Процедура секуляризации

Процедура секуляризации

Открыто техническое выполнение задуманной реформы началось указом 29.ХI.1762 г. об учреждении Особой Комиссии и предписанием ей определенной инструкции. Указ Императрицы в стиле Петра Великого с резонирующими мотивами и с просвещенческими заушениями отсталого, чумазого и ленивого духовенства и монашества, и гордыми модными поучениями. Ссылаясь на свой манифест 12.VIII.1762 г., Екатерина повторно твердит, что «Божественное Писание предписывает ей, яко блюстительнице церкви святой, учреждать все порядки и законы, подкрепляющие православие… и чтобы совесть блюстительницы не была отягощена сокрушением при виде существующих в этом чину нестроений».

«Простой народ невежественен и должен быть просвещаем в духе веры и христианского благочестия…. но к прискорбию оказывается, что многие священники не только не ведают истинного пути к просвещению народному, но и будучи часто малограмотны, нередко простому народу служат собственным примером к повреждению. Правда, сорок лет назад император Петр I в духовном регламенте указал правила, которые бы в простом народе учреждением благоразумно воспитанных и обученных священников прямой путь к исправлению нравов открывали. Но с соболезнованием усмотрено с высоты трона, что народ в том же еще пребывает заблуждении».

В виду всего этого императрица хочет «делать такие распорядки, которые бы споспешествовали истинному просвещению народа», и призывает Синод приступить к этому делу с безоговорочным «рачением». Первейшей задачей Комиссии ставится выяснение «истинных доходов от церковных имений», по мерке лучших хозяйств светских помещиков и соответственно этому учреждение «штатов», т. е. жалованья из казны.

В состав Комиссии назначались: а) лица духовные: президент Синода Димитрий, митрополит Новгородский, Гавриил, архиеп. С. Петербургский, Сильвестр, еп. Переяславльский» б) — светские: граф Иван Илларионович Воронцов, гофмейстер князь Алексей Борисович Куракин, шталмейстер кн. Сергей Гагарин, обер-прокурор Синода кн. Алексей Козловский и статский советник Григорий Теплов.

Личный состав Комиссии обеспечивал правительству полное послушание иерархии — все были нового великорусского «набора». Среда старого малороссийского набора усиленно их чернила, как угодовцев власти. Традиционную лояльность перетолковывала, как лакейскую беспринципность. О президенте Димитрии говорили, что он молчал, когда Петр III приказал убрать в церквах «лишние» иконы. Слушая Потемкина, начитанного в церковной литературе и сыпавшего цитатами, он поддакивал: «Сам Бог говорит Вашими устами». Когда на Димитрия поступали жалобы из епархии и его имений, он добивался синодской резолюции, что он «похвалы весьма достоин». За заслуги при екатерининском перевороте 29 июня 1761 г. митрополиту Димитрию лично пожалованы, как помещику, 1.000 крестьян. В это рискованное 29-е июня Димитрий первый из иерархов встретил прибывшую из Петергофа в Казанский собор Екатерину и провозгласил «самодержавнейшей» императрицей. Этим жестом была прогнана бродившая около тень конституционных ограничений. При коронации Екатерины именно Димитрий восхвалял это «Петербургское действо», как «строение несказанных судеб Божиих». Екатерина характеризовала Вольтеру Димитрия Сеченова в тонах угодного ей иерарха: «не есть ни гонитель, ни суевер…., он совершенно отвергает предложение (т. е. тезис) двух властей». В это время никто другой, а именно митр. Димитрий приспособил к моменту текст чина православия, выкинув из него укоризны на посягающих на церковные имения. Сильвестр еп. Переяславльский просто был покорный молчальник, говоря о текущих делах без волнения: «поящут тя и ведут, аможе не хощеши». Гавриил (Петров) архиеп. Тверской, с 1775 г. Новгородский и С. Петербургский, как великоросс солидарный с Димитрием в общих мнениях церковной политики, с убеждением принял на себя ответственность за проведение в жизнь отдачи государству церковно-монастырских поместий. И оправдал это дело в глазах истории русской церкви тем, что мощно и систематически возродил русское монашество путем создания в нем системы старчества. Екатерина испытала от личного знакомства с ним сильное впечатление. Случайно, в день Александра Невского (30.VШ.1766 г.) во время крестного хода, шагая рядом с ним от Казанского собора до Александро-Невской Лавры и начав какой-то разговор, Государыня поразилась его краткими и вескими репликами. Екатерина даже заставила тогдашнего обер-прокурора Мелиссино доложить в Синоде свою похвалу Гавриилу, назвав его «мужем острым и резонабельным». И потом заграницу писала о нем, что он «не противник философии». Особую «резонабельность» в Гаврииле отмечала и своя архиерейская братия. Будущий митрополит Платон выражается о Гаврииле: «он все располагает числом, мерою и весом». Недаром Екатерина при докладах о разных церковных делах спрашивала докладчиков: «а Гавриил как думает?» В своих записках (1773) Екатерина сообщает, что она часто звала к себе Гавриила, чтобы совместно решать церковные дела.

