На Успеніе всепетой, преславной и преблагословенной Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Маріи

На Успеніе всепетой, преславной и преблагословенной Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Маріи

Память праведныхъ съ похвалами, говоритъ премудрый Соломонъ (Прит. 10, 7); потому–что, какъ сказалъ Богоотецъ Давидъ, честна предъ Господемъ смерть преподобпыхъ Его (Псал. 115, 6). Если же память всехъ праведныхъ бываетъ прославляема, то кто не воздастъ хвалы Виновнице праведности и сокровещнице святости, не съ темъ, чтобы прославить ее, но чтобъ самому прославиться вечною славою? Въ нашемъ прославленіи не имеетъ нужды сія Божія скинія, сей градъ Божій, о которомъ преславная глаголашася, какъ говоритъ божественный Давидъ: преславная глаголашася о тебе, граде Божій (Псал. 86, 3). Ибо какой иной можемъ мы разуметь градъ Бога невидимаго и неописаннаго, все содержащаго въ своей длани, какъ не ту единую, которая непостижимымъ и преестественнымъ образомъ, неописанно вместила въ себя преестественное Слово Божіе? О ней–то самъ Господь глаголалъ преславная, ибо что можетъ быть славнее воспріятія древняго истиннаго совета Божія (Ис. 25, 1)?

Ни языкъ человеческій, ни умъ премірныхъ Ангеловъ не можетъ достойно восхвалить ту, чрезъ которую дано намъ ясно видеть славу Божію. Итакъ что же? не имея силъ восхвалить по достоинству, будемъ ли мы безмолвствовать, связанные страхомъ? Нетъ. Пойдемъ ли безстрашными стопами, и забывъ о своей ограниченности, сбросивъ узду страха, коснемся безбоязненно неприкосновеннаго? Нетъ. Лучше мы растворимъ страхъ любовію и усердіемъ и, соплетши изъ нихъ одинъ венецъ, съ священнымъ трепетомъ, дрожащею рукою и съ душевнымъ пламенемъ принесемъ несовершенные начатки нашего ума, какъ должную дань признательности къ Царице Матери, благодетельнице всей природы. Разсказываютъ, что однажды какіе–то земледельцы, возделывая землю, увидели проходящаго мимо ихъ Государя, одетаго въ великолепную багряницу, съ блестящею (на голове) діадимою, окруженнаго многочисленною свитою телохранителей, и какъ у нихъ не было ничего, что бы можно было поднести въ даръ Царю, то одинъ изъ нихъ немедленно почерпнулъ въ пригоршни воды изъ протекавшаго вблизи многоводнаго потока и представилъ въ даръ Самодержцу. Тогда Царь сказалъ: «что это значитъ, сынъ мой?» Земледелецъ смело отвечалъ: «чт? было передо мною, то я и принесъ тебе, почитая за лучшее не скрывать усердія бедностію. Ты, безъ сомненія, не нуждаешься въ нашихъ (дарахъ) и ничего не желаешь отъ насъ, кроме любви и расположенности. Но для насъ сделанное (мною) составляетъ и долгъ и честь; потому что слава весьма часто следуетъ за людьми признательными». Удивленный Царь похвалилъ мудрость земледельца и, благосклонно принявъ его усердіе, щедро заплатилъ ему весьма многими дарами. Итакъ, если и этотъ гордый Властелинъ предпочелъ любовь и усердіе пышнымъ дарамъ: то не темъ ли благосконнее приметъ наше намереніе, не обращая вниманія на нашу силу, она, истинно благая Владычица, матерь единаго благаго Бога, котораго снисхожденіе безпредельно, который предпочелъ две лепты большимъ приношеніямъ? Верно приметъ она приносимую нами ей должную дань и воздастъ намъ несравненно большія блага. Итакъ, поелику говорить намъ совершенно необходимо, чтобы исполнить долгъ свой, то обратимъ теперь къ ней свое слово.

