Глава 37 Уведенные в вавилонский плен

Глава 37

Уведенные в вавилонский плен

В девятый год царствования Седекии «пришел Навуходоносор, царь Вавилонский, со всем войском своим к Иерусалиму, и осадил его» (4 Цар. 25:1). Положение Иудеи было безнадежным. «Вот, Я – на тебя, и извлеку меч Мой из ножен его и истреблю… и он уже не возвратится… и растает всякое сердце, и все руки опустятся, и всякий дух изнеможет, и все колена задрожат, как вода». «И изолью на тебя негодование Мое, дохну на тебя огнем ярости Моей и отдам тебя в руки людей свирепых, опытных в убийстве» (Иез. 21:3, 5-7, 31).

Египтяне спешили на помощь осажденному городу, и халдеи, стремясь задержать их наступление, на некоторое время сняли осаду иудейской столицы. В сердце Седекии затеплилась надежда, и он послал вестника к Иеремии с просьбой помолиться Богу за еврейский народ.

Пророк передал царю устрашающий ответ, что халдеи возвратятся и разрушат город. Решение уже было принято, и теперь беззаконный народ никак не мог предотвратить Божественный суд… «Не обманывайте себя, – предостерегал Господь Свой народ, – говоря: «непременно отойдут от нас Халдеи»; ибо они не отойдут; если бы вы даже разбили все войско Халдеев, воюющих против вас, и остались бы у них только раненые, то и те встали бы, каждый из палатки своей, и сожгли бы город сей огнем» (Иер. 37:9, 10). Остаток Иудеи должен был оказаться в плену, чтобы на горьком опыте научиться тому, чего люди не желали познать в более благоприятных условиях. Этот приговор, вынесенный Всемогущим, не подлежал отмене.

Среди праведников, оставшихся в Иерусалиме и ясно осознающих Божественное намерение, нашлись такие, кто твердо решил, что священный ковчег, содержащий в себе закон Десятисловия, начертанный на каменных скрижалях, должен быть спасен от безжалостного врага. Так они и поступили. С глубочайшей скорбью и печалью они спрятали ковчег в пещере, где он оставался сокрытым от Израиля и Иудеи в наказание за их грех и больше никогда не был им возвращен. Этот священный ковчег еще не найден. С момента его сокрытия никто не нарушал его покой.

В течение долгих лет Иеремия оставался верным свидетелем Божьим перед народом; и теперь, когда обреченный город должен был перейти в руки язычников, он считал свою работу оконченной и попытался оставить город, но был задержан сыном одного из лжепророков, заявившим, что Иеремия якобы намеревался перебежать к вавилонянам, покориться которым он неоднократно призывал иудейских мужей. Пророк отверг ложное обвинение, но тем не менее «князья озлобились на Иеремию и били его, и заключили его в темницу» (стих 15).

Надежда, вспыхнувшая в сердцах князей и народа, когда войско Навуходоносора отошло на юг, чтобы задержать продвижение египтян, вскоре рухнула. Слово Господне гласило: «Вот, Я на тебя, фараон, царь Египетский». Могущество египтян было не чем иным, как надломленной тростью. «И узнают все обитатели Египта, что Я – Господь, – говорит Священное Писание, – потому что они дому Израилеву были подпорою тростниковою». «Укреплю мышцы царя Вавилонского, а мышцы у фараона опустятся; и узнают, что Я – Господь, когда меч Мой дам в руку царю Вавилонскому, и он прострет его на землю Египетскую. И рассею Египтян по народам, и развею их по землям, и узнают, что Я – Господь» (Иез. 29:3, 6, 30:25, 26).

В то время, как иудейские князья все еще надеялись на помощь Египта, Седекия, томимый мрачными предчувствиями, думал о пророке Божьем, брошенном в тюрьму. Спустя много дней царь послал за ним и потом, когда тот пришел, тайно спросил его: «Нет ли слова от Господа?» Иеремия ответил: «Есть… ты будешь предан в руки царя Вавилонского».

