Благочестие

Благочестие

Люди в то время выбирали себе разные пути, отчего и появились определенные знаки отличий, сословия. Но избранные человечества, для кого религия по-прежнему оставалась страстью, назывались отшельниками, или верующими.

Тамим Дари, асхаб Посланника Божьего, бывший до обращения к Аллаху христианином, имел привычку проводить целые ночи до самого рассвета, повторяя одно место из Писания:

21. Неужели те, которые вершили злые деяния, полагали, что Мы приравняем их к тем, которые уверовали и совершали праведные дела, что их жизнь [на земле] и [после] смерти будет одинакова? Скверны же их суждения!

Неужели те, которые вершили злые деяния, полагали, что Мы приравняем их к тем, которые уверовали и совершали праведные дела, что их жизнь [на земле] и [после] смерти будет одинакова? Скверны же их суждения!

Неужели те, которые вершили злые деяния, полагали, что Мы приравняем их к тем, которые уверовали и совершали праведные дела, что их жизнь [на земле] и [после] смерти будет одинакова? Скверны же их суждения![126]

И так до самого заката.

Другой такой приверженец веры после окончания проповеди начинал плакать так, что все тело его сотрясалось от рыданий. Когда же люди спрашивали его, зачем он так делал, он отвечал:

– Вот-вот со мной случится великое событие: я предстану перед Всевышним, чтобы осуществить все, что я только что проповедовал.

В те времена в Басре жил некий Хасан, отец которого был вольноотпущенником женщины-ансара в Медине. Он давал очень мудрые советы по религиозной практике:

«У вас есть два плохих попутчика: динар и дирхем. Только покидая вас, они становятся безопасны.

Аллах говорил нам о посте как о поле испытаний для своих слуг, чтобы многие спешили покориться ему. Кто-то выигрывает забег и получает награду, остальные проигрывают и уходят ни с чем. Но клянусь своей жизнью! Если бы все запреты были отменены, праведник занялся бы благими делами с усердием грешника, с которым тот предается пороку, только для того, чтобы получить новый головной убор или пройти миропомазание.

Тайна не в том, как утеряно утерянное, а в том, как сохранено сохраненное.

Страх должен быть сильнее надежды. Поскольку, если сильнее будет надежда, от нее разорвется сердце».

Ему казалось, что будто пламя ада было создано для него одного. И он говорил: «То, что я отшельник, всего лишь страсть, а моя стойкость – малодушие. Моя стойкость в печали показывает мой ужас перед пламенем ада, а это и есть малодушие; и то, что я отказываю себе в этом мире, – следствие жажды попасть в загробный мир, а это – всего лишь иная форма страсти». Но как же совершенен человек, который терпит все во славу Господа, но не для того, чтобы избежать адских мук. И его отречение от благ во славу Господа – не для того, чтобы попасть в рай. Одна капля подлинного благочестия лучше, чем тысячекратные молитвы и посты.

Хасан из Басры и Шакик из Балха однажды навестили святую женщину по имени Рабия, которая тогда не вставала с постели из-за болезни.

«Человек, терпеливо не сносящий из-за смирения испытания, посланные Господом, не является верующим», – сказал Хасан.

«Человек, не находящий наслаждения в смирении перед Господом, не является верующим», – сказал Шакик.

А Рабия ответила им: «Нездоровая вера у того, кто не доверяет Богу и не полагается на Него. Такой человек не является верующим».

«Я прошу прощения у Аллаха, – говорила Рабия, – за свою слабую веру, когда я просила Его милости.

О Господь мой! Если я поклоняюсь Тебе только из страха перед адом, отправь меня в ад. Дай врагам Своим все те блага мира, что Ты намеревался дать мне. И дай друзьям Своим все то, что Ты хотел дать мне в загробном мире. Одного Тебя мне достаточно».

«Моя грусть, – говорила Рабия, – не больше того, из-за чего я печалюсь, но лучше, когда моя грусть больше того, из-за чего я не могу печалиться».

– Ты ненавидишь дьявола?

И Рабия ответила:

– Нет.

– Почему?

– Моя любовь к Богу не оставляет во мне места на ненависть к дьяволу.

«О Посланник Господа, есть ли кто-нибудь, кто не любит Тебя? Но любовь к Господу оставляет мне слишком мало места в моем сердце, чтобы я могла любить или ненавидеть кого-нибудь еще».