Как я пришёл в буддизм

Как я пришёл в буддизм

Sasha asked me to speak this evening about Buddhism in the West,

Мы попросили Александра предварительно рассказать нам в этот вечер в этой лекции о буддизме на Западе,

and to start it with a little bit about myself as an introduction to how I came to Buddhism, as a way of illustrating Buddhism in the West.

и в качестве вступления начать с моей собственной истории – жизненной истории того, как я, западный человек, пришёл в буддизм и какую роль буддизм сыграл в моей жизни.

I was born in United States in New Jersey in 1944,

Я родился в 1944 г. в Соединенных Штатах Америки, в Нью-Джерси,

and from a very early age I was very interested in Asian things.

и с самого раннего детства я был заинтересован всем азиатским.

So I started doing yoga with a friend when I was thirteen

Когда мне было тринадцать, вместе с другом я начал заниматься йогой.

and read whatever was available in the 1950s in English about Buddhism, which wasn’t very much.

Перечитал всё, что существовало в пятидесятых годах на английском о йоге, это было не так уж много книг.

And then in university,

И затем в университете,

although I started studying chemistry, I took a subject on the culture of Asia.

хотя основной темой моего образования, основным предметом была химия, я также взял курс по азиатской культуре.

I was 17 years old

Мне тогда было семнадцать.

and it spoke about how Buddhism went from one civilization to another in Asia,

И этот курс рассказывал о том, как буддизм мигрировал из одной азиатской цивилизации в другую,

and how it was adopted and translated to each culture.

как он адаптировался, как он интегрировался и как он переводился в реалии каждой культуры.

And after hearing that lecture, everything was clear to me: this was exactly what I wanted to do. And I’ve been doing that ever since,

Прослушав эту лекцию, я чётко понял для себя то, что это именно тот предмет, та область, которой я хочу заниматься, и я занимаюсь ей с тех пор.

working on the whole process of how do you transform and bring Buddhism, in this case, to non-traditional societies outside of Asia.

Я занимаюсь тем, как буддизм переходит в иные культуры, в иные народы, в иные цивилизации за пределами Азии, как он трансформируется, как он интегрируется.

So I basically then changed my major topic and I started studying Chinese and that led to Japanese and that led to Sanskrit and that led to Tibetan.

И я фактически сменил направление своего образования, занялся азиатскими исследованиями. Это привело меня к изучению китайского языка, китайский язык привел меня к японскому, японский привел к санскриту, и в итоге я пришел к изучению тибетского.

So this was before there were Dharma centers in the West,

Всё, о чём я говорю сейчас, происходило во времена, когда ещё не было никаких Дхарма-центров на Западе.

so it’s a very different situation from the way it is now.

Ситуация в этом разительно отличалась от той, которую мы имеем сегодня в мире.

I think that people in those days who were drawn to Dharma were drawn to it primarily for karmic reasons; it just sort of came up from, the only way to describe it is past karma.

И мне кажется, что люди, которых в те годы, в ту эпоху влекло к Дхарме, люди, которые приходили к Дхарме, – для них это был чистой воды кармический импульс, некий позыв изнутри, зовущий к буддизму.

And I did meet Geshe Wangyal, the great Kalmyk Mongol Lama who was in United States

И я встретился с геше Вангьялом, с великим калмыцким ламой, который жил тогда в Нью-Джерси, в США.

at around the time that I started to study Tibetan.

Это было примерно в то время, когда я приступил к изучению тибетского.

But at that point my university was not very close to where he was living,

Но в тот момент университет, где я учился, находился довольно далеко от места, где преподавал геше Вангьял,

and I was only able to visit him sometimes, but I didn’t really have the opportunity to study with him.

и поэтому мои визиты к нему носили весьма эпизодический характер, и я не мог жить, например, и учиться у него.

But Robert Thurman was in all of my classes at Harvard.

Роберт Турман был моим одноклассником в Гарварде, и его ситуация была иной.

We were very good friends.

Мы были хорошими друзьями.

And he had been in India with His Holiness the Dalai Lama,

Он был в Индии с Его Святейшеством Далай-ламой.

and he told me about Tibetans and that it was possible to go there and study with them.

Он рассказал мне о тибетцах, о их ситуации в Индии, рассказал мне о том, что возможно поехать туда, жить там и учиться.

So, I applied for a Fulbright Fellowship, which is a scholarship to study in foreign countries, and I went to India to do my doctorate dissertation research.

