствовать она отправилась, как только получила паспорт. Она ходила из Новочеркасска в Воронеж, из Воронежа в Задонск , побывала на Соловецком острове, в Киеве, в Сарове.
Известно, что замуж Анфиса вышла за морского офицера. После гибели мужа (он погиб во время Русско-Японской войны 1904–1905 годов), взяла на себя подвиг юродства во Христе, стала называть себя Феоктистой. (Не известно, кто благословил её нести столь тяжёлый крест. Можно предположить, что она была тайной монахиней – при постриге в монашество вероятно и получила новое имя. Матушка знала церковные молитвы и песнопения, которые редко читаются и поются.)
Из воспоминаний духовной дочери старицы Агнии Яковлевны Лихоносовой: «... Матушка говорила, будто она неграмотная, а сама как-то называла латинские буквы на серебряных ложках. Матушка знала и все Евангелие, и всю церковную службу, а одна старая монахиня... сказала, что матушка знает такие церковные молитвы и песнопения, которые редко, иногда в году раз читаются и поются, и даже не все священники их знают...»
Из воспоминаний Нины Дмитриевны Морозовой: «Анна Яковлевна, очень образованный человек, много раз говорила маме: «Поверьте, Евгения Павловна, матушка в совершенстве знает французский язык. Это видно по оборотам речи».После смерти матушки нашли документы. Она была дочерью полковника. А в те времена полковник - это дворянин...»
По рассказам современников у блаженной Феоктисты была особая внешность: «Она была низкого роста, худощавая, уставшая, с особыми чертами лица и добрейшими глазами». «Матушка Феоктиста – очень маленькая старушка с ясными-ясными голубыми глазами, чёрными густыми бровями. Не из красивых, но очень приятная».
Блаженная Феоктиста подвизалась в Воронеже в 1920–1930 годах. В Воронеже она жила в одной из келий Алексиево-Акатова монастыря{54}, а после его закрытия (1931 г.) ей приходилось скитаться по разным местам, часто проводить ночи под открытым небом. Многие жители Воронежа высоко почитали блаженную Феоктисту за высоту и святость жизни и желали получить от нее наставления, однако были и недоброжелатели, ненавидевшие ее за обличения. Блаженная Феоктиста, со смирением переносившая все тягости выпавшие на её долю, терпела насмешки, не уклонялась от побоев, всегда молилась за своих обидчиков. За великое смирение и терпение подвижница и удостоилась даров Святого Духа - прозорливости и дара исцеления по молитве.
Первое время во время своих странствий Христа ради юродивая ходила босиком. Позже, надевала не на ту ногу большие ботинки, с разрезанными задниками, которые постоянно спадали, натерая ей ноги. Блаженная Феоктиста посещала Новочеркасск, села Воронежской области, Задонск. До Новочеркасска блаженная старица в последние годы жизни добиралась поездом, но в Задонск по-прежнему ходила пешком, еле передвигая ноги, выбирая подчас самую неистовую погоду. В пути она непрестанно молилась. И по городу и в дальних путешествиях ее обычно сопровождала какая-нибудь девушка.
Блаженной старице было открыто в каком доме нуждаются в её помощи, туда она и направлялась в первую очередь. Так, например, в одном селе, где жили знакомые духовной дочери старицы, блаженная отказалась переночевать в избе у знакомым, «дала большой крюк и с уверенностью подошла к одной избе». Из воспоминаний духовной дочери старицы: «Когда мы вошли, хозяйка с плачем бросилась к матушке и поведала ей свою печаль. Её муж уже давно уехал на зароботки, и нет о нём ни слуху, ни духу...
Матушка так разумно, как с ней в таких случаях бывало, начала успокаивать женщину: «Жив он, жив – к Пасхе вернётся!»
Через год мы с матушкой проходили этим селом. Я стала уговаривать матушку зайти к этой женщине...Что там, ни в какую: «Чего мы там не видали?» Я всё же побежала в тот дом и застала там хозяйку. «Сдава Богу, матушка правду сказала, как раз к Пасхе и приехал», - радостно сообщила она».
Анна Васильевна Анисифорова часто сопровождавшая блаженную старицу рассказывала: «Когда я стала с матушкой ходить, научилась расшифровывать её чудачества.
Однажды шли мы от Агнии Яковлевны к Матрёне Николаевне... вдруг матушка сняла шубу и отдала мне: «Неси». Я понесла. Тогда женщины... стали спрашивать потихоньку, что это значит? «Скоро потеплеет», - сказала яТак шли 5-7 минут. Мы коченели в пальто, а она в одном платье. Потом сказала: «Ну давай». И оделась. И действительно, скоро потеплело, а то морозу стояли 2-3 недели.
Как-то в деревне ей подносили больных младенцев. Одних она целовала, а про других говорила, чтобы унесли прочь. Первые радовались, а я им объясняла, что этих младенцев ждёт смерть...
