§6. Пиетизм и эсхатология

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

§6. Пиетизм и эсхатология

Со временем, как известно, любое революционное движение, будь то политическое, или же религиозное, если оно выживает, то утрачивает свою радикальность и оппозиционность и, вписываясь в социальную структуру общества, становится одним из его неотъемлемых элементов. При этом происходят любопытные, но вполне закономерные внутренние метаморфозы с таким движением. Утрачивая свою «революционность» и «радикализм», оно в то же время вынуждено вступить на стадию формализации своей структуры, догматизации своей идеологии. Именно такие процессы пришлось пережить протестантизму в Германии в период, ведущий свой отсчет уже со второй половины XVI века. В это время протестантские теологи все больше и больше внимание начинают уделять обоснованию необходимости чистоты доктрины. В связи с этим это время обычно именуется периодом «протестантской ортодоксальности», или «протестантской схоластики».

Необходимо при объяснении таких метаморфоз протестантизма, идеологи которого первоначально выступали именно против формализма и догматизма христианского учения и церкви, учитывать также и тот факт, что, начиная со второй половины XVI в., религиозная ситуация в Германии резко осложнилась. Там в силу специфики социально-политических процессов, происходивших в стране, вынуждены были на одной и той же территории сосуществовать три крупных христианских вероисповедания – лютеранство, кальвинизм и католицизм. И все они стали в связи с этим остро ощущать необходимость в самоутверждении через указание своего своеобразия и, естественно, преимущества в вопросе, прежде всего, о спасении. Лютеране искали средства для объяснения, чем они отличались, с одной стороны, от кальвинистов, а с другой – от католиков. Доктрина и оказалась наиболее надежным средством такого определения и объяснения этих различий: «мы верим в это, а они верят в то».

Известный западный социолог Никлас Лукман, обращаясь к вопросу о социальной функции христианской доктрины, подчеркивает, что доктрина возникает частично в ответ на угрозу религиозной самобытности группы, столкнувшейся с другими религиозными системами. По мнению Лукмана, доктрина является самовыражением религиозного сообщества, посредством которого оно пытается поддержать свою самобытность и отрегулировать свои взаимоотношения с другими аналогичными сообществами и группами.147

В процессе «эволюции идеологии Реформации вначале на первом плане закрепляются формалистические, догматические тенденции. Как ни старались реформаторы следовать лишь Библии, их развитое логическое мышление и сама необходимость учить и полемизировать требовала не ограничиваться иррационалистическими евангельскими мифологемами. Они должны были как-то их объяснять. Но это уже значит – создавать свою догму, повторять в какой-то степени развитие церкви от раннего христианства к католицизму и православию. Так, согласно Писанию, Иисус сказал на «тайной вечере» о хлебе и вине: «Это – тело мое и кровь моя». Что это значит? Католицизм создает по этому поводу сложное учение о транссубстантизации. Лютер это отвергает как пустую выдумку человеческого разума. Но все-таки что-то эти слова значат! И Лютер вынужден давать собственную интерпретацию, тоже очень сложную, связанную с представлением об особых свойствах тела Христова, и выдвигает формулу «консубстантизации», формулу, естественно, также не библейскую. Против нее поднимается Цвингли и другие реформаторы, тут же начавшие обзывать Лютера и его сторонников «богоедами» и дающие совершенно иное толкование, видящие в этих словах скорее аллегорию, а в самом причастии – символическое, памятное действие. Затем Кальвин дает еще одну интерпретацию. Это напоминает теологические споры вселенских соборов, в ходе которых складывалась догма и иерархическая церковная организация. И действительно, возникают разные церкви – лютеранская, реформаторская и другие более мелкие. Вновь создаются догмы, вновь проклинают еретиков. Вроде бы история повторяется».148

Внутрицерковные изменения в Германии на рубеже XVI-XVII вв., которые многими исследователями оцениваются как победа протестантской ортодоксии, в значительной степени были связаны также и с социально-политическими процессами в стране. Победа немецких князей в крестьянской войне 1524-1526 гг., позиция Лютера и церкви в этой войне привели к усилению феодальной реакции, власти князей, закреплению политической раздробленности Германии. В XVII в. Германия по-прежнему характеризовалась глубоким антагонизмом между двумя классами – крестьянством и князьями, власть которых по-прежнему благословлялась церковью.