«И сказал Иеремия царю Седекии: чем я согрешил перед тобою и перед слугами твоими, и пред народом сим, что вы посадили меня в темницу? И где ваши пророки, которые пророчествовали вам, говоря: «царь Вавилонский не пойдет против вас и против земли сей»? И ныне послушай, государь мой царь, да падет прошение мое пред лице твое; не возвращай меня в дом Ионафана писца, чтобы мне не умереть там» (Иер. 37:17-20).

После этого Седекия повелел, чтобы они «заключили Иеремию во дворе стражи и давали ему по куску хлеба на день из улицы хлебопеков, доколе не истощился весь хлеб в городе. И так оставался Иеремия во дворе стражи» (стих 21).

Царь не осмелился открыто проявить веру в слова Иеремии. Хотя он в страхе обратился тайно к пророку, все же он был слишком слабовольным, чтобы рискнуть и вызвать неудовольствие князей и народа своей покорностью воле Божьей, переданной ему через пророка.

Из своего заточения Иеремия продолжал увещевать народ покориться вавилонской власти. Он нс мог призывать к сопротивлению, поскольку оно привело бы к верной гибели. Господь обратился к Иудее, говоря: «Кто останется в этом городе, умрет от меча, голода и моровой язвы; а кто выйдет к Халдеям, будет жив, и душа его будет ему вместо добычи, и он останется жив». Какой ясностью и определенностью отличались эти слова! Во имя Господа пророк смело заявил: «Непременно предан будет город сей в руки царя Вавилонского, и он возьмет его» (Иер. 38:2, 3).

Наконец князья, разгневанные постоянными наставлениями Иеремии, противоречащими их намерению сопротивляться, сообща обратились к царю с протестом, утверждая, что пророк опасен для народа, своими словами отвлекая людей от борьбы и умножая несчастья, и поэтому он должен умереть.

Трусливый царь прекрасно понимал, что все эти обвинения ложны, но стремясь угодить тем, кто занимал высокие и ответственные посты в царстве, он сделал вид, что верит этой неправде, и отдал Иеремию в их руки, в полное их распоряжение. Пророк был брошен в «яму Малхии, сына царя, которая была во дворе стражи, и опустили Иеремию на веревках; в яме той не было воды, а только грязь, и погрузился Иеремия в грязь» (стих 6). Но благодаря Божественному вмешательству нашлись друзья, которые ходатайствовали за него перед царем, и его снова перевели во двор темницы.

Царь еще раз тайно послал за Иеремией и повелел ему сказать всю истину относительно Божьего намерения об Иерусалиме. В ответ Иеремия спросил его: «Если я открою тебе, не предашь ли ты меня смерти? и если дам тебе совет, ты не послушаешь меня». Царь тайно обещал ему не делать зла. «Жив Господь, Который сотворил нам душу сию, не предам тебя смерти и не отдам в руки этих людей, которые ищут души твоей» (стихи 15, 16).

Даже в этот момент у царя была еще возможность прислушаться к предостережениям Иеговы и тем самым смягчить суды, уже осуществлявшиеся над городом и народом. «Если ты выйдешь к князьям царя Вавилонского, – сказано было царю, – то жива будет душа твоя, и этот город не будет сожжен огнем, и ты будешь жив, и дом твой; а если не выйдешь к князьям царя Вавилонского, то этот город будет предан в руки Халдеев, и они сожгут его огнем, и ты не избежишь от рук их».

«Я боюсь Иудеев, которые перешли к Халдеям, – ответил царь, – чтобы Халдеи не предали меня в руки их, и чтобы те не надругались надо мною». Но пророк обещал: «не предадут». И дальше он продолжал умолять его: «Послушай гласа Господа в том, что я говорю тебе, и хорошо тебе будет, и жива будет душа твоя» (стихи 17-20).

Таким образом. Бог до последнего момента был готов проявить милосердие к тем, кто покорится его справедливым требованиям. Если бы царь повиновался, то народ был бы пощажен, а город спасен от пожара, но Седекии казалось, что пути назад для него уже нет. Он опасался иудеев, боялся насмешек и трусливо дрожал за свою жизнь. После стольких лет открытого возмущения против Бога Седекии казалось слишком унизительным заявить народу: я принимаю слово Господа, сказанное через пророка Иеремию; я не смею бороться с врагом перед лицом всех этих предостережений.

