7. Инквизиция наших дней

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

7. Инквизиция наших дней

В качестве своего рода противоядия от быстро распространяющейся «инфекции» модернизма папа римский Лев XIII в 1903 г. учредил Понтификальную библейскую комиссию для наблюдения за прогрессом (или отсутствием такового) в области католической текстологии. Первоначально эта комиссия состояла из полутора десятков кардиналов, назначенных лично папой, и целого ряда «консультантов», которые считались экспертами в своей области исследований. Согласно статье в «Новой католической энциклопедии», официальной функцией комиссии было и есть «делать все возможное… для того, чтобы слово Божье… было надежно ограждено не только от малейших погрешностей, но и от произвола мнений». Комиссии вменялось в обязанность следить за тем, чтобы ученые «заботились об охране авторитета Священного Писания и способствовали их верному истолкованию».

Как мы уже отмечали, отец Лагранж, основатель Библейской школы, являлся одним из членов Понтификальной библейской комиссии. Кроме того, журнал «Revue biblique», издававшийся той же Библейской школой, до 1908 г. служил официальным органом комиссии. Учитывая тесные связи между двумя этими институтами, нетрудно понять, что первоначально Библейская школа играла роль рупора пропагандистской машины Понти­фикальной комиссии, этакого инструмента для распространения католического вероучения под ширмой исторических и археологических исследований, а также для увязки результатов этих исторических и археологических исследований с догматами католического вероучения.

Имелись все основания ожидать, что ситуация в первой половине XX века может измениться к лучшему, особенно после Второго Ватиканского собора, состоявшегося в начале 1960-х гг. Но ничего подобного не произошло. Библейская школа и в наши дни продолжает оставаться в такой же тесной связи с Понтификальной библейской комиссией, как и в прежние годы. Так, например, все назначения в школу производятся исключительно комиссией. Большинство выпускников Библейской школы при распределении назначаются комиссией на посты профессоров в семинарии и другие институты римско-католической церкви. Из девятнадцати официальных «консультантов» комиссии целый ряд являются весьма авторитетными фигурами в отношении надзора за тем, какую конкретно информацию позволяется узнавать широкой публике о свитках Мертвого моря. Так, например, отец Жан­Люк Веско, нынешний глава Библейской школы и член редакционного совета «Revue biblique», также является членом Понтификальной библейской комиссии. То же самое можно сказать и о еще одном члене редакционного совета журнала, Хозе Лоза. Надо назвать и имя известного автора книг о свитках, иезуита Джозефа Фитцмайера, который осуществлял официальный надзор за истолкованием большей части кумранских материалов.

В 1956 г. в списке «консультантов» Понтификальной библейской комиссии впервые было упомянуто имя отца Ролана де Во, директора Библейской школы. Он получил назначение в состав комиссии годом раньше, в 1955 г., и оставался ее членом вплоть до своей кончины в 1971 г. Время назначения отца де Во в состав комиссии весьма примечательно. Не надо забывать, что именно в 1955 г. появлялись и активно скупались исключительно интересные и во многом противоречивые «сектантские» материалы из пещеры 4. В декабре того же года Ватикан выложил изрядную сумму денег за ряд весьма важных фрагментов древних манускриптов. В том же 1955 г. при участии Джона Аллегро был разрезан и прочитан знаменитый Медный свиток, а сам Аллегро начал выступать со скандальными публичными заявлениями. В результате Ватикан впервые осознал, с какого рода проблемами он может столкнуться, если кумранские материалы получат широкую огласку. Иерархи церкви ощутили необходимость создания своего рода «командной вертикали» или, во всяком случае, «цепочки отвественности», благодаря которой можно было бы взять под контроль изучение кумранских материалов. В любом случае весьма важно и достойно удивления, что начиная с 1956 г. директором Библейской школы становились только лица, являющиеся членами Понтификальной библейской комиссии. После смерти отца де Во, последовавшей в 1971 г., список «консультантов» комиссии был пересмотрен, и в него было спешно включено имя отца Пьера Бенуа, преемника де Во на посту директора Библейской школы. Когда же в 1987 г. отец Бенуа скончался, новый директор школы, Жан­Люк Веско, был введен в число «консультантов» комиссии.

