Глава 3. Пещное действо

1-й халдей

Вот пассаж! Ваятель наш

снова впал в культурный раж

и очередным твореньем

портит городской пейзаж.

Царь созвал всех важных лиц

из провинций и столиц,

и теперь пред этим кичем

нам придется падать ниц.

Глянь: фигура – явный брак,

даже ноги враскоряк.

А изволь пред ним валиться

кверху задом, словно рак!

2-й халдей

И откуда ты, халдей,

набрался таких идей?

Прям как будто не язычник,

а завзятый иудей.

Царь прикажет – кич не кич,

падай в ноги и не хнычь.

Позабыл, в каком мы царстве?

Тут тебе не Брайтон-бич.

Скажешь «нет» – один ответ:

кинут в печку, и привет.

Не зальешь огня снобизмом,

тоже мне, искусствовед!

Входят музыканты

Рожечник

Ездил, девки, я на Крит –

что за идол там стоит!

Наш пред ним

как пень дубовый,

хоть и золотом горит.

Арфистка

Дуй в рожок, пока трубит,

да молчи про остров Крит!

Наш ваятель там прилюдно

за свои творенья бит.

Придворный ваятель

(взбирается на трибуну)

Царь воздвиг нам идол сей

в строгом стиле, без затей,

скромненькую статуэтку

ростом в шестьдесят локтей.

Ради славы и добра

Вавилонского двора

прокричим пред сим твореньем

троекратное «ура»!

Играет музыка. Все кричат «ура» и падают ниц, кроме трех Отроков

Ваятель

Что же ты стоишь, Шадрах?

Видишь – все падут во прах.

Позабыл, еврейский умник,

с чем едят священный страх?

Анания

Отвяжись, Роден Огюст!

Лучше я в терновый куст

рухну мордой, чем под этот

двадцатиметровый бюст.

Ваятель

Что же ты молчишь, Мешах,

и застыл, как вечный шах?

Остальные от восторга

просто ходят на ушах.

Азария

Тут под твой бессмертный труд

на халяву пьют да жрут.

Больше делай презентаций –

вдвое громче заорут.

Ваятель

Не кривись, Авед-Него!

Что же, больше ничего

и ваять теперь негоже,

кроме Бога твоего?

Мисаил

Бог наш тем и знаменит,

что Его никто не зрит,

и Ему твоей моделью

оказаться не грозит.

1-й халдей (шепотом, продолжая лежать ниц)

Что вы скажете? Еврей

оказался нас храбрей!

Я хоть не расист, но все же

обгонять меня не смей.

2-й халдей (так же)

Что ж, вопить средь бела дня –

царский идол, мол, фигня?

Не завистник я, но все же

гложет зависть и меня.

3-й халдей (так же)

Если ты у нас в чести,

так умей себя вести!

Не доносчик я, но все же

так и тянет донести.

Халдеи (бегут к царю)

Государь! Сколь сердцу мил

о этот золотой кумир,

и не зря под звуки лиры

перед ним склонился мир.

Не хотят одни жиды

признавать твои труды.

Вон молчат Шадрах с Мешахом,

как набрали в рот воды.

Их дружок Авед-Него –

полюбуйся на него! –

тоже длинный нос воротит

от творений ближнего.

Погляди, как нас срамит

всякий мерзостный семит,

не считаясь с царской волей,

нам предерзостно хамит!

Если каждый умник-жид

будет жить, как сам решит,

нашей нации великой

угрожает геноцид!

Как же быть? Куды нам бечь?

Царь, защиту обеспечь

подданным твоим!.. А, кстати,

что ты говорил про печь?

Царь Навуходоносор

(трем Отрокам)

Слышь, ребята! Ропщет знать.

Хватит дурака валять.

Зря я, что ли, вас поставил

Вавилоном управлять?

Три отрока

Государь! Во всем ты прав,

но от этаких забав

Бог велит нам воздержаться.

Прикажи – уплатим штраф.

Царь

Что?.. Мне как-то невдомек

Это, часом, не намек,

что в искусстве я невежда,

дилетант и демагог?

Есть цари умней, дурей,

есть трусливей и храбрей,

но несведущих в искусстве

нет и не было царей!

Перед чем впадать в экстаз,

будет царь решать за вас.

Что поставлю, то и славьте,

хоть бы даже унитаз.

А не то за вашу речь

всех троих велю упечь

не в тюрягу и не в ссылку,

а совсем буквально – в печь!

Поклонитесь!

Три отрока

Никогда!

Царь

Значит, в печку?

Три отрока

Значит, да!

Всем привет!

По крайней мере,

мы сгорим не от стыда.

(Стража ведет их в печь)

Несколько часов спустя

Царь (вздыхает)

Жаль ребят! Я к ним привык.

Кто тянул их за язык?

Бережешь, готовишь кадры,

а в итоге что? Шашлык!

Вбегают стражники

1-й стражник

Государь! Сдается мне,

не горят они в огне.

Вон расселись., свесив ножки,

на пылающем бревне.

2-й стражник

В довершенье всех чудес

к ним четвертый кто-то влез.

Сверхъестественная личность,

божество! А может, бес.

Царь

Говорите, божество?

Вот, выходит, каково…

Между прочим, этот идол

в самом деле… не того…

Идет к печи

3-й стражник (у печи)

Ишь, тудыть их растудыть,

не сгорают, хочут жить.

Может, их копьем потыкать

или камушком добить?

Царь

Брось копье! Сверни пращу!

Я от страха трепещу!

Хватит, братцы! Вылезайте,

возвращайтесь, все прощу!

Анания (из печи)

Надоел нам твой дворец!

Нас и здесь хранит Творец.

Очень миленькая печка –

эй, солдат, подкинь дровец!

Азария

Царь, пожалуй на обед

отдохнуть от всех сует!

Здесь тепло, светло и сухо

и бездарных статуй нет.

Мисаил

Погостил бы тут денек,

пообедал, спать прилег.

Видишь, к нам знакомый ангел

заглянул на огонек.

Царь

Все прощу и все пойму!

Ко двору опять возьму!

Бога вашего порочить

не позволю никому!

Упраздню дурацкий культ!

Печь взорву – подать мне пульт!

Вылезайте!! Вы хотите,

чтоб царя хватил инсульт?!

(Три отрока выходят)

Уф! Гора свалилась с плеч…

Подданные! Слушай речь!

Идола велю расплавить –

кстати, пригодится печь.

Бросьте сплетни и грызню,

я евреев не виню.

Бога их нельзя порочить!

(То есть можно, но казню.)

Снять с них обвиненья груз,

извиниться за конфуз.

наградить за стойкость в вере

и художественный вкус.

Всех халдеев-стукачей

бросить в руки палачей,

а ваятеля направить

на строительство печей!