Со слезами Иеремия умолял Седекию спасти себя и народ. С душевной болью он уверял его, что, отказавшись подчиниться требованиям Бога, царь погибнет и все его владения перейдут к вавилонянам. Но Седекия, став на неправильный путь, не пожелал изменить своего решения. Он собирался следовать советам лжепророков и людей, которых в действительности презирал и которые насмехались над его слабоволием, выражающемся в готовности исполнить все их желания. Он пожертвовал своим мужским достоинством и стал жалким рабом общественного мнения. Не имея намерений делать зло, он в то же время не собирался отстаивать истину. Убежденный в правоте Иеремии, он тем не менее не нашел в себе моральных сил, чтобы последовать указаниям пророка, и в результате с неизбежностью пошел по неверному пути.

Сердцем царя настолько овладел страх, что он даже боялся сказать своим придворным и народу о том, что беседовал с Иеремией. Если бы Седекия смело заявил о вере в слова пророка, которые во многом уже исполнились, то какое огромное опустошение было бы предотвращено! Ему следовало бы сказать: я повинуюсь Богу и спасу город от полного разрушения; я не смею ослушаться повелений Божьих из-за страха перед людьми или почтения к ним; я люблю истину и ненавижу грех, и я должен последовать совету всемогущего Бога Израилева.

Тогда народ проникся бы уважением к его мужеству, и те, кто колебался между верой и неверием, твердо стали бы на сторону истины. Бесстрашие и справедливость царя внушили бы его подданным чувство восхищения и преданности. Он получил бы полнейшую поддержку с их стороны, и иудеи избежали бы резни, голода и пожара.

Слабоволие Седекии было грехом, за которое он понес страшное наказание. Враг подобно непреодолимому потоку лавы обрушился на город. Еврейская армия потерпела полное поражение. Народ стал добычей победителей. Седекия был взят в плен, а его сыновья убиты на его глазах. Царю выкололи глаза и отвели как пленника в Вавилон, где он впоследствии умер жалкой смертью. Халдеи не пощадили и прекрасного храма, который более четырех столетий венчал вершину горы Сион. «И сожгли дом Божий, и разрушили стену Иерусалима; и все чертоги его сожгли огнем, и все драгоценности его истребили» (2 Пар. 36:19).

Во время окончательного разрушения Иерусалима Навуходоносором многие избежали ужасов продолжительной осады, но их настиг меч. Некоторые из уцелевших, в основном первосвященники, служители и князья, были отведены в Вавилон и казнены там как изменники. Иных увели в чужую землю в плен, заставив служить там Навуходоносору и его сыновьям до воцарения «царя Персидского… во исполнение слова Господня, сказанного устами Иеремии» (стихи 20, 21).

О самом Иеремии Священное Писание говорит так: «Навуходоносор, царь Вавилонский, дал такое повеление Навузардану, начальнику телохранителей: «Возьми его и имей его во внимании, и не делай ему ничего худого, но поступай с ним так, как он скажет тебе» (Иер. 39:11, 12).

Освобожденный из тюрьмы вавилонскими воинами, пророк решил разделить участь немногочисленного остатка народа, «бедных страны», пощаженных халдеями, чтобы было кому «собирать вино и летние плоды». Халдеи поставили над ними начальником Годолию. Прошло всего лишь несколько месяцев, и новый правитель был предательски убит. Бедный народ, выдержав многие испытания, наконец решил бежать в египетскую землю. Иеремия решительно воспротивился этому. «Не ходите в Египет», – умолял он. Но люди не приняли его вдохновенный совет, и «весь остаток Иудеев»: мужья, жены и дети, – «пошли в землю Египетскую». Они «не послушали гласа Господа, и дошли до Тафниса» (Иер. 43:5-7).

