Глава двенадцатая
Глава двенадцатая
Гонение на Церковь со стороны Ирода: убиение Иакова, заключение в темницу Петра и чудесное освобождение его оттуда (1-18). Смерть Ирода, изъеденного червями (19-23). Возвращение Варнавы и Савла в Антиохию (24-25).
Глава двенадцатая
Гонение на Церковь со стороны Ирода: убиение Иакова, заключение в темницу Петра и чудесное освобождение его оттуда (1-18). Смерть Ирода, изъеденного червями (19-23). Возвращение Варнавы и Савла в Антиохию (24-25).
Глава двенадцатая Исследование о том, в каком месте должно полагать владычественное души, и учение естествословия о слезах и смехе, также естественное некое рассуждение об общении вещества, естества и умаПоэтому да умолкнет всякое водящееся догадками пустословие
Глава двенадцатая В то время проходил Иисус в субботу засеянными полями, ученики же Его взалкали и начали срывать колосья и есть. Желая пояснить постановления закона, Господь ведет учеников засеянным полем, чтобы они ядением нарушили закон о субботе. Фарисеи, увидевши
Глава двенадцатая За шесть дней до Пасхи пришел Иисус в Вифанию, где был Лазарь умерший, которого Он воскресил из мертвых. Там приготовили Ему вечерю, и Марфа служила, а Лазарь был одним из возлежавших с Ним. Мария же, взявши фунт нардового чистого, драгоценного мира,
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ 1. Во оно же время возложи Ирод царь руце озлобити некия иже от церкве. 2. Уби же Иакова брата Иоаннова мечем. 3. И видев, яко годе есть иудеем, приложи яти и Петра: бяху же дние опресночнии. 4. Егоже и емь всади в темницу, предав четырем четверицам воинов
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ Итак умоляю вас, братия, милосердием Божиим, представьте тела ваши в жертву живую, святую, благоугодную Богу, для разумного служения вашего. Достаточно побеседовав о догматах, переходит, наконец, к нравственному учению. Так как показал неизреченное
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ Не полезно хвалиться мне, ибо я приду к видениям и откровениям Господним. Переходя к другому роду похвалы, который делал славным его самого, именно к откровениям, говорит: не полезно мне, потому что может довести меня до гордости. Что же? Если бы ты и не
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ О многих желаниях и стремлениях, сущих в человеке, и о борьбе их между собою.Знай, что в этой невидимой брани две воли, сущие в нас, воюют между собою: одна принадлежит разумной части души, и потому называется волею разумною, высшею, а другая принадлежит
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ Третье искушение в час смерти - тщеславиемТретье искушение в час смерти бывает иссушение тщеславием и самоценением, внушающими уповать на себя самого и дела свои. Почему, как всегда, так наипаче в час смерти, отнюдь не допуская вниманию своему
Глава двенадцатая Между тем, когда собрались тысячи народа, так что теснили друг друга, Он начал говорить сперва ученикам Своим: берегитесь закваски фарисейской, которая есть лицемерие. Нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и тайного, чего не узнали бы. Посему, что
Глава двенадцатая В то время проходил Иисус в субботу засеянными полями, ученики же Его взалкали и начали срывать колосья и есть. Желая пояснить постановления закона, Господь ведет учеников засеянным полем, чтобы они ядением нарушили закон о субботе. Фарисеи, увидевши
Глава двенадцатая Гонение на Церковь со стороны Ирода: убиение Иакова, заключение в темницу Петра и чудесное освобождение его оттуда (1-18). Смерть Ирода, изъеденного червями (19-23). Возвращение Варнавы и Савла в Антиохию
Глава двенадцатая Смутился не один швейцар. Скоро все, кто только имел отношение к архиерейскому дому, заговорили про действия архиерея. Судили, рядили, строили всевозможные догадки. Разговорам не было конца, потому что каждый день приносил что-либо новое. Больше всего
Глава двенадцатая Откровенно признаться – я не утаю, что был в очень мечтательном настроении, которое совсем не отвечало задуманному мною плану. Но, знаете, к тридцати годам уже подходило, а в это время всегда начинаются первые оглядки. Вспомнилось все – как это
Глава двенадцатая Дурная репутация Селивана давала мне большой апломб между моими пансионскими товарищами, с которыми я делился моими сведениями об этом страшном человеке. Из всех моих пансионерских сверстников ни один еще не переживал таких страшных ощущений, какими я
Глава двенадцатая Тем временем, как все это происходило, псы взвыли и взметались до потери всякого повиновения. Даже арапник не оказывал на них более своего внушающего действия. Щенки и старые пьявки, увидя Сганареля, поднялись на задние лапы и, сипло воя и храпя,