13. Двенадцатилетний Иисус во храме Иерусалимском

13. Двенадцатилетний Иисус во храме Иерусалимском

Посмотрим, как Промысл показывает один опыт такого преуспеяния. Это тот случай, при котором Иисус Христос показал мудрость Свою на двенадцатом году жизни Своей, когда Он беседовал с Иудейскими законоучителями во храме Иерусалимском. Для чего святой Лука описывает сие происшествие? По видимому у него не было намерения говорить о малолетстве Иисуса Христа. Он сказал уже, что Иисус Христос возвратился в Галилею и преуспевал там мудростью, и вслед затем повествует: «И хождаста родителя Его на всяко лето во Иерусалим в праздник Пасхи» (Лк. 2; 41). Израильтянам велено законом три раза в год ходить в Иерусалим на праздники Пасхи, Пятидесятницы и кущей. Женщины, вероятно, ходили только на праздник Пасхи, а в прочие - ходили одни мужчины и некоторые набожные из женщин, ибо нелегко ходить по три раза в год. «И егда бысть двоюнадесяти лету, восходящим им во Иерусалим по обычаю праздника, и скончавшым дни, и возвращающимися има, оста отрок Иисус во Иерусалиме» (Лк. 2; 42-43). Почему двенадцати лет? Потому что с сего возраста отроки Израильские обязывались исполнять закон. Посему Иисус Христос, вероятно, в первый раз пришел в Иерусалим на праздник. Дети этих лет у Иудеев назывались "детьми закона". Праздник Пасхи продолжался восемь дней. Первый и последний день были особенно важны. Набожные Иудеи приходили за неделю ил# более до праздника и совершали там различные омовения. «И скончавшым дни..». Этот поступок Его особенно примечателен. Он причинил болезнь Матери Его. Промысл допустил это, чтобы показать опыт мудрости Его. Он остался во храме. Но как не заметили отсутствия Его родители? Они хорошо смотрели за Ним, но и при таком смотрении это удобно могло случиться. На праздник в Иерусалим сходились все Иудеи, и притом шли большими массами. Иисус, при отшествии из Иерусалима Его родителей, мог остаться с родственниками или знакомыми, что могли подумать родители Его, то есть что Он или впереди, или позади идет домой.

 «Мневша же Его в дружине суща, преидоста дне путь и искаста Его во сродницех и в знаемых» (Лк. 2; 44). Предание говорит, что они дошли до села Белильничьего, за тысячу шагов от Иерусалима. «Искаста Его», - то есть ввечеру уже, когда надобно было принимать пищу и отходить ко сну, а Он между тем не возвращался. «И не обретша Его» (Лк. 2; 45). Можно представить, как отсутствие Его поразило Иосифа и Марию. Не стало Сына - и Какого!.. Он остался в Иерусалиме, где народа так много. Опасений у них насчет Его могло быть очень много, и потому сердце их болело. «И бысть по триех днех» (Лк. 2; 46), - то есть день они шли от Иерусалима, день обратно, а на третий день нашли Его (Иисус Христос после говорит: "по триех днех возстану", а между тем восстал в третий день).

 «В церкви», - то есть в притворе, а не во Святом, тем менее во Святом святых. Посреди учителей сидеть значило много. Ученики Иудейских раввинов обыкновенно находились при ногах учителей. Так о апостоле Павле говорится, что он воспитан «при ногу Гамалиилову» (Деян. 22; 3). Некоторые же из них, более приближенные, сидели. Как же Иисус Христос очутился посреди учителей? Сии последние обратили на Него особенное внимание, и как Он мал был, то они взяли Его и посадили на средине; с малыми детьми не наблюдаются официальные отношения, какие наблюдаются с возрастными. «Послушающаго их, и вопрошающаго» (Лк. 2; 46)... Это не составляет еще необыкновенности, ибо ученики обыкновенно спрашивали учителей и сами взаимно отвечали им. «Ужасахуся же вси» (Лк. 2; 47)... Вот что необыкновенно и удивительно! Какие были ответы и вопросы Его? Конечно не те, кои описаны в евангелии младенчества.

Из дальнейшей истории Евангельской видно, что Иисус Христос спрашивал некогда фарисеев о Мессии: «чий есть Сын?» Такого рода, вероятно, были и сии вопросы. «И видевша Его» родители «дивистася» тому, что Он во храме. «Чадо, что сотвори намо тако?» (Лк. 2; 48). Подумал ли Ты, что сделал? Подумал ли, что мы будем искать Тебя с болезнью сердца? Мать в вопросе Своем обнаруживает некоторую власть и упрек Ему. «Се, отец твой..». Какой отец? Мария иначе не могла назвать Иосифа посреди учителей; в противном случае, чем бы Она показалась в глазах их? Для чего они искали Его с болезнью сердца? Если они и не представляли Его Богом во всей полноте, то, по крайней мере, знали, что Он от Бога и находится под особенным покровительством Промысла. Но потеря драгоценности, как бы она ни была потеряна, все-таки чувствительна. Они могли еще думать, как замечают некоторые отцы Церкви, что не согрешили ли они чем-нибудь пред Богом? Может быть, их Божественный Сын теперь уже во всем будет непосредственно относиться к Богу, и их уже оставил? Ориген простер это слишком далеко, предполагая, будто они подумали, не вознесся ли Он на небо?