Остроту социально-политического кризиса в Германии усугубляло отсутствие единого немецкого государства, ее дробление на множество карликовых немецких государств. «Священная Римская империя германской нации» существовала только на бумаге. Права императора были фиктивными: он имел право лишь на дарование почетных титулов и привилегий. В Германии же существовало до 360 суверенных монархов. Кроме них там насчитывалось еще около полутора тысяч имперских рыцарей, бывших практически полновластными хозяевами в принадлежащих им владениях. Свою независимость сохраняли некоторые города. А самые крупные немецкие княжества – Саксония и Мекленбург в центре Германии, Бавария на юге, Королевство Пруссия и монархия Габсургов были оплотами настоящего абсолютизма. И каждый, кто стоял во главе этих немецких политических образований, воображал себя в роли европейского монарха: строил свой королевский дворец, содержал свою армию, вводил свои налоги и т.д. Народные же массы жестоко страдали от произвола этих маленьких тиранов. Один из них портил монету, другой вводил монополию на торговлю солью, пивом, дровами, углем, третий запрещал употребление кофе или сахара, четвертый торговал за границей солдатами и т.д. Процветали при дворе этих карликовых «королей» казнокрадство, злоупотребление властью, пьянство, разгул и разврат. Лютеранская же церковь в лице ее служителей молчала или же защищала это положение и своего «короля». Не удивительно, что в обществе все сильнее становились голоса протестующих против такого положения, выступающих за создание общегерманского государства с единым правовым порядком и единым государем, за отделение церкви от государства.

Такова была та идейная и социально-политическая обстановка в Германии XVII века, в которой возникает пиетизм как протест против духовного застоя, порожденного в свою очередь застоем социальным и политическим, против вышеназванного перерождения лютеранской церкви, против ее теснейших связей с «карликовыми» немецкими государями. Пиетисты отвергали обрядность и обрядоверие, центр тяжести в религии переносили на внутреннюю веру и убежденность, на самостоятельное изучение и знание текстов Священного Писания и нравственное поведение, вырабатывали новые формы благочестия, в социально-политической области выступали за демократизацию, за создание единого общегерманского государства, за независимость церкви.

Пиетизм сыграл важную обновляющую роль в духовной и социальной жизни Германии. Многие выдающиеся деятели немецкого Просвещения выросли на идейной почве пиетизма, развивая его антиклерикальные тенденции. Достаточно упомянуть только один факт, чтобы оценить роль пиетизма в истории интеллектуального и духовного развития Германии: сын шорника, ставший впоследствии великим философом, Иммануил Кант (1724-1804) получил в своей набожной семье пиетистское воспитание.

В пиетизме большое место занимали мистические, спиритуалистические тенденции. А обращение к текстам Священного Писания вновь актуализировало в пиетизме эсхатологические настроения, экзальтированный аскетизм и даже фанатизм, нередко враждебность к знанию, подменяемому исключительно верой. Основателем пиетизма считается Филипп Яков Шпенер, сын германского государственного служащего (1635-1705). И хотя он, памятуя о судьбе германских хилиастов в XVI в., всегда заявлял о своей антипатии к эсхатологии и апокалиптике, тем не менее, весьма и весьма склонялся к этой доктрине. Последователи же Шпенера уже твердо стояли на хилиастических позициях, которые к тому времени вошли в догматику галльских теологов, и откровенно их проповедовали, ожидая лучших времен церкви Христовой. Они мечтали о Vortriumpf (т. е. славное состояние на земле), который некогда будет пережит народом Всевышнего.149

Среди прочих пиетистов, особенно популярных в Германии, следует отметить знаменитого вюртембергского теолога – основателя целого направления в толковании Св. Писания И. А. Бенгеля. Своими работами он активно содействовал оживлению хилиастических представлений среди населения. В 1740 г. он выпустил в свет свое толкование на Откровение, быстро получившее широкую известность и переведенное на многие языки. В 1741 г. Он издает другое сочинение «Ordo temporum», где попытался посредством запутанной и сложной системы чисел определить год конца света, который пришелся на 1836 год.

В основе системы Бенгеля лежало магическое число семь. Длительность времени бытия мира от момента его сотворения и до последнего суда Бенгель определил равной 77777/9 годам. По его мнению, от начала мира до рождения Иисуса Христа, согласно Дионисиевой эре протекло неровных 3943 года, а до действительного года рождения Христа – 3940 лет. Вычитая 3943 или полных 3942 года из 7777 или, если быть точным из 7778, Бенгель получил полную сумму новозаветного времени в 3836 лет. От этого числа он далее отбросил две тысячи лет, которые назначил для тысячелетнего царства, и пришел к выводу, что нынешнее состояние мира должно будет закончиться в 1836 г. Не соглашаясь с другими хилиастами, Бенгель исходил из того, что промежуток между концом настоящего состояния мира и днем последнего судилища будет продолжаться не одну, а две тысячи лет, ибо тысяча лет, в течение которой будет связан сатана (Откр.20,1-3), не совпадает с той тысячей лет, когда на земле должны царствовать святые (Откр.20,4-6), а предшествует ей, причем краткое время разрешения сатаны падает на начало второй тысячи. Что касается Антихриста, то, по словам Бенгеля, владычество его в мире началось с Гильдебрандта. Помимо всего прочего, Бенгель считал, что явится еще последний антихрист и произойдет это в 1831-1836 гг. Гибель Рима он относил к 1833 г., а суд над зверем и лжепророком – к 1836 г. Взгляды Бенгеля были весьма популярны в Европе, особенно среди германского народа.

