Год перелома

Год перелома

В стране назревала революция. Старый монархический режим делал последние судорожные вздохи. Это не останавливало ревнителей единодержавного православия. Отдельные миссионеры и священники продолжали тормошить умирающую власть необоснованными доносами на баптистов. В журнале "Слово Истины" Павлов предал гласности копию секретного циркулярного письма армейского протопресвитера Георгия Шавельского от 2 февраля 1917 года. Обвиняя баптистов в политической неблагонадежности, священнослужитель предложил начальнику штаба Верховного главнокомандующего Ромейко-Гурко принять строгие охранительные меры: установить неукоснительные наблюдения за проповедью в местных сектантских собраниях, запретить военным чинам посещение богослужений вне православной церкви, немедленно закрыть те собрания, где будет замечен факт пропаганды антиправительственного или вредного для данного момента направления.

Что же заставило протопресвитера взяться за перо? Патриотические чувства или же личная неприязнь к инаковерующим? Какие улики против баптистов решил выставить он в своем послании? "Ваше Высокопревосходительство* глубокоуважаемый Василий Иосифович! — обращался к военному начальству Георгий Шавельский. — Еще задолго до войны с Германией знакомым с литературой по вопросу о русском сектантстве известно было, что русское сектантство имеет большую склонность к немецкой литературе и немецкому народу, что оно окормлялось немецкими проповедниками, немецкими семинариями и немецкими деньгами. Этого не скрывали и немцы: сведения об этом подробно излагались в немецких миссионерских журналах, баптистских и адвентистских. Связь сектантов с немцами особенно усилилась после 1905 года и поддерживалась посредством литературы и денежных средств. Известно, что император Вильгельм из собранного в день юбилея Фонда значительную сумму отделил на распространение баптизма в России. Еще раньше на эту же цель дал много денег Бисмарк из какого-то военного фонда".

Павлов не стал запальчиво спорить с автором письма. В свойственной ему спокойной манере он разбирает все пункты обвинения. "Сектанты виноваты в симпатиях к немецкому народу? Пусть будет так, — размышляет Василий Гурьевич. — Тогда тех же самых упреков должны заслуживать наши цари, великие князья и другие высшие сановники, которые столетиями роднились с немцами. А духовенство? Русская богословская наука всегда была в плену у Запада и особенно у немцев! Это не мое замечание, а профессора Петроградской духовной академии Бронзова. Целое поколение пастырей православной церкви воспитывалось на немецком богословии. У нас же нет пока своей богословской литературы, а православная не может полностью удовлетворить духа "сектанта" и он, естественно, обращается к более близкой ему по духу немецкой и английской духовной литературе, которая создана корифеями наук со времени Реформации и продолжает умножаться".

История не раз доказывала, что противников религиозного разномыслия мало интересует мучительный процесс поиска Истины, их больше волнуют финансовые и чисто житейские проблемы. Не случайно и Георгий Шавельский так усердствовал в отыскании источников материального обеспечения деятельности баптистских общин. "Бисмарк дал русским баптистам много денег из какого-то военного фонда" — уведомлял протопресвитер главнокомандующего царской армией. Как отреагировал на это заявление Павлов? "Мы, русские баптисты, ровно ничего не знаем об этой значительной сумме, – недоумевал Василий Гурьевич. — Мы утверждаем, что никогда со дня появления русского баптизма в России и доныне, ни русские, ни немецкие баптисты не получали никаких денег от германского правительства для распространения баптизма в России. Собранные в 1913 году в день 25-летнего юбилея кайзера суммы назначены им для распространения Христианства не в России, а среди язычников в Африке, в Камеруне. Откуда же заимствовал свои сведения Шавельской о немецких деньгах для русских баптистов?

Мы очень просим протоиерея доказать это, в противном случае его донесение мы вправе считать клеветой".

Шавельской прислал в редакцию баптистского журнала краткий ответ. Протопресвитер объяснял, что его письмо на имя начальника штаба Верховного главнокомандующего генерала Гурко было вызвано постановлением съезда духовенства в городе Киеве в январе 1917 года и опиралось на данные доклада протоиерея Саввы Потехина. Протопресвитер указал и литературу, откуда черпались сведения о "щедрых субсидиях" русским баптистам. Источником "обличительной" информации оказались брошюры Кальнева, миссионера-черносотенца. Павлов очень хорошо знал его по Одессе. Этот человек много содействовал возбуждению судебного преследования против Василия Гурьевича и других евангельских проповедников.