Узнав об этом, я подготовился должным образом и подал заявку на грант Фулбрайта, который позволил мне окончить моё университетское образование, поехать в Индию, как бы проводить полевые исследования и писать там диссертацию по основам религии.

So that was in 1969, I was 24.

Это было в 1969 году, тогда мне было двадцать четыре года.

The approach to Buddhism in those days in the universities and elsewhere in the West, was Now, the approach to Buddhism in those days in the universities and elsewhere in the West was that, basically, Tibetan Buddhism was dead. It was like ancient Egyptian studies.

И подход академических кругов к изучению тибетского буддизма в те годы в США можно было выразить примерно так, как отношение учёного к чему-то мёртвому, например, как к египетским исследованиям: эта культура мертва, её не существует больше в реалиях – вот так же изучался тибетский буддизм.

And I was always wondering what it could possibly be like to think like this, think in terms of the Buddhist teachings.

И мне всё время было интересно, как это – ощущать себя, мыслить в терминах действительно живых буддийских учений.

But when I went to India and I met His Holiness the Dalai Lama very shortly after I arrived, I soon learned that it was all for real. It was still alive,

И очень скоро после этого я отправился в Индию, встретился с Его Святейшеством Далай-ламой, с тибетцами, начал обучаться у них. Я понял, что всё это совершенно не так: что это совершенно живая культура, что всё это живо, и цело, и сохранено.

and that it was actually possible to practice Buddhism.

И не только культура и религия эта была жива, но можно было присоединиться к ней, практиковать её, изучать её.

And here were people who actually knew what the texts meant; they weren’t like professors in universities who were basically guessing, like doing a crossword puzzle in a newspaper.

И существовало множество людей, множество учёных, буддийских учёных, которые действительно знали сокровенный смысл, заключённый в этих духовных трактатах, не как учёные в университетах, которые пытались расшифровать их своими холодными умами, как некий кроссворд в газете. Это действительно живые, практикующие учёные.

So I started to do meditation practice

Я начал заниматься практикой медитации,

and I studied with a teacher there, Geshe Ngawang Dhargyey.

я обучался у своего учителя геше Нгаванг Дхаргье.

And His Holiness the Dalai Lama built the Tibetan library a few years later in Dharmsala,

Через несколько лет после моего прибытия Его Святейшество Далай-лама основал библиотеку тибетских трудов и архивов в нижней Дхарамсале.

and he asked Geshe Ngawang Dhargyey to be the teacher there for Westerners, and I asked, “Could I be a help as well?” And His Holiness said, “Yes, but go back, hand in the dissertation, get your degree and come back.”

И геше Нгаванг Дхаргье был назначен Его Святейшеством учителем этой библиотеки, который занимался бы западными учениками, западными людьми, интересующимися буддизмом. И я предложил Его Святейшеству свою помощь, какую только мог бы я принести этому проекту, на что Его Святейшество ответил: «Сначала поезжай, вернись домой, сдай свои бумаги на учёную комиссию, получи свою учёную степень, затем возвращайся».

So I went back to Harvard, handed in my dissertation, said “no thank you” to a teaching job that they had found me at another university and went back to India. Of course my professors all thought I was absolutely crazy.

И я отправился обратно в Гарвард, сдал свои бумаги, защитил свой диплом, диссертацию, получил степень, ответил временным отказом на предложение профессорской должности в других университетах, где мне предложили учить, на что все профессора, которые, так сказать, вели мою работу, подумали, что я сошёл с ума, – и отправился назад в Индию.

And I lived in India for 29 years,

И с тех пор я прожил в Индии практически 29 лет.

working with the Tibetans, helping to establish the Translation Bureau at the Library.

Я работал с тибетцами, я помог организации Бюро переводов в Библиотеке тибетских трудов и архивов в Дхарамсале.

And I studied primarily with Serkong Rinpoche, one of the teachers of His Holiness.

И основное время моей учёбы там пришлось на обучение сначала у Серконга Ринпоче, который являлся одним из учителей у Его Святейшества Далай-ламы.

And I was very fortunate I was able to be trained by him in a very traditional type of way, like a medieval apprentice.

Я считаю, мне очень повезло, что я попал к нему в ученики и получил от него все эти наставления и обучался у него фактически в таком средневековом стиле – стиле средневекового послушника или подмастерья.

Basically, he recognized that we had the karmic relation for that and he just started to train me from the very beginning to be his translator, and eventually to be able to translate for His Holiness the Dalai Lama.

И с самого начала Ценшаб Серконг Ринпоче признал, что между нами существует некая особая, близкая кармическая связь. Он принял меня как своего ученика, начал относиться ко мне как к своему ученику, тренировать меня, обучать меня и готовить из меня будущего переводчика для себя самого и для Его Святейшества Далай-ламы.