Некоторые люди звали нас, и весьма настойчиво, зайти к ним, но матушка накак не хотела заходить к ним. Я спросила: «Почему?» - «А в тюрьме сидеть хочешь?» Много, много пережито во время хождения, но нет возможности вспомнить всё...»
Прозорливая старица спешила предупредить верующих о надвигаюшейся беде, помогала материально в трудную минуту семьям репресированных, врачевала телесные и духовные раны.
Блаженная Феоктиста Михайловна была в духовной дружбе с архиепископом Воронежским Петром (священномучеником Петром{55} (Зверевым, † 1929)), который искренне уважал подвижницу за высоту духовной жизни.
Осенью 1927 года архиепископ Петр прибыл на Соловки. В своих письмах с Соловецкого лагеря к своей воронежской пастве (архиепископ Петр был сослан в Соловки осенью 1927 г.) Владыка, неизменно просил молитв блаженной Феоктисты.
Приведём выдержки из писем священномученика Петра: «4 марта 1928 года... За всех молюсь непрестанно, всех искренне желаю видеть. Не будем ослабевать духом в скорбях, будем жить надеждой на милосердие Божие. Попросите молитв Феоктисты Михайловны...»
«25 декабря 1928 года...Непрестанно молю Господа нашего, да хранит Он вас всех в правой вере, в мире, в здравии и благополучии и да благословит Своим небесным благословением... Я за ваши святые молитвы пока жив и здоров и на новом своем уединенном и пустынном местожительстве. Бодр духом, покоряюсь воле Господней, меня не оставляющей скорбями и испытаниями...Не ослабевайте в молитвах и доброделании, да сподобимся все в свое время милости Господней. Поклон и просьбы о молитвах Феоктисты Михайловны. Предаю вас всех Господу и Его Пречистой Матери. С любовью о Господе грешный архиепископ Петр».
Протоиерей Митрофан Бучнев так отзывался о старице Феоктисте: «Эта раба Божия в меру Антония Великого». Оставшись без прихода ( в Воронеже), отец Митрофан продолжал регулярно служить молебны, во время которых многие верующие получали исцеление. По благословению Оптинских старцев, отец Митрофан окормлял общину девушек, собравшихся вокруг него, за неимением монастырей. К концу 20-х годов девушки были распределены по хуторам и благочестивым городским семействам, но связь сохранялась. Отправляясь в ссылку, из которой он уже не вернулся, отец Митрофан оставил свою общину под покров матушки Феоктисты.
Из воспоминаний Агнии Яковлевны Лихоносовой: «Первые встречи мои с матушкой Феоктистой Михайловной относятся к 1928 году... Лето, больной сердцем батюшка (отец Митрофан) лежит в маленьком своем палисадничке на складной кровати. Он в белом холщовом подрясничке, как всегда бодрый духом. Около него на табуретке сидит матушка Феоктиста Михайловна и кормит его виноградом. Это маленькая сгорбленная старушечка, покрытая белым платком. Глаза у нее большие, голубые, и лицо в морщинках. Батюшку она очень любит и пришла проведать его. Батюшка отвечает ей такой же любовью. Он чтит ее и внушает глубокое уважение к ней всем своим домашним и окружающим его...
22 марта (по церковному календарю) 1930 года скончался наш батюшка... Мы осиротели, стали страшно одиноки душой, и вот тогда пришла к нам в дом матушка Феоктиста Михайловна...
Мы все привыкли к матушке и делились с ней всеми нашими горестями и радостями. Нина, как ребенок, непосредственно верила, что матушка всегда может помочь. У Нины болят зубы, она лежит и от боли плачет. Матушка у нас. Нина говорит: «Матушка, помолись, чтобы зубы скорее прошли». Матушка с большим трудом становится на колени перед образом, говоря: «Я помолюсь, помолюсь», и молится: «Спаси, Господи, Нинку, спаси, Господи, девчонку», – и, оборачивая свою седую головочку к Нине, так просто спрашивает ее: «Ну как, легче тебе?»; та сквозь слезы отвечает: «Легче».
Однажды Нина серьезно заболела с высокой температурой, а матушки не было. У соседей напротив нас болел ребенок, и к нему вызвали хорошего врача. Я попросила его зайти послушать Нину. Он, прослушав, сказал, что, очевидно, начинается воспаление легких. Прописал лекарство. После его ухода пришла матушка, мы ей все рассказали. Она осталась ночевать, обещала помолиться. Ночью Нина сильно стонала, и я слышала, что она громко молится своими словами. А матушка велела мне ночевать с нею в столовой, хотя сердце мое рвалось к Нине. Матушка спала мало. То и дело спустит ножки с кровати и сядет, потом встанет и скажет: «Я послужу» ( она всегда так называла свои молитвы к Богу), и ходит по комнате. Она молилась, и к утру нашей девочке стало лучше. Матушка ушла, а через день пришел тот же врач, послушав Нину, был очень удивлен и сказал: «Совсем непонятно: было воспаление легких, а сейчас ничего нет – никаких хрипов».
