73.

1) Тяжек и прискорбен путь; но за то ожидают утешения безмерные: потерпим. – 2) Так терпели все отцы; и теперь утешаются, забыв о том: будем подражать им. – 3) услышал слово жесткое? Снеси; и Господь сносил; почитая себя последним, и сие, и все другое скорбное перенесешь. [1, 82]

1) Стойте в борении, в вашем подвиге подчиненности и в мученическом послушании вашем, и день изо дня проходя время жизни здешней, обогащайте души ваши добродетелями, как залог Царствия Небесного, и сокровиществуйте себе обетованные нам неизреченные блага. Тесен и прискорбен путь Божий; но широко и пространно ожидающее нас упокоение. Разжженные стрелы демонские одни за другими падают на дом души нашей, но роса Духа, погашая их, направляет на нас воду текущую в Живот Вечный. Теснота и скорбь, уныние и малодушие, труд и пот, утомление и изнеможение, и при них нередко обличения и укоры. – Удел наш; но за все это радость нам неизреченная сокровиществуется и веселие безмерное. – Придите же, претерпим мужественно сии немногие борительные дни наши и увенчаемся за то венцом правды.

2) Какие труды подъяли преблаженные отцы наши, в постах, бдениях, слезах, молитвах и всяком злострадании проводя дни свои? А теперь никакой уже у них нет печали о прошедшем: восприяли они радование неизреченное и упокоение всеблаженное. Так и мы будем благоумно смотреть на находящие иной раз на нас скорби, почитая их ничтожными, или лучше, как сон и тень преходящими; и не допустим себе падать от них духом, но несмотря на них с юношескою бодростию будем исполнять заповеди Господни. Да не печалит вас брань, не пристыжает поношение, не возмущает обличение, не крушит огорчение, не надымает гордость; но долу потупляя очи, горе же устремляя душу, будьте друг к другу благи, тихи, терпеливы, уступчивы.

3) Случилось, что сказал иной жесткое слово, – что из того? Зачем страдаешь от этого оскорбления? Христос и Бог наш услышал: беса имаши (Ин. 7, 20), – и промолчал; укорен был, что о веельзевуле изгонит бесов (Мф. 12, 24), – и не смутился. А мы, и по естеству ничтожные, и по жизни всякого укора достойные, при мало-мало оскорбительном слове щетинимся, как ежи. Почему не вкушаем паче сладости смиренномудрия? Почему не научаемся опытом доброго подчинения? Почему не беремся при сем за оружия истинных монахов? Оружия же сии – не чистописание, не сладкопение, не белоручество, не высота роста, не нарядность, не изнеженность, не величавое выступание по-мирски, не велеречивость, не смелая речь и противоотвечание, или другое что, подобное сему; но то, чтоб в чувстве иметь себя последнейшим и всех почитать высшими себя, чтоб не быть скору на слова, особенно жесткие, – не быть легкомысленну, но осмотрительну, чтоб за тем, что смиренно, как говорится, гнаться, и тем, что смиренно, водиться, быть сговорчивым, любительным, наипаче же независтливым. Вы впрочем все знаете, как наученные Богом, и угодное Богу всегда творите. Пребудьте же таковыми, всем будьте довольны, всегда искренно радостны, окрыляясь единым упованием звания нашего.