Беседа четвертая (Москва, май 2003 г.)
Беседа четвертая (Москва, май 2003 г.)
Участвовали Г. Джемаль, А. Ежова, А. Шмаков, М. Трефан, А. Кузнецов, А. Ястребов, А. Сахнин, К. Латухина
В мире идет борьба всего двух классов — жрецов против воинов. Вся эта буржуазия, шудры, пролетарии — просто фиоритуры, архитектурные украшательства. Буржуазия функционирует только как союзник жречества, а жрецы всегда опираются на торгашей. Жречество без торгашества не существует. Культ золота имплицитно присутствует во всех универсальных языческих традициях, но в некоторых он выходит на первый план — в форме ли культа Солнца, или культа Жизни, или иных форм позитивного утверждения. Золото, Солнце, Энергия — это на профаническом уровне всегда «карфагенская» религия денег. Даже когда буржуазия пытается соперничать с клерикалами, они ею манипулируют.
АРТУР ЯСТРЕБОВ. «Разве не Я ваш Господь ?» — Они говорят: «Ты». (7:171)
ГЕЙДАР ДЖЕМАЛЬ. До сотворения Адама или до сотворения человечества, что очень важно. Говоря: «Адам был первым человеком», — мы не должны забывать о том, что он вместе с тем был назначен Пророком и послан. Пророк не может быть послан в никуда. В чем смысл посылания Пророка, когда земля безвидна и пуста? Мы должны тогда согласиться с тем, что Адам был послан в некий эгрегор, хотя это неверное слово. Оно запущено с легкой руки оккультистов как некая «общность», в то время как буквальное значение этого греческого слова — «бодрствующий».
Что касается проблемы «предсуществования душ», то речь идет вот о чем. В расхожей религиозно-терминологической практике немонотеистических традиций «душой», как правило, называют психическую индивидуальность воплощенного существа. Кроме того, можно говорить и о духе как о некоем казуальном принципе. Вот в неоплатонизме и на этом уровне мыслящих монотеистических спиритуальных традициях (типа адвайта-ведантизма) под «духом» понимается некий казуальный принцип, который заставляет манифестироваться данного индивидуума, то есть на физический сгусток нарастает психическая оболочка, которая специфицируется местными условиями, то есть наследственностью и качеством субстанции. Материальная субстанция и протопсихическая организация притягивают из психики планеты определенные элементы, которые выстраиваются так, что человек психически напоминает, например, слепок отца или деда — как в старинных дворянских фамилиях, где потомок был пародией на предков. Казуальность — это дух или некий энергетический импульс, который приходит сюда в процессе трансмиграции из предыдущего континуума, не пространственно-временного, то есть не из нашей вселенной (потому что существует так называемый универсальный вортекс или водоворот точек казуальных принципов, которые движутся по спирали, одновременно крестовина... то есть если представить крест, вокруг которого движутся точки по спирали, а этот крест еще вращается спиралевидным движением). И таким образом каждая точка проходит через позицию в разных плоскостях и в разных планах, где она казуально манифестирует появление того или иного существа в ряду последовательностей. Нужно понять следующее. Вся эта объективная феноменологическая технология появления существ не имеет никакого отношения к тому, что монотеисты имеют в виду под душой.
АРТУР ЯСТРЕБОВ. «Здесь и теперь».
ГЕЙДАР ДЖЕМАЛЬ. Это «здесь и теперь», которое не существует, но не существует в актуальной форме. То есть оно не является моментом времени, но — безвременьем, сконцентрированным между до и после, просто пом, здесь и теперь, и которое в момент смерти перестает существовать, как если бы этого не было. Как после падения камня в воду — он пробивает в ней некую дырку, но в следующий момент создается такое впечатление, что ничего и не было. Это и есть как раз душа, которая подлежит Воскресению и Суду. Нет никакой разницы между, с одной стороны, калом, трупом и старой одеждой, оставшейся в шкафу, — и, с другой стороны, духом и психикой.
АРТУР ЯСТРЕБОВ. К кому тогда обращен этот вопрос? Неужели к калу может быть обращен вопрос «Разве не Я ваш Господь?»
ГЕЙДАР ДЖЕМАЛЬ. Этот вопрос обращен либо к существующему до Адама человечеству, которому в ответ на «Да, ты наш Господь» посылается Адам, либо к некоему концептуальному проекту. Кроме того, мы знаем, что когда Адам был слеплен как глиняный голем, то, прежде чем вдуть в него от Своего духа, Аллах показал ему будущие поколения. Это обычно понимаются так, что вся будущая история человечества была развернута перед ним, как у Борхеса[131], — у него есть рассказ «Алеф», в котором, когда герой вышел на эту точку, он увидел мириады существ, блистающий меч Александра Македонского, занесенный в сече с Дарием, и каплю на купальнике греческой красотки, которая прыгает в воду, — все мириады этих микро- и макросостояний он увидел одновременно, в «Алефе». И мы понимаем, что Адаму показали некий «Алеф». Да нет, это не так. Когда мы внимательно изучаем реальные тексты, мы обнаруживаем, что единственно, кого он там увидел и за кого он просил в этом сне, — были Пророки Единобожия: Даниил, Самуил, неизвестные нам Пророки... множество Пророков, которые все происходят непосредственно от него. И вопрос-то в том, когда был Адам?