Даже в наши дни комиссия продолжает контролировать направление всех штудий в области библеистики, проводимых под эгидой римско-католической церкви. Были также изданы официальные указы о «правильном понимании… Писания». В 1907 г. по распоряжению папы римского Пия X признание этих указов было объявлено обязательным. Так, например, комиссия своим декретом «установила», что автором (в буквальном смысле этого слова) библейского Пятикнижия[53] был пророк Моисей. В 1909 г. был издан другой аналогичный указ, провозглашающий буквальную и историческую точность первых трех глав Книги Бытия. Несколько позже, 21 апреля 1964 г., комиссия издала специальный указ, регулирующий Библию вообще и декларирующий «историческую достоверность» Евангелий в частности. Этот указ вызвал неоднозначные отклики, начиная с того, что «толкователь всегда и во всем должен действовать в духе послушания авторитету учения церкви». Далее высказывалось утверждение, что лица, ответственные за прослеживание каких бы то ни было «библейских ассоциаций», «обязаны непременно соблюдать законы, принятые ранее Понтификальной библейской комиссией». Любой ученый, работающий под эгидой Библейской комиссии, – а в это число, естественно, входят и ученые из Библейской школы, сталкивается с жесткими ограничениями, выдвинутыми указами комиссии. Каковы бы ни были результаты исследований и находки, к которым могут привести такие исследования, они не должны ни в письменной форме, ни в виде учения противоречить вероучительному авторитету Библейской комиссии.

В наши дни главой Понтификальной библейской комиссии является кардинал Йозеф Ратцингер. Кардинал Ратцингер является также главой другого института католической церкви, Конгрегации по вопросам вероучения. Это назначение является достаточно новым, датируемым 1965 г., и оно, по всей видимости, незнакомо большинству юристов; однако сама эта организация имеет давнее происхождение. Действительно, ее уникальная и непростая история уходит в далекое прошлое, беря свое начало в XIII в. В 1542 г. она получила официальное название – Святая палата. А до того она именовалась Святой инквизицией. И кардинал Ратцингер в наши дни занимает пост Великого инквизитора.

Официальным главой Конгрегации по вопросам вероучения всегда являлся правящий папа римский, а исполнительным главой Конгрегации в наши дни является ее секретарь, хотя в прежние времена он именовался Великим инквизитором. Из всех департаментов римской курии наиболее влиятельным является Конгрегация по вопросам вероучения. А сам Ратцингер является наиболее близким к папе кардиналом курии. Они имеют немало общих интересов. Оба хотели бы восстановить многие ценности эпохи, предшествовавшей Второму Ватиканскому собору. Оба питают неприязнь к богословам. Ратцингер видит в богословах людей, готовых открыть церковь разлагающему секулярному влиянию. Человек глубоко пессимистических взглядов, он понимает, что церковь «переживает упадок» и только подавление всякого инакомыслия способно продлить ее существование как хранительницы догматов веры. Всех, кто не разделяет его пессимистических предчувствий, Ратцингер считает «слепцами или заблуждающимися».[54]

Подобно инквизиции далекого прошлого, Конгрегация по вопросам вероучения в значительной мере является аналогом трибунала. В ее составе – собственные судьи, главный из которых носит титул «эксперта». «Эксперту» помогают «комиссар» и двое монахов-доминиканцев. Эти люди имеют специальное поручение: осуществлять подготовку всего необходимого для анализа того, что намерена «расследовать» Конгрегация. Подобное расследование рассматривает конкретные случаи нарушения частью клириков вероучительных догматов или всего прочего, что может угрожать единству церкви. И, как и в Средние века, эти исследования ведутся в обстановке строгой секретности.

Вплоть до 1971 г. Понтификальная библейская комиссия и Конгрегация по вопросам вероучения считались формально разными организациями. Но в действительности различие между ними было, мягко говоря, чисто номинальным. Функции обеих организаций во многом совпадали и пересекались, начиная с их специфических функций и членства в административных структурах. Так, например, в 1969 г. восемь из двенадцати кардиналов, представленных в Конгрегации, в свое время председательствовали и в комиссии. Целый ряд лиц одновременно выполняли роль «консультантов» в обеих организациях. Наконец 27 июля 1971 г. папа римский Павел VI, пытаясь сократить число бюрократических структур, фактически объединил обе структуры в единый орган практически во всем, кроме названия. Обе они располагались в одном здании, по одному и тому же адресу: дворец Конгрегации, площадь Святой палаты в Риме. Обе находились в ведении одного и того же кардинала. С 29 ноября 1981 г. таким кардиналом является Йозеф Ратцингер.

Благодаря усилиям структур, возглавляемых кардиналом Ратцингером, множество священников, проповедников, преподавателей и писателей богословского толка были подвергнуты чистке и гонениям и лишились своих постов. В числе жертв оказались и некоторые наиболее влиятельные и интеллигентные богословы католической церкви наших дней. Одним из них был отец Эдвард Шиллебеекс из Нигмегенского университета в Голландии. В 1974 г. Шиллебеекс опубликовал книгу «Иисус: опыт христологии». В своей работе ученый, по крайней мере – в глазах своих оппонентов, попытался взять под сомнение буквальную точность некоторых догматов, таких, например, как Воскресение и Непорочное зачатие. В декабре 1969 г. Шиллебеекс предстал перед трибуналом Конгрегации по вопросам вероучения, и на заседании трибунала один из судей публично обвинил его в ереси. В тот раз ему удалось отвести обвинения, но в 1983 г. он был вновь вызван на суд трибунала Конгрегации, на этот раз – по случаю выхода его новой книги «Духовенство: на пороге перемен».

