Глава 10

Глава 10

Твое притворство разгадала я,

И, как бы ты искусно ни играл,

Свободу обрела душа моя —

Ты для меня чужим навеки стал.

Сара Кларк

Остаток зимы обитатели Иона и Оакса провели спокойно и радостно. Мистер Травилла почти все время находился у Динсморов. Они с Элси много гуляли, говорили обо всем на свете, строили планы совместной жизни, часто наведывались в Йон.

Со стороны было незаметно, что их связывает сильная, глубокая любовь. Но любовь была, и с каждым днем она становилась все крепче. Ее не омрачали ни сомнения, ни страхи, ни ссоры, ни пыл безумной страсти. Любовь Элси и Эдварда была рождена долгой, сердечной дружбой, и поэтому ее наполняли безусловное доверие и подлинное блаженство. Такая любовь сокровенна, она избегает посторонних глаз. Анна не понимала столь сложных материй и не раз насмешливо заявляла, что Элси и Эдвард похожи не на влюбленных, а на пожилую супружескую чету.

Джексон больше не появлялся. Время шло, и Элси решила, что Эдвард, который порой добродушно подшучивал над ее страхами, оказался прав: либо ей что-то послышалось, либо кто-то очень глупо пошутил.

Артур никому не рассказал о встрече с Томом: он знал, что Джексон — отъявленный трус, и был уверен, что его предупреждение заставило злоумышленника держаться подальше от Травиллы и Элси.

Но Артур даже не подозревал, как люто Том ненавидит мистера Травиллу. Он не учел, что нередко ненависть бывает сильнее страха. Ему и в голову не пришло, что Джексон способен предпринять еще одну попытку убить мистера Травиллу, либо, на худой конец, разрушить его счастье.

Элси очень любила общество родных, но время от времени ей нужно было уединение. Она находила его на природе, в библиотеке или в других укромных уютных уголках, которыми изобиловал Оакс. Элси была счастлива. Сердце ее переполняла благодарность Господу за Его неисчислимые дары. Элси казалось, что она их не заслужила. Иногда в тиши уединения Элси, подобно скупому рыцарю, перебирающему золотые монеты, мысленно перебирала Божьи дары. Она горячо благодарила Бога и просила у Него мудрости, чтобы правильно распорядиться каждым ниспосланным ей талантом, каждым благословением.

Однажды, погожим весенним днем Элси сидела в своей любимой беседке и, глядя на прекрасный пейзаж, размышляла о бесконечной милости Господа. Вдруг в беседку вошел мужчина и сел рядом с ней. Элси вздрогнула, повернула голову и... О, Боже! Возможно ли это? Том Джексон! Да, это он. Джексон был хорошо одет, и любой, кто не знал Тома, вполне мог принять его за джентльмена.

Элси обдало жаром. Покраснели даже шея и руки. Не говоря ни слова, она поспешно встала, намереваясь убежать от этого отвратительного человека.

— Нет, золото мое, я вас не пущу, — с нехорошей ухмылкой сказал Джексон и преградил ей путь. — Я уверен, что вы бы не испугались, если б знали, как я надеился на нашу встречу, как ждал ее все эти годы. Моя любовь к вам, дорогая Элси, никогда не ослабевала! Со временем она становилась все крепче, все горячее...

— Довольно! — оборвала его Элси, гордо подняв голову. Джексон удивился: он не думал, что глаза тихой, кроткой девушки способны сверкать таким негодованием. — Как вы смеете оскорблять меня подобными словами и своим присутствием? Дайте мне пройти.

— Оскорблять вас, мисс Динсмор? — воскликнул Том с притворным изумлением. — В былые дни вы не считали мое присутствие оскорбительным. К тому же, насколько я знаю, вам не свойственно непостоянство. Теперь вы взрослая. Вы имеете право сами, без папочки, выслушать мои оправдания и мое предложение... — И заявил: — Я прошу вашей руки.

— Вы сошли с ума? Неужели вы полагаете, что я не знаю правду о вашем характере и о ваших похождениях? Я знаю все! Вы — нераскаявшийся грешник. Вы любите порок — ложь, пьянство, сквернословие, карты... Вы запятнали руки кровью ближнего, — добавила Элси, содрогнувшись. — Я молю Бога, чтобы вы покаялись и чтобы Он по великой милости Своей даровал вам прощение. Но для меня вы — никто. Вот мое окончательное слово.

— Значит, несмотря на всю вашу, с позволенья сказать, праведность, вы бросаете друзей, попавших в беду, — медленно промолвил Джексон с горькой усмешкой. Глаза его блестели от злости.

