Беседа 17 Точка без возврата
Беседа 17
Точка без возврата
19 октября 1986 г., Бомбей
Возлюбленный Бхагаван,
Шри Ауробиндо заявил, что есть нечто за пределами того, что Будда называет просветлением. Все его усилия были направлены на то, чтобы открыть дверь для этого нового этапа в человеческой эволюции.
Возлюбленный Бхагаван, происходит ли с Вами то, что так и не случилось с Ауробиндо?
Шри Ауробиндо — это странный случай. Он знает все о просветлении, но он не просветленный.
Он — один из величайших ученых этого столетия, гений, его знания огромны. Но осознаваниеу него нулевое. Он сведущ в священных писаниях. Он знает их лучше, чем кто-либо другой. Его толкование очень глубоко, очень логично, но лишено сердца. Оно мертво, оно не исходит из его собственной реализации.
Это одна из самых больших проблем для всех искателей истины: можно потеряться в знаниях, так ничего и не узнав о реальности. Он знает все теории, все философии, но он просто слепец, который знает о свете, но сам его не видел. И вы можете оставаться в заблуждении всю вашу жизнь — ведь вы так много знаете, и люди начинают преклоняться перед вами, люди начинают верить вам. А вера имеет свою собственную психологию; если множество людей верит в вас, вы сами непременно поверите в себя.
Я часто рассказываю одну историю о знаменитом журналисте, который умер и оказался у врат рая.
Врата рая и врата ада расположены как раз напротив друг друга, расстояние между ними не очень велико. И, естественно, каждому хотелось бы попасть в рай. Итак, журналист постучал во врата рая. Открылось маленькое окошко, и привратник спросил: «Что вам надо?»
Журналист сказал: «Я — знаменитый журналист. Я только что умер и хочу войти в рай».
Привратник сказал: «Сожалею, но я вынужден отказать вам, потому что у нас есть квота: в раю должно находиться только двенадцать журналистов. И все места уже давно заняты — за последние несколько веков ни один новый журналист не был допущен в рай. Да и эти двенадцать журналистов совершенно бесполезны, потому что в раю ничего не происходит. Они пытались было выпускать газету, но вышел только один номер — ведь здесь находятся только святые: никаких убийств, никаких самоубийств, никаких преступлений, никакой политики, никакой борьбы за власть... никаких перемен, вечно одно и то же. Откуда же взяться новостям?»
«А вы, — сказал привратник — должно быть, слышали определение того, что такое новость: когда собака кусает человека — это не новость, вот когда человек кусает собаку — это новость. А здесь не случается ничего сенсационного, никаких любовных интриг... Когда людям становится скучно, они читают тот первый номер газеты, который был напечатан несколько веков назад. Вам следует отправиться в ад. Там каждое мгновение случается что-нибудь потрясающее. Там находятся все активные люди мира, все творческие люди мира — художники, музыканты, поэты, актеры, танцовщики, воры, убийцы, насильники, психоаналитики, философы — вы найдете там богатейшее разнообразие. А в раю жизнь монотонна. Только унылые, мертвые святые — скелеты. Единственное их достоинство — это то, что они ничего не делают. Поэтому отправляйтесь-ка в ад и наслаждайтесь. Там вы найдете то, чего вам недоставало на земле, — ведь там веками собирались все колоритные личности. По правде говоря, я и сам хотел бы туда попасть... но если попал в рай, то обратного пути нет. Вот я и застрял здесь. Мой вам совет — отправляйтесь в ад».
Но журналисты — упрямый народ. Он сказал: «У меня есть одно предложение, и я думаю, что у вас должно быть достаточно сострадания, чтобы согласиться на него. Впустите меня только на двадцать четыре часа. Если я смогу убедить одного из ваших журналистов отправиться в ад, тогда я займу ето место и квота на двенадцать журналистов будет сохранена».
Привратник сказал: «Это нечто неслыханное, беспрецедентное. Но я не могу сказать вам "нет". Входите, сделайте попытку. Но помните, через двадцать четыре часа. Я рискую. Через двадцать четыре часа возвращайтесь».
И через двадцать четыре часа журналист вернулся. За эти Двадцать четыре часа он распространил среди журналистов слух: «В аду предполагается начать выпуск большой газеты, там сейчас очень нужны журналисты. Платить будут очень хорошо. Чего вы ждете?»
Через двадцать четыре часа журналист подошел к райским вратам.
