Гефсиманская молитва. Мф. 26: 36-46; Мк. 14: 32-42; Лк. 22: 39-46; Ин. 18: 1

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Гефсиманская молитва. Мф. 26: 36-46; Мк. 14: 32-42; Лк. 22: 39-46; Ин. 18: 1

Окончив Свою первосвященническую молитву, Христос с апостолами перешел Кедронов поток, и все они вошли в большой масличный сад, залитый светом луны. Гефсиманский сад был по склонам Елеонской горы и спускался к долине ручья. Здесь густо росли маслины. Христос любил это уединенное прекрасное место и часто отдыхал там в беседах с учениками. Теперь же Гефсиманский сад должен был стать местом Его духовной муки и преддверием Крестной смерти. Наступили последние и самые трудные часы земной жизни Спасителя мира.

Среди причудливо изогнутых стволов олив утомленные ученики расположились на ночлег, а Христос, взяв с Собой Петра, Иакова и Иоанна, удалился вглубь сада.

«Душа Моя скорбит смертельно, — сказал Он троим ученикам, — побудьте здесь и бодрствуйте со Мною». И отойдя немного, Он пал на землю и стал молиться в глубокой тоске. Это было второе великое искушение в Его жизни. Тогда, в первый раз, среди угрюмых скал Иудейской пустыни, Он победоносно отразил диавола, предлагавшего Ему ложные пути для созидания Царства Божия на земле. Теперь Его человеческая природа содрогалась перед той непосильной простому смертному чашей страданий, которую Он должен был испить. Агнец Божий, предназначенный еще до создания мира, стал изнемогать от тяжести грехов всего человечества, которые Он добровольно принял в Свою безгрешную душу. Здесь не было страха мучений и смерти. Могучие личности побеждают этот страх; здесь было нечто неизмеримо большее, непостижимое. Тот, Кто незримо давал силу миллионам страждущих душ, томился в смертельной муке.

Нам никогда не постичь того, что совершилось в Гефсиманскую ночь. Наше слабое воображение бессильно перед этим незримым борением, свидетелем которого был оливковый сад. Только одно открывается в этом борении: Он страдал за нас, Он принял на Себя всю боль и проклятие веков, всю глубину падения человеческого, весь ужас и отчаяние богооставленности. Он погружался в бездонную пропасть вечной ночи, ночи без Бога, чтобы спасти душу человеческую для Вечного Света. Он принял на Себя тот удар, который предназначался для человека, нарушившего мировую гармонию. Страшный мрак ада отовсюду сдавливал страждущих дух Иисуса. «Отче, — молился Он, — о, если бы Ты благоволил пронести чашу сию мимо Меня! впрочем, не Моя воля, но Твоя да будет». Ту мировую гармонию, которую нарушил в раю Первый Адам своим непослушанием Богу, Второй Адам — Христос в Гефсиманском саду восстанавливает в страшном борении Своего духа полным послушанием воле Отца Небесного.

Измученный смертельной тоской и обессиленный духовной борьбой, Христос, как Человек, нуждался в поддержке и сочувствии. Но подойдя к трем апостолам, нашел их спящими. «Симон! Ты спишь? — пытался Он разбудить верного Петра, — Не мог ты бодрствовать один час». Но утомленные переживаниями необыкновенного дня и тревожной ночи, апостолы уже не находили в себе сил для духовной борьбы. Глаза у них отяжелели, и они не знали, что отвечать Господу.

Так, одинокий, всеми покинутый, страдал Агнец Божий. Пот падал с Его чела, как капли крови. Несколько раз Он подходил к Своим спящим ученикам, но все было напрасно. Он страдал один и один победил искушение. Гефсиманское борение закончилось. Христос вышел победителем в этой духовной борьбе. Воля Отца Небесного была для Него превыше всего. Из Гефсиманского сада Он готов был без колебаний идти на Всемирную Голгофу, где должен был завершиться Его подвиг искупления человеческого рода.