 «И рече к нима: что яко искасте Мене?» (Лк. 2; 49). Ответ вопросом направлен против вопроса. Странен такой вопрос у двенадцатилетнего отрока. Он, оставшись в Иерусалиме, не имел никакого пристанища там. Вопрос Его как бы показывает такой тон: вы взялись не за свое дело, не так поступили, как должно. В словах Матери заключается упрек Сыну, в словах Сына - упрек Матери. «Не веста ли, яко в тех, яже Отца Моего, достоит быти Ми?» (Лк. 2; 49). Слова сии несколько неопределенны. Можно дать им такой смысл: Меня нужно искать в обителях Отца Моего, а потому нечего было искать Меня много. Или еще они могут иметь и такое значение: вам должно быть известно, что Я должен упражняться в делах, занятиях, повелениях Отца Моего. Вам должно знать, чем занимаюсь Я. Я занимаюсь верой, а о вере с кем приличнее рассуждать, как не с учителями веры? Учителям веры, опять, где приличнее находиться, как не во храме? Еще можно тот и другой смысл соединить вместе: «И та не разуместа глагола, егоже глагола Им» (Лк. 2; 50). Родители «не разуместа». Чего? Неужели они не могли понять сказанных Им слов? Точно, в сих словах заключается смысла больше, нежели сколько мы себе обыкновенно представляем. Родители могли подумать: как это Он прежде был с нами, а теперь хочет удалиться от нас? хочет действовать самостоятельно, не спрашиваясь у нас? что же Он дальше будет делать? Он говорит, что Ему должно быть «в тех, яже» суть «Отца» Его; явно, Он уже не хочет жить с нами, не хочет заниматься рукоделием вместе с Иосифом.

 «И сниде с нима и прииде в Назарет» (Лк. 2; 51). Без сих слов можно бы подумать, что Иисус Христос с сих пор уже переменил свой прежний образ жизни. Нет, Он только на время вышел из обыкновенного порядка жизни. Мария не понимала сего действия, дивилась ему и слагала вся глаголы сия в сердце Своем, то есть Она более и более преуспевала в уразумении Лица Иисуса Христа. После сего евангелист опять повторяет: «Иисус преспеваше премудростию и возрастом и благодатию у Бога и человек» (Лк. 2; 52). Евангелист говорит это для того, чтобы дать заметить, что Иисус в это время был не вполне совершен, а после сего уже постепенно усовершался.

Что же видно из всего этого рассказа?.. Очень многое; особенно здесь замечательны слова: «не веста ли, яко в тех, яже Отца Моего, достоит быти Ми». Из сего видно, что Иисус Христос, будучи еще двенадцати лет, знал уже волю Божию. Но скажут: Иисус Христос должен был всегда знать сие. Если Он вообще возрастал в премудрости, то также возрастал и в разумении Своего назначения. Всегда ли Он знал по человечеству Свое назначение? Нет, когда силы духовные в Нем еще не развились, то Он не знал еще Своего назначения. Сие назначение есть естественное следствие того, что Слово сделалось плотью. Но точно ли видно полное незнание назначения Своего? В словах: «не веста ли», - Он как бы так говорит: вам надлежало бы это твердо знать. В словах сих видна не догадка или предположение, а твердая мысль. «Отца..». Какого? Бога. Это показывает самое место - храм; притом за это же стоят и другие места, в которых Иисус Христос называет Отцем Своим Бога. В каком же смысле Он называет себя Сыном Божиим? Здесь не видно, в каком. Но поелику Он после называл Себя всегда в собственном смысле Сыном Божиим, то нет сомнения, что и здесь тот же самый смысл. Притом, Он называл Себя Сыном, для Которого храм Иерусалимский был домом; а какой пророк или праведник, кроме Его, мог называть храм своим домом? Сюда относится и то место (Евангелия -ред.), где Иисус Христос спрашивает учеников своих: «цари земные с кого берут пошлины или подати? с сынов ли своих, или с посторонних?» (Мф. 17; 25). И когда апостол Петр сказал: «с посторонних», - то Он отвечал: «убо свободни суть сынове» (Мф. 17; 26). Значит, Он называет Себя Сыном Отца. «Достоит быти Ми», - то есть надобно Мне быть, потому Я и нахожусь теперь (во храме - доме Отца Моего). Тут что за мысль? Он после сего еще пребудет в доме земных Своих родителей восемнадцать лет. Нет ли здесь какого разноречия? Не было ли у Него мысли, что служение Его должно начаться с двенадцати лет? Можно ли из сих слов заключать, будто Иисус Христос сказал: "Мне с сих пор надлежит жить в доме Отца Моего - в храме"? Слова по видимому рождают эту мысль, но они рождают и другую мысль: "Мне должно заниматься Своим делом" (не определяя времени). Нельзя было сказать: некогда Мне подобает быти, или: подобает только на это время. На первое можно сказать: а зачем же теперь? При другом надобно подразумевать, особенно на сей раз, откровение родителям. Ибо иначе им нельзя было и знать. Для чего вам было искать Меня? Когда Меня нет вместе с вами, то Я нахожусь в доме Отца Моего Небесного; у Меня два места пребывания. Посему «достоит быти» значит: Мне вообще должно находиться в доме Отца Моего Небесного. Но поелику евангелист говорит, что Он и после сего преуспевал премудростью, то значит, что и сознание Собственного назначения более и более просветлялось в Нем. Мы увидим еще после, что Он в саду Гефсиманском просит Отца Своего, да мимоидет от Него чаша страданий. Значит, и тогда у Него не было полного сознания Своего назначения, а Он предполагает еще, что в бездне благости Божией есть еще способы другие ко спасению человека, менее тяжкие для Него. Но все же видим в сем случае сознание сильное.