Привратник сказал: «Идите назад. Теперь вам нельзя уйти из рая».
Журналист спросил: «Почему?»
Привратник сказал: «Я сдержал свое слов, и вы должны сдержать свое слово. Вы были очень убедительны. Все двенадцать журналистов ушли из рая. Я пытался объяснить им, что это всего лишь слух и они напрасно отказываются от райской жизни. Но они не захотели даже слушать меня».
Журналист сам распустил этот слух, но он начал думать, что, может быть, в этом что-то есть, ведь не стали бы двенадцать человек просто так менять рай на ад.
Он стал кричать: «Сейчас же выпустите меня отсюда!» Его убедила убежденность других людей.
И это случается с миллионами людей.
Когда вы видите, что семьсот миллионов человек убеждены в том, что католическое христианство — это единственная религия, то трудно сказать, что эти семьсот миллионов человек могут ошибаться. Само количество имеет такой вес.
Именно поэтому все религии все время стараются увеличить количество своих последователей. У них есть свои методы для увеличения количества последователей, потому что, чем больше у вас последователей, тем успешнее вы можете убеждать в своей правоте тех, кто не принадлежит к вашей пастве. Простое большинство является вашим аргументом, оно придает убедительность всему, что вы говорите.
Шри Ауробиндо был большим интеллектуалом, гениальным философом-рационалистом, обладающим большим даром убеждения. Он убедил множество людей, и это множество людей убедило его в том, что он просветленный.
Он понятия не имеет о просветлении. Это верно, что в Существовании есть нечто большее, чем то просветление, которого достиг Гаутама Будда. Но именно сам Гаутама Будда впервые в мире указал на возможность запредельного. Естественно, никто, если он сам не достиг предела, не может сказать, что есть нечто запредельное.
Поэтому, когда Шри Ауробиндо говорит, что есть нечто большее, чем просветление Гаутамы Будды, он скрывает тот факт, что сам Гаутама Будда был тем, кто первым за всю историю человечества сказал: «Это не все; есть нечто запредельное».
Будда — и вы можете увидеть искренность этого человека — говорит: «Человек, который вступил на путь, сротапанна, который вошел в поток, ведущий к океану, в миллионы раз более достоин уважения, чем кто-либо другой, только потому, что он встал на путь в поиске истины. Он еще не нашел ее, но само стремление, само усилие, первый шаг — и он стал в миллионы раз более благородным, чем все чтимые вами полководцы, цари, императоры и завоеватели мира. Человек, который достиг той точки, из которой он уже не повернет назад, анагамин, в миллионы раз более благороден, чем сротапанна, тот, кто вошел в поток. А человек, который стал просветленным, который стал буддой, в миллионы раз более благороден, чем человек, который достиг точки, за которой нет возврата».
С этой точкой, из которой нет возврата, нам стоит разобраться.
Многие люди начинают поиск, а затем отказываются от него. Поиск труден, поиск — это движение в неизвестное; никто не знает, есть ли вообще просветление или это всего лишь фикция, созданная несколькими людьми вроде Гаутамы Будды. Может быть, они и не лгут; может быть, они сами обманываются — кто знает?
Нет никакой гарантии.
Поэтому многие начинают, но очень немногие продолжают. Большинство возвращается в мир. Рано или поздно, обнаружив, что они углубляются в незнакомую территорию без карты, без проводника, они начинают чувствовать, что они сходят с ума. Ведь весь мир движется в совершенно ином направлении, а они остаются в одиночестве. Вся их сила была в толпе. В одиночестве же возникает тысяча и одно сомнение. В одиночестве человек начинает чувствовать, что миллионы людей не могут ошибаться: «Я — один, и я думаю, что я прав, — должно быть, я схожу с ума».
Анагамин — это тот, кто достиг той точки, из которой нет возврата. Он не просветленный, но он издалека увидел возможность стать просветленным. Он не достиг вершины, он все еще находится в темной долине. Но он может видеть залитую солнцем вершину; для него это — реальность, а не фикция. Теперь в мире нет такой силы, которая могла бы заставить его повернуть назад.
Будда говорит: «Но тот, кто стал просветленным, в миллионы раз более благороден, чем человек, который достиг точки, из которой нет возврата».