Пророчества Иеремии о гибели остатка, восставшего против Навуходоносора и бежавшего в Египет, были тесно переплетены с обетованием о прощении тех, кто раскается в своем безумии и выразит готовность возвратиться обратно. Господь не мог пощадить ослушавшихся Его совета и поддавшихся обольстительному влиянию египетского идолопоклонства, но Он был готов проявить Свое милосердие к тем, кто окажется верным и праведным. «Только малое число избежавших от меча возвратится из земли Египетской в землю Иудейскую, и узнают все оставшиеся Иудеи, которые пришли в землю Египетскую, чтобы пожить там, чье слово сбудется: Мое, или их» (Иер. 44:28).

Скорбь пророка, которую он испытывал, наблюдая крайнюю развращенность тех, кто должен был быть духовным светом для мира, его печаль об участи, постигшей Сион, и о народе, уведенном в плен в Вавилон, выражена в Книге плача, которая является как бы памятником безумия народа, забывшего советы Иеговы и обратившегося к человеческой мудрости. Среди полного разорения Иеремия мог еще сказать: «По милости Господа мы не исчезли», и его постоянная молитва была: «Испытаем и исследуем пути свои, и обратимся к Господу» (Пл. Иер. 3:32, 40). Пока еще Иудея как государство занимала прежнее положение среди народов, он спрашивал Бога: «Разве Ты совсем отверг Иуду? Разве душе Твоей опротивел Сион?» И смело продолжал умолять Господа: «Не отрини нас ради имени Твоего» (Иер. 14:19, 21). Абсолютная вера пророка в вечное намерение Бога создать порядок из хаоса и показать перед всеми народами земли и всей Вселенной принципы Своей справедливости и любви побуждали его настойчиво молиться о тех, кто мог обратиться от зла к праведности.

Но теперь Сион был полностью разрушен, а народ Божий уведен в плен. Испытывая невыразимые душевные страдания, пророк восклицает: «Как одиноко сидит город, некогда многолюдный! он стал, как вдова; великий между народами, князь над областями сделался данником. Горько плачет он ночью, и слезы его на ланитах его. Нет у него утешителя из всех, любивших его; все друзья его изменили ему, сделались врагами ему.

Иуда переселился по причине бедствия и тяжкого рабства, поселился среди язычников, и не нашел покоя; все, преследовавшие его, настигли его в тесных местах. Пути Сиона сетуют, потому что нет идущих на праздник; все ворота его опустели; священники его воздыхают, девицы его печальны, горько и ему самому. Враги его стали во главе, неприятели его благоденствуют, потому что Господь наслал на него горе за множество беззаконий его; дети его пошли в плен впереди врага».

«Как помрачил Господь во гневе Своем дщерь Сиона! с небес поверг на землю красу Израиля и не вспомнил о подножии ног Своих в день гнева Своего. Погубил Господь все жилища Иакова, не пощадил, разрушил в ярости Своей укрепления дщери Иудиной, поверг на землю, отверг царство и князей его, как нечистых; в пылу гнева сломил все роги Израилевы, отвел десницу Свою от неприятеля и воспылал в Иакове, как палящий огонь, пожиравший все вокруг; натянул лук Свой, как неприятель, направил десницу Свою, как враг, и убил все, вожделенное для глаз; на скинию дщери Сиона излил ярость Свою, как огонь».

«Что мне сказать тебе, с чем сравнять тебя, дщерь Иерусалима? чему уподобить тебя, чтоб утешить тебя, дева, дщерь Сиона? ибо рана твоя велика, как море; кто может исцелить тебя?»

«Вспомни, Господи, что над нами совершилось; призри и посмотри на поругание наше: наследие наше перешло к чужим, домы наши – к иноплеменным; мы сделались сиротами, без отца; матери наши – как вдовы… Отцы наши грешили: их уже нет, а мы несем наказание за беззаконие их. Рабы господствуют над нами, и некому избавить от руки их… От сего-то изнывает сердце наше; от сего померкли глаза наши».

«Ты, Господи, пребываешь во веки; престол Твой – в род и род. Для чего совсем забываешь нас, оставляешь нас на долгое время? Обрати нас к Тебе, Господи, и мы обратимся; обнови дни наши, как древле» (Пл. Иер. 1:1-5; 2:1-4, 13; 5:1-3, 7, 8, 17, 19-21).