Архиепископ Василий (Кривошеин)

Архиепископ Василий (Кривошеин)

В опубликованных воспоминаниях архиепископа Брюссельского и Бельгийского Василия приводятся слова митрополита Никодима о патриархе: «Патриарх Алексий — робкий и равнодушный человек. Он аристократ, барин. На церковь смотрит как на свою вотчину». лучше бы он, конечно, не Никодима цитировал, а написал свои впечатления. Никодим Патриарха ненавидел лютой ненавистью и совершенно не понимал. В этом отчасти сказывалась вечная трагедия отцов и детей. Безусловно, патриарх не был ни холодным, ни равнодушным. Но его слабость была в том, что он был очень деликатный человек. В этом смысле патриарху Сергию с его характером было легче. Кроме того, он был страшно одинок. Единственным его близким другом был митрополит Григорий (Чуков), а после его смерти он остался совсем один. Как–то он даже мне жаловался: «Мне очень трудно, Костя. Мне не с кем поговорить». Патриарх Пимен тоже был одинок. Много позже и он говорил мне — чуть–чуть иначе: «Мне очень трудно, владыка. Мне не с кем посоветоваться».

Что касается самого архиепископа Василия, то человек он был сложный. Страшно самолюбивый. Хотя редактируемый им «Вестник Западного экзархата» был <198> изданием довольно серым, да и его работа о Симеоне Новом Богослове ничего особенно нового не содержит — ну, только то, что он знал греческий и выверил кое–какие переводы. А самомнение было куда какое! Все: «Я — я — я! А вот здесь так, а вот здесь не так, а вот здесь запятая не в ту сторону!»

Однажды собрались сфотографироваться все вместе, а его нет. Ждали, ждали. У Патриарха, смотрю, уже складки на щеках собираются. Наконец, появляется Василий со своим «Я — я — я!». Патриарх, увидев его, процедил сквозь зубы: «У, капуста брюссельская!»

Не хочу примешивать своего раздражения, но меня он однажды зверски обидел. В швеции насели на меня журналисты, стали спрашивать — тогда же, когда спрашивали и о Дудко, — чт? я думаю о преподавании Закона Божия в школах. Я сказал, что мой отец был законоучителем, и говорил, что, когда Закон Божий стоит в обязательной программе, он нивелируется в ряду других предметов. Воспитание, прежде всего, должно быть в семье, — школа же должна воспитывать не столько уроками Закона Божия, сколько общим духом. А Василий после этого разразился статьей: что, вот мол, такой сякой архиепископ Питирим считает, что учить вере не нужно.