И вот вам искренность этого человека — он говорит: «Человек, который превзошел буддовость, который вышел за пределы просветления, в миллионы раз более благороден, чем любой просветленный». Он не претендует на то, что он вышел в запредельное; он просто говорит: «С того места, где я нахожусь, я могу видеть ту далекую звезду».
И он был первым, кто увидел ту далекую звезду: за пределами просветления.
Шри Ауробиндо не искренен. Он никогда не цитирует это высказывание Гаутамы Будды, а должен был бы. Он пытается убедить своих читателей и последователей в том, что он работает над тем, чтобы открыть дверь за пределы просветления. Ему даже недостает мужества, чтобы объявить себя... сказать, что он просветленный. Он никогда не заявлял этого. Но непрямым путем... он дает вам понять, что он просветленный, — ведь он пытается открыть дверь за пределы просветления. Естественно, он должен быть просветленным, но он не говорит этого.
Для того, чтобы заявить это, требуется мужество, а не ученость.
Он намекает на то, что он просветленный и работает ради других, чтобы они тоже могли выйти за пределы просветления. А они даже просветления не достигли. Это забавно — сама идея, что он пытается открыть дверь... усилия всей его жизни.
Все его усилия были глупыми.
Это глупо, ведь другим эта дверь будет нужна только в том случае, если они станут просветленными. Сперва надо помочь людям стать просветленными! А он вместо того, чтобы помогать людям достичь просветления, направляет все свои усилия на то, чтобы открыть дверь за пределы просветления.
И он нес чепуху не только по этому вопросу, он нес чепуху по многим вопросам.
Еще одним из его страстных желаний было физическое бессмертие; он работал над тем, чтобы человек мог стать физически бессмертным. Естественно, вы подумаете, что сам он уже стал физически бессмертным — это естественное предположение. И его последователи во всем мире стали распространять великую весть, благую весть, что Шри Ауробиндо стал физически бессмертным: «Сейчас он ищет методы, с помощью которых каждый человек может стать физически бессмертным». А затем в один прекрасный день он умер.
Один из моих друзей жил тогда в ашраме Шри Ауробиндо. Я сразу же позвонил ему по телефону и спросил: «Что случилось?»
Но такова слепота... он сказал: «Здесь в ашраме все были потрясены. Но мать ашрама сказала нам, что он просто вошел в продолжительное самадхи. Он не умер; это — часть его проекта обретения бессмертия. Он уже все нашел, но для получения последнего, недостающего звена ему пришлось войти в глубокое самадхи, глубоко погрузиться в океан». И он сказал мне, что все поверили в это!
Три дня они не приступали к кремации или захоронению его тела, так как они верили, что он вернется. Но через три дня тело начало попахивать. Тогда они испугались, что, если распространится весть о том, что его тело смердит...
Этот человек был мертв, он не собирался возвращаться. Через три дня они поместили его тело в мраморную гробницу.
Они так и не сожгли его тело, ведь он может вернуться в любую минуту. Действительно преданные его последователи до сих пор верят, что в один прекрасный день он вернется. И центр веры переместился на мать — она была его партнером в деле обретения бессмертия для человечества. И было похоже на то, что сама она уже обрела его, потому что она к тому времени прожила уже почти сто лет. Представлялось вполне вероятным, что она обрела бессмертие. И она говорила, что будет жить вечно.
В этом-то и прелесть духовности: я могу сказать вам, что буду жить вечно, а на следующий день могу умереть — кому вы будете предъявлять претензии?
И в один прекрасный день мать умерла. Снова повторилось то же самое: три дня они ждали, а когда тело начало пахнуть, его поместили в другую гробницу, рядом со Шри Ауробиндо. И преданные им последователи до сих пор каждый день сидят у этих гробниц, ожидая их возвращения. Мало-помалу количество преданных уменьшается. Надежда превращается в безнадежность, в отчаяние. Может быть, они еще не нашли недостающее звено в создаваемой ими цепи.
Достаточно того, что человек имеет бессмертную душу, бессмертное сознание, бессмертное жизненное начало.
Но Шри Ауробиндо был одержим идеей, что он должен внести некий оригинальный вклад в духовный прогресс человечества. То, что человеческая душа бессмертна, — это опыт такой же древний, как само человечество. Даже Веды, которым пять тысяч лет, провозглашают людей как амритасья п-утпра — «вы есть сыны бессмертия». Что-нибудь новое, что-нибудь оригинальное... и бессмертие тела было его великой оригинальной идеей.
Уму непостижимо, как разумные люди могут клюнуть на такую абсурдную идею.