В чем же состояли грехи Шиллебеекса? Если говорить формально, он дерзнул усомниться в правоте позиции церкви в вопросе о целибате. Он с симпатией отзывался о рукоположении в священный сан женщин. И, что самое серьезное, утверждал, что «церковь со временем должна измениться», а не оставаться скованной раз и навсегда фиксированными догматами.[55] Церковь, по утверждению Шиллебеекса, должна реагировать на нужды своей паствы и считаться с ними, а не налагать на них драконовские запреты. Он, если говорить кратко, выступал за более динамичную пастырскую позицию, в отличие от статичной, в поддержку которой выступают папа римский Иоанн Павел II и кардинал Ратцингер. Однако Шиллебеексу вновь удалось оправдаться перед трибуналом Конгрегации, выдержав расследование и допросы. Но он до сего дня находится под подозрением, и всякое его слово, будь то устное или письменное, строго контролируется. Вряд ли стоит говорить, что подобный всепроникающий надзор оказывает весьма угнетающее воздействие.

Еще более выразителен случай с видным швейцарским богословом, доктором Хансом Кюнгом, ранее возглавлявшим отделение богословия в Тюбингенском университете. Кюнг пользовался широким авторитетом среди наиболее выдающихся и влиятельных католических писателей богословского направления нашего времени. Это человек, который смело шел по стопам папы Иоанна XIII, открывая новые пути развития для католической церкви, проявляя новые грани гуманизма, гибкость и приспосабливаемость к новым запросам. Однако взгляды Кюнга были весьма противоречивы. В своей книге «Непогрешимый?», опубликованной в 1970 г. в ФРГ, а в следующем году вышедшей в переводе на английский, Кюнг бросил вызов учению о папской непогрешимости, которое, как мы помним, не было принято в римско-католической церкви до 1870 г., когда оно было утверждено путем голосования на Первом Ватиканском соборе. «Никто не является непогрешимым, – писал Кюнг, – кроме Господа Бога». Далее он утверждал, что:

«традиционное учение о непогрешимости в церкви… зиждется на основании, которое невозможно назвать надежным». Кроме того, Кюнг признавал существенную разницу между теологией и историей, причем в прошлом первая из них часто стремилась выдать себя за вторую. Он обрушился с нападками на софистику таких церковных «ученых», как кардинал Жан Даньелу, который в 1957 г. опубликовал книгу «Свитки Мертвого моря и примитивное христианство» (труд, ставший ярким образчиком богословской пропаганды): «Богословы типа Даньелу… которые сегодня окружают роль Великого инквизитора аурой псевдоучености, становятся кардиналами святой Римской церкви и вполне оправдывают возложенные на них ожидания».

После избрания папы римского Иоанна Павла II Кюнг весьма критически отозвался о суровости морально-догматических воззрений нового понтифика. «Действительно ли католическому богослову, – спрашивает Кюнг, – позволено… задавать критические вопросы?» Действительно ли Иоанн Павел II, вопрошает он, абсолютно свободен от культа личности, которым были окружены прежние папы римские? Не слишком ли он поглощен отстаиванием доктринальных аспектов в ущерб проповеди «Христова благовестия»?

«Как могут папа и церковь с убежденностью, заслуживающей доверия, говорить о совести современного человека, не упоминая одновременно о самокритичной оценке совести церкви в целом и ее верховных иерархов?..»

Естественно, откровенность Кюнга сразу же сделала его неотразимой мишенью для трибунала Конгрегации по вопросам вероучения. Рассмотрев заявления Кюнга, трибунал вынес свое решение. 18 декабря 1979 г. папа римский, формально действуя по рекомендации Конгрегации, уволил Кюнга с занимаемого им поста и запретил ему впредь выступать с вероучительными проповедями от лица римско-католической церкви. Сам Кюнг был официально уведомлен, что он более не является католическим богословом и ему запрещается писать и выступать с публикациями. Подводя итог всем карам, обрушившимся на него, Кюнг писал: «Я был предан проклятию самим понтификом, который отверг мое богословие, не удосужившись прочесть ни одной моей книги и отказываясь встречаться со мной. Истина заключается в том, что Рим ждет от своих адептов не диалога, а беспрекословного повиновения».