Но какъ возвеличаемъ тебя, Владычице? Съ какими словами обратимся къ тебе? Какими похвалами увенчаемъ твою священную и славную главу, Виновница благъ, подательница сокровищъ, украшеніе человеческаго рода, слава всей природы, потому что чрезъ тебя она сделалась истинно–блаженною, чрезъ тебя она вместила Того, кого прежде не вмещала, и на кого прежде безсильна была поднять взоры, (теперь) смотритъ открытымъ лицемъ. О Слово Божіе! изощри медленно–словесный языкъ нашъ; даруй намъ слово благодатное во отверзеніе устъ нашихъ (Ефес. 6, 19); вдохни въ насъ ту благодать Духа, съ которою рыбари ораторствуютъ, и безграмотные вещаютъ мудрость свыше–человеческую, чтобъ и мы слабо–гласные могли возвестить, хоть не громко, величіе Твоей возлюбленной матери. Она, избранная съ древнихъ временъ, по предопределенному совету и благоволенію Бога и Отца, безболезненно и безстрастно родившаго Тебя вне времени, она родила Тебя — наше очищеніе и спасеніе, оправданіе и искупленіе, Тебя — жизнь отъ жизни, светъ отъ света, Бога истиннаго отъ Бога истиннаго, воплотившагося отъ нея въ последнія времена. Необычайно было ея рождество (?????), превосходило природу и мысль спасительное для міра ея рожденіе (????????), достопамятно и истинно священно и всеславно ея успеніе. Ее предопределилъ Отецъ, ее предвозвестили Пророки Духомъ Святымъ, а освящающая сила Духа осенила ее, очистила, освятила и какъ–бы предоросила. Тогда неописанно вселился въ нее Ты — пределъ и Слово отчее, и воззвалъ наше ничтожное естество на безпредельную высоту твоего непостижимаго Божества. Пріявъ начатки нашего естества изъ пречистыхъ, нескверныхъ и непорочныхъ кровей святой Девы, Ты образовалъ самъ себе плоть, одушевленную душею словесною и разумною, воспринялъ ее на себя и соделался совершеннымъ человекомъ, не переставая быть совершеннымъ Богомъ, и единосущнымъ Отцу Твоему, только по неизреченному благоутробію воспринявшимъ (на себя) нашу немощь. И Ты произшелъ изъ нея единъ Христосъ, единъ Господь, единъ Сынъ, Богъ и вместе человекъ, и притомъ совершенный Богъ и вместе совершенный человекъ, одна сложенная ипостась, изъ двухъ совершенныхъ природъ, Божеской и человеческой, и въ двухъ совершенныхъ природахъ — Божестве и человечестве, не просто Богъ и не просто человекъ, но единъ Сынъ Божій и Богъ воплотившійся, одинъ и тотъ–же вместе и Богъ и человекъ, не подвергшійся сліянію и не потерпевшій разделенія, содержащій въ самомъ себе естественныя свойства двухъ разносущныхъ природъ, соединенныхъ въ одномъ лице несліянно и нераздельно, (именно) сотворенное и несотворенное, смертное и безсмертное, видимое и невидимое, ограниченное и неограниченное, Божественную волю и человеческую волю, божественное действіе, притомъ однако и человеческое действіе, два свободныхъ произвола, какъ Божескій, такъ и человеческій, Божественныя чудеса и человеческія склонности, я разумею естественныя и непорочныя. Всего перваго Адама, каковъ былъ онъ до преступленія, свободнаго отъ греха, тело, душу и умъ, съ ихъ естественными свойствами, воспріялъ Ты, Владыко, по благоутробію милости Твоея, дабы всему мне даровать спасеніе, ибо что не воспріято, то и неисцельно. И такимъ образомъ, ставши посредникомъ между Богомъ и человеками, Ты разрушилъ вражду и привелъ отступниковъ къ Отцу Твоему, заблудшее обратилъ, омраченное просветилъ, обветшавшее возобновилъ, тленное обратилъ въ нетленіе, тварь освободилъ отъ многобожнаго заблужденія, людей соделалъ чадами Божіими, опозоренныхъ явилъ причастниками божественной славы, осужденнаго быть въ преисподней возвелъ превыше всякаго начальства и власти, обреченнаго въ землю обратиться и во аде обитать посадилъ въ самомъ себе на царскомъ престоле. Но кто же былъ служебною палатою, въ которой уготовлялись эти безпредельныя блага, превышающія всякій умъ и понятіе? Не Приснодева ли, родившая Тебя?

