О том, что не должно бояться укоризн за доброе дело

О том, что не должно бояться укоризн за доброе дело

Если случится нам, братия, терпеть укоризну за доброе дело, то не постыдимся сей укоризны, какую несправедливо наносят нам люди, и не станем делать, чего не должно. Ибо написано: людие Мои, имже имя Мое в сердцы вашем, не бойтеся укорения человеча, и похулению их не покаряйтеся. Якоже бо риза ветшает от времени, и яко сукно изъястся мольми, правда же Моя в веки будет, и спасение Мое в роды родов (Ис. 51:7–8). И ещё: Аз же не противлюся, ни противоглаголю. Плещи Мои вдах на раны, и ланите Мои на заушения, лица же Моего не отвратих от студа заплеваний. И Господь Господь помощник Ми бысть: сего ради не усрамихся, но положих лице Свое аки твердый камень, и разумех, яко не постыждуся (Ис. 50:5–7). Потому и мы, возлюбленные, если за доброе дело терпим от людей обиду, или поругание, или другое что тяжкое для нас, не будем бояться и не оставим прямого пути, по слову пророка, который говорит: Аще ополчится на мя полк, не убоится сердце мое (Пс. 26:3). И ещё: Гордии законопреступоваху до зела, от закона же Твоего не уклонихся (Пс. 118:51). И в другом месте: Тебе ради претерпех поношение, покры срамота лице мое (Пс. 68:8). И Спаситель говорит: Блажени есте, егда поносят вам, и изжденут и проч. (Мф. 5:11).

Итак, не устыдимся, возлюбленные, если презрители заповедей Господних называют нас лицемерами. Ибо ясно видно, что не для исправления нашего напоминают нам о лицемерии, но хотят, чтобы, устыдясь укоризн их, пришли мы в состояние невежества. Ибо ненаказанных сретает смерть, по Писанию (Притч. 24:8). И в другом месте говорится: аще сердце наше не зазрит нам, дерзновение имамы к Богу (1 Ин. 3:21). И ещё: Аще укоряемы бываете о имени Божии, блажени есте: яко славы и Божий Дух на вас почивает… Да не кто убо от вас постраждет яко убийца, или яко тать… Аще ли же яко Христианин, да не стыдится, да прославляет же Бога о имени сем. И аще праведный едва спасется, нечестивый и грешный где явится? (1 Пет. 4:14–16, 18).

Будем избегать вольности и смеха, потому что развращает это душу монаха, о чем и говорит Писание: Блажен муж, иже боится всех за благоговение (Притч. 28:14). Будем отвращаться смехотворов и людей невнимательных, ибо сказано: Или кая честь верну с неверным… Кое же согласие Христови с велиаром? (1 Кор. 6:16–15).

Авва Иоанн Колов говорит ученику своему: «Почтим Единого, чадо, и все будут почитать нас; если же пренебрежем Единого, то есть Бога, все будут пренебрегать нами, и пойдем мы в погибель».

Некто из отцов рассказывает о авве Феодоре из Фермы: «Однажды пришел я к нему вечером в летнее время и нашел, что надет на нем левитон без рукавов, грудь у него обнажена, и кукуль лежит перед ним. Начали мы беседовать; и вот какой-то комит (комит — чиновник, заведовавший сбором царских даней, или градоначальник) приходит видеть его. Как скоро постучался он, старец вышел отворить ему дверь. Встретив же его, сел с пришедшим у двери и стал с ним разговаривать. Я взял плат и прикрыл ему плечи. Но старец, схватив плат в руку, сбросил с себя. Когда же комит ушел, я сказал ему: «Для чего сделал ты это, авва? Человек приходил получить от тебя пользу, а не соблазниться». Старец отвечал: «Что говоришь мне, авва? Ужели ещё обязаны мы рабствовать людям? Сделал я, что было нужно, и он ушел. Как меня застигнут, так я и встречаю». — И ученику своему приказывал он, чтобы, если придет кто, желая видеть старца, не говорить пришедшему чего-либо человеческого или какой лжи, допускаемой из человекоугодия; но если старец вкушает пищу, говорить пришедшему, что ест; если он спит, говорить, что спит. В такой высокой степени старец ненавидел человеческую славу». Мы как немощные не в состоянии вполне подражать такому чудному поведению старца и в такой же мере попирать человекоугодие. По крайней мере, будем гнушаться тем, что оскверняет самую совесть, и из угождения людям не сделаемся врагами Богу.