В Коране есть аят: «День Аллаха — 50 тысяч лет». Мы знаем из традиционалистских циклических законов, что срок манвантары 64800 лет. Манвантара делится на примерно 25 800 лет, 18 000, 12 900 и 6 480. Самое удивительное, что все это минус половина золотого века и будет составлять 50 тысяч. Половина любой юги характеризуется тем или иным знаменательным монументальным событием. Например, в середине предшествующей нам юги был потоп и гибель Атлантиды. Если принять во внимание, что мы находимся, по некоторым данным, за 400 лет до завершения нашей юги, то это было 3000 лет назад. Тогда закончилась архаическая эпоха и произошел фундаментальный катаклизм — осуществился переход к постмифической и постмагической эпохе, в которой стали возможными досократики и Будда. Конфуций и его учитель Лао Цзы[132], Будда, Сократ[133] — все они по времени являются как бы духовными сыновьями друг друга. Сократ приходится по времени «сыном» Конфуция.
В наше время это гораздо очевиднее, хотя и в мелком варианте. Волна, которая прошла в 1860 году, — это революция Мэйдзи, гражданская война в Америке, освобождение рабов в России, тэйпины в Китае, начало танзимата в Турции и создание Австро-Венгрии. Это все прошло с 1861-го по 1965-й год. Это потрясающе, потому что в то время не существовало глобализма, Гейдельбергского клуба, Трехсторонней комиссии, то есть Мировое правительство еще не действовало. Это говорит о том, что ритмы истории подключены к супрачеловеческому измерению, которое является жесткой моделью, штампующей воск, мягкую субстанцию человека и времени. И мировое правительство, таким образом, является группой исполнителей, подстраивающихся под супрачеловеческие жесткие ритмы, которые могут проводиться и персонажами высшего порядка, которые находятся через высший клерикальный эшелон на связи с суперэлитой. Эти существа супрачеловеческого порядка, Vicissitude Inconnu, связаны через клерикалов с наследственной знатью. В наследственную элиту инвестирован такой потенциал влияния, что эти люди на сегодня не нуждаются в юридическом и финансовом подтверждении своих полномочий. Им не нужно владеть гигантскими корпорациями. К примеру, муж королевы Юлианы, просто принц-консорт, говорит: вот есть такой-то проект, надо бороться с бедностью на Филиппинах. Ему сразу на блюдечке приносят все необходимые средства. А у него вроде как ничего нет, кроме почетного статуса учредителя всяких фондов или наблюдателя в каких-то советах. Но это означает, что он входит в верхушечный сегмент человечества, который стоит «над превратностями юдоли человеческой». Это означает, что передел собственности — в революционной ли, в эволюционной ли форме - этих людей не касается. При любой власти эти люди находятся в одном и том же положении, они являются эталоном и резервуаром истеблишментско-духовных полномочий, как бы светским клиром. Например, Папу Римского или Далай-Ламу нельзя скомпрометировать. Можно сказать что угодно — педераст, мерзавец, с ЦРУ сотрудничал, евреев продавал немцам или наоборот — это все иррелевантно, это как с гуся вода. Эти люди — по ту сторону всего этого. Проклятия в адрес жрецов звучали во времена фараонов, во времена Нимрода, в средневековой Европе, но ярмо клерикализма от этих проклятий не убывало.
Недавно опубликована двухтомная энциклопедия монархических домов Европы. Так, в доме Романовых в 1870 году было около 90 человек: вместе с домами некоторых графов и князей, это 5-7 тысяч человек в Европе. К ним нужно прибавить хашимитскую династию в лице короля Абдаллы, принца Хасана, султана Брунея — словом, все наследственные дома, которые находятся в луче британского влияния. Вся эта знать интегрирована в мировую суперэлиту. А финансовая элита, корпоративная олигархия, являющаяся внешним видимым управляющим слоем, обеспечивает ее функционирование. При этом саудиты — это просто нувориши, входящие в американскую зону влияния и связанные с американским дестабилизирующим фактором, это контрэлита.
Со мной очень откровенно разговаривал в течение часа министр иностранных дел Судана, христианин, один из двадцати африканских епископов, посвященных в сан архиепископом Кентерберийским. Этот суданец был нелот, с юга страны, а юг вел гражданскую войну против исламского режима. Он был в 1990-х годах сторонником правительства в Хартуме и одним из двух министров иностранных дел, вторым был мусульманин. Министр-христианин работал по вопросам юга с Европейским советом. Выглядел он словно демон: красные глаза, цвет кожи как черные четки, нос отсутствует, проваленная переносица и вывороченные ноздри. Он свободно и непринужденно говорил на английском языке, очень плохом по фонетике. Его речевой аппарат не воспроизводил английские звуки. Это есть в фильме о Судане, который я делал по согласованию с Тураби. Вообще весь 1994-й год был заряжен на ОРТ продукцией Хартумской конференции в моем лице. Я спросил, как к нему относятся коллеги, министры иностранных дел других стран, если он представляет террористическое государство-изгой. Он сказал: «Они понимают мое положение». На нем были платиновый крест кило на полтора с огромными изумрудами и сапфирами и сафари с короткими рукавами с накладными карманчиками и погончиками. И он входил в реальную мировую клерикальную элиту, будучи доверенным лицом архиепископа Кентерберийского, возглавляющего личную Церковь британской монархии, поставленным им «смотрящим» на Судан.