Видите, боголюбезные отцы и братія, благодать настоящаго дня! Видите, какъ высока и досточтима та, которую прославляемъ мы ныне! Не страшны ли, не дивны ли тайны ея? Блаженны видящіе, какъ прилично видеть! Блаженны стяжавшіе умственное чувство! Какое блистаніе света озаряетъ настоящую ночь! Какія стражи Ангеловъ охраняютъ и украшаютъ успеніе живоначальной Матери! Какія боговещанія Апостоловъ ублажаютъ погребеніе богопріемнаго тела! Какъ слово Божіе, благоволившее по милосердію своему соделаться ея сыномъ принимаетъ владычними дланями ея священную душу, служа ей, всесвятой и божественной, какъ своей матери! О, благій Законодатель! Не подлежа закону, Онъ исполняетъ Имъ же самимъ данный законъ, потому–что Онъ узаконилъ, чтобъ дети воздавали должное почтеніе родителямъ, сказавъ: чти отца твоего и матерь твою (Исх. 20, 12). И что сказанное нами истинно, это очевидно всякому, кто хотя сколько–нибудь сведущъ въ божественныхъ изреченіяхъ Священнаго Писанія. Ибо если души и всехъ праведныхъ находятся въ руце Божіи, какъ говоритъ божественное Писаніе (Прем. 3, 1), то не темъ ли паче она предала свою душу въ руки Сына и Бога своего? Истинно слово сіе и выше всякаго прекословія! Но разскажемъ, если позволите, кто она, откуда, какъ она дарована въ сію жизнь, она — даръ самый высокій и самый дорогой изъ всехъ даровъ Божіихъ, какой родъ жизни вела на земле и какихъ удостоена таинствъ. Если еллины, воздавая честь отшедшимъ изъ жизни надгробнымъ словомъ, усердно собирали все, что только находили возможнымъ, дабы съ одной стороны совершеннее сделать похвалу прославляемому, а съ другой возбудить въ оставшихся более ревности къ добродетели, — и притомъ, большею частію, вплетали въ свое слово басни и безконечные вымыслы, потому–что восхваляемые ими не имели ничего своего, что заслуживало бы похвалу: то не будемъ ли мы крайне смешны и не подвергнемся ли одинаковому осужденію съ человекомъ, скрывшимъ талантъ свой, если покроемъ глубокимъ молчаніемъ дела самыя истинныя и досточтимыя, — то, что по сущей истине принесло всемъ благословеніе и спасеніе? — Начнемъ же слово свое и постараемся о краткости его, дабы оно не вышло противнымъ слуху, какъ бываетъ противна телу излишняя пища.

Родители ея (Богородицы) были Іоакимъ и Анна. Іоакимъ, какъ некій пастырь овецъ, пасъ, какъ стада, свои помыслы, водя ихъ, куда хотелъ, и будучи самъ пасомъ, подобно овце, Господомъ Богомъ, не имелъ недостатка въ благахъ. Не думайте, чтобъ я называлъ благами то, что для многихъ вожделенно, къ чему всегда обращена мысль сластолюбцевъ, чему и продолжаться не свойственно, и что не можетъ сделать лучшимъ и самаго богатаго владетеля своего, (т. е. чтобъ я называлъ благами) удовольствія настоящей жизни, которыя не могутъ быть прочными, но скоро исчезаютъ и тотчасъ разрушаются. Нетъ, не намъ восхищаться ими, и не таковъ уделъ боящихся Господа. Я разумею те блага, которыя вожделенны и любезны людямъ истинно благоразумнымъ, блага пребывающія во векъ, которыя и Богу пріятны и своимъ стяжателямъ приносятъ зрелые плоды; разумею добродетели, которыя достойно подвизавшимся и посильно для нихъ потрудившимся дадутъ въ свое время, т. е. въ будущемъ веке, плодъ жизни вечныя: ибо трудъ предшествуетъ, а вечное блаженство идетъ въ следъ за нимъ. — Итакъ Іоакимъ постоянно пасъ въ себе свои помыслы, пребывая на месте злачне, т. е. въ размышленіи о божественныхъ изреченіяхъ, наслаждаясь на воде упокоенія (Псал. 22, 2), божественною благодатію, отвлекая ихъ (помыслы) отъ стезей нечистыхъ и водя по путямъ правды. А Анна, — что значитъ благодать, — столько же была связана съ нимъ узами единонравія, какъ и узами брака. Она была украшена всеми благами, но по некоей тайной причине, страдала недугомъ неплодства. Ибо истинная благодать (тогда) также неплодствовала, будучи не въ силахъ приносить плоды въ душахъ человеческихъ; потому–что все уклонились, все до одного сделались негодны; не было ни разумевающаго, ни взыскующаго Бога (Псал. 13, 3). Наконецъ благій Богъ, призревъ на созданіе рукъ своихъ, умилосердясь надъ нимъ и восхотевъ спасти его, разрешаетъ неплодство благодати, т. е. богомудрой Анны, даруя ей дщерь, какой не было прежде и какой не будетъ после. Это разрешеніе неплодства самымъ яснымъ образомъ показало, что и міръ отныне освободится отъ неплодства благъ, и что сухой пень станетъ приносить плоды неизреченнаго блаженства.