Шри Ауробиндо был ребенком, стал юношей, затем состарился. Если человеческое тело бессмертно, тогда вам придется сказать, в каком возрасте оно будет бессмертным. Будет ли бессмертное тело телом ребенка? Юноши? Старика? Или покойника? Последнее, кажется, является единственной возможностью.
«Тело покойника бессмертно» — несомненно, так оно и есть, ведь все элементы человеческого тела рассеиваются в природе. Ничего не пропадает, все сливается — земля с землей, вода с водой, воздух с воздухом... все элементы возвращаются к своим истокам. В этом смысле человеческое тело всегда было бессмертным. И не только человеческое тело: буйволы, ослы, обезьяны — все бессмертны. Нет никакой необходимости в том, чтобы Шри Ауробиндо провозглашал, что его тело бессмертно.
Гаутама Будда является редчайшим человеческим существом в том отношении, что он признает, что есть нечто большее и что он еще не достиг конца эволюции.
В Японии есть замечательная серия рисунков, которая называется «Десять быков Дзэн». Эта серия рисунков отображает всю историю поиска.
На первом рисунке человек оглядывается по сторонам... пропал его бык. Вокруг вы видите лес, старые деревья, а озадаченный человек стоит там и смотрит по сторонам, он не видит быка.
На втором рисунке человек выглядит повеселее, он увидел следы быка. Рисунок тот же самый, тот же лес. Но на этом рисунке человек уже нечто обнаружил: он увидел следы быка; теперь он знает, куда ушел бык.
На третьем рисунке человек пускается по следу и видит заднюю часть быка — бык стоит за деревом, а человек подходит к нему сзади, поэтому на рисунке показана только задняя часть быка.
На четвертом рисунке человек настигает быка: он видит всего быка.
На пятом рисунке человек хватает быка за рога.
На шестом рисунке человек сидит верхом на быке. Это трудно, бык пытается сбросить его.
А уже на восьмом рисунке человек возвращается домой, бык усмирен.
На девятом рисунке бык водворен в стойло, а человек играет на флейте.
На десятом рисунке быка вообще не видно. Мы видим человека на рыночной площади с бутылкой вина, пьяного.
Буддистов очень смущал этот десятый рисунок. Он кажется совсем небуддийским — нет никакой связи, вполне достаточно девяти рисунков, в десятом нет нужды.
Поэтому в средние века буддисты отвергли десятый рисунок, они стали говорить о девяти рисунках. Лишь совсем недавно в древних рукописях был снова обнаружен десятый рисунок с его описанием — так как каждый рисунок имеет свое описание. Потерян бык — значит потеряна ваша душа; бык символизирует вашу душу, вашу энергию, ваш дух. Когда бык найден, вы становитесь реализованной душой. Вы играете на флейте песню — это та стадия, когда вы выходите за пределы просветления; вы снова становитесь обыкновенным. Теперь нет разрыва между этим миром и тем, теперь нет разрыва между добром и злом. Теперь все противоположности соединились в единую гармонию; вот что означает бутылка вина — бутылка вина в руках будды.
Шри Ауробиндо никогда не говорил о «Десяти быках», потому что опять-таки это лишило бы его оригинальности. Рисункам серии «Десяти быков» по меньшей мере полторы тысячи лет. В средние века буддисты были трусливы, они не смогли понять десятый рисунок.
Но что касается меня, то я вижу естественный рост от девятого к десятому рисунку, от просветления — за пределы просветления.
Просветление делает вас особенным. Это означает, что все же сохраняется нечто от эго, в очень тонкой форме. Другие — невежды, вы — знающий; другие катятся в ад, а вам гарантирован рай. Это — последние остатки умирающего эго. А когда умирает и это эго, будда становится обыкновенным человеческим существом, совершенно не знающим, что он святее других, что он выше других, что он представляет собой нечто особенное — он так обыкновенен, что приемлема даже бутылка вина. Вся жизнь приемлема: дни и ночи, цветы и шипы, святые и грешники — все приемлемы, без всякого различения. На самом деле эта обыкновенность и есть величайшее цветение человеческой реальности.
Шри Ауробиндо будут помнить как великого философа — его следует помнить как великого философа — как человека, который был поразительно прозорлив в том, что касается слов, священных писаний, и который мог очень вразумительно выявлять их смысл и толковать их по-новому, оригинально... Но он не был реализованным человеком. И он не искренен, он не аутентичный человек.