Весь этот текст о Меровингах — совершенно традиционалистский, описывающий очень реальные вещи. Действительно есть органическая связь с супрачеловеческим фактором. Конечно, этот «Христос» к палестинскому Иисусу не имеет никакого отношения, он имеет отношение к Световому Первочеловеку, Люциферу, Ваалу.
...Сейчас мы заслушаем доклад Александра.
АЛЕКСАНДР КУЗНЕЦОВ. Я рассматривал две темы: исламская гносеология по Корбэну[134] и профетология, то есть пророческая философия. Обе они имеют выход на проблему истинного знания в исламе. Артур недавно цитировал аят «Разве не Я ваш Господь?», обращенный, согласно Корбэну, к предсуществовавшим до земного мира душам. И радостное согласие, выраженное в ответ, ознаменовало собой заключение пакта верности между Господом и человеческими душами. Время от времени человечество нужно призывать к верности этому пакту, для чего в мир посылаются Пророки. Будучи симпатизантом шиизма, Корбэн особое внимание уделяет именно шиитской трактовке темы профетологии. Все пророческие послания замкнуты на текст Корана. Корбэн подчеркивает фундаментальное различие в трактовке Священной Книги в исламе и христианстве. Христианские церкви опираются на конвенциональную трактовку Писания, установленную на Вселенских соборах IV-VI веков. Поскольку в исламе не существует феноменов Церкви и Священного Предания, ислам гораздо труднее превратить в идеологию, обслуживающую политическую элиту.
ГЕЙДАР ДЖЕМАЛЬ. Это очень важное, в каком-то смысле центральное утверждение.
АЛЕКСАНДР КУЗНЕЦОВ. Цитируя слова имама Али (АС) о том, что каждому аяту соответствуют четыре уровня смыслов, Корбэн рассматривает одну из важнейших тем мусульманского богословия — противопоставление «захир» и «батин», то есть экзотерического и эзотерического, «уже явленного» и «еще скрытого».
ГЕЙДАР ДЖЕМАЛЬ. Более оперативные значения этих слов — «внешний» и «внутренний».
АНТОН ШМАКОВ. Еще «спина» и «живот».
ГЕЙДАР ДЖЕМАЛЬ. Вообще все арабские термины имеют органическую привязку. Например, «Рахман» («Милостивый») от «рахма» («матка»), «акл» («разум») от «пут», которые удерживают животное.
АЛЕКСАНДР КУЗНЕЦОВ. Корбэн связывает эзотеризм шиизма и имамата с тем, что комментирование Корана должно продолжаться непрерывно, чтобы люди каждой эпохи могли соотносить свою жизнь с высшими реальностями. Необходима, таким образом, фигура Хранителя Книги (Кайим аль-Китаб), которым и является у шиитов имам.
ГЕЙДАР ДЖЕМАЛЬ. А в постимамитский период?
АЛЕКСАНДР КУЗНЕЦОВ. В эпоху «сокрытия» нужно сверяться с существующими хадисами Пророка и имамов.
ГЕЙДАР ДЖЕМАЛЬ. Методологически это ничем не отличается от позиции суннитов. Однако в школе Ахбарийа, признающей иджтихад, остальные суннитские методологии — кийас (суждение по аналогии), иджма (коллективное мнение улемов) — отрицаются как неадекватные. В данном случае суннитский ахбаритский подход и шиитский ахбаритский подход у Корбэна не отличаются. Как же в этом случае быть с «велаят-е-факих»?
АЛЕКСАНДР КУЗНЕЦОВ. Корбэн с максимальной деликатностью затрагивает этот вопрос, признавая правомочность самой концепции.
Говоря о разных методах выяснения смыслов Корана — а это тафсир (буквальное толкование), таввиль (толкование с эзотерическим подтекстом) и тавхим (высшая герменевтика по озарению «свыше») — он понимает тавхим как Самопознание Бога через человечество. А имам — лучший из людей — является «лицом Аллаха» и «лицом человечества».
ГЕЙДАР ДЖЕМАЛЬ. Это Ибн Араби[135]. «Послание от Самого Себя к Самому Себе о Самом Себе». Классический неоплатонический суфизм[136].
АРТУР ЯСТРЕБОВ. Махровый.
АЛЕКСАНДР КУЗНЕЦОВ. В гносеологии Корбэн различает «альхам», «кашф» и «вахи».
ГЕЙДАР ДЖЕМАЛЬ. «Альхам» — это озарение, произошедшее в рабе, «кашф» — это открытие путем напряженного проникновения в суть, исследование, а «вахи» — это то, что «низводится», Откровение, когда, например, Джабраил говорит Пророку (СААС): «Читай!»[137] То есть это вторжение.
АЛЕКСАНДР КУЗНЕЦОВ. И вот это вторжение невозможно без посредничества того, что Корбэн называет «активным интеллектом», отождествляемым им с Духом Святым и с архангелом Джабраилом.