Отъ такихъ–то родителей, по обетованію, происходитъ Богородица. Ангелъ возвещаетъ зачатіе имеющей родиться: ибо надлежало, чтобы будущая по плоти матерь единаго истинно–совершеннаго Бога и въ этомъ не уступала никому и не занимала втораго места. Потомъ она посвящается ко святому храму Божію, и здесь живетъ, показывая особенную предъ всеми чистоту и совершенство въ образе жизни, удаляясь отъ всякаго общенія съ мужами и женами нечестивыми. Когда же она достигла совершеннолетія и по закону не могла оставаться во святилище, тогда соборомъ священниковъ поручается Іосифу обручнику, или, иначе сказать, хранителю девства, который, въ сравненіи съ другими, до старости сохранилъ законъ ненарушимымъ. У него–то пребывала сія святая и пречистая отроковица, совершенно предавшись домашнимъ занятіямъ и не зная ничего, что делалось вне ея дома.

Но когда пришла полнота времени, какъ говоритъ божественный Апостолъ (Гал. 4, 4), то къ этой истинной дщери Божіей былъ посланъ Ангелъ Гавріилъ, и рекъ ей: радуйся благодатная, Господь съ тобою (Лук. 1, 28)! Прекрасно это ангельское приветствіе къ той, которая выше Ангеловъ: оно приноситъ радость для всего міра. Но решившаяся хранить ненарушимо девство и не привыкшая къ беседе съ мужемъ, смутилась сею речью. Что бы значило такое приветствіе, размышляла она съ собою? и сказалъ ей Ангелъ: не бойся, Маріамъ: обрела бо еси благодать у Бога (Лук. 1, 30). Действительно, обрела благодать достойная благодати. Обрела благодать возделавшая труды благодати и получившая богатую жатву. Обрела благодать родившая семена благодати, и собравшая обильные класы благодати. Обрела бездну благодати, сохранившая невредимымъ корабль сугубаго девства, ибо она и душу, не менее тела, сохранила девственною, отчего сохранилось (уже) и девство тела. И родиши сына, сказалъ Ангелъ, и наречеши имя ему Іисусъ (Лук. 1, 31). А Іисусъ значитъ Спаситель. Той бо спасетъ люди своя отъ грехъ ихъ (Матф. 1, 21). Что же отвечаетъ на это сокровищница истинной мудрости? Она не подражаетъ праматери Еве, а напротивъ исправляетъ ея неосторожность, и оградивъ себя природою, вотъ какъ отвечаетъ на слова Ангела: «како мне будетъ сіе, идеже мужа не знаю (Лук. 1, 34)? Ты говоришь невозможное. Слова твои разрушаютъ пределы природы, постановленные Зиждителемъ. Не соглашусь быть второю Евою и попрать волю Творца. Если ты не говоришь противнаго Богу, то разреши сомненіе, объясни мне способъ зачатія». На это отвечалъ ей Ангелъ истины: «Духъ Святый найдетъ на тя, и сила Вышняго осенитъ тя: темъ же и раждаемое свято, наречется сынъ Божій (Лук. 1, 35). Совершающееся ныне не подчинено законамъ природы; ибо Зиждитель и Владыка природы по своей власти изменяетъ законы природы». Она же, услышавъ съ священнымъ благоговеніемъ сіе, всегда вожделенное и досточтимое имя, проговорила слова покорности, исполненныя страха и радости: «се раба Господня,буди мне по глаголу твоему».