Смена политической обстановки несколько охладила "антисектантский пыл" казенно-монархической части православия. Отзвуки Февральских революционных событий в Петрограде докатились и до Москвы. "Утром было еще движение трамваев. Я хотел идти в город из моей квартиры на Мещанской улице, но у ворот Сухаревской башни был остановлен околоточным, который приказал обойти башню другими улицами, чтобы выйти на Сретенку, – записал Павлов в дневнике. – При мне остановился вагон трамвая. Начинают революцию. На грузовых автомобилях разъезжают солдаты с красными флагами. Видно, что войска приняли сторону восставшего народа. По слухам в Петрограде образовалось Временное правительство из депутатов Думы. По улицам ходят толпы народа. Движение это началось с 1905 года, но тогда народ боялся расстрела, а теперь войска за него".

Приход к власти Временного правительства сразу отразился на жизни верующих неправославных исповеданий. Из отдаленных Российских губерний возвращались ссыльные за веру. Павлов встречал в Москве Федора Балихина, Михаила Тимошенко, Федора Белоусова. Эти близкие друзья и соработники Василия Гурьевича,, покинув места ссылок по амнистии; без передышки окунались в кипучее евангельское служение. Для проповедников Евангелия открылась возможность нести благую весть за пределы молитвенных домов. 3 апреля 1917 года на пасхальной неделе Василий Гурьевич организовал публичное собрание в Большой аудитории московского Политехнического музея. Это научно-культурное заведение служило своеобразной общественной трибуной для свободомыслящей России. Здесь выступали видные ученые, политики, деятели культуры и искусства. Приглашали сюда и представителей христианской общественности. В Большой аудитории звучали голоса проповедников евангельско-баптистских церквей: Проханова, Каргеля, Тимошенко, Павловых — отца и сына.

Третьего апреля баптистские проповедники знакомили слушателей с духовными и социальными взглядами христиан-баптистов. Тимошенко назвал свой доклад: "Принципы баптистов", сын Павлова Павел изложил "Политические требования баптистов", а Василий Гурьевич представил собранию обширный реферат "Отделение Церкви от Государства". По многоплановости содержания и глубине разработки темы это было научно-богословское историческое исследование. Павлов сделал основательный экскурс в историю западноевропейского и русского христианства, затронув проблему взаимоотношения церкви и государства.

— Церковь есть учреждение чисто духовное, предназначенное для спасения душ, — говорил Павлов. — По завету ее Основателя Господа Иисуса Христа Церковь для достижения своих целей должна употреблять только одно орудие — слово: идите и проповедуйте Евангелие всей твари — таков призыв Христа. Задача Государства заключается в охране имущества, жизни и земного благополучия его граждан, в наказании преступников и поощрении делающих добро, поэтому оно может употреблять физическую внешнюю силу. При союзе церкви с государством не может быть настоящей свободы совести. Ибо если одно верование получает привилегию, то другие унижаются; равноправие отсутствует и является соблазн ради земных выгод притворно исповедовать предписываемую веру. Религия должна быть частным делом. Раз государство не дает церкви материальной поддержки, то пусть оно и не вступается в ее устройство или управление. Необходимо вовсе упразднить департамент духовных дел. Объявить все церковные имущества и земли, в особенности монастырские, национальной собственностью. Ведь истинные монахи жили трудами рук своих. Необходимо ввести гражданский брак, предоставить права юридических лиц общинам. Наш идеал: свободная церковь в свободном государстве.

В апреле по Москве прошла волна евангелизационных собраний. И снова люди, жаждущие духовного обновления, слушали проповеди Павловых и Михаила Даниловича Тимошенко. Эти проповедники-евангелисты почти ежедневно устраивали призывные богослужения, куда сотнями стекались слушатели.