Под неусыпным руководством кардинала Ратцингера Конгрегация за последнее десятилетие становилась все более замкнутым, жестко догматическим и реакционным органом. Ратцингер резко критически воспринимал любые разговоры о переменах в церкви со времени Второго Ватиканского собора 1962 – 1965 гг. Учение церкви, утверждал он, «запятнано» всевозможными сомнениями и вопросами. По словам одного комментатора, Ратцингер добивается «возврата к католическому фундаментализму… и признанию буквальной истинности догматов, утвержденных папами». Через посредство Конгрегации по вопросам вероучения взгляды Ратцингера стали определяющими в Понтификальной библейской комиссии, главой которой он являлся, и, следовательно, задавали тон и на более низком уровне – в Библейской школе.

В 1990 г. эти взгляды получили свое выражение в деятельности Конгрегации. В мае Конгрегация выпустила в свет предварительный вариант нового, дополненного и переработанного «Всеобщего катехизиса католической церкви», официально сформулированного свода догматических установок, вера в которые формально обязательна для каждого католика. Не допуская никакой «гибкости», новый катехизис, в числе многих других грехов, решительно осуждает разводы, гомосексуализм, мастурбацию и сексуальные отношения до брака и тем более внебрачные связи. В качестве основополагающих постулатов католической веры катехизис называет догматы о папской непогрешимости, о Непорочном Зачатии и Успении Девы Марии, а также об «универсальном авторитете католической церкви». В одном особенно догматическом пассаже катехизис утверждает, что «задача единственно верного истолкования Слова Божьего… целиком и полностью возложена на живое вероучение церкви».

В июне того же года был выпущен второй документ, опубликованный Конгрегацией по вопросам вероучения и написанный лично кардиналом Ратцингером. Этот документ был посвящен в первую очередь функциям и обязанностям богослова, причем под этот термин (богослов, теолог) подпадали и историк-библеист, и археолог. Согласно этому документу, принятому и одобренному папой римским, католические богословы не имели права в своих воззрениях отклоняться от установившегося учения церкви. Действительно, любое отклонение в этой сфере по статусу объявлялось равнозначным «грехопадению»: «Поддаться соблазну уклонения (раскола)… [означает] нарушить верность Святому Духу…» Итак, если богослов берет под сомнение господствующее вероучение церкви, он в результате тонкой психологической манипуляции вынужден немедленно испытывать чувство моральной ущербности от совершения подобных действий. Вся ответственность за вопрос, естественно, возлагается на задавшего его и трансформируется в вину, грех, то есть нечто такое, в отношении чего церковь всегда находилась в наиболее выигрышном положении.

В том документе кардинал Ратцингер, в частности, утверждает:

«Свобода акта веры не может служить оправданием права на раскол. Эта свобода не означает свободу от истины, а выражает свободную решимость личности принимать истину в соответствии со своими моральными обязательствами».

Другими словами, человек абсолютно свободен во всем, что касается принятия истин веры, а не в том, чтобы усомниться в них и тем более отвергнуть их. Свобода не может быть проявлена или выражена никак иначе, кроме как через повиновение. Вот уж поистине курьезное определение свободы!

Подобные ограничения в отношении свободы мысли католиков носят драконовский характер, – драконовский как в отношении того психологического и эмоционального ущерба, который они способны нанести, так и в отношении формирования ими комплекса вины, нетерпимости и фанатизма, а также крайнего сужения горизонтов познания и научной мысли. Будучи объектом веры, они распространяются только на тех, кто добровольно принимает ее, так что все остальное (некатолическое) население планеты имеет полное право игнорировать их.

Однако свитки Мертвого моря – это уже не просто вопрос веры, а документы, имеющие исключительную историческую и археологическую важность не только для католической церкви, но и для всего человечества.

Право, есть что-то удручающе мрачное в осознании того, что по распоряжению кардинала Ратцингера все, что нам удастся узнать о кумранских текстах, будет пропущено через машину свирепой цензуры Конгрегации по вопросам вероучения, то есть, другими словами, будет тщательно отфильтровано и издано самой инквизицией.

Учитывая всевозможные обязательства Библейской школы перед Конгрегацией, возникает вопрос: а можно ли и стоит ли вообще доверять этой школе? Даже если официальные лица правительства Израиля немедленно вмешаются и потребуют немедленно издать все кумранские материалы, как мы можем быть уверены в том, что хоть один документ, бросающий тень на церковь или идущий вразрез с ее учением, вообще будет выпущен в свет? Мы лично намерены сформулировать в этой книге несколько принципиальных вопросов к отцу Жан-Люку Веско, нынешнему директору Библейской школы.

• Если Библейская школа подотчетна Понтификальной библейской комиссии и Конгрегации по вопросам вероучения, каковы же ее обязательства перед научным миром?

• Как может любая солидная научная организация нормально функционировать под давлением потенциально разделенных и даже враждебно настроенных друг к другу сил?

• И, наконец, как поступит Библейская школа, если среди неопубликованных или пока что не идентифицированных кумранских материалов будет найдено нечто такое, что враждебно учению церкви?