О глубина богатства и премудрости и разума Божія, скажу ныне и я вместе съ Апостоломъ; яко неиспытани судове Его и неизследовани путіе Его (Рим. 11, 33)! Какая безмерная благость Божія! Какая неизследимая любовь! Нарицающій не сущая, яко сущая (Рим. 4, 16), наполняющій небо и землю, которому небо служитъ престоломъ, а земля подножіемъ, соделалъ себе пространное жилище во чреве рабы своей, и въ ней совершилъ самое странное изъ всехъ таинствъ. Ибо Онъ, будучи Богомъ, делается человекомъ, въ определенное время преестественно раждается, и разверзаетъ ложесна, оставляя ключи девства невредимыми; и какъ младенецъ, носится на перстныхъ рукахъ, Тотъ, который есть сіяніе славы и образъ ипостаси Отчей, который держитъ все глаголомъ устъ своихъ (Евр. 1, 3). О чудеса, истинно божественныя! О таинства, превышающія природу и разуменіе! О прославленіе девства, превосходящее естество человеческое! Что значить сіе великое о тебе таинство, о святая Матерь и Дева? Благословенна ты въ женахъ, и благословенъ плодъ чрева твоего (Лук. 1, 42)! Блаженна ты въ роды родовъ, единая достоблаженная! Се ублажаютъ (уже) тебя вси роди, какъ сказала ты (Лук. 1, 48). Видели тебя дщери Іерусалима, т. е. Церкви, и ублажили тебя Царицы (Песн. 6, 8), т. е. души праведныхъ, и во веки будутъ славить тебя. Ибо ты тотъ престолъ царскій, которому предстояли Ангелы, зря седящаго на немъ своего Владыку и Творца. Ты Едемъ мысленный, священнейшій и божественнейшій Едема древняго, потому–что въ древнемъ водворялся перстный Адамъ, въ тебя же вселился Господь съ небеси. Тебя предъизображалъ Ковчегъ, хранившій семя втораго міра, ибо ты родила спасеніе міру — Христа, потопившаго грехъ и укротившаго волны его. Тебя преднаписала купина, предначертали богонаписанныя скрижали, предзнаменовалъ кивотъ Завета, ясно предъизобразила и стамна златая, и светильникъ, и трапеза и жезлъ Аароновъ прозябшій. Ибо изъ тебя телесно произникъ пламень Божества — пределъ и Слово Отчее; изъ тебя низошла сладчайшая и небесная манна — имя, которому нетъ имени и которое выше всякаго имени; изъ тебя возникъ и светъ вечный и неприступный, и небесный хлебъ жизни, и плодъ невозделанный. Не тебя ли предъизображала и пещь, явившая огонь, росящій и вместе пламенеющій, образъ божественнаго огня, въ тебя вселившагося? Тебя самымъ яснымъ образомъ предозначила скинія Авраамова. Ибо Богу Слову, вошедшему въ скинію чрева твоего, человеческая природа представила испеченный въ золе хлебъ, т. е. свои начатки изъ твоихъ пречистыхъ кровей, которые божественный огнь какъ–бы испекъ и обратилъ въ хлебъ, т. е. воспринялъ въ свою Божественную ипостась и привелъ въ истинное существо тела одушевленнаго словесною и разумною душею. Едва я не забылъ лествицу Іакова. Что же? Не всякому ли ясно, что въ ней былъ предначертанъ и виденъ твой образъ? Какъ онъ (Іаковъ) виделъ небо, соединенное концами лествицы съ землею, и Ангеловъ низходящихъ и восходящихъ по ней, и образовательную борьбу съ собою истинно сильнаго и непобедимаго: такъ и ты соединила разделенное, сделавшись посредницей и лествицей нисхожденія къ намъ Бога, воспріявшаго немощный составъ нашъ, усвоившаго себе его и соединившаго съ собою, и сделавшаго человека умомъ, видящимъ Бога. Въ следствіе сего–то и Ангелы низошли къ Нему, служа Ему, какъ Богу и Владыке, и люди, воспріявъ ангельскую жизнь, стали восходить на небо.