Василий Гурьевич на время оставляет горячую духовную работу в Москве и с делегацией верующих отправляется во Владикавказ на съезд баптистов. Новочеркасск, Ростов-на-Дону, Азов, Батайск, Прохладный, —> минуя эти города, по суше и по морю с большими трудностями двигалась группа. На улицах Владикавказа уставшие путники оказались только на седьмой день поздно вечером. Большие окна молитвенного дома сияли огнями, а изнутри по окрестностям разливалось пение. В тот же вечер Василия Гурьевича пригласили проповедовать. Павлов говорил на тему из Евангелия от Иоанна: "Возведите очи ваши и посмотрите, как они побелели".

— Я был свидетелем больших духовных пробуждений в центральных городах России, — сказал Павлов. — Это работа Духа Святого. Надеюсь, что дни предстоящего съезда позволят нам самих себя испытать, самих себя исследовать, — являемся ли мы сосудами, благопотребными Владыке на это доброе дело?

Во Владикавказ приехало 90 делегатов и 50 гостей. Настроение у служителей было приподнятое. Все говорили, что после шестилетнего перерыва — это первый свободный съезд баптистов, когда над головой не висит плетка городового.

Василия Гурьевича избрали в состав поверочной комиссии для выяснения делегатских полномочий. Комиссия работала два дня и выявила немало лиц, приехавших на съезд самостоятельным путем — без надлежащих мандатов от общин.

— Деятельность Союза баптистов за последние два года из-за войны и гонений была сведена к нулю, — заявил председательствующий Дей Иванович Мазаев. — Поэтому сейчас крайне необходимо оживить миссионерскую работу наших церквей. Съезд постановил организовать ежегодные сборы на миссию, а в конце текущего года собрать средства для поддержания потерявших трудоспособность проповедников, вдов и сирот. Планируя развитие духовного образования, делегаты решили создать специальный фонд для библейской семинарии. Участники съезда договорились об упразднении районных союзов, сохраняя только наиболее крупные объединения: Сибирское, Дальневосточное и Туркестанское. Для разрешения сложных внутриобщинных вопросов было предложено образовать третейский суд, состоящий из судей от спорящих сторон и представителя правления Союза.

В работе съезда принимала участие группа из Союза евангельских христиан. Евангелисты предлагали возобновить работу по достижению единства, взяв за основу владикавказское Соглашение между Д.И. Мазаевым и И.С. Прохановым в 1912 году. Съезд избрал соединительный комитет, который начнет действовать с том случае, если наметятся твердые предпосылки для сближения. В состав комитета вошли: Д.И. Мазаев, И.К. Савельев, В.Г. Павлов, В.А. Фетлер, Г.И.Мазасв.

В Москву Павлов возвратился только в середине мая. Время после окончания Владикавказского съезда Василий Гурьевич использовал для посещения городов Северного Кавказа, Ростова и Одессы. В Одессе Павлову удалось провести большие уличные собрания с проповедью Евангелия.

Вернувшись в Москву, Василий Гурьевич сразу же приступил к организации регулярных евангелизационных собраний под открытым небом. Зажигательные проповеди служителей Евангелия привлекали большие массы слушателей.

Добрые вести поступали из Петрограда. Там с 17 по 25 мая проходил съезд евангельских христиан. Со стороны баптистов в Петроград делегировали: П.В. Павлова, М.Д. Тимошенко, П.И. Скороходова, А.Г. Алехина, Г.Д. Жулина.

Баптистским представителям съезд вручил резолюцию, где говорилось, что евангельские христиане желают скорейшего осуществления благородных целей соединительного комитета. Съезд решил объявить прощение всем отлученным евангельскими общинами и принятых баптистскими общинами, даже если они не принесут извинений. А что касается лиц, отлученных баптистскими общинами или перешедшими из-за ссор в евангельские общины, то съезд советует общинам найти все пути для примирения с ними. Решения съезда о прощении, подчеркивалось в резолюции, объясняется не только высшим требованием христианской любви, но и величием переживаемого момента наступления свобод. Со стороны евангельских христиан в соединительный комитет съезд предложил И.С. Проханова, В.Т. Пелевина, Ф.С. Савельева, Г.М. Матвеева.