Когда открылось в Нем сие сознание? Без сомнения, гораздо прежде; до сей степени Он достиг не вдруг, а непременно надобно предполагать здесь постепенность. Обыкновенно с трех или четырех лет начинают развиваться понятия у младенца. Сознание в Иисусе Христе могло пробуждаться и извнутри - от Самого Божества, Которое прежде как бы покоилось, молчало. Некоторые отцы Церкви догадывались, что были для сего побуждения и извне, например, из рассказов Матери о благовестии Архангела и обстоятельствах Его рождения. Тут замечательно еще, что Мать усвояет Себе известную степень власти над Сыном и делает Ему упрек. Отношение Ее было удивительное, единственное к Сему Сыну; Она представляла Его, конечно, в чертах великих, но не вполне великим. Ибо тогда Иоанн не написал еще: «Слово плоть быстъ и вселися в ны» (Ин. 1; 14), и апостол Павел не сказал еще: «в Том живет... исполнение Божества телесне» (Еф. 2; 9). Тут отношение Матери к Сыну как бы двоилось: будущее величие внушало Ей благоговение к Сыну, а человеческое, что Она видела в Нем, пробуждало Материнскую нежность Ее и давало Ей некоторую власть; уже по смерти и Воскресении Его все в Нем представлялось Божественным.

Из Иерусалима Иисус Христос возвратился в Назарет. Ходил ли Он и после на праздник в Иерусалим? Без сомнения ходил, только уже ничего не случалось с Ним достопамятного. В уединении Назаретском Он пробыл тридцать лет от рождения. Сколько в течение сего времени должно было произойти событий во Иудее! Она была делима на многие и различные части и имела многих правителей. Главные же события были следующие: Архелай, сделавшийся по смерти Ирода этнархом, через девять лет был сослан в ссылку за жестокость. Иудея потом присоединена была к Сирии и управлялась особенными прокураторами, коих до торжественного явления Иисуса Христа было четыре: Катон, Марк Аврелий, Валерий, Гракх. Прочие дети Ирода еще управляли некоторыми областями Палестины. Ирод Антипа управлял Галилеей и Переей. Но дела его был злы. Он умертвил Иоанна Крестителя и глумился над Иисусом Христом. Так скипетр от Иуды отнимается. Он отнят был еще тогда, когда Антипатр управлял Иудеей и был опекуном Гиркана; потом отнят был при Ироде, а по смерти его еще более. Для патриота это должно быть очень больно. Несчастья, претерпеваемые Иудеями, распаляли умы всех ожиданием Мессии. Тут же оканчивается время "седмин Данииловых и видения о царствах земных": золотом, серебряном, железном и скудельном.

Дух религиозный выражался в Иудеях сильно, особенно в двух направлениях. Одно направление, нравственно-аскетическое, в ессвях, - дух добродетели. Ессеи оставляли гражданскую жизнь и жили в пустынях, дабы лучше угодить Богу. Флавий, прошедши все секты, наконец пошел еще в пустыню к одному ессею и с ним для приобретения совершенства жил три года. Иудеи сами чувствовали, что для встречи Мессии нужно особенное очищение - приготовление. С другой стороны, дух политический обнаруживался более в сектах политических - у зилотов, в коих нравственность как бы совсем уничтожилась, а осталась одна мысль о гражданской свободе - как бы свергнуть иго римское.