На земле Переславской

На земле Переславской

Мы едем в Переславль–Залесский. Три Переславля (Переяславля)на Руси, и все они — центры русской воинской культуры. Под Переяславлем Киевским Ян Усмарь «…удавил печенежина руками до смерти. И ударил им о землю… И побежали печенеги…». Собственно, этот подвиг и дал первоначальное название городу, «ибо переял славу отрок тот…». Переяславль Рязанский — родина Евпатия Коловрата, «коий был исполин силою… и многих богатырей знаменитых Батыевых побил, одних пополам рассекал, других до седла разрубал…», и убить которого татары смогли лишь с помощью стенобитных машин — «пороков».

В Переславле–Залесском родился Александр Невский.

Что же такого особенного на этой земле, в этих местах, в этих городках, где родятся герои? Чтобы узнать, почувствовать это, мы и едем в Переславль… Это не экскурсия, скорее паломничество…

Нас встречают Марина и Андрей Дорофеевы, Борис Бровко — работники Переславского Национального парка, его защитники и хранители, люди увлечённые, преданные своему делу. Таких подвижников встретишь нечасто. Поселяемся в селе Городище, в двух шагах от озера, неподалёку от Ярилиной горы и Синего камня. Древние, по сказкам и легендам памятные места…

Синь–камень В первый же вечер, накануне Купалы, идём к Синему камню. Он лежит у самой воды — огромный, испещрённый сколами и трещинами валун. На его поверхности оставили свои следы и ползучие доисторические ледники, и ветры и воды Плещеева озера, и топоры дикарей–туристов.

Подходим и замечаем, что камень как бы светится изнутри, околдовывает своей величественной, скрытой силой. Повинуясь порыву, кладу на его шершавую поверхность свой боевой меч — как влитой, будто всегда тут лежал… Вспоминается невольно:

«Бысть во граде Переславле камень за Борисом и Глебом в бояраку, в нём же вселися демон, мечты творя и привлагая к себе ис Переаславля людей: мужей и жён и детей ихи разсевая сердца в праздник великихверховныхапостолов Петра и Павла. И они слушаху его и к нему стекахуся из году в год и творяху ему почесть».

Так продолжалось почти шестьсот лет после официального Крещения Руси. В начале XVII века Церковь вступила в решительную борьбу с камнем. Дьякон переславской Семёновской церкви Ануфрий вышел на единоборство с «языческим богом». Он выкопал большую яму, столкнул в неё Синий камень и закопал… Сразу же после этого «подвига» дьякон свалился в тяжелейшей лихорадке, а камень через каких?нибудь пятнадцать лет вновь оказался на поверхности.

Следующая попытка была предпринята спустя 150 лет. Церковные власти Переславля решили заложить валун в основание фундамента колокольни церкви в Духовской слободе. Погрузили камень на дровни и повезли по льду Плещеева озера к новому месту. Лёд ломился, и на глубине около двух саженей (4,3 метра)камень затонул. Церковь решила, что на этот раз избавилась от камня навсегда. Но вот переславские рыбаки стали замечать, что Синий камень движется, и через каких?нибудь шестьдесят лет он появился на северо–восточном берегу озера, в нескольких километрах от места затопления, почти у подножия Ярилиной горы, где лежит и по сей день.

Что же за сила могучая скрыта в Синь–камне?

Глядя на него, вспоминается богатырь Святогор — единственный языческий богатырь славянского эпоса. Он настолько могуч, что и не воюет ни с кем. Легендарного Илью Муромца при попытке «наезда» Святогор просто опускает в карман, вместе с Бурушкой Косматым. В образе Святогора — огромная мощь ведической культуры Руси, познавшей, может быть, такие тайны Мироздания, к каким современная наука только–только ищет подходы: «…Кабы я тяги нашёл, так я всю землю перевернул… А кабы было одно кольцо в земле, а второе на небесах, ухватился бы я за кольца эти, притянул к земле небушко и смешал бы земных с небесными…»

Но опасно, ох опасно такое Знание, такая Сила, особенно при нечистых руках, при чёрных умах и душах. Наступила эра Рыб — Ночь Сварога, наступило для Руси тёмное время, и перестала носить Святогора мать–сыра земля. Обратился он тогда в камень, а силу свою Илье Муромцу, богатырю православному, передал. Передал, да не всю, малую часть: «А то и тебя мать–сыра земля носить не станет».

Не в этом ли камне спит Святогор, не здесь ли покоится языческая, древняя душа, сила народная — та, что не даёт ему сгинуть совсем, как ни закапывай, как ни топи? И силе той, по преданию, «на бою смерть не писана», нельзя её ни подмять, ни победить! Можно только самим распродать, разбазарить, пропить — прогулять по «кабакам царским»… Говорят, в последние годы Синий камень стал сам постепенно уходить, зарываться в землю. Не от стыда ли?

С низким поклоном поднимаю меч и чувствую сквозь века могучее пожатие Святогора.