РАЗЪЯСНЕНИЕ ПРИТЧИ О ПАСТУХЕ И ОВЦАХ

РАЗЪЯСНЕНИЕ ПРИТЧИ О ПАСТУХЕ И ОВЦАХ

Ин. X, 11. Я есмь пастырь добрый: ¹ пастырь добрый полагает жизнь свою за овец.

Я пастух хороший. Хороший пастух жизнь свою кладет за овец.

12. А наемник, не пастырь, которому овцы не свои, видит приходящего волка и оставляет овец и бежит; и волк расхищает овец и разгоняет их.

Наемный — не пастух, ему овцы не свои, он видит, что идет волк, бросает овец и бежит; а волк хватает и разгоняет овец.

13. А наемник бежит, потому что наемник, и не радит об овцах.

А наемный бежит, потому что он наемный, и нет ему дела до овец.

14. Я есмь пастырь добрый и знаю моих, и мои знают меня.

Я хороший пастух, я узнаю своих овец, и они узнают меня.

15. Как отец знает меня, так и я знаю отца и жизнь мою полагаю за овец.

Так же, как знает меня отец, и я знаю отца и жизнь свою кладу за овец.

16. Есть у меня и другие овцы, которые не сего двора, и тех надлежит мне привесть: и они услышат голос мой, и будет одно стадо и один пастырь.

И другие есть у меня овцы, не от одного двора, и тех мне надо вывести, и голос мой услышат, и будет одно стадо и один пастух.

17. Потому любит меня отец, что я отдаю жизнь мою, чтобы опять принять ее.

За то и любит меня отец, что я отдаю жизнь свою за то, чтобы опять получить ее.

18. Никто не отнимает ее у меня, но я сам отдаю ее. Имею власть отдать ее и власть имею опять принять ее. Сию заповедь ² получил я от отца моего.

Никто не отнимает ее у меня, но я сам по своей воле отдаю ее и могу получить ее. Эту заповедь получил я от отца моего.

ПРИМЕЧАНИЯ

1) Хороший пастух, как сам хозяин или хозяйский сын.

2) Заповедь отца в том, чтобы отдавать жизнь плотскую для жизни в Боге.

ОБЩЕЕ ПРИМЕЧАНИЕ

Притча эта об овцах и пастухе, уже представлявшаяся Иисусу Христу прежде, когда ему народ казался подобным овцам, разогнанным без пастуха, разъясняется Иисусом Христом теперь с трех сторон:

1) Он говорит, что он говорил не раз, что всяких дорог много, но вход всегда один. Он говорит, что в овчарню одна дверь и из овчарни один выход на пастбище, т. е. чтобы кормиться — жить. И для жизни людей есть выход, этот выход есть разумение жизни, то, чему он учит. Всякое учение, которое не основано на разумении жизни, — ложно, и все знают это, как знают овцы, когда вор лезет через ограду.

2) Он говорит, что он вошел этой дверью и зовет людей идти за ним в эту дверь, чтобы получить жизнь. И как овцы идут за пастухом, вошедшим дверью и со знакомым им голосом, так и люди пойдут за ним. И не одни только те люди, которым он говорит теперь, но все люди; так что, как если овец свести в одно стадо, и их поведет один пастух, так и его учение соединит всех людей.

3) Он говорит: кроме того, что в овчарне овцы узнают, отличают настоящего пастуха от вора, — и в поле, на пастбище, настоящий пастух отличается от наемного. Тут Иисус Христос сравнивает пастуха наемного с хозяйским сыном, пасущим отцовское стадо. Наемный убежит от волка, ему дела нет до овец, а хозяйский сын, пастух, тот не жалеет себя для овец, потому что овцы отца его. И он не бросит овец, потому что они его овцы и он их пастух и хозяин. Так и учение Моисея было учение ложное, потому что по его закону выходило воровство, грабеж и выгода для тех, кто проповедывал. По учению же Иисуса нет ни воровства, ни грабежа, и не только нет выгоды тому, кто проповедует, но, напротив, всё учение его состоит в том, чтобы жизнь свою отдавать для других с тем, чтобы получить истинную жизнь. В этом состоит та заповедь отца, которую он проповедует людям.

Ин. X, 19. От этих слов опять произошла между иудеями распря.

И опять сделался раздор между иудеями от этих слов.

20. Многие из них говорили: он одержим бесом и безумствует; что слушаете его?

Многие говорили: он бесится и сумасшествует, что вы его слушаетесь?