So I was Rinpoche’s secretary for English, and disciple and translator, travelled around the world with him, and basically had unbelievable opportunity for nine years to be with him before he passed away.

И в течение девяти лет, до тех пор пока Ринпоче не оставил этот мир, мне выпала великая удача находиться всегда поблизости от него. Фактически я выступал в качестве его английского переводчика, секретаря, помощника. Я ездил с ним по миру в его турне с учениями, которые он давал. Я считаю, что это невероятная удача выпала на мою долю – близко обучаться и жить рядом с такими людьми.

And then after he passed away, I started to be invited around the world to teach as well, and I was also doing some translations for His Holiness the Dalai Lama by this point.

И после того как мой учитель Ценшаб Серконг Ринпоче оставил этот мир, меня начали приглашать в различные Дхарма-центры, различные организации по миру, чтобы я приезжал, давал учения, читал лекции, и также я занимался собственными переводами, переводил и издавал тексты.

And I helped to do many projects for His Holiness around the world, to make arrangements,

Я помогал Его Святейшеству Далай-ламе, координировал различные проекты от его имени по миру.

and wrote many books.

Я написал много книг.

And then I decided that in order to be able to do a large website which I now have and more books and have easier communication, [it would] be easier to move to the West, and so I moved to Berlin, Germany.

И затем в какой-то момент я понял, что, для того чтобы достичь большей аудитории, для того чтобы более эффективно работать в деле распространения Дхармы, публикации книг и каталогизации всего накопленного мной, помещение этого в онлайн-доступ, то есть на Интернет-страницу, на Интернет-архив, который уже существует и функционирует, я понял, что мне лучше перебраться на Запад. И тогда я переехал из Индии и обосновался в Германии, в Берлине.

So I’ve been living there for the last seven years and teach a little bit.

Последние семь лет я проживаю там и немного преподаю,

But mostly I work on this big website, www.berzinarchives.com,

но всё своё основное время я посвящаю, конечно, работе над материалами этого электронного архива, онлайн-архива www.berzinarchives.com.

because I have about thirty thousand pages of my manuscripts, things I have written and translated, and I don’t want them thrown in the garbage when I die.

В общем и в целом, ситуация моя такова: на сегодня у меня накопилось более тридцати тысяч страниц текста моих переводов, моих работ, авторских работ, и я не хочу, чтобы, когда я покину этот мир, всё это пошло в мусорную корзину.

And I’m having it translated into other languages as well: Russian, Mongolian, German, etc., and soon they will be online as well.

И параллельно происходят процессы перевода этих работ, этих трудов на различные языки: на монгольский, на русский, на немецкий и на другие языки. И по мере их готовности всё это будет как-то передаваться в национальную библиотеку, в архив.

So, that’s what I do and what I’ve done;

Вот вкратце, что я делаю и что я делал.

I suppose it’s not terribly typical of how Western people get involved with Buddhism and how their life unfolds.

И мне кажется, что это скорее нетипично, чем типично в качестве жизненного пути человека, который решил заняться буддизмом, скорее это исключение, нежели правило.

But I’ve always seen my position as that of a bridge.

Но я каким-то образом всегда рассматривал свою жизненную позицию как функцию некоего моста.

In order to be a bridge you have to have two foundations, one on each side of the river or whatever it is the bridge is going over.

Для того чтобы служить надежным мостом, прежде всего вам необходимы как минимум две опоры, каждая из которых будет стоять на соответствующем берегу, которые мост пытается связать.

So I had one foundation in the West and I was able to travel to so many countries all over the world, so I got to know the different cultures that would be areas that people are interested in Buddhism – where they were wanting to have Buddhism come. So I have one foundation in the countries that I was going to,

Итак, одной опорой меня как моста является моё собственное западное прошлое, моё происхождение как западного человека и тот богатый опыт, который мне удалось получить, путешествуя по различным странам Запада, странам с западной культурой, преподавая там, обучая там людей, так сказать, общаясь с этими культурами. Я считаю, что достаточно знаю о Западе, чтобы считать, что у меня присутствует эта опора, во мне как в связующем мосте.

but then I have the other foundation very firmly planted with the Tibetans and traditional Buddhist culture.

И в то же самое время во мне присутствует и эта колонна, и эта опора, которая прочно укоренилась в тибетской культуре, в тибетской религии путём долгой жизни с тибетцами, обучении и практикам тибетского буддизма.