Къ кому, какъ не къ тебе, я долженъ приложить вещанія Пророковъ, если хочу показать ихъ истинными? Въ самомъ деле, что это за руно Давидово, на которое Сынъ Всецаря–Бога, собезначальный и соцарственный своему Отцу, низшелъ, какъ дождь (Псал. 71, 6)? Не ясно ли, что это ты? что это за дева, о которой Исаія пророчески предвозвестилъ, что она будетъ иметь во чреве и родитъ сына, который есть съ нами Богъ, т. е. который, сделавшись человекомъ, пребудетъ вместе и Богомъ (Ис. 7, 14)? Что это за гора у Даніила, отъ которой, безъ ножа мужняго, усеченъ краеугольный камень–Христосъ (Дан. 2, 34)? Не ты ли это безсеменно родившая и паки пребывшая Девою? да приступитъ божественнейшій Іезекіиль, и да покажетъ те заключенныя врата, пройденныя отъ Господа и не отверзенныя, о которыхъ пророчески предвозвестилъ (Іез. 44, 1–2), — да покажетъ исполненіе словъ своихъ. Онъ, безъ сомненія, укажетъ на тебя, сквозь которую прошелъ сущій надъ всеми Богъ съ воспринятою плотію, не разверзши дверей девства; ибо печать остается на веки невредимою. Итакъ тебя Пророки предвозвещаютъ, тебе Ангелы предстоятъ, тебе Апостолы служатъ, и (въ числе ихъ) девственникъ и Богословъ — тебе Приснодеве и Богородице. Ибо ныне, когда ты отходила къ Сыну своему, тебя окружали Ангелы, души Праведниковъ, Патріарховъ и Пророковъ, тебя сопровождали Апостолы съ безчисленнымъ множествомъ богоносныхъ Отцевъ, по божественному повеленію, какъ–бы на облаке, собравшіеся съ концевъ земли въ сей божественный и священный Іерусалимъ, и вдохновенно воспевавшіе священные гимны тебе, источнику живоначальнаго тела Господня.

О, какъ источникъ жизни переводится къ жизни чрезъ посредство смерти! О, какъ преступившая въ рождестве пределы природы подчиняется ныне законамъ природы, и непорочное тело подвергается смерти! подобаетъ бо, отложивъ сіе тело смертное, облещися въ безсмертіе (1 Кор. 15, 53). Самъ Владыка природы не отринулъ испытанія смерти. Ибо и Онъ умираетъ теломъ, и смертію разрушаетъ смерть, тленіемъ даруетъ нетленіе, и умерщвленіе (????????) делаетъ источникомъ воскресенія. О, какъ Вседетель пріемлетъ собственными руками священную душу, отлучающуюся отъ богопріимной скиніи, воздавая законную честь той, которую рабу природой, по недосягаемой глубине своего человеколюбія, премудро (???????????) соделалъ своею матерью, воплотившись истинно, вочеловечившись неложно! Ибо это видели строи Ангеловъ, ожидавшіе твоего исхода изъ среды людей. О, какъ прекрасно отшествіе, которое даруетъ пришествіе къ Богу! Хотя это даровано отъ Господа и всемъ богоноснымъ слугамъ Божіимъ (а мы веруемъ, что даровано); но разность безмерная между рабами и матерью Бога. — Какимъ же именемъ назовемъ мы сіе, совершившееся надъ тобою таинство? Смертію? Но хотя всесвятая и славная твоя душа, по естественному порядку, и отделяется отъ блаженнаго и несквернаго тела, и тело предается законному погребенію; однако же оно не остается въ смерти, и не разрушается тленіемъ, У той, у которой въ рождестве пребыло девство невредимымъ, по преставленіи сохранено тело неразрушимымъ, и только пременено въ лучшее и божественное селеніе, которое уже не падетъ подъ ударами смерти, но останется на безпредельные веки вековъ. Какъ сіе лучезарное и вечно–светящееся солнце, будучи ненадолго закрыто теломъ луны, кажется, будто исчезаетъ, покрывается мракомъ, и изъ блестящаго делается темнымъ, и однако же на самомъ деле не лишается своего света, но имеетъ въ самомъ себе всегда струящійся источникъ света, или лучше сказать, само–то и есть, по установленію Создателя своего — Бога, неизсякающій источникъ света: такъ и ты, присно–текущій источникъ истиннаго света, неистощимая сокровищница саможизни, обильный родникъ благословенія, виновница и споспешница всехъ нашихъ благъ, хотя на временный промежутокъ и скрываешься по телу смертію, однако жъ независтно изливаешь на насъ неперемежающіяся, чистыя и неизсякающія струи безпредельнаго света, безсмертной жизни, и истиннаго блаженства, реки благодати, источники исцеленій, всегдашнее благословеніе. Ты процвела, какъ яблоко на лесныхъ деревахъ, и плодъ твой сладокъ въ гортани верныхъ. Посему не смертію назову я священное твое преставленіе, но успеніемъ, или преселеніемъ, или, вернее, водвореніемъ, потому–что, преселяясь изъ жилища телеснаго, ты водворяешься въ селеніе лучшее (2 Кор. 5, 8).