21. Другие говорили: это слова не бесноватого: может ли бес отверзать очи слепым?

Другие говорили: такие речи не ?т бешеного. Кто бесится — не может слепым открывать глаза.

Стихи 22 и 23, говорящие о том, что был такой-то праздник зимой, тот праздник, который бывал через два месяца, вводят подробность ни к чему ненужную, тем более что речь, сказанная при этом случае, прямо продолжает то, что говорилось прежде.

Ин. X, 24. Тут иудеи обступили его и говорили ему: долго ли тебе держать нас в недоумении? Если ты Христос, скажи нам прямо.

И вот окружили его евреи и говорят ему: до каких пор ты будешь нас мучить? Если ты Христос, скажи нам.

25. Иисус отвечал им: я сказал вам, и не верите; дела, которые творю я во имя отца моего, они свидетельствуют о мне.

Отвечал им Иисус: я говорил уже вам, а вы не верите. То, как я живу по учению отца моего, показывает вам, кто я.

26. Но вы не верите, ибо вы не из овец моих, как я сказал вам.

А вы не верите, потому что вы не из овец моих, как я сказал вам.

27. Овцы мои слушаются голоса моего, и я знаю их, и они идут за мною.

Овцы мои понимают мой голос, и я признаю их, и идут за мной.

28. И я даю им жизнь вечную, и не погибнут вовек; и никто не похитит их из руки моей.

И я жизнь невременную даю им, и не погибнут в этом веке, и не отнимет никто их у меня.

29. Отец мой, который дал мне их, больше всех; и никто не может похитить их из руки отца моего.

Отец мой, который вручил мне их, больше всех, и никто не может отнять их у отца моего.

Ин. XI, 25. Я есмь воскресение и жизнь; верующий в меня, если и умрет, оживет.

Я — пробуждение и жизнь. Тот, кто верует в меня, хоть и умрет, жив будет.

26. И всякий живущий и верующий в меня не умрет вовек.

И всякий живущий и верующий в меня не умрет в этом веке.

Ин. X, 30. Я и отец одно.

Я и отец одно.

ОБЩЕЕ ПРИМЕЧАНИЕ

Евреи умоляют Иисуса открыть им, Христос ли он. Они видимо страдают так, как страдали и страдают многие прежде и теперь, сомневаясь в том, что Христос есть второе лицо троицы, и боясь одинаково отвергнуть то, чему верят миллионы и исповедуют как истину веры, без которой нельзя спастись, и признать ложь за истину. Они умоляют Иисуса облегчить их душу, вывесть из мучительного сомнения. И что он отвечает им? Продолжает поговорку об овцах и говорит: что он и отец — одно, но не отвечает на их вопрос ни да, ни нет, не разрешает их мучительного сомнения, и не их одних, но всех нас, миллиардов людей, живших после него. Если он был Бог, то как же мог всемогущий, всеведущий, всеблагий Бог не знать всех тех страданий, которые примут и те евреи, и мы с миллиардом людей, мучимые сомнениями и лишенные спасения? Он не мог не пожалеть их и нас. И ему стоило только сказать: да, я Бог, и евреи и мы были бы блаженны.

Но не только Бог, если он был святой человек, но и не только святой человек, если он был просто человек, если бы он был даже злой обманщик, он, зная всю бездну зла, которое произойдет от этого сомнения, не мог не сказать тогда да или нет: да, я Христос, мессия; нет, я не мессия. Но он не сказал ни того, ни другого. И все евангелисты прямо записали это, записали именно эту жестокость его, если он был Бог, как понимает церковь; это уклонение его, если он был человек, как понимают историки. Он не сказал им ни того, ни другого, а повторил яснее, сильнее то, что он прежде говорил.

Объясняя, кто он такой, что он такое, и во имя чего он учит, и в каком смысле он Христос, избранник, помазанник Божий, и в каком смысле он не Христос, он сказал: я и отец — одно. Он ответил всё то, что мог; он не мог ответить иначе, потому что он признавал себя Христом, избранником Божиим, но не в том смысле, в котором понимали слово Христос, мессия — иудеи. Если бы он сказал им, что он Христос, они бы поняли в нем пророка, царя, но уже не могли бы понять того, чем он исповедывал себя человеком, вознесшим в себе разумение жизни для того, чтобы освятить во всех других это разумение. Если бы он сказал им, что он не Христос, они бы лишены были того истинного блага, которое он проповедывал людям, и это была бы неправда, потому что он чувствовал себя Христом, избранником Божиим. Он сказал им прежде, что он пришел от пославшего его отца, что он только творит волю этого отца, что он только пастух, указывающий дверь овцам, что он дает жизнь вечную тем, которые верят ему, и что отец людей — Бог ведет их к нему, и что он и отец — одно, т. е. что он — разумение.