У него было огромное желание самоутвердиться, доказать, что он более велик, чем Гаутама Будда.
Выйти за пределы просветления — значит стать обыкновенным человеком. Забыть все о просветлении и о великих духовных чаяниях и просто жить радостно, игриво... Эта обыкновенность — самый необыкновенный феномен в мире.
Но вы не сможете распознать такого человека. До состояния Гаутамы Будды распознавание еще возможно, но как только человек выходит за пределы состояния Гаутамы Будды, он ускользает из ваших рук.
Те, кто признал его как просветленное существо, могут по-прежнему осознавать то, кто он есть, но те, кто сталкивается с ним впервые, никогда не смогут распознать его, потому что он будет просто очень невинным, обыкновенным человеческим существом — подобным ребенку, собирающему раковины на морском берегу, гоняющемуся за бабочками, собирающему цветы. Никакого разделения тела и души, никакого разделения материи и духа, никакого разделения этой жизни и той — все это забыто, человек полностью расслабился.
Если бы Шри Ауробиндо знал хотя бы смысл выхода за пределы просветления, он бы даже не стал думать об этом. А он думал, что выход за пределы просветления — это нечто более великое, чем Гаутама Будда. Его постоянно съедала внутренняя зависть; и, разумеется, завидовал он Гаутаме Будде.
И он хотел выдвинуть некие оригинальные идеи, чтобы, доказав их, проявить себя; но он ничего не доказал.
Я уважаю Шри Ауробиндо как ученого, но ученые — это всего лишь ученые, цена им — доллар за дюжину.
Возлюбленный Бхагаван,
в один из прошлых вечеров Вы говорили об учителе и мистике. Мой вопрос — о мистике и скептике.
Можетли скептик стать мистиком?
В эзотерическом и мистическом очень многое представляется процессом самовнушения, воображения и выдачи желаемого за действительное. Иногда я чувствую себя обескураженным и мне хочется отбросить все это как чепуху. И все же есть и некий внутренний голос, призывающий меня идти дальше. Мне кажется, что самым большим подспорьем для меня оказывается Ваш постоянный призыв расслабиться до всеприятия и довериться.
Возлюбленный Учитель, видите ли Вы какую-либо возможность для скептика прорваться через это скопление измышлений ума?
Скептический ум — это одно из самых прекрасных явлений в мире.
Религии его всегда осуждают, потому что они не могут ответить на вопросы скептического ума; им нужны только верующие.
А скептический ум как раз противоположен верующему.
Я полностью на стороне скептического ума. Не верьте ни во что, пока вы сами не переживете это на собственном опыте. Ни во что не верьте — продолжайте задавать вопросы, сколько бы времени для этого ни потребовалось.
Истина не достается по дешевке. Она недоступна верующим, она доступна только скептикам.
Только запомните одну вещь: не будьте скептичны вполсилы. Будьте тотально скептичны.
Когда я говорю вам быть тотально скептичными, я имею в виду, что ваши скептические идеи должны подвергаться той же проверке, что и верования любого другого человека. Скептицизм, когда он тотален, сжигает сам себя, ибо вам приходится усомниться и в самом вашем скептицизме тоже.
Вы не должны ограждать свой скептицизм от сомнений, иначе это будет точкой зрения верующего.
Если вы можете усомниться в скептике, который заключен в вас, то и до мистика не очень далеко.
Кто такой мистик? Это тот, кто не знает никаких ответов, кто задавал всевозможные вопросы и обнаружил, что ни на один вопрос нельзя ответить. Обнаружив это, он прекращает задавать вопросы. Это не значит, что он нашел ответ — он просто обнаружил, что ответа нет нигде.
Жизнь — это тайна, а не вопрос. Не загадка, которую надо решить, не вопрос, на который надо ответить, а тайна, которой надо жить, тайна, которую надо любить, тайна, которую надо танцевать.
Тотально скептический ум в конце концов обязательно станет мистическим, поэтому мои двери открыты для всех. Я принимаю скептика, потому что я знаю, как превратить его в мистика. Я приглашаю атеиста, потому что я знаю, как отлучить его от атеизма. Мои двери открыты для всех, потому что я не даю вам никакой веры, я даю вам только методологию — медитацию, чтобы вы сами выяснили, в чем тут дело.