Добрые известия о расширении дела Божия в общинах баптистов и евангельских христиан еще более вдохновили Василия Гурьевича на труды по распространению Евангелия. Он начинает разрабатывать миссионерское поле в центральных областях России. В начале июня вместе с братом Иваном Ивановичем Карташевым Павлов отправляется в Рязань. На ночлег остановились в пригородном селе Дягилеве Полноценного отдыха не получилось, почти до самого утра Василий Гурьевич провел с новообращенными, выслушивал рассказы местных верующих о церковной жизни. Сапожник Лукьян Сергеевич Тарасов поведал Павлову о том, как ему совсем недавно пришлось провести несколько месяцев под стражей. Он ревностно проповедовал Слово Божие односельчанам. Вероятно, "штундо-баптистская пропаганда" заставила кого-то просить начальство применить силу для усмирения неугомонного проповедника.

В Рязани баптисты отмечали праздничное событие: шесть душ решили посвятить свою жизнь на служение Господу. Водное крещение преподавал им Василий Гурьевич. После церковного торжества Павлов участвовал в евангелизационном собрании. Городская управа беспрепятственно предоставила баптистам большой зал реального училища. Павлов и Карташев говорили о необходимости духовного возрождения и призывали к покаянию.

Через неделю Василий Гурьевич уже был в городе Вязьме Смоленской губернии. При содействии члена местной церкви сестры Марии Никитичны Мусиенко удалось арендовать зал съезда мировых судей. Большие, расклеенные в общественных местах афиши, придали городу праздничный вид. "Религиозное собрание, — читали прохожие. — Приезжий баптистский проповедник В.Г. Павлов произнесет проповедь на тему: Сила Евангелия для спасения человечества".

Более двухсот слушателей присутствовало в зале воскресным вечером. Проповедь Павлова касалась жизни души, звала к внутреннему обновлению и евангельским идеалам, А в понедельник днем Василий Гурьевич проповедовал в городском саду. На этот раз не было певческой группы и все отведенное время пришлось посвятить проповеди. Как в Лондонском Гайд-Парке Павлов взобрался на скамейку, прочитал рассказ евангелиста Иоанна о беседе Христа с самарянкой, объясняя слушателям сущность поклонения Богу в духе и истине.

— Бог есть Дух. Его нельзя заключить в рамки времени, в рамки пространства. Он бесконечен. И поклонение Господу нельзя ограничивать какой-то определенной территорией. Господь слышит молитвы на всяком месте, если только мы взываем к Нему от чистого сердца, –— говорил Павлов.

Серию духовно-просветительских собраний провел Василий Гурьевич на Тамбовщине. Он выехал в Тамбов в конце июля по приглашению проповедника Павла Ивановича Малина. Земля Тамбовская издавна славилась религиозным многоцветием. Православные, старообрядцы, субботники, пятидесятники, духоборы, молокане, баптисты жили, придерживаясь своих убеждений, обрядов и традиций. В 1775 году Тамбовщина стала родиной молоканства. Талантливые народные самородки Илларион Побирохин и Семен Уклеин призывали в вопросах веры отказаться от всех существующих обрядов и ориентироваться только на внутреннее духовное озарение и на Евангелие без запутанных человеческих комментариев. "Возлюбите чистое словесное молоко", — этот евангельский текст единомышленники Побирохина и Уклеина использовали для обозначения своего вероисповедания. Почти через сто лет на молоканской почве в селе Горелом появились общины баптистов. Нелегкую душепопечительскую заботу о первых христианах-баптистах взяли на себя выходцы из молокан — отец и сын Малины. Иван Николаевич Малин с малолетства готовил сына к духовному служению. Учась в сельской школе, Павел Малин часто посещал церковные занятия для детей. К тому времени, когда Павел стал организатором и руководителем местной баптистской общины, он путем усердного самообразования приобрел широкий духовный кругозор. Гостеприимный дом Малиных в селе Донское был своеобразной избой-читальней. Накопленная Павлом Ивановичем обширная духовная библиотека расходилась по рукам. Малин также старался развивать дух межцерковного общения. По инициативе Малина Тамбовскую церковь навещали видные служители Евангелия из других российских губерний: Ф.П. Балихин, Д.И. Мазаев, И.А. Голяев, К.С. Савельев. Василий Гурьевич посетил верующих Тамбовщины тоже по просьбе Павла Ивановича. "Утром прибыл в Тамбов и остановился у Малиных, — сообщают строки путевого дневника Павлова. — В газетах были объявления о том, что баптистским проповедником Павловым в Нарышкинской читальне будет сказана речь на тему: "Свобода, братство, равенство". На вечере, где присутствовало 600 душ, я старался доказать, что современные социалисты многое позаимствовали из учения Христа, но без искреннего признания самого Христа, без Божиего присутствия и благословения не может быть и истинной гражданской свободы".