— Вы никогда не были моим другом, — ответила Элси спокойно. — Я знаю — на самом деле вас интересовало только мое состояние. Но даже если вы действительно любите меня столь пламенно и бескорыстно, как утверждаете, я никогда, никогда не стану разговаривать с вами. Я бесконечно сожалею об ошибке, которую совершила по неопытности. А теперь дайте мне пройти и не смейте ко мне приближаться.

— Нет, я вас не пропущу, гордячка! Я еще не закончил, — процедил Джексон сквозь зубы и грубо схватил Элси за руку. — Вы помолвлены с дружком вашего папаши? С этим набожным вором? С моим смертельным врагом?

— Отпустите руку!

— Ну уж нет, — ответил Джексон, еще сильнее сжав запястье Элси. В свободной руке негодяя блеснул пистолет. — Вы никогда не выйдете замуж за этого мерзавца! Поклянитесь, что не выйдете за Травиллу! Или я продырявлю ваше неверное сердце. Ну! — и он направил дуло в грудь Элси.

Элси мертвенно побледнела, но не произнесла ни слова. Она стояла неподвижно, подобно мраморной статуе, и с твердой решимостью смотрела Джексону прямо в глаза.

— Вы меня слышите? — раздраженно повторил бандит. — Отвечайте! Обещайте, что никогда не выйдете замуж за Травиллу. Иначе через три минуты я застрелю вас — пусть даже меня сразу повесят.

— Да будет так, как решит Господь, — тихо и благоговейно ответила Элси, — никто не имеет надо мной власти, если она не дана ему свыше. Все в руках Божьих — даже черные замыслы и грязные дела такого негодяя, как вы.

— Ну и где Он, ваш Господь? — насмешливо отозвался Джексон. — Взгляните. Стоит мне спустить курок, и дух кроткой Божьей овечки покинет тело. Вам что, проще умереть, чем дать обещание?

Элси молчала. Душа ее вдруг озарилась теплым нездешним светом, и на девушку снизошел такой покой, который не способны были нарушить никакие угрозы. Джексон что-то говорил, потрясал револьвером, но ни его суета, ни все его темные страсти, которые стремительно влекли Тома в бездну, не трогали Элси. Все это померкло, растворилось в несказанном свете вдруг открывшейся ей безбрежной Любви. Душа Элси внезапно соприкоснулась с дивным миром, в котором нет ни смерти, ни страха, ни разлук.

Джексон ничего не понимал: сколько он ни старался, Элси стояла под дулом пистолета безмолвно, неподвижно, и не проявляла никаких признаков страха.

— Вы мужественная девушка. Я не могу застрелить вас, — сказал озадаченный Джексон и опустил пистолет. — Хорошо, я не стану требовать от вас обещания расстаться с Травиллой. Но пообещайте, что до завтрашнего утра вы никому не расскажете обо мне. Я не хочу, чтобы за мной пустили ищеек.

— Обещаю, если вы сразу же уйдете.

— Повторите. Вы никому не скажете, что видели меня? Или что знаете о моем пребывании здесь?

— До утра — ни слова. Обещаю.

— Тогда прощайте. Не понимаю, почему я не могу вас убить. Но помните: я убью Травиллу... или вашего отца, если он встанет на моем пути, — злобно добавил Джексон, выходя из беседки. Вскоре он исчез среди деревьев и кустарников.

Колени у Элси подогнулись. Она опустилась на скамью, закрыла лицо руками и вознесла безмолвную отчаянную мольбу о безопасности двух самых дорогих ей людей. Помолившись, Элси быстрыми шагами пошла к дому. Войдя в будуар, она легла на диван. Ей казалось, что каждую клеточку ее тела бьет дрожь. И неудивительно — после такого потрясения.

— Что случилось с моей девочкой? Что тебя беспокоит? — озабоченно спросила тетушка Хлоя, подходя к Элси.

— У меня сильно разболелась голова, нянечка. Скажи мне, мистер Травилла здесь? А папа — где он?

— Здесь, доченька, — прозвучал голос мистера Динсмора, — у меня для тебя записка от мистера Травиллы. Он сегодня не сможет приехать.

Элси схватила записку трясущейся рукой. Строчки расплывались перед ее глазами — обычно такими зоркими.

— Я не вижу, — испуганно сказала Элси, положив свободную руку себе на лоб.

— Элси, ты дрожишь, как листок на ветру, — сказал не на шутку обеспокоенный мистер Динсмор, склоняясь над дочерью. — Дитя мое, что с тобой? Что случилось?