Я обнаружил, что ответа нет. Все вопросы бесполезны, а все ответы еще более бесполезны. Вопросы задаются глупыми людьми, и благодаря их вопросам возникли великие философии. Эти философии созданы хитрецами.
Но если вы хотите быть в гармонии с реальностью, вам не надо быть ни дураком, ни хитрецом. Вам надо быть невинным. Поэтому, что бы вы ни принесли с собой — скептицизм, атеизм, теизм, коммунизм, фашизм — сюда вы можете принести любой вид чепухи, но лекарство мое всегда будет одним и тем же.
Не имеет значения, каким видом чепухи забита ваша голова, когда вы приходите сюда. Я отрублю вашу голову, не вдаваясь в разбирательства. Неважно, кто сидит у вас в голове; мое дело — рубить!
Я всего лишь дровосек.
Возлюбленный Бхагаван,
я не могу найти вопрос, но мое сердце нуждается в ответе. Чтоэто?
Это — весьма основательный вопрос.
У каждого, кто искренен, возникнет такой же вопрос.
Все вопросы — идиотизм, самое большее — глупость. Но тем не менее есть некая экзистенциальная нужда в ответе.
Сам вопрос неизвестен.
Я уже рассказывал вам об одной из самых прекрасных поэтесс, Гертруде Стайн. Она умирала, и вокруг нее собрался узкий круг друзей. Перед самой смертью она открыла глаза и спросила: «Ну и каков же ответ?»
Друзья были озадачены, ведь так не годится... сперва должен быть задан вопрос. А она сперва спрашивает: «Каков ответ?» Ответ на что? Но нельзя относиться слишком строго к умирающей женщине, и к тому же это не какая-нибудь обыкновенная женщина, а действительно великая поэтесса. И даже в этом высказывании в полной мере присутствует ее величие.
Несколько секунд ее друзья молчали. Затем один из них набрался мужества и сказал: «Стайн, вы же не задавали никакого вопроса. Странно, что вы хотите получить ответ».
Умирающая женщина открыла глаза и сказала: «Хорошо. Тогда каков же вопрос?» И она умерла.
Это нечто поистине мистическое.
Нет никакого вопроса, но есть некая экзистенциальная жажда, которая представляется уму как поиск ответа. Но никакого ответа нет.
Есть Существование, и оно потрясающе прекрасно, психоделически красочно. Это — песня и танец, празднование повсюду.
Но, пожалуйста, не требуйте какого-нибудь вопроса или какого-нибудь ответа.
Это — тайна. Тайна означает, что нет никакой возможности разгадать ее; что бы вы ни делали, вас ожидает неудача. Быть может, через переживание вы придете к пониманию. Но это не будет ответом: это будет чем-то большим, чем ответ, это будет живым опытом. Вы станете частью самой тайны.
Даже величайшие философы ведут себя как дети. Они продолжают представлять себе жизнь как загадку, кроссворд.
Жизнь — не загадка. Жизнь — это просто феномен, на который нет ответа, но который можно пережить на собственном опыте.
Вот что я имею в виду под «мистицизмом».
Философы полностью упускают это, потому что они пытаются найти вопросы, а затем ответы.
Вопросы — продукция человека.
Розовый куст никогда не задает вопросов, облаку нет никакого дела до вопросов, гора никогда ничего не спрашивает. Это вовсе не означает, что у них есть ответ; это просто означает, что они находятся за пределами той игры в вопросы и ответы.
И когда я говорю о «выходе за пределы просветления», я другими словами говорю о том же самом — о выходе из игры в вопросы и ответы и принятии реальности такой, как она есть, какой бы она ни была.
В противном случае бедам не будет конца. Сперва вы создаете вопрос, затем вы создаете ответ. Затем ответ создает еще десять вопросов; вы создаете еще десять ответов, и тогда каждый ответ создает еще десять вопросов. Это напоминает дерево — оно продолжает расти и становится все больше и больше; и этому нет конца.
Просто живите вашей жизнью, не ставя вопросительный знак после каждого переживания. Люди могут подумать, что вы безумны, но если вы безумны, тогда безумно все Существование — что делать? Это не в наших руках.
Почему солнце поднимается на востоке каждый день? Ни одного выходного дня. Ни разу оно не поднялось на западе — хотя бы ради разнообразия: «Мне надоело подниматься на востоке...»
Нет, все идет как по маслу — только с человеком беда.