АНТОН ШМАКОВ. Из трех типов Пророков — наби, расуль и вали — последний может быть только имамом?
АЛЕКСАНДР КУЗНЕЦОВ. У шиитов — да, но в суннитском суфизме этим термином, имеющим значение «наместник», стали называть «святого». Для шиитов это, конечно, ересь.
ГЕЙДАР ДЖЕМАЛЬ. Ибн Араби с последователями взяли шиитскую неоплатоническую доктрину, переделали ее — и имама заменил «кутб» со структурой посвященных, на которых покоится передача гностического света и благодати[138].
Мы должны экспертно оценить методологический ресурс, заложенный в этих мыслительных структурах, рассматриваемых нами с точки зрения современных идеостроительных техник. Особенно это важно сейчас, когда ислам завоевывает постхристианскую Европу.
Я веду полемику с Максимом Шевченко, который считает, что Америка — это страна, укорененная в протестантских общинах, с контрэлитой, убежавшей от британской монархии и состоящей сегодня, в частности, из республиканцев, возглавляемых Бушем. Отсидевшись за океаном, они через Первую мировую войну вошли в технологический век глобализации. Существование СССР было при этом мощным отвлекающим фактором. «А он и ахнуть не успел, как на него медведь насел» — быстро став сверхдержавой, они и заявили себя в качестве мирового правительства.
Эта позиция мне близка, но в последнее время я несколько это переосмыслил. Вот Гор Видал, правый изоляционист, пишет, что в Америке идет либеральный «накат» на любую религию, сейчас это ислам, но придет время и протестантизма, борьба с которым уже ведется демократами и ТНК. Протестантский империализм Буша встроен в большую схему, отрицающую религиозность как таковую, то есть в принципе по своему пафосу США являются либерал-фашистской версией сталинизма, в которой прогрессизм подан не в тоталитарном ключе. Что такое фашизм? Это «фаши», то есть общение, группа. Если у нас есть, кроме научных, еще и общая политическая и духовная цель, мы образуем «фаши». Если таких «фаши», возникших под единой партийной эгидой, много, они захватывают власть в государстве. А ведь может быть не менее агрессивная и сильная контрлиния на запрет собраний. Когда разрешены лишь объединения по формальному признаку общего извлечения прибыли. Разрешены фирмы, разрешены политические организации, обеспечивающие ваше право на создание фирм, но все финансовые дела должны быть прозрачными — значит, третьим с вами будет налоговый инспектор. Как вы считаете, Александр, Соединенные Штаты ведут крестовый поход от лица «Мейфлауэра» или от лица сталинизма навыворот?
АЛЕКСАНДР КУЗНЕЦОВ. Думаю, от лица сталинизма навыворот. Картина очень разнородная. В прошлом году я был в штате Юта, где живут мормоны, предки которых, спасаясь от преследования федералов — а их просто вырезали — пришли в этот регион. Купить недвижимость без разрешения общины там нельзя, поэтому в штате мало негров. В Солт-Лейк-Сити, кстати, есть мечеть, но постройка католического собора вызвала намного большее сопротивление. В то же время гигантские космополитические мегаполисы, вроде Нью-Йорка или Лос-Анджелеса, конечно, никакой протестантский фундаментализм не представляют. А главные тенденции в стране определяют именно эти зоны.
ГЕЙДАР ДЖЕМАЛЬ. Говорят же, что бушевская авантюра — это следствие войны небоскребов с одноэтажной Америкой. Но пафос Буша заключается в том, чтобы от имени одноэтажной Америки быстро нанести удар по Старому Свету и навязать американское правительство в качестве главного арбитра. Но этим почему-то занимается Америка из глубинки, которую как раз хотят сожрать глобалисты. Похоже на то, что глобалисты готовят ситуацию, а потом выпускают вперед одноэтажную Америку с тем, чтобы потом их сдать.
АРТУР ЯСТРЕБОВ. Американская администрация совершенно не связана с аутентичным протестантским дискурсом.
АНТОН ШМАКОВ. Эти неоконсерваторы, которых упрекают в масонских и троцкистских корнях, пришли к власти при Рейгане.
АРТУР ЯСТРЕБОВ. Язык политики после Клинтона изменился, и это напоминает Сталина, обратившегося к православию и русской идее.
ГЕЙДАР ДЖЕМАЛЬ. Сталин симулировал две вещи — русский национализм и большевизм.
Советский опыт непотребительской экономики может быть востребован сегодня мировой олигархией. С моей точки зрения, на современном этапе обмен веществ между человечеством и окружающим миром пришел к новому уровню, когда мировая экономика, став «вещью в себе», перестала нуждаться в том, чтобы опираться на реальное товарное производство и реальное товарное потребление.
Рост означает возможность, растет общая возможность человека по отношению к миру, к внешнему космосу. Допустим, есть некая сумма вырабатываемой человечеством энергии, которую Чижевский соотносил с количеством солнечной энергии, достигающей поверхности Земли. Он считал, что выход на один процент — это уже выход на глобальную цивилизацию, за пределы десяти процентов — означал бы превращение человека в антропогенный фактор, способный влиять на физические законы. Ведь главная космистская сверхзадача этого повышения макростатуса — преодоление второго закона термодинамики, когда сам человек становится вечным двигателем, источником мутирования самой реальности.
