Примеры встречи смерти святыми и благочестивыми людьми
Примеры встречи смерти святыми и благочестивыми людьми
Пред смертью к преподобному Марку Фраческому пришел преподобный Серапион. Преподобный Марк встретил Серапиона с сердечною радостью и сказал ему: «Бог послал мне тебя, чтобы ты святыми руками приготовил к погребению мое смиренное тело». Чрез час времени сказал: «Брате Серапионе! Пребуди нощь сию без сна ради моего разлучения!». Оба встали на молитву. По окончании молитвы, Марк сказал Серапиону: «Тело мое по отшествии моем положи в пещере сей с миром Христовым, двери пещеры загради камнями и иди в свое место, а здесь не будь». Серапион просил его взять с собою, но он сказал ему: «Тебе не здесь следует умереть, но в своем месте». Еще присовокупил: «Велик сей день, он мне лучше всех дней живота моего, потому что сегодня разлучается душа моя от страданий плотских и идет успокоиться во обители небесной; сегодня тело мое почиет от многих трудов и болезней; сегодня приимет меня свет покоя моего».
При этих словах вертеп наполнился светом, светлее солнца, в воздухе носился аромат. Преподобный Марк взял Серапиона за руку и сказал ему: «Пусть мое мертвое тело, где трудилось во временной сей жизни, там и пребудет до всеобщего воскресения, здесь мой дом болезням, трудам и нуждам. Ты, Господи, разлучи душу мою от тела, потому что ради Тебя я претерпевал голод, жажду, наготу, мороз, зной и всякую тесноту; Сам, Владыко, одей меня одеждою славы в страшный день пришествия Твоего; почийте же очи и ноги мои, потрудившиеся во всенощном стоянии; отхожу от временной жизни, всем же остающимся желаю спастися. Спасайтесь все Бога ради!».
По наставлении, целовав Серапиона, сказал ему: «Спасайся и ты, Серапионе! Заклинаю тебя Богом, ничего не бери от смиренного моего тела». Когда Серапион заплакал, с неба был голос: «Принесите Мне сосуд, избранный от пустыни, принесите Мне делателя правды, совершенного христианина и верного раба. Гряди, Марк, гряди! Почий во свете радости и духовной жизни!». Марк сказал Серапиону: «Преклоним колена, брате!» Тогда был голос архангельский Марку: «Простри руки твои!». Этот голос слышал Серапион.
Серапион тотчас встал и увидел душу святого, от союзов плотских уже разрешившуюся, и руками ангельскими белосветлою одеждою покрываемую, и на небо возносимую («Четьи-Минеи», 5 апреля).
Преподобная Афанасия, получив извещение о часе смертном за двенадцать дней, не пила и не ела, а присутствующим сестрам говорила: «Пойте и хвалите Бога всегда!». Когда наступил двенадцатый день, она не докончила чтение Псалтири и сказала: «Помогите мне, изнемогшей; идите в церковь и докончите чтение Псалтири, я не могу кончить: сила моя изнемогла!». Они, плача, спросили ее, до которого псалма она читала? Она ответила: «Девятнадцатый во устах имею и более не могу». Сестры ушли в церковь и окончили чтение Псалтири.
Оставшиеся же сестры, Марина и Евпраксия, заплакали. Она обняла их, поцеловала: «Сегодня разлучимся, а в будущем веке увидимся!». Лицо ее просветилось как солнце. Она сказала: «День праздника не оставляйте по службе. Церковное пение пусть будет благочинно. Сиротам, нищим и вдовам сотворите учреждение по силам. По Божественной Литургии предайте мое убогое тело земле!». По сем закрыла уста, очи смежила и почила о Господе, уснувши общим сном смерти. Скончалась в навечерие 14 августа («Четьи-Минеи»).
Когда настало время умирать великому Сисою, просветилось лицо его, и он сказал сидевшим у него отцам: «Вот пришел авва Антоний». Помолчав несколько, сказал: «Вот лик Пророческий пришел». Потом просветился более и сказал: «Вот пришел лик Апостольский». И опять сугубо просветилось лицо его; он начал с кем-то беседовать.