Как только вы тоже начнете жить как розовый куст, вставать как солнце, плыть как белое облако, вы придете к глубокому пониманию таинственной, чудесной истины Существования.
Возлюбленный Бхагаван,
моя подружка часто использует по отношению ко мне слова «мужское эго», что мне кажется неверным.
С самого начала я был открыт и уязвим для женской энергии, которая каждый день учит меня, как стать учеником. Более того, я почувствовал, что когда она использует эти слова, в этом заключена некая ненависть к мужчинам.
Бхагаван, можете ли Вы объяснить, что такое «мужское эго» и что это означает, когда женщина использует это выражение по отношению к мужчине?
Эго — это просто эго, оно не бывает ни мужского, ни женского рода.
Но на протяжении веков мужчина постоянно был очень бесчеловечен по отношению к женщине. И странно в этом то, что мужчина так жесток и бесчеловечен с женщинами потому, что он чувствует глубокий комплекс неполноценности перед ними. Величайшая проблема в том, что женщина способна стать матерью, она способна дать рождение новой жизни, а мужчина неспособен. Это и было началом этого чувства неполноценности — ведь природа полагается на женщину, а не на мужчину.
Более того, мужчина обнаружил, что во многих отношениях женщина гораздо сильнее его.
Например, на каждые сто девочек рождается сто пятнадцать мальчиков, — потому что ко времени достижения половой зрелости пятнадцать мальчиков умирают, а вот девочки остаются — у них есть некая жизнестойкость. Женщины болеют меньше, чем мужчины. Женщины совершают меньше самоубийств, чем мужчины, — хотя о самоубийстве они говорят больше, но они только говорят. Самое большее, они принимают снотворное, но в таком количестве, что до смерти дело никогда не доходит. Мужчины совершают почти в два раза больше самоубийств, чем женщины. Женщины живут на пять лет больше, чем мужчины. Женщины более терпеливы, более терпимы, чем мужчины. Мужчины очень нетерпеливы и нетерпимы. Женщины не совершают убийств — это мужчины совершают убийства, организуют крестовые походы, всегда готовятся к войне, изобретают всевозможные виды смертоносного оружия — атомные бомбы, ядерное оружие.
Женщина же находится полностью вне всей этой игры смерти.
Поэтому вовсе не случайно, что мужчина стал чувствовать себя каким-то неполноценным. А никто не хочет быть неполноценным; и единственным выходом было заставить женщину искусственным образом стать неполноценной. Например, не давать ей образования, не давать ей экономической свободы, не выпускать ее за пределы дома, превратить ее жизнь в тюремное заключение.
Кажется почти невероятным то, что мужчина проделал с женщиной, — и только для того, чтобы избавиться от своей неполноценности. Он сделал женщину искусственно неполноценной.
В Китае на протяжении пяти тысяч лет считалось, что у женщин нет души. Конечно, все писатели были мужчинами; они и выдвинули идею, что женщина — это всего лишь машина, воспроизводящая машина. И эта идея приобрела такое влияние, что даже попала в юридическую систему Китая. Если мужчина убивал свою жену, он не был преступником — ведь он просто сломал стул или стол... самое большее, разбил телевизор. Но это была его собственность, а он имеет право уничтожить ее.
Поэтому в Китае тысячи женщин были убиты своими мужьями. Но правительство или суды не могли наказать этих мужей, потому что был отвергнут основной принцип наличия души у женщин.
В Индии на протяжении десяти тысяч лет женщине внушалось,, что даже мечтать о другом мужчине — грех. Мужчине этого не внушалось. Женщина должна была жить очень добродетельной жизнью, тогда как мужчина был свободен. Для обеспечения свой свободы мужчина создал проституток.
И это чувство собственности в Индии приняло аочги безумные пропорции. Когда мужчина умирал, его жена должна была умереть вместе с ним. Она должна была живой прыгнуть в погребальный костер — и это продолжалось в течение десяти тысяч лет. Если какая-то женщина испытывала страх — любому было бы страшно заживо прыгнуть в погребальный костер, — то ее осуждали за безнравственность.
Желанием мужа было то, чтобы она умерла вместе с ним, так как он не мог положиться на нее, — когда он умрет, она может завести с кем-нибудь любовную интригу, а этого допустить нельзя.
Но вот что странно: это правило не распространялось на мужчин, мужчинам не надо было прыгать в погребальные костры своих жен. Нет, мужчина был существом высшего сорта.