Ин. X, 31. Тут опять иудеи схватили каменья, чтобы побить его.

И вот опять взялись за камни евреи, чтобы побить его.

32. Иисус отвечал им: много добрых дел показал я вам от отца моего; за которое из них хотите побить меня камнями?

Сказал им Иисус: много показал я вам добрых дел отца моего, за какое же дело из всех вы хотите побить меня каменьями?

33. Иудеи сказали ему в ответ: не за доброе дело хотим побить тебя камнями, но за богохульство и за то, что ты, будучи человек, делаешь себя Богом.

И в ответ сказали ему иудеи: не за доброе дело мы побьем тебя, но за кощунство, за то, что ты, будучи человек, делаешься Богом.

34. Иисус отвечал им: не написано ли в законе вашем: «Я сказал: вы боги»? (Пс. 81, 6.)

И отвечал им Иисус: разве не написано в законе вашем: «Я, Бог, сказал: вы боги»?

35. Если он назвал богами тех, к которым было слово Божие, и не может нарушиться писание, —

Если он назвал богами тех, к кому говорил, и писание не может нарушиться,

36. тому ли, которого отец освятил ¹ и послал в мир, вы говорите: «богохульствуешь», потому что я сказал: я сын Божий?

то тому ли, кого отец любил и послал в мир, вы говорите: «кощунствует», за то, что я сказал, что я сын Бога?

ПРИМЕЧАНИЕ

1) В некоторых списках стоит ? ????? ??????? — та самая мысль, которая стоит в беседе с Никодимом (III, 10), где, очевидно, слова эти относятся к духу Божию, находящемуся во всяком человеке.

Ин. X, 37. Если я не творю дел отца моего, не верьте мне.

Если я не делаю того же, что отец, не верьте мне.

38. А если творю, то, когда не верите мне, верьте делам моим, чтобы узнать и поверить, что отец во мне и я в нем.

Если же делаю то, что отец, так не мне верьте, делу верьте, тогда поймете, что отец во мне и я в нем.

ОБЩЕЕ ПРИМЕЧАНИЕ

Иисус говорит, что он — христос, в том смысле, что он в себе имеет разумение — одного Бога, которого мы знаем, и что потому он и Бог — одно.

Иудеи хотят убить его. Он говорит, за что: разве разумение произвело что-нибудь дурное? Дела этого разумения, дела отца, разве были дурны? За что же бить? Они говорят: ты кощунствуешь, называя себя Богом. И он говорит им: что же тут кощунственного? в нашем писании сказано: вы боги; сказано это в псалме 81–м, где Бог упрекает сильных мира, творящих неправду. Там сказано: «они не знают, не разумеют, во тьме ходят. Я сказал: вы боги и сыны всевышнего Иеговы». Так что же, если нечестивые, угнетающие люди в писании, которому вы веруете, названы богами, то как же про меня, исполняющего волю Бога, вы говорите, что я кощунствую, говоря, что я сын Божий? Если мои, Иисусовы, дела дурны, осуждайте их, но дела Божии, если они от меня происходят, верьте, что они от отца. Делая дела Божии, я в отце и отец во мне.

Ин. XI, 25. Иисус сказал ей: я есмь воскресение и жизнь; верующий в меня, если и умрет, оживет.

И сказал Иисус: учение мое — учение пробуждения и жизни. Тот, кто верит в мое учение, если и умрет, будет жить.

26. И всякий живущий и верующий в меня не умрет вовек.

И тот, кто, живя, верит в мое учение, — не умрет.

Ин. ?, 39. Тогда опять искали схватить его; но он уклонился от рук их.

И обдумывали иудеи опять, как бы его осилить. И он не поддался им.

40. И пошел опять за Иордан, на то место, где прежде крестил Иоанн, и остался там.

И пошел опять за Иордан в то место, где прежде Иоанн крестил. И остался там.

41. Многие пришли к нему и говорили, что Иоанн не сотворил никакого чуда; но всё, что сказал Иоанн о нем, было истинно.

И многие отдались его учению и говорили, что Иоанн доказательства не дал, но всё, что сказал об этом, было верно.

42. И многие там уверовали в него.

И многие там поверили в его учение.