Помимо Бенгеля, хилиастическую линию в протестантской теологии разрабатывал также его соотечественник, пиетист Иоахим Лянген (1670-1744). От Бенгеля, оставившего после себя целую школу в протестантской теологии, начинается история новейшего хилиазма. Последователями Бенгеля были такие протестантские теологи, как Оберлен (1824–1864), Лянге (1802-1884), Гофман (1810-1877), Лютард (1824-1900) и мн. др.

В начале XIX в. одновременно с оживлением пиетизма в Европе вновь возникли массовые хилиастические движения. Не прошли они и мимо Германии. Там центром хилиастических движений был все тот же Вюртемберг, где пиетизм пустил глубокие корни. Под влиянием сочинений Бенгеля, Штиллинга среди вюртембергских пиетистов идея скорого наступления тысячелетнего царства Христова была весьма популярна. Вюртембергские пиетисты ожидали, что в 1836 г. последует второе пришествие Спасителя и наступит тысячелетнее царство. По этой причине вюртембергские пиетисты сильно возжелали отправиться на Восток, чтобы там им было бы удобно стать участниками в ожидаемом блаженстве. Предпринимались и практические попытки реализовать это намерение на практике.

В основе этих хилиастических движений и подвижек среди вюртембергских пиетистов лежал и такой мотив, как непримиримость к местной вюртембергской церкви и стремление к сепаратизму. Так, один местный крестьянин Георг Рапп еще с 1785 г. стал проповедовать хилиастические идеи и, имея большой успех у населения, возглавил группу вюртембергских хилиастов. В 1803 г. он переселился в Америку, где продолжил пропаганду хилиазма и основал даже колонию с названием «Гармония» с устройством наподобие раннехристианских общин. Об американском периоде истории этого движения мы расскажем ниже. Рапписты были убежденными хилиастами, полагая скорое наступление тысячелетнего царства. Специфичным в этом хилиастическом учении было то, что его последователи считали, что не только избранные, но весь род человеческий будет спасен, а те, кто успел к этому времени вступить в брак, вынуждены будут подвергнуться процедуре очищения.150

Другую группу вюртембергских пиетистов-хилиастов возглавил крестьянин Иоанн Михаэль Ганн, учение которого было весьма эклектичным, соединяя элементы пиетизма, хилиазма и теософии Беме. Это движение получило название по имени его лидера и стало известно под названием михелиан. Популярность его, особенно среди сельского населения, была весьма велика. Немалую роль в этой популярности играли как раз хилиастические воззрения его лидера, которые лежали в основе вероучения всего движения. Ганн не определял точной даты пришествия Спасителя, но полагал, что оно весьма близко. Спаситель, как он утверждал, придет с тем, чтобы на протяжении 1000 лет, в высоком воздушном пространстве, праздновать брачный пир с общиной совершенных праведников. Все те, кто будет в это время еще жить на земле, соберутся в Палестине, ибо туда и явится Спаситель с тем, чтобы забрать их с Собою. Тогда наступит золотой век церкви и на земле, ибо в воздушном пространстве, где до того властвовал сатана, теперь же будет владычествовать и торжественно праздновать с верными Сам Господь. После 1000 лет наступит великий день суда и огня: огонь, до того дремавший внутри планеты, и огненная стена, ограждавшая доступ в Эдем, теперь соединятся во всеобщем мировом пожаре. В море огня должно будет погибнуть все злое, а доброе, будучи несгораемым благодаря образовавшейся в нас из плоти и крови Христовых светоносной материи, останется не тронутым в огне. Любой, кто будет иметь такое несгораемое светоносное тело из плоти и крови Христовых, выживет в этот день огня и суда. Этот день с отделением добра от зла будет продолжаться не 24 часа, а 1000 лет. Только после этого начнется осуждение сатаны и всех нечестивых, кто еще не успел очиститься. Однако осуждение это не будет вечным, а будет продолжаться 7 веков, иначе говоря, 7 периодов, каждый из которых сам будет длиться 7000 лет, так что все осуждение растянется на 49000 лет. Но и эта цифра оказывается не последним сроком, ибо Ганн и ее по неизвестной причине увеличил еще в 100 раз и получил цифру 4 млн. 900 тысяч лет. После этого времени, по мнению Гана, наступит период восстановления всех вещей, и даже сатана тогда спасется.