Много-много раз помогала нам матушка своей молитвой. Она любила кормить народ. Мне рассказывали о том, что еще много лет тому назад она ходила на базар и в лавках покупала белые булки, а потом раздавала их частью здесь же, иногда около церкви, а иногда несла их своим знакомым в те дома, куда она ходила. Булочники зазывали блаженную, чтобы она у них покупала булки, так как матушку все знали и говорили, что у кого она покупала, те весь свой товар распродавали с особой удачей. И извозчики, тоже хорошо знавшие матушку, старались, чтобы она садилась в их коляску, веря, что это принесет им счастье. И вот матушка с полными руками булок или батонов едет на извозчике через весь город к кому-либо из знакомых. И к нам нередко приходила она, а иногда и приезжала, держа в руках кулек с пряниками или булку. Детям нашим это очень нравилось, но матушка давала, кому сама хотела, а иногда и не давала кому-либо, кто очень хотел от нее получить... Матушка говорила: «Я народ кормлю, надо кормить»...
В январе 1931 года я собиралась поступить на службу. Матушка незадолго до этого как-то пришла к нам, стала около окна и смотрела на проходившие мимо трамваи. «Я приставлена за трамвайчиками глядеть, как они бегают», – сказала она. Скоро после этого я поступила на работу в трамвайный парк статистиком по учету трамвайных пробегов. Тогда и вспомнила слова матушки...
Реже бывало, что мы беседовали с матушкой, мы всегда ей старались рассказать о своих делах, заботаз, горестях и спрашивали её совета и благословения. Матушка отвечала нам, но не всегда...
Помню, когда мы болели или были растроены, матушка говорила: «Иди, я почитаю Евангелие» и клала на голову свою старческую руку и читала: «Пришёл Господь к Марфе...»...
Великая раба Божия была матушка, ее чтили и знали и епископы, и священники. Знали её многие в городе из самых разнообразных слоев общества. Ходила матушка по многим и не имела места, где бы постоянно жить. В последние годы своей жизни тоже приходила и уходила во всякую погоду, иногда вся мокрая и обледенелая. Кашляла и болела, но только изредка перележит у близких знакомых дня два и опять пойдет...
В последние годы своей жизни матушка стала слабеть, приступы сильного кашля с мокротой не давали ей спать. Худенькая и сухонькая фигурка уменьшалась на глазах. А ходила, все ходила сама во всякую непогоду и в морозы. По-прежнему – пальто нараспашку, иногда позволит подвязать пальто пояском. В декабре 1939 года ей стало совсем уже худо. Придет к нам на несколько дней, полежит. Однажды матушка велела Поле проводить ее к Анне Александровне на Чижовку. На мой вопрос, зачем она уходит, сказала: «Мне у тебя умирать нельзя, тебя за меня тягать будут»...Поля проводила ее, по дороге попросила кого-то подвезти матушку на санях-розвальнях. Поля рассказала нам, когда вернулась, что по пути матушка говорила о своей скорой кончине...
Ночью с 21 на 22 февраля по церковному календарю (6 марта н.ст.) 1940 года нас разбудили: пришли от Анны Александровны сообщить, что матушка только что скончалась. Мы все вскочили...
Вероятно, это было около часа ночи. Матушка лежала на узенькой небольшой постели. Ее уже обмыли и одели...Мария Алексеевна, врач, видевшая много умерших людей, сказала: «Таких покойников я еще не видала – это мощи». Матушка лежала светлая, чудная, уснувшая вечным сном блаженных и праведных людей... До рассвета мы пробыли около матушки. В эти дни до погребения около Феоктисты Михайловны перебывало много народу. Читали Псалтирь и просто сидели около ее драгоценного тела. Хоронили в субботу, 9 марта 1940 года. С утра положили ее в небольшой белый гроб. Когда клали в гроб, я держала ножки и вспомнила матушкины слова: «Ты меня, мать, в гроб будешь класть с девчонкой», то есть с Ниной.
День был солнечный. Матушкин гробик не поставили на сани, а так и несли на руках до самого кладбища на Придаче. Провожающих было много, всем хотелось нести гроб»...
В 1961 году останки блаженной старицы были перенесены на новое кладбище «на баках». Перезахоронение осуществлял протоиерей Николай Овчинников (в схиме Нектарий), которому, когда он еще был врачом, матушка предсказала священство.
День памяти блаженной Феоктисты - 21 февраля по церковному календарю.
Блаженная мати Феоктиста, моли Бога о нас.