Возьмем условно всю наличную энергию и все наличные деньги. Известно, что на планете есть около 100 триллионов свободных долларов, которые теоретически можно куда-то инвестировать. При этом неправильно было бы сказать, что раз денег много, а товаров мало, деньги дешевеют. Товаров всегда хватает. В любом обществе каждый человек производит намного больше, чем потребляет. И любые энергозатраты человека, любые услуги — всегда покупаются за минимум. Идея основоположников марксизма о товарном изобилии была основана именно на том, что общество вырабатывает гораздо больше, чем может купить. В третьем томе «Капитала» Маркс пишет о том, что этот «избыток» все время передвигается в будущее. Что значит «передвигается»? Происходит ежедневное банкротство многих тысяч фирм и, соответственно, непрерывное обесценивание фондов, когда общественная собственность просто обнуляется. Это первый момент. А второй — деньги отрываются от товара. Суммы товаров и услуг с лихвой хватило бы для создания приличного жизненного уровня для всего населения планеты. Но это «не нужно». Человеку «дают» только тогда, когда нельзя «не дать», а вовсе не из человеколюбия. Даже благотворительность, как правило, — одна из форм коррупции. Итак, есть движение денег, то есть движение количества. И оно приводится в соответствие с постоянно растущим энергетическим потенциалом. Но стоимость денег определяется политическим решением — это блеф, как в покере.
Сегодня экономика не нуждается в потребительском кармане. Никакие наши потребности не составляют блокирующей доли в производстве энергии и финансов. Кредиты стали виртуальными. Примеры таких проектов — «озоновая дыра», противоракетная оборона, борьба со СПИДом, с «бедностью». Под такие проекты разрабатываются технологии, которые являются вкладом в развитие ноосферы. Однако ноосфера — это только элита, независимая от передела собственности. «Царство количества» должно всегда расти.
Что такое энергия? Это золото, парафраз солнца. А солнце есть источник энергии. И вот в ХХ веке электоральный голос тоже перестал что-либо стоить, так как голосующие перестали быть необходимыми «покупателями». Современный политик — уже не французский или голландский, а европейский или ооновский, совершенно далекий от электората. Бюрократия оборвала всякую обратную связь. ТНК привлекают бюрократию и спецслужбы для решения своих геополитических противоречий. Но финальный арбитраж осуществляет на ноосферном уровне суперэлита. Если учесть количество состоятельных пенсионеров в развитых странах, и перенасыщенность рынка, закрытие рабочих мест — то понятно, что из-под сегмента PR-ской работы с потребителем вымывается почва. Это первый знак политического обвала либеральной демократии, основанной на силе и давлении индивидуального кошелька.
Почему нужен был ценз? Босяков не пускали голосовать. Потом ценз отменили — иди голосуй, может быть, ты поднимешься, будешь иметь спрос, интересы, а если и работать не можешь — дадим тебе собес, лишь бы ты хапал, переваривал, и на это будут кредиты выделяться. Но теперь это потеряло смысл — даже если они все сожрут, это будет крошка от реальных потребностей мирового кредита. Бедные стали не нужны, теперь дешевле расстрелять, чем купить (если говорить о массах), и главный возникающий вопрос — не допустить их организации, продолжать ими манипулировать. Да, можно всем кинуть по куску, но купить — это же не получить социально-политический прогнозируемый ответ. У людей должен быть либо суперголод, либо суперсытость. Голодный человек не занят революцией, он ищет кусок хлеба. Самое опасное, если полуголодный человек получает возможность задуматься — такие люди и уходят в криминал, в подрыв существующего строя, в революцию. Если население подкормить, то от него возникнет политическое давление. Стало быть, его нужно запрессовать в тот голод, из которого оно уже не сможет подняться. Либо насытить в такой степени, чтобы оно стало буржуазным. Но это неопределенный и трудоемкий результат. Для ноосферы лучше вообще их «слить». Технологически элита может позволить себе сейчас игнорировать все остальное население, потерявшее актуальность для реализации мистической макрозадачи осуществления функции присутствия человека в Космосе.
И здесь мы возвращаемся к тому, что ислам — это религия бедных, это идеология, которая не может быть освоена политической элитой в силу отсутствия институтов и корпораций, Церкви и Предания, но которая становится востребованной оппозицией и теми миллиардами людей, чьи жизни теперь никому не нужны. Если мы считаем, что у человечества есть миссия, вытекающая из концепции монотеизма, то мы должны признать то, что человек не может быть ноосферным центром бытия, а является манифестированным орудием радикально неизвестного фактора, инструментом Неведомого Бога, Который парадоксальным образом присутствует внутри этого орудия. Этот трансцендентный фактор, ни на секунду не становясь имманентным, не делает человека соучастником или, как говорил Бердяев, соработником Бога. Раб остается рабом. Но, будучи перцептивным гносеологическим существом, он обладает функцией, которой нет ни у какого элемента живой природы, а именно: он знает, что он знает. Прежде всего он знает, что он смертен, и эта смертность актуально относится к тому, что в нем является знающим. Иными словами в человеке его финальность сама смотрит в себя. Она и образует базу перцепции, которая способна себя как перцепцию рефлектировать. Это и есть форма присутствия радикально неизвестного фактора, который сохраняет человека как свое орудие. Это состояние не имеет абсолютно ничего общего с целями и задачами ноосферной элиты, правящей историческими судьбами человечества. Элита рассматривает себя как коллективного Ормузда, в котором присутствует как фактор света, так и фактор спасения и фактор чистого онтоса. «Бытие наружу».