Тебя преносили Ангелы съ Архангелами; твоего исхода устрашились нечистые, воздушные духи. Твоимъ прехожденіемъ воздухъ благословляется и эфиръ освящается. Твою душу, ликуя, принимаетъ небо. Тебя сретаютъ Силы съ священными песнями и светлымъ торжествомъ, говоря сіи или подобныя слова: кто сія восходящая, убеленная, проницающая, аки утро, добра, яко луна, избранна, яко солнце (Песн. 6, 9)? Какъ ты прекрасна, какъ пріятна! Ты цветъ полевой, какъ лилія между терніемъ! За то младыя девы возлюбили тебя. Мы стекаемся на запахъ благовоній твоихъ. Тебя Царь ввелъ въ чертогъ свой, где Власти окружають, Начала благословляютъ, Престолы воспеваютъ, Херувимы, радуясь, ужасаются, Серафимы славятъ тебя, соделавшуюся, по природе и по истинному домостроительству, матерію своего Владыки. Ибо не какъ Илія, взошла ты на небо, не какъ Павелъ, восхищена до третьяго небесе, но ты проникла даже до самаго царственнаго престола Сына своего, своими очами зришь (Его) и радуешься и съ великимъ и несказаннымъ дерзновеніемъ предстоишь Ему, ты Ангеламъ и всемъ премірнымъ Силамъ услажденіе неизреченное, Патріархамъ непрестанное веселіе, Праведникамъ радость неизглаголанная, Пророкамъ торжество постоянное, міру благословеніе, всемъ вещамъ освященіе, утружденнымъ покой, плачущимъ отрада, больнымъ врачество, обуреваемымъ пристань, грешникамъ прощеніе, опечаленнымъ дружелюбное утешеніе, всемъ просящимъ готовая помощь!

О чудо истинно преестественное! о дела изумительныя! Смерть, прежде столь ужасная и ненавистная, ныне восхваляется и ублажается! Прежде приносившая одне скорби и печали, слезы и горе, ныне явилась причиною радости и светлаго торжества! Впрочемъ, хотя для всехъ слугъ Божіихъ, коихъ смерть прославляется, съ кончиною настаетъ несомненная уверенность въ томъ, что они угодны Богу, и по сей–то причине смерть ихъ ублажается, ибо она усовершаетъ ихъ и являетъ блаженными, даруя неизменность ихъ добродетели, по написанному: прежде смерти не блажи никого же (Сир. 11, 28): однако жъ о тебе мы сего не скажемъ. Не смерть твое блаженство, не преставленіе соделало тебя совершенною, и не преселеніе даруетъ тебе безопасность. Ты сама, (твое) безсеменное зачатіе, божественное (въ тебе) вселеніе, (твое) нетленное рождество, — вотъ что было и началомъ, и срединою, и концемъ, безопасностію и истиннымъ утвержденіемъ всехъ благъ, превышающихъ умъ! Истинно сказала ты, что не съ кончины, а съ самаго зачатія тебя будутъ ублажать все роды. Итакъ не тебя смерть сделала блаженною, но ты украсила смерть, отъявъ отъ нея печаль, и явивъ ее радостію. Посему, когда твое священное и всенепорочное тело предаваемо было честному погребенію, Ангелы предшествовали (ему), окружали и сопровождали его, и не опускали никакой услуги, подобающей матери своего Владыки, а Апостолы и весь соборъ (???????) церковный, водимые Духомъ, восклицали божественныя песни: исполнимся во благихъ дому Твоего: святъ храмъ Твой, дивенъ въ правде (Псал. 64, 5–6), и также: освятилъ есть селеніе свое Вышній (Псал. 45, 5); гора Божія, гора тучная, гора, юже благоволи Богъ жити въ ней (Псал. 67, 17–18). Тебя, истинный ковчегъ Господа Бога, ликъ Апостоловъ, возложивъ на рамена, какъ некогда священники — ковчегъ образовательный, и положивъ во гробе, чрезъ гробъ, какъ чрезъ некій Іорданъ, переправили въ истинную обетованную землю, т. е. въ вышній Іерусалимъ, отечественный городъ всехъ верныхъ, котораго художникъ и строитель самъ Богъ. Ибо душа твоя не была оставлена во аде, и плоть твоя не видела истленія (Псал. 15, 10). Не осталось въ земле твое пречистое и всенепорочное тело, но въ царственные чертоги небесъ переселилась Ты, Царица, Госпожа, Владычица, Богоматерь, истинная Богородаца!