Мф. XVI, 13. Пришедши же в страны Кесарии Филипповой, Иисус спрашивал учеников своих: за кого люди почитают меня, сына человеческого?

И пошел Иисус в деревни Кесарийские, Филипповы, и спросил учеников и сказал: как понимают люди про меня, что я сын человеческий?

14. Они сказали: одни за Иоанна Крестителя, другие за Илию, а иные за Иеремию, или за одного из пророков.

Они сказали: одни понимают, как Иоанна Крестителя, другие, как Илию, еще иные, как Иеремию или как одного из пророков.

15. Он говорит им: а вы за кого почитаете меня?

И он сказал им: а вы как обо мне понимаете?

16. Симон же Петр, отвечая, сказал: ты Христос, сын Бога живого.

И в ответ сказал ему Семен, по прозванию Камень: ты Христос, сын Бога живого.

Ин. VI, 68. Ты имеешь глаголы вечной жизни.

В тебе слова вечной жизни.

Мф. XVI, 17. Тогда Иисус сказал ему в ответ: блажен ты, Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь ¹ открыли тебе это, но отец мой, сущий на небесах.

И в ответ сказал ему Иисус: счастлив ты, Семен, сын Ионин, потому что не смертный открыл тебе это, но отец мой Бог.

18. И я говорю тебе: ты Петр, и на сем камне я создам церковь мою, и врата ада не одолеют ее. ²

И я тебе говорю, что ты камень, и на том камне построю я мое собрание людей, и смерть не одолеет это собрание людей.

ПРИМЕЧАНИЯ

1) Плоть и кровь, по-еврейски — смертный.

2) Слова 19–го стиха: «что разрешишь на земле» и т. д., очевидно, перенесены сюда по недоразумению и ради церковных целей из Мф. XVIII, 18, где они обращены не к одному, а ко всем; здесь они не имеют ни смысла, ни связи.

ОБЩЕЕ ПРИМЕЧАНИЕ

Семен понял вполне то, что говорил о себе Иисус Христос, и вполне выразил это. Он сказал: ты то, что ты говоришь, в тебе слово жизни, ты сын жизни, твое учение — жизнь.

И Иисус говорит ему: блажен ты потому, что не от меня смертного ты понял, но от духа Божия. Теперь, когда основа твоя несмертное, не мои слова, не мое пророчество, но разумение Бога — ты тверд, и на этом разумении только оснуется истинное соединение, людей.

Мф. XVI, 20. Тогда Иисус запретил ¹ ученикам своим, чтобы никому не сказывали, что он есть Иисус Христос.

Тогда он различил ученикам, чтобы они никому не говорили, что сам он Христос.

ПРИМЕЧАНИЕ

1) ????????? значит разделить, различить; растолковать — будет слишком слабо. На каком основании слово это переводится запретил, можно понять только потому, что смысл этого стиха, самого важного, совершенно потерян, как будет видно далее. Иисус сказал Петру, что он признал верно его Христом в смысле сына Бога живого, и прибавил: верно потому, что ты не во мне, Иисусе смертном, искал моих прав, а в духе Божием, и сказал о том, что на таком понимании только может основаться собрание людей; говорится, что после этого он растолковал ученикам, в каком смысле он Христос, затем, чтобы они уже больше не впадали в ошибку, говоря, что он, смертный Иисус из Назарета, есть Христос.

Стих этот повторен у всех синоптиков с заменою слова ????????? словом ????????, т. е. запретил; смысл его уже несколько ослаблен.

Вот сумбур церкви (Толк. Ев. Мф., стр. 299):

Запретил ученикам своим и пр.: причина запрещения могла быть, с одной стороны, та, чтобы не возжигать преждевременно в народе страстей при его ложных понятиях о мессии; с другой — та, чтобы в нерасположенных к нему фарисеях и начальниках не воспламенять преждевременно чрезмерного гнева, могущего подвергнуть опасности жизнь его, тогда как час его не пришел; наконец, та, что его не поняли бы еще теперь, так как имели еще ложное понятие о нем, признавая его не за самого мессию, а за предтечу его. Нужно было еще время, чтобы для могущих понимать выяснилось его учением и деятельностью его лицо. «Для чего он запретил? Для того, чтобы по удалении соблазнителей, по совершении крестного подвига и по окончании всех его страданий, когда уже некому было препятствовать и вредить вере в него многих, тогда чисто и твердо напечатлелось в уме слушающих его верное о нем понятие. Поелику могущество его не столь еще очевидно обнаруживалось, он хотел, чтобы апостолы тогда уже начали