От того, как они проделывали это, слезы наворачиваются... ведь сжечь женщину живьем — не легкая задача. Сперва они раскладывали погребальный костер, укладывали на него умершего мужа, заставляли женщину лечь рядом с мертвым телом. Затем они укладывали на них еще дрова и поливали все очищенным маслом, чтобы огонь сразу же вспыхнул — и не только сразу же вспыхнул, но и дал столько дыма, чтобы никто не мог увидеть, что там происходит, — ведь иногда женщина пыталась выпрыгнуть из погребального костра.
Вокруг погребального костра стояли жрецы с горящими факелами в руках. Если женщина пыталась выскочить, они загоняли ее горящими факелами назад, в погребальный костер.
Поэтому и требовалось столько дыма — чтобы никто не мог увидеть, что делают жрецы.
Женщина обязательно кричала и плакала. Ее крики не должны были быть слышны, и это было продумано: был еще один ряд, в котором тысячи людей играли на музыкальных инструментах, пели, танцевали, кричали что есть мочи только для того, чтобы заглушить крики женщины, долетавшие из погребального костра. И они праздновали — ведь еще одна женщина доказала свою любовь к мужу, совершив самоубийство.
Ее заставили, она сделала это не по доброй воле; ее заставили силой.
И та же ситуация сложилась во всем мире. Разными способами женщине обрезали крылья, ее способности, ее талант, ее гений.
И этот вопрос касается не только тебя. Когда твоя женщина говорит, что у тебя мужское эго, она просто представляет всех женщин, а ты — не что иное, как представитель всех мужчин. Твои праотцы натворили столько вреда, что нет возможности прийти к равновесию.
Поэтому, когда твоя женщина говорит, что в тебе говорит мужское эго, попытайся понять — может быть, она права. Вероятнее всего, она таки права — ибо мужчина так долго считал себя высшим существом, что он не чувствует, что это — его эго. А женщина чувствует это.
Не отвергай ее чувство. Будь благодарен ей и спрашивай у нее, в чем она чувствует это эго, так чтобы ты мог отбросить его. Прими ее помощь.
Ты же просто отрицаешь это; ты не чувствуешь, что у тебя есть мужское эго. Но это просто традиционное наследие.
У каждого мальчика есть мужское эго — даже у маленького мальчика. Если он начинает плакать, ему сразу же говорят: «Почему ты плачешь, как девчонка? Девчонкам позволительно плакать, потому что они неполноценные существа. Тебе же предстоит стать большим мужским шовинистом, тебе не положено плакать и рыдать». И маленькие мальчики начинают останавливать свои слезы. Очень редко можно встретить мужчину, который способен так же легко расплакаться, как женщина.
Запомни, у тебя и у твоей женщины слезные железы одинакового размера — значит, природа не делает никаких различий. Прислушайся к твоей женщине. Ты так сильно подавлял и угнетал ее; пришло время прислушаться к ней и исправить положение вещей. По крайней мере в личной жизни делай все от тебя зависящее, чтобы предоставить ей как можно больше свободы — столько же свободы, сколько ты позволяешь себе. Помоги ей подняться, чтобы она могла снова расцвести.
У нас будет прекрасный мир, если всем женщинам — а женщины составляются половину человечества — позволить взращивать свои таланты, свой гений. Это вообще не вопрос... никто не выше, никто не ниже. Женщины есть женщины, мужчины есть мужчины; у них есть различия, но различия никого не делают выше или ниже. Их различия создают взаимное влечение.
Только представьте себе мир, в котором бы были только одни мужчины. Это было бы так отвратительно: повсюду одни Морарджи Десаи... Морарджи Десаи... все пьют собственную мочу, ведь больше делать нечего.
Жизнь богата, потому что есть различия, различные позиции, различные мнения. Никто не выше, никто не ниже. Люди просто разные.
Прими это и помоги своей женщине освободиться от десяти тысяч лет подавления. Будь ей другом. Ей причинили много вреда, у нее столько ран, что если твоя любовь принесет ей хоть какое-то исцеление, ты поможешь всему миру, всему мировому сознанию.
Не огорчайся, если твоя женщина говорит: «Это — мужское эго». Оно присутствует в тонкой форме — просто ты не можешь распознать эго, потому что оно было с тобой так долго; ты забыл, что это — эго. Прими ее помощь, чтобы ты мог распознать его и уничтожить.