Разрушительные формы преданности
Разрушительные формы преданности
Хороший пример разрушительной формы преданности – опыт, который пришлось пережить некоторым жителям бывшей Восточной Германии. Во время объединения с Западной Германией обстановка в Восточной Германии была такова, что практически вся ее политическая культура была отвергнута и объявлена «неправильной» и отрицательной. Получилось так, что вся предыдущая система была выброшена на свалку и люди остались с ужасным чувством того, что они были глупыми и потратили всю свою жизнь на нечто отрицательное – особенно если они были политически активны в поддержке государства. Очевидно, что это способствовало очень сложному психологическому состоянию.
Затем некоторые люди из Восточной Германии бессознательно почувствовали потребность быть преданными своему прошлому, чтобы иметь какое-то чувство собственного достоинства, и поэтому они перенесли свою преданность на отрицательные аспекты своего прошлого, такие как тоталитаризм. По этой причине у нас появились скинхеды и неонацизм. Неонацизм представляет собой очень сильную ненависть к иностранцам и прославление себя и своей расы. Такая нетерпимость по отношению к другим людям была характерна для восточногерманского общества. С другой стороны, если люди смогут обратить внимание на положительные аспекты своего прошлого и признать их, это позволит им быть преданными этим аспектам, что гораздо больше способствует объединению их жизни в единое целое. В восточногерманском обществе было много положительных аспектов. Один из примеров – это сердечные, теплые взаимоотношения между некоторыми людьми – теми, кто мог сочувствовать и доверять друг другу. Из-за того что людей сильно контролировали извне, они смогли установить теплые взаимоотношения, находясь в надежном кругу друзей. Это было очень положительно.
Та же проблема разрушительной формы преданности часто возникает при смене религии. Если мы думаем: «Моя прошлая религия была глупой и ужасной», – и после этого бросаемся во что-то новое, например в буддизм, то затем, опять же бессознательно, мы испытываем стремление быть преданными своему прошлому. В таких случаях мы остаемся верными скорее отрицательному, чем положительному. Например, если мы были христианами, то мы можем обнаружить, что стали очень догматичны, или что мы слишком сильно боимся ада, или что мы руководствуемся мышлением «что я должен делать» и «чего я не должен делать», а также мы можем стать довольно фанатичны. Чтобы избежать этого, очень важно признавать положительное в нашей национальной религии, – религии нашей семьи, так же как признавать положительное в нашей культуре – положительные аспекты того, чтобы быть немцем, или итальянцем, или американцем – каким бы ни было наше наследие.
Безусловно, есть очень много положительного в христианском наследии с его акцентом на любви и благотворительности, особенно помощи бедным, больным и нуждающимся. Это очень хорошо. Это никак не противоречит буддийской практике. В некотором смысле мы можем быть и христианами, и буддистами, поскольку нет необходимости отказываться от этих положительных аспектов нашего христианского наследия. Я не думаю, что с точки зрения буддизма существует проблема в том, cчитаем мы себя буддистами или нет. Это никогда не было проблемой, как в средневековой Европе: «Какого вы вероисповедания?» – и мы должны назвать свое вероисповедание перед инквизицией. Это не буддийский путь.