О, какъ небо приняло пространнейшую небесъ! и какъ гробъ вместилъ вместилище Божества! Но они точно приняли, точно дали место. Ибо не по телесному составу она была пространнее неба (какъ телу, простирающемуся на три лакти и постоянно уменьшающемуся, равняться въ широту и долготу съ небомъ?), но преимущественно благодатію превзошла меру всякой высоты и глубины, ибо божественнаго ни съ чемъ нельзя сравнивать. О гробъ (?????) священный, дивный, достойный чести и поклоненія! гробъ, который и ныне окружаютъ Ангелы, предстоя съ великимъ благоговеніемъ и страхомъ, котораго трепещутъ демоны, къ которому люди прибегаютъ съ верою, воздавая ему честь и поклоненіе, лобызая его очами, устами и желаніемъ души, и отъ котораго почерпаютъ обильныя блага! Ибо, какъ драгоценное миро, бывъ положено на одежду или въ какое–либо место и потомъ взято назадъ, оставляетъ благоуханіе и тогда, какъ уже оно взято: такъ и здесь, божественное, священное, всенепорочное, исполненное божественнаго благоуханія тело, обильный родникъ благодати, бывъ положено во гробе, хотя и взято потомъ въ страну лучшую и высшую, однако же не оставило своего гроба безъ почести, но сообщило ему божественное благоуханіе и благодать, и соделало его для всехъ приходящихъ съ верою источникомъ исцеленій и всякихъ благъ.

Предъ тобою и мы председимъ ныне, Владычица, и снова скажу, Владычица, неискусобрачная Богородица! Къ надежде на тебя, какъ къ некоему крепкому и несокрушимому якорю, прикрепили мы свои души, тебе приносимъ самихъ себя всецело, умъ, душу, тело; тебя чтимъ по возможности (поелику достойно почтить тебя нельзя) псалмами и гимнами и песнями духовными. Если, какъ научило насъ священное слово, воздаваемая нами честь, подобнымъ намъ рабамъ служитъ доказательствомъ нашего усердія къ общему Владыке, то можемъ ли мы не чтить тебя, родившую Господа? Не должны ли, напротивъ, чтить тебя несравненно усерднее? Не должны ли почитаніе тебя предпочесть самому дыханію, столь необходимому для поддержанія жизни? Ибо такимъ образомъ мы яснее выразимъ усердіе къ своему Господу. Но зачемъ я говорю къ Господу? Для благочестиво–чтущихъ твою память истинно довольно драгоценнаго дара памятованіе о тебе: ибо оно даруетъ неотъемлемую радость. Въ самомъ деле, какого не исполнится удовольствія, какихъ благъ — тотъ, кто сделаетъ свой умъ хранилищемъ всесвятой твоей памяти? Во свидетельство нашей благодарности, мы приносимъ тебе съ своей стороны сіи начатки словъ, сіе возліяніе беднаго ума, подвигнутаго любовію къ тебе и забывшаго о своей немощи. Пріими благосклонно сіе наше усердіе, ибо ты знаешь, что ему не соответствуютъ наши силы. Призри на насъ, благая Владычица, матерь благаго Господа, управь дела наши, утиши порывы гнусныхъ страстей нашихъ; введи насъ въ безмятежную пристань Божественной воли, соделай достойными будущаго блаженства сладостнаго и непосредственнаго озаренія отъ воплотившагося изъ тебя Бога Слова, съ которымъ слава, честь, держава и величіе Отцу со святымъ и благимъ и животворящимъ Духомъ, ныне и присно и во веки вековъ. Аминь.

Печатается по изданiю: Святаго отца нашего Іоанна Дамаскина, Слово на Успеніе всепетой, преславной и преблагословенной Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Маріи. // Журналъ «Христiанское чтенiе, издаваемое при Санктпетербургской Духовной Академiи». — СПб.: Въ Типографiи К. Жернакова. — 1844 г. — Часть III. — С. 159–185.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.