Одновременно с движением михелиан в Германии того времени широко известна была другая хилиастическая организация, во главе которой стоял приходской лютеранский пастор Прегицер. Свое название эта организация получила от имени своего лидера; она была известна как церковь прегицериан. Особенностью этой церкви было учение ее лидера об оправдании. Прегицер утверждал, что вера членов его церкви оправдывала их настолько, что они более не нуждались в молитве об отпущении грехов, в связи с чем собрания их носили весьма оживленный, даже может быть, несколько легкомысленный, веселый характер, а песнопения их складывались на основе народных мотивов, мелодий и ритмов.

В Германии же возникло еще несколько хилиастичечских движений: новоцерковников, клетериан и др. Новоцерковники, или назаряне исходили в своем учении из того, что за двумя периодами «божественного домостроительства», т. е. Ветхим и Новым Заветами, должен последовать третий период, который и начался уже со времени первой проповеди их учителя и пророка – ткача Якова Виртца. В этот последний период Своей активности Бог создает новую церковь, которая абсолютно чиста и свободна от всех пороков, ибо к ней принадлежат верующие всех исповеданий, в огне божественного правосудия испытанные. Спаситель придет, живущие на земле святые чудесно изменятся и будут проживать в Иерусалиме. Последний, чудесным образом будет восстановлен во всем своем прежнем великолепии и из него по всей остальной земле распространится райская жизнь. В связи с точными географическими координатами «райской жизни» назаряне постоянно стремились на Восток, о чем неоднократно объявлялось публично, но в силу разных причин из Германии так никто и не выезжал. Антихриста ожидали в разное время: в 1844, 1845, 1849 гг. Однако сам Виртц полагал, что видимого чувственного пришествия не следует ожидать, ибо оно уже свершилось с наступлением третьего периода, ознаменованного первой проповедью самого Виртца, и свершилось духовным образом. Однако его ученики продолжали ожидать видимого явления Господа для основания не менее видимого царства Божия с резиденцией Божией в Иерусалиме, где будут царствовать святые «новой церкви».

Движение клетериан возникло в результате усилий баварского пастора Клетера, который многие годы развивал хилиастические идеи и издавал хилиастичечский журнал «Братский вестник». В этом журнале он давал свое толкование ветхозаветных пророчеств применительно к своему времени. При этом он полагал, что древний мировой период должен прекратиться в 1870 г. По его словам, апокалиптическое число 666 указывает на трех Наполеонов, из которых третий скрывается где-то с тем, чтобы через определенное время объявить о себе. Для каждого апокалиптического образа Клетер предлагал свои оригинальные толкования. В библейских пророчествах он обнаружил предсказанный исход всех верных на Восток, но не в Палестину, а в Россию. Очень необычными были его объяснения того, почему нынешние святые должны перебраться не в Израиль, а в Россию. По его толкованию, имена Роша, Мешеха и Фувала в Иезек. (38 и 39 гл.) должны трактоваться как: Рош – Россия, Мешех – Москва, Фувал – Тобольск. По этой причине Клетер начал вести переговоры с немецкими колонистами на юге России. Но главной целью его была Средняя Азия, ее города: Самарканд, Бухара, Туркестан. Там, считал он, подлинный рай. На Кавказе остановился Ноев ковчег, там же должна быть пустыня, где будет скрываться жена от преследования дракона (Откр.12. 6.14). Там великие державы должны будут между британскими колониями на юге и российскими – на севере создать центральное мирное царство, которое выступит в роли убежища для общины истинно верующих, спасающихся от предстоящих ужасных гонений на христиан в Европе по приходу антихриста. К этому же нейтральному мирному царству дракон не сможет приблизиться, и там-то собранная из всех исповеданий община будет ожидать пришествия Спасителя и наступления тысячелетнего царства.

Клетер и его ученики предприняли несколько попыток переселиться в южную Россию и на Кавказ, но все они оказались неудачными. В 1880 г. Кетлер в одиночку посетил южную Россию и Закавказье. По возвращении в Германию в «Братском вестнике» он назвал в качестве настоящего места убежища Крым. Однако вскоре в его общине начались беспорядки, сам он был отлучен от своей церкви, а движение его постепенно угасло.