Во второе воскресенье июля Павлов и Малин вновь организовали собрание в зале публичной библиотеки. На этот раз тема носила более духовный характер. Василий Гурьевич приводил слова апостола Павла из Послания к Коринфянам: "Примиритесь с Богом".

— Отчего метутся народы? Где зарождается вражда и ненависть? — говорил Павлов. — Всякое общественное зло и неустройство проистекает из сердец человеческих, зараженных грехом. Возвращение к Богу — это путь покаяния, очищения и примирения. Примирившись с Господом, мы обретем мир друг с другом.

Десять дней совершал Павлов служение проповедника-евангелиста на Тамбовщине. Кроме собраний в городе, Василий Гурьевич вместе с Малиным побывал в малых сельских церквах, они ездили на станцию Сампур, посещали верующих в селе Донское.

В конце июля в Москве состоялось заседание совета Союза баптистских общин. Служители ознакомили всех с телеграммой от верующих Смоленска. Они просили прислать к ним на время проповедника, и Василий Гурьевич вновь оказался на дорогах Смоленщины. В Смоленске преподал крещение новообращенным, провел евангелизационное собрание в зале городского Учительского института, помогал открывать новые церкви в пригородных селениях.

Часто навещал Василий Гурьевич селения Малоярославского уезда Калужской губернии. Избрание служителей, крещение новых христиан, проповедь Евангелия в общественных местах. Эта нива везде ожидала неустанного труда и отеческой опеки умудренного опытом служителя. Кочевать по российским дорогам — дело не из легких. Иногда и крова нормального над головой во время ночлега не было, а вместо кровати солому жестковатую приходилось стелить. Сельские дороги и так-то от избытка транспорта не страдают, но путники иной раз сталкивались с происшествиями не очень приятного характера. "В трех верстах от станции Балабаново, один мужик стал объезжать нас, зацепил своей телегой за нашу, опрокинул нас и уехал, — рассказывает в дневнике Василий Гурьевич. — Мы отделались лишь небольшой поломкой нашего возка, исправили его и благополучно доехали до станции, где на другой день утром я сел в товарный вагон и прибыл домой".

Жизнь в Москве текла своим чередом: регулярные церковные богослужения, призывные собрания на Даниловском рынке.

Мыслящие люди из народа, услышав евангельскую весть, с удовольствием внимали Божественным глаголам Жизни и благодарили устроителей открытого благовестия за напоминание Христовых заповедей. Уходя с головой в организацию евангелизационных собраний, Павлов не забывает и о своем пастырском служении. Ведь истинный пастырь тот, кто болеет за всякую душу, знает нужды членов общины. Если горе врывалось в какую-либо семью, туда спешил со словом утешения Василий Гурьевич. Брат остывает в вере, — Павлов навещает его и ненавязчиво старается объяснить ослабевшему, какого великого богатства лишится человек, если окончательно пренебрежет благодатью Божьей. Беспокоит Василия Гурьевича и судьба отлученных. Они тоже страдают душой и нуждаются в целительном пастырском слове. Возвратить душу на путь покаяния и обновления, — что может быть радостнее для служителя Христова? Так проходили осенние дни семнадцатого. Проповедь Евангелия на Даниловском рынке, поездки в соседние губернии, посещения страждущих и обездоленных, деловые братские советы.

Как отнесся Павлов к большевистскому перевороту? Дневник Василия Гурьевича молчит об октябрьских событиях. Значит ли это, что он был совершенно равнодушен к происходящему в стране и утратил социальную чуткость? Очень осторожный и рассудительный по природе, Василий Гурьевич никогда не делал скоропалительных выводов.

В 1917 году вместе со своим сыном Павлом и Михаилом Тимошенко Василий Гурьевич продолжает издавать журнал "Слово Истины". Это издание освещало не только круг духовных проблем, на страницах журнала появлялись статьи христианских публицистов общественно-политического характера. Издатели публикуют работу английского богослова Ф.В. Фаррара "Голос совести". Василий Гурьевич пишет обзорную рецензию на эту книгу, соотнося мысли автора с событиями в России. "Какой должен быть единственный истинный идеал народа, желающего быть поистине разумным и просвещенным народом? — приводит Павлов слова Фаррара. — Пусть смеются легкомысленные и неверные люди, все же существует только один подобный идеал: это долг, справедливость, это закон Синая, это закон Христа, это чистота в жизни, это честность в торговле, это верное сохранение Истины, это святая неприкосновенность таинства брака".