В контексте такого взгляда термины «захир» и «батин» имеют совершенно другое значение, чем в контексте монотеистической интерпретации. Я предлагаю их использовать именно в значении «внешний» и «внутренний», поскольку задача теологии — это методологическое различение внешнего и внутреннего, в отличие от философии, которая ищет способы их отождествления. Так вот, сказав все это, пройдя через экономику, через космоконцепт элитарного самостроительства, через противоречия этого концепта с монотеизмом, я возвращаюсь к началу беседы и спрашиваю: может ли быть Коран основанием революционной идеологии для людей, выброшенных за рамки элитарного проекта, для людей, мыслящих себя орудием Неведомого Бога?
АЛЕКСАНДР КУЗНЕЦОВ. Коран принципиально не элитарен. Он не дает безусловного мандата на духовное и идеологическое влияние какому бы то ни было замкнутому социальному слою.
ГЕЙДАР ДЖЕМАЛЬ. Мы видим на примере шиитов, как внедренный неоплатонизм и тема предсуществования душ де-факто дает возможность подняться клерикальной касте, которая хоть и не имеет отдельных таинств и экуменических техник, но тем не менее узурпирует иджтихад и политическое руководство страной. Мы видим, что эта каста системно сворачивает все достижения, которые были открыты в 1979 году Исламской революцией. Тогда очень важной была реакция населения разных стран на значимость этой революции, необычайно востребованной. Иран был вовлечен в некую миссионерскую функцию, напоминавшую функцию Советской России в 20-х годах. Чем занималась эта клерикальная каста после 1989-го, после смерти Хомейни? Подобно Сталину, выводом страны из-под всех обязательств и авансов, которые революция дала остальному страждущему человечеству. Клерикалы присвоили себе Исламскую революцию как некий мистический и индульгический продукт, священное пламя коего надо оберегать от холодного дыхания извне.
АЛЕКСАНДР КУЗНЕЦОВ. Они, конечно, не имеют права выступать от имени Махди. Есть даже такой хадис: уходя в «великое сокрытие», имам Махди сказал, что после последнего наместника других не будет.
ГЕЙДАР ДЖЕМАЛЬ. Тогда получается, что сама теория «велаят-е-факих» еретическая. Но Всевышний приказал нам бороться, и в хадисах Пророка (СААС) сказано, что злу надо противостоять рукой, словом и в собственном сердце. Какие же выводы следует сделать?
Появление Махди есть признание того, что мы хорошо боремся «на пути Аллаха» и стали критической массой, вызвавшей это появление Ведомого, который должен нас возглавить. Наши суммарные усилия делают нас удостоившимися этого, избранными. Это финализация пути, который в своем мини-отрезке имеет отношение к бесконечному количеству проб и повторов в прошлых человечествах. На этом пути существуют определенные люди, которые узурпировали статус наместничества и претендуют на то, чтобы быть дешифровщиками Скрытого имама (да ускорит Аллах его приход), и которые своей дешифровкой, своим велаятом упраздняют нас как активный фактор борьбы, благодаря которой он и приходит. Следовательно, в нашу борьбу должно входить устранение тех конкретных людей, функция которых обессмысливает и лишает всякого значения нашу жизнь. либо они «обнуливают» нас, либо мы — их.
Это более фатально, чем устранение буржуазии пролетарским классом. Пролетариат может изменить отношение к средствам производства и отстранить буржуазию, осуществляя (под контролем) диктатуру. Для нас этого недостаточно. До тех пор пока будут существовать люди, претендующие на статус «вали», на представительство Махди, о котором мы твердо знаем, что у него нет сейчас представителей, и только наша борьба, наш духовный путь является фактором его проявления, мы не можем позволить им уйти в автономное пребывание, где бы они ни были. Это делает противостояние монотеистов и корпоративных клириков абсолютно фатальным.
Противоречие, которое мы должны рассматривать как истинный интеллектуальный метод, — это противоречие не гераклитовское, которое решается гармонически как синтез, а противоречие абсолютное, решаемое только пересмотром смысла одной из сторон, победой одной из сторон без какого-либо синтеза. Парменидовский тезис «Бытие есть, небытия нет» выглядит как банальная констатация здравого смысла, но на самом деле это пример трансцендентальной диалектики, указывающей на возможность взрыва. Противоречие доводится до апории, до такого обострения, в котором осуществляется взрыв. Речь ведь не о пропорциях бытия и небытия или о том, что, как Гегель говорил, «чистое Бытие тождественно чистому Небытию». Бытие окружает нас со всех сторон, но Небытие — это мы сами. Мы не можем сказать, что нас нет. Если мы решаем это противоречие с парменидовской точки зрения, то мы не говорим, что мы — «немножко бытие», что бытие вокруг нас — объективно, а мы — субъективны. Нет. Наше небытие имеет абсолютно иную потенцию утверждения, нежели бытие, которое нас ничтожит и гасит. Наше небытие позиционируется как постижение окружающего нас бытия. Наша задача — доказать: небытие есть, бытия нет. Это гностическая зеркальная революция, возможная только в диалектике Парменида[139], а не Гераклита[140], который определил весь пафос последующей философии вплоть до постструктуралистов.