— Папа, сейчас я не могу тебе сказать. Подожди до утра, и я все расскажу. Но папочка, дорогой папочка! — вдруг закричала Элси, обнимая отца за шею, и истерически зарыдала. — Пообещай мне... Если ты любишь меня, пообещай мне, что ты не выйдешь из дома, пока я не расскажу, что произошло. Я больна, мне плохо. Ты будешь со мной? Ты не оставишь меня?

— Элси, дорогая, я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе, — ответил мистер Динсмор с выражением нежнейшей любви и заботы. — Я и шага не ступлю за порог. Я чувствую, с тобой случилось что-то нехорошее, и с тебя взяли обещание молчать. Не надо, не нарушай его! Но будь уверена, я ни на минуту не оставлю тебя, мое сокровище.

— А мистер Травилла?! — воскликнула Элси, задыхаясь. — О, папа, если бы я только знала, что он в безопасности!

— Успокойся, Элси. Хочешь, я прочитаю тебе его записку?

— Да, — и Элси передала записку отцу. — Эдвард никогда не напишет ничего, что было бы стыдно тебе показать.

Записка была очень короткой. Видимо, мистер Травилла писал ее в спешке: он должен уехать на соседнюю плантацию, к больному другу, и потому несколько дней не сможет видеться с Элси. Были в записке и слова наполненные любовью и нежностью, но, как и предвидела Элси, — ничего, что нельзя было бы показать отцу.

— Ну что, мистеру Травилле опасность не грозит? — спросил мистер Динсмор, видя, как посветлело лицо дочери.

— Да, папа, — ответила Элси. По ее щекам ручьями бежали слезы. — О, Боже всеблагой и всемогущий! Уповаю на Тебя и молю об одном — спаси и сохрани моего папочку, и Эдварда, и... меня! — Элси закрыла лицо руками и вновь затряслась от рыданий.

Мистер Динсмор не знал, что и подумать.

— Может, послать за доктором Бартоном? — спросил он.

— Нет, нет, папа! Я не больна. Просто я пережила такое, что никак не могу прийти в себя. Но не спрашивай меня ни о чем. Ах, скорее бы утро! Папа, голова раскалывается.

— Бедная моя доченька! Странно, ты ведь почти не бываешь одна. Что же случилось? Наверное, какой-то бандит вымогал у тебя деньги? Угрожал, что если ты ему откажешь, он расправится со мной и с Травиллой? Где ты была?

— В моей любимой беседке.

— Одна?

— Да, папа. Беседка близко от дома, и я не думала, что там опасно.

— Придется мне, Элси, как в детстве, запретить тебе удаляться от дома. Расстояние должно быть таким, чтобы тебя видели, и ты могла бы позвать на помощь.

— И мой папа знает, что я его послушаюсь, — дрожащим голосом ответила Элси и поцеловала руку мистера Динсмора.

Мистер Динсмор собственноручно накапал дочери успокоительные капли, а когда она приняла лекарство, сел на кровать рядом с ней и долго гладил ее по волосам и щеке. Было тихо, головная боль ослабела, и Элси задремала. Но сон ее был тяжелым, беспокойным — Элси вздрагивала, стонала и часто пробуждалась, чтобы проверить, здесь ли отец.

— Папа, не уходи. Не оставляй меня! — сквозь дрему шептала Элси.

— Сердце мое, я здесь и никуда не уйду, — заверял ее мистер Динсмор. — Я все время буду с тобой.

Настала ночь, но мистер Динсмор ни на минуту не отходил от дочери. Время от времени к ним заглядывала встревоженная Роза и, как могла, старалась облегчить страдания Элси.

Ночью взрослые члены семьи почти не спали. Перед рассветом Элси почувствовала себя лучше, но была очень слаба и бледна. Если отец оставлял ее больше, чем на пять минут, она приходила в отчаяние. Наконец настало долгожданное утро, и Элси, ничего не скрывая, рассказала о чудовищном поступке Томаса Джексона.

Негодование мистера Динсмора не знало границ. Полный решимости схватить преступника и предать его правосудию, он срочно поехал к судье. Был выдан ордер на арест Джексона и организованы его поиски.

Однако за сутки Джексон успел скрыться. Конечно, это было плохо, но известие о том, что его нет поблизости, позволило всем, и в первую очередь — Элси, вздохнуть с облегчением.

— Папа, а если он вернется? — время от времени с трепетом спрашивала Элси. — Папочка, родной, я так боюсь за тебя и за... мистера Травиллу.

— А я беспокоюсь о тебе, — ответил мистер Динсмор, глядя на бледное лицо дочери с нежностью и состраданием. — Но давай передадим наши заботы милосердному и всемогущему Господу. «Твердого духом Ты хранишь в совершенном мире, ибо на Тебя уповает он» (Ис.26:3).