"Какие верные мысли высказаны этим глубокомысленным английским писателем, — говорит Василий Гурьевич. — За последнее время наши идейные вожди, а за ними рабочие, солдаты и крестьяне составили себе ложное представление о свободе и под флагом ее мы испытали ужасы разорения Москвы и братоубийственную междоусобную войну. Хотели свободы, а одна партия (большевиков), склонив на свою сторону штыки, продолжает творить насилия и ужасы не хуже, чем во время Николая II. Хотели братства, а вместо братства — братоубийство! Ждали равенства, а вместо равенства грабежи и пожары; словом, пока повторяется Парижская коммуна, ведущая к погибели России".

Глубоко разочаровало Василия Гурьевича то, что лозунги большевиков о свободе, равенстве и братстве не соответствовали реальной политике новой власти, допускавшей акты насилия и посягательства на личные права граждан. Могло ли вместить христианское сознание Павлова большевистский миф о возможности построения справедливого общества, игнорируя библейские законы и пренебрегая небесным благословением?

Не менее определенно высказались о ближайших последствиях прихода большевиков к власти и сотрудники Павлова по журналу. "Если раньше была хоть видимая религиозность и набожность в России, то теперь их загнали в угол и стараются совсем изгнать из обихода русской жизни, — писал христианский публицист А. Регнилдов. — И сказалась во всей своей силе и наготе нищета духовная опустошенной русской души. Получилось то, что говорилось в Евангелии о нечистом духе, который оставил человека, но найдя потом пустое место незанятым, возвращается, приводя с собою еще семь духов, злейших себя. Все искренне жаждущие спасения России должны понять, что для этого есть только одно средство. Путь этот — Христос, который может спасти от гибели Россию, слабую духом, раздираемую злыми бесами".

Мрачную безысходную картину рисует и другой постоянный автор журнала М.Д. Тимошенко. Поистине провидческим даром дышат его строки из статьи "Братоубийственный кошмар", помещенный в последнем номере за 1917 год: "Тяжело на душе: партийная узость и духовная косность принесли достойные плоды своему богу. Сотни молодых жизней, участников бойни, и множество случайных прохожих дополнили армию мертвецов. Народившись в Петрограде, ядовитые газы нетерпимости и жажды крови перекатились в Москву и целую неделю держали граждан российской республики в смертельном страхе и ужасе. Точно ураган пронесся над ними. Разрушенные здания, выбитые окна, баррикады. Партия большевиков, воспользовавшись военной силой, отняла всю власть из рук других партий. Конечно, это не конец борьбы. Недалекое будущее таит в себе еще большие ужасы новых столкновений и партийных распрей. Самое святое — вера в человека попирается невежественной толпой. Все святыни гениального разума, искусства оказались во прахе перед его величеством — хамом, владеющим оружием греха. Кровь убитых вопиет к совести и сердцу всех нас: довольно крови, опомнитесь! Свергаем идолов партийного недомыслия и протянем друг другу руки братского общения на основах братского единения. Это можно сделать силою Победителя смерти и греха — Сына Божия. Он может избавить нас от повторения пережитых ужасов".

И Павлов, и его соработники верили в то, что настоящее преображение страны может начаться только с внутреннего духовного изменения каждой отдельной личности. Поэтому Василий Гурьевич старался использовать любую возможность для того, чтобы внести лепту в дело одухотворения своих соотечественников. Воскресная школа в Москве, где он иногда проводил уроки, собирала по праздничным дням до 1000 посетителей. 25 декабря, на Рождество по западному календарю, Павлов руководил торжественным собранием в школе. Ученики вместе с родителями и членами церквей славили Бога за ниспослание Спасителя в мир.

Новый год Василий Гурьевич тоже встречал в братском общении. С молитвами, пением и размышлением о неисповедимых путях Господних провожали русские христиане переломный и противоречивый семнадцатый год.