[Вторая половина 1978]

[Вторая половина 1978]

Дорогая Юлия Николаевна! Только сейчас смог сесть, чтобы поговорить с Вами о волнующем Вас вопросе: как понимать проблему «избрания» в Библии. Слово это действительно проходит через всё Св. Писание — от рассказа об Аврааме до ап. Павла. По–видимому, это не случайно. В диалоге (Бог — человек) избранность лица, народа, общины играет какую?то существенную роль. Однако в свете слов Спасителя о солнце, которое светит на праведных и неправедных, понятие это нельзя связывать с несправедливостью или кальвинистическим жестким предопределением. Из контекста Библии явствует, что избрание — это прежде всего призванность на служение. Даруя человеку свободу, Бог продолжает диалог даже тогда, когда значительная часть людей отходит от Его путей и не выполняет предназначенного. Однако в этом случае границы, сфера призыва Божия временно сужаются. Он говорит к тем, кто готов Его слушать, как Авраам. Призванные (и следовательно, избранные) должны стать закваской человечества, продолжая дело Божие в окружении отступничества.

Избрание человека, народа, общины отнюдь не означает, что сами по себе они выше прочих людей. Их значимость — функциональная, поскольку им отведено особое, инициативное место в историческом «домостроительстве». Авраам был, вероятно, не единственный, кого призвал Господь. Но он с готовностью отозвался на призыв и стал поэтому «отцом верующих». На его вере созидается основание будущей Церкви. Но Церковь ветхозаветная, как община служителей Бога, предназначенная для утверждения, сохранения и распространения веры на земле, не могла иметь иного русла в древности, кроме этнического. В эпоху, когда личность всецело определялась традициями национальной культуры, когда в силу исторических условий человек не имел выбора, находясь в рамках этноса, нация, народ создавали единственную в своем роде устойчивую духовную среду, где что?либо могло взращиваться, сохраняться и развиваться. Духовное наследие человек получал только от родителей, от непосредственного окружения, от национальной культуры. Только с эпохи эллинизма начинается живой обмен ценностями между народами (грек может стать буддистом, иудей — воспринять эллинство, римлянин — иудейство). Отсюда «избранность» Израиля как этнической общности, которая стала лоном богооткровенной религии (во всей ее динамике). Призыв Божий «стать народом святым и царством священников» означает, что данная этническая единица должна сделать служение Богу основой своей культуры и всего своего существования. Но и тут нет «жесткой программы». Бог не насилует волю и сознание избранных. Дух Его постепенно просветляет душу народа, чья история становится трудным восхождением — с соблазнами, провалами и грехами. Св. история библейского народа есть история воспитания — от Авраама до Моисея, от Моисея до Амоса и других пророков и т. д. Перед нами не просто эволюция религии, а драматическая история, история борьбы, противления, преданности, конфликтов, возрастания в вере. То, что в Израиле нашлись люди, которые отвергли Христа, и люди, на которых, как на камне, была построена Церковь Нового Завета, показывает, что в библейской истории укреплялся положительный полюс и не подавлялся отрицательный, то есть сохранялась свобода. Выбор и ответственность неотделимы от избранничества.

Наднациональная Церковь, Церковь Христова, могла быть основана лишь тогда, когда изменились условия («исполнение времен»), когда стал возможен религиозный выход за границы этноса. Как я уже сказал, эту миссию выполнил эллинизм (о котором — мой 6–й том). Новозаветная Церковь, обещанная еще пророчеством Иеремии, становится новым объектом избранничества. Она выходит за рамки племенных и культурных изолятов, хотя не нарушает целостность и оригинальность частных культур. Именно поэтому нет единой христианской культуры, наподобие буддийской или мусульманской.

Избрание Церкви, так же как и в Ветхом Завете, сохраняет свободу. Поэтому история Церкви, подобно библейской, имеет двойственный характер. Поэтому в ней есть подлинное и фальшивое, достойное Евангелия и греховное.

Но здесь нужно отметить еще одну особенность «избрания». «Обетования Божии непреложны», — говорит св. Павел. Это не его личное убеждение, но суть всей исторической традиции Библии. Сказание о потопе показывает, какая может быть альтернатива этому. Мир оказывается недостойным, Бог истребляет его и создает новое человечество. Но потом радуга становится символом того, что Бог отныне будет строить только на том основании, какое Он заложил Сам, невзирая на грехи людей. Он не истребляет Свой народ за его грехи, а ведет его к покаянию, проводя через горнило бед. Он «верен Своему слову» и вместо того, чтобы образовать новый Израиль, избирает из его же среды Остаток (то есть ядро верных). То же происходит и в Церкви. Она много раз заслуживала уничтожения. Множество сектантов и еретиков пытались упразднить ее и начать всё заново на другом основании. Но Господь совершает «домостроительство» именно на почве всё той же Церкви, которую Он воздвиг на скале Петровой. И как в Ветхом Завете, Он действует в лице Остатка. Таким образом, обетование Божие не зависит от нравственного состояния избранных, пока есть хотя бы «три праведника», то есть пока остается хоть какой?то отклик на Его призыв. Но Остаток никогда не исчезает ни в Израиле, ни в Церкви. Думать обратное — значит быть либо слепым, либо крайним мизантропом. (Получается трихотомия: верность Божия, неверность одних и верность других.)

Итак, избрание в общеисторическом смысле есть предназначенность. Это распространяется и на отдельных людей. В этом смысле все избраны, но каждый по–разному (в плане домостроительства), и по–разному отвечают на Божий призыв. Если человек внял призыву, он посильно исполняет то, чего ждет от него Господь.

Простите за академичность изложения. Так удобнее. Храни Вас Бог.

Ваш пр. А. Мень

Данный текст является ознакомительным фрагментом.