Все указанные лица соответствовали, по замыслу Екатерины, ее смелому предприятию секуляризации. Она желала, чтобы каждый духовный член Комиссии стремился держаться «правил разума, не руководить себя предрассудками, уважать (!) веру, но никак не давать ей влияния на государственные дела, изгонять из совета все, что отзывается фанатизмом и извлекать по возможности пользу из всякого положения». Таково наивное обнажение рационалистического утилитаризма. Его, к сожалению, придерживаются и все новейшие отделители церкви от политики.

Светскими членами Комиссии были назначены: предпочитавший всему на свете личный покой гр. Воронцов, гибкий при всех режимах кн. Куракин, безличный С. Гагарин и самый деятельный и честолюбивый Теплов. Отец его, по дворцовому преданию, получил эту фамилию от профессии истопника царских спален. Нелегальная мать дала сыну хорошее образование. Из него вышел способный, услужливый чиновник. При перевороте 28.VI.1762 г., когда Екатерина из Казанского собора прибыла в Новый Дворец, там Теплов составил манифест о ее воцарении. А в Старом Дворце он составил форму отречения от престола Петра III. Теплов смелее вмешивался закулисно в церковные дела, чем обер-прокуроры. Архиеп. Гавриил имея нужду в замещении вакансии придворной С.- Петербургской Сергиевой Пустыни, обращается к государыне. Та пишет: «господин Теплов, поговори с новгородским архиереем (т. е. Дм. Сеченовым), как лучше сделать». Этому Теплову Екатерина и поручила составление записки по вопросу о церковных имуществах. Сама она исповедывала модный взгляд, что «громадные церковные имения появились благодаря фанатизму и суеверию». Теплов в своей записке, меряя русских монахов базилианским уставом, сатирически бичует монахов за бездеятельность и отсылает их к идеалу, начертанному в Дух. Регламенте.

В сентябре 1762 г., по случаю коронации, Двор, Сенат и Синод собрались в Москве, и комиссия по ликвидации церковных поместий должна была открыть свои действия. Задуманная реформа, кружившая головы крестьянству, конечно не утаилась от него, и начались волнения — предтечи Пугачевщины. Пущен слух, что духовные власти теперь уже не господа. Крестьяне прекратили платеж оброков, не шли на работы, грабили склады «экономического» хлеба, снимали урожаи в свою пользу. Агитаторы тайком показывали какой-то «сенатский указ» с «печатью», всегда производившей на мужиков магическое впечатление. Полиция потребовала от Военной Коллегии воинской силы для усмирения. Особый указ разослан был духовенству для прочтения с амвона в церквах.

Между тем, созданная для проведения секуляризации Комиссия потребовала создания исполнительного органа. И опять для этой практической миссии передачи земельных имуществ из одних рук в другие воскрешена 12.1.1769 г. была в последний раз печальной памяти «Коллегия Экономии», но уже без всякого участия духовенства, из чиновников светских, государственных, с назначением доходов в государственную казну. Курьез истории заключался еще в том, что на юге, в границах Малороссии, особая судьба землевладения, устроенного по законам Польского Государства, требовала отсрочки секуляризации. Но в 1786 г. последняя проведена была и там. И тогда только могла быть окончательно похоронена старушка «Коллегия Экономии».

Черное и белое духовенство генерально было переведено на грошовое по цифрам «жалованье» из Государственного Казначейства.