АРТУР ЯСТРЕБОВ. Определяя нишу конфликта как борьбу за наследство, надо задуматься о самом наследстве. Мы начали с того, что ислам, в связи с отсутствием в нем клерикального института, не может стать платформой для консолидации политической элиты. В понятие «элита» мы вкладываем серьезное содержание, имея в виду «ноосферных наместников», а не банальных людей, которые осуществляют властные полномочия...
ГЕЙДАР ДЖЕМАЛЬ. ...ну или на бабках сидят, которые отобрать у них по большому счету ничего не стоит.
АРТУР ЯСТРЕБОВ. Но когда я прочитал Корбэна, у меня создалось гнетущее впечатление, что мы и видим ту самую платформу, позволяющую консолидировать реальную элиту. Вообще, я бы скорее назвал труд Корбэна «Историей антиисламской философии»!
ГЕЙДАР ДЖЕМАЛЬ. Я хочу подчеркнуть, что Корбэн описывает не исламскую теологию. Под видом шиизма он описывает неоплатоникогностическую идеологию, которая контрабандой внесена в ислам. Хадисы за имамов выдумывались точно так же, как хадисы Пророка (СААС) во времена Омейядов. Не следует думать, что все Омейяды были волками, а шииты — овечками. Окружение имамов не могло быть прозрачным для всех миллионов шиитов. Тут ничего не докажешь. Пророк (СААС) оставил нам только один, главный критерий правильности хадисов: они не должны противоречить Корану. Поэтому мы будем исходить из внутренней логики Послания, а не из очевидных политических конъюктур.
АРТУР ЯСТРЕБОВ. Стало быть, нужно не просто бороться за наследство, но бороться за его очищение, потому что в том виде, в каком оно есть, оно не подходит для реализации наших задач.
ГЕЙДАР ДЖЕМАЛЬ. Но у нас есть безусловный документ — Коран. Нужно просто обладать технологиями его толкования, которые лежат на поверхности. Это суперсовременное революционное Послание, которое всегда обходит здравый смысл именно парменидовским путем. Коран неудобен. Почему возникла Сунна? Тиджани издевается над самоназванием суннитов, напоминая, что именно Абу Бакр уничтожал хадисы. Это происходило и при Умаре, и при Усмане, и только Али (АС) поклялся, что будет править согласно Корану и хадисам, которые он лично записал. Шииты их сохранили и «ушли», а Муавийя и Язид опять стали уничтожать — и лишь Умар II[141] столкнулся с тем, что хадисы нужны. Потребность в хадисах была связана с крайним неудобством Корана. Вот тогда и началась вакханалия их изобретения. Нужен был аппарат, который демпфирует прямое значение Корана, понимавшегося во времена Пророка на порядок хуже, чем Его можно понимать сегодня. Хадисы изобретали именно для того, чтобы они противоречили Корану. То же самое было и в христианской Церкви — в Средние века были запрещены переводы Библии, а изучение латыни уже наводило на подозрения[142].
АЛЕКСЕЙ САХНИН. Каким должен быть инструментарий интерпретации Корана, чтобы это «наследство» получили политически организованные джамааты, а не клерикальная каста, чтобы никто не мог его экспроприировать, заявляя о своей монополии на интерпретацию?
ГЕЙДАР ДЖЕМАЛЬ. Прежде всего, необходимо отказаться от структуралистского подхода, это тупиковый путь.
АЛЕКСЕЙ САХНИН. Но ведь не будут же миллионы мусульман воспринимать себя актуальными обладателями этого инструментария...
ГЕЙДАР ДЖЕМАЛЬ. Организованные политически джамааты не охватывают всю умму, в которой полтора миллиарда человек, и всех «друзей ислама». Еще Бланки сказал, что для победы революции нужна партия профессиональных революционеров, которая будет вести массы. Джамааты — это объединения пассионариев.
АРТУР ЯСТРЕБОВ. Рецепт один — перманентная гражданская война.
ГЕЙДАР ДЖЕМАЛЬ. Я скажу откровенно. В мире идет борьба всего двух классов — жрецов против воинов. Вся эта буржуазия, шудры, пролетарии — просто фиоритуры, архитектурные украшательства. Буржуазия функционирует только как союзник жречества, а жрецы всегда опираются на торгашей. Жречество без торгашества не существует. Культ золота имплицитно присутствует во всех универсальных языческих традициях, но в некоторых он выходит на первый план — в форме ли культа Солнца, или культа жизни, или иных форм позитивного утверждения. Золото, Солнце, Энергия — это на профаническом уровне всегда «карфагенская» религия денег. Даже когда буржуазия пытается соперничать с клерикалами, они ею манипулируют.