Старцы упрашивали его сказать, с кем он беседует? Он отвечал: «Ангелы пришли взять меня; но я умоляю их, чтобы они оставили меня на короткое время для покаяния». Старцы сказали ему: «Отец! Ты не нуждаешься в покаянии». Он отвечал им: «Поистине не знаю о себе, положил ли я начало покаянию». А все знали, что он совершен.
Так говорил и чувствовал истинный христианин, несмотря на то, что во время жизни своей он воскрешал мертвых единым словом и был исполнен даров Святого Духа.
И еще более засияло лицо его, засияло как солнце. Все убоялись. Он сказал им: «Смотрите, – Господь пришел и изрек: "Принесите Мне избранный сосуд из пустыни"». С этими словами он испустил дух. Блеснула молния и храмина исполнилась благоухания. Так окончил земное течение один из великих угодников Божиих («Патерик Скитский»).
В Костромской губернии, Ветлужского уезда, в деревне Ч., жил один набожный крестьянин Филипп.
С ранних лет крестьянин этот возлюбил церковь Божию, а потому, как в детстве, так равно и по вступлении в брак, не пропускал ни одной службы Божией, несмотря на то, что деревня, в которой он жил, стояла от села в десяти верстах, за что соседи скоро прозвали его святошею.
В собрании родственников и знакомых Филипп никогда первый не начинал разговора, а всегда любил слушать разговоры других; но едва только речь склонялась к осуждению кого-либо, набожный Филипп, как будто не слыхав начала ее, тотчас заводил разговор об ином предмете, большею частию религиозном, и тем нередко отклонял других от дальнейших пересудов.
За какое бы дело Филипп ни принялся, он приступал к нему не иначе, как с призыванием помощи Божией, – за что Господь щедро награждал его Своими дарами; если же усильные труды его иногда и не вознаграждались, то и в таком случае Филипп не смел произнести ни одного ропотного слова; никогда ни в чем не завидовал другим, и всегда был доволен своей долей.
Но недолго Филипп пользовался счастьем: Промыслу Божию, для неисповедимых Его целей, угодно было испытать терпение Филиппа, как некогда праведного Иова, чтобы и о нем ненавистники добра не сказали того же, что некогда сказал начальник их об Иове: «Даром ли Филипп чтит Бога? Не Он ли благословил дела рук его? Но пусть прострет Он руку Свою и коснется его: не отречется ли Филипп от него?». На двадцать пятом году жизни Филиппа постигла болезнь: все тело его покрылось язвами, издававшими нестерпимый гнилой запах.
Видя страждущего Филиппа в таком жалком состоянии, ненавистники его язвили: «Вот наш святоша еще заживо гниет».
Действительно, болезнь несчастного в скором времени развилась до того, что во многих местах под кожею его завелись черви, которые, прогрызая кожу и в местах здоровых, мало-помалу распространились по всему телу, и в два года его болезни до того размножились, что ночью выползали из его тела целыми роями и покрывали всю его постель.
О чистоте одра больного и об исполнении его нужд должна была заботиться жена его Феодосья, женщина очень строптивого характера, которая нередко говорила ему, что смерть видно забыла его, на что терпеливый страдалец обыкновенно отвечал: «Да! Видно за мои тяжкие грехи Господь посетил меня такою тяжкою болезнию, но что же делать? Видно Господь, Которому я служил с детства моего, знает, что для меня лучше и удобнее идти к нему не путем благоденствия, которым я доселе пользовался, а путем страдания: нужно и потерпеть».
По прошествии двух лет болезнь эта не только не обещала прекращения, а, напротив, с каждым часом заметно все более и более усиливалась так, что Филипп, предвидя близкий конец своим страданиям, просил жену поскорее пригласить священника для напутствования его Святыми Дарами. Желание его немедленно было исполнено; и он, удостоившись принять сию драгоценную Святыню, по уходе священника, с улыбкою на устах, сказал жене своей: «Феодосьюшка! Ах, как мне теперь стало легче,, именно с той минуты, как батюшка причастил меня!».
Спустя немного времени, страдания его возобновились сильнее прежнего, и он, через месяц, совершенно ослабев телом, в другой раз пожелал пригласить священника, чтобы он особоровал его маслом и еще раз удостоил причастия Святыми Телом и Кровию Спасителя, но в этот раз просьба его не была исполнена, и на желания его жена только с гневом ответила: «Ну-ну! Давно ли причащался?». На такой отказ страдалец отвечал ей громкими слезами, и весь тот день провел в молитвенных вздохах и слезах.
По наступлении вечера жена больного оставила его одного, отправилась к соседу на вечер и возвратилась не ранее полуночи, – страдалец же, огорченный отказом в своей просьбе, весь вечер провел в слезах, а близ полуночи, в бодрственном состоянии, удостоился следующего утешительного видения: комната, в которой он, страдая от мучительной болезни, лежал безвыходно около двух с половиною лет, вдруг наполнилась необыкновенным светом, и предстала ему Дева, неизобразимой красоты, с двумя величественными юношами. Подошедши к его одру, Она ласковым голосом сказала ему: «Не бойся и не унывай, Филипп! Ты Меня скоро увидишь, – Я тебя Сама встречу». Потом один из юношей, прекрасный лицом, подошедший тоже к постели его, чем-то помазал ему крестообразно чело и перси и дал что-то испить; другой же, более величественный видом, издали трижды покадил на него, и все трое мгновенно стали невидимы.
Когда возвратилась жена, Филипп сказал ей: «Ах ты, глупенькая, – ушла! А у меня сейчас какие гости-то были! Я, право, и не видал таких от роду», – и подробно, как только мог, пересказал ей все виденное и присовокупил: «Ах, как мне теперь легко! Смотри-ка, где у меня раны-то?». Действительно, жена его долго стояла в великом изумлении, не находя на теле его ни малейших признаков прежних язв. Но терпеливый страдалец, удостоившийся получить исцеление от неизвестных ему гостей, в ту же ночь предал с миром дух свой, сам крестообразно сложив руки на груди.
На третий день по кончине тело его принесено было в церковь для совершения над ним чина погребения. Священник того прихода в этот самый день отлучался из дома верст за пятнадцать для служения молебна в доме своего духовного сына, купца второй гильдии В. С, перед местночтимой Толгской иконою Божией Матери, которая из церкви туда и обратно несена была при многолюдном стечении народа и при звоне колоколов.
По совершении молебна, священник с причтом отправился домой, прежде икон, и, найдя тело страдальца в церкви, немедленно приступил к чину погребения, чтобы окончить его и успеть с тем же причтом проводить тело усопшего на кладбище прежде возвращения икон. Но едва только успели они выйти на паперть церковную с телом его, как начался звон, встречавший обратно несомую икону Царицы Небесной. Таким образом тело усопшего страдальца Филиппа несено было со звоном до самого кладбища, на расстоянии одной версты, а здесь как раз встретились и несшие Толгскую икону Божией Матери и тело почившего. Сбылось предсказание Царицы Небесной (Которой, как свидетельствовали многие, усопший при жизни молился с особенным благоговением), что Она, приходившая за два дня до смерти для утешения его в образе прекрасной девы, встретит его, и что он увидит Ее.
При столь внезапной встрече несшие икону Царицы Небесной и тело почившего ощутили в себе какое-то особенное чувство благоговения к путям Промысла Божия, а некоторые из числа родственников в избытке чувств прослезились. Другие же из сопровождавших икону Царицы Небесной и почившего, на которых встреча не произвела, казалось, ни малейшего впечатления, говорили: «Ай да святоша! Какой счастливый! Смотри-ка: никого еще со звоном не провожали в могилу, а ты удостоился» (Свящ. А. Преображенский, «Странник», 1864, с. 37-41).