Кто сейчас в Иране от имени партии реформистов выступает в качестве главного оппонента консерваторов? Да Хатами руководит буржуазией! Вы думаете, там есть пассионарии? Что касается Корпуса стражей Исламской революции и ветеранов войны с Саддамом, то они вообще голоса не имеют. Знающий ситуацию изнутри Вилаяти, который был министром иностранных дел, а сейчас является советником Хаменеи, рассказывал мне, что Хатами как краб вползает к духовному лидеру и начинает с изъявлений лояльности. И это искренне. Хатами знает, что если рухнет клерикальный режим и придут американцы, срок его жизни будет максимум месяц, пока он будет на скамье подсудимых готовиться к процессу. Они просто «разводят» население. Ведь у кого там претензии на власть? У торгашей, которых Хомейни называл «бипарвойон», то есть у тех, кто живет «без боли», у кого проблем нет. Это активный буржуазный слой, которому нужны определенные свободы, допуски, чтобы локти нормально ходили. Но это не пассионарии. Пассионарии вообще не принимают участия в этой борьбе, им заткнули рот и политически маргинализовали.
Реальная борьба — это борьба визионеров, стремящихся к отождествлению внутреннего и внешнего против пассионариев, утверждающих абсолютное разделение. Естественным союзником для воинов является обездоленная чернь, которой нечего терять, кроме своих цепей. Охваченная паникой, эта армия уродов может идти как вперед, так и назад, и она может нанести удар по цивилизации, взяв штурмом структуры истеблишмента. Но цель — не поставить их у власти, не накормить, не сделать «хозяевами жизни», не привести Хама к благополучию. То, что думал Мережковский, — не есть цель. Цель — использовать их в эсхатологическом взрыве.
А воины — это «соль земли», их отличает постоянная воля к личной смерти, которая является оборотной стороной воли к власти.
Это борьба прежде всего против Антихриста, Даджала, проявления Царя Ману, вокруг которого концентрируется ноосферная элита. Но если гражданская война организована без критического потенциала, она не становится последней, не приходит Махди, не манифестируется Второе Пришествие Иисуса Христа. Инициаторы проигрывают.
Многие христиане уверены, что Антихрист будет евреем из колена Данова. Но он не может быть евреем, которые, хотя и потеряли статус избранного народа, были монотеистами. С точки зрения элиты это хлам. Они предали веру в ее предназначение, веру в Ваала. Антихрист не является тем, кто приходит потому, что был Христос: Антихрист перманентно, всегда есть в человечестве, это нормальная истеблишментская фигура. Но вот уникальный Христос — это анти-Антихрист, который приходит бросить вызов тому, кто «есть от века», Князю мира сего.
Даджал — центральная фигура фундаментальной традиции, он может прийти из Агарти, из Шамбалы, это ставленник Ваала. Он не может быть ни христианином, ни иудеем, ни мусульманином. Он может быть буддистом, индуистом, в любом случае — традиционалистом в чистом виде, для которого язык символов конвертируем из одной системы в другую. Он может лечить прикосновением, владеть благодатью, и он действительно должен восстановить благодатное царство, помазание, и все епископы будут курить ему фимиам.
Но вернемся к джамаатам. Это институциализация воинской касты. Они организуют низы, оказывают давление на власть имущих, дестабилизируют ситуацию, осуществляют оперативное планирование и политическое программирование хода истории. Короче говоря, джамааты должны создать мировое правительство. Джамааты создают региональную шуру, выстраивается многоэтажная конструкция — но с сохранением обратной связи и системы отзыва вплоть до ликвидации тех, кто отказывается подчиниться низовому решению. Независимый шариатский суд может вынести приговор любому высокопоставленному деятелю. И этот приговор приводится в исполнение. Джамааты — орудие Откровения, тогда как Соборная церковь мыслит себя носителем Откровения. Джамааты руководствуются Кораном, а это — открытый текст.
АЛЕКСЕЙ САХНИН. Библия тоже.
ГЕЙДАР ДЖЕМАЛЬ. Библия несколько раз восстанавливалась и подвергалась сложной композиции. Кроме того, это переводной документ. Библия на еврейском языке была вначале утрачена при вавилонском пленении и восстанавливалась Енохом, а затем — при разгроме римлянами Иерусалима. Текст восстанавливался в обратном переводе с греческого. При этом каждый раз раввины прибегали к широкому опусканию больших фрагментов с тем, чтобы сохранить в хедерах и в своей закрытой традиции знание на память пропущенных кусков. Чтобы удерживать это знание, были написаны талмудические книги, являющиеся криптокомментарием к устной Торе. Любой раввин скажет: для нас письменная Тора существует постольку, поскольку существует устная Тора. Но устная Тора — собственность раввината.
В Коране сказано, что Авраам не был иудеем, он был ханифом[143]. Генетически Авраам не породил племя, из его лона исходят только пророки. Когда он вошел в конфликт со своим отцом, то покинул Ур и начал проповедь, к нему пристали расово разные племена. Также ведь и не все сахабы были арабами. И Пророк (СААС) говорил: «Я от арабов, но арабы не от меня».
Данный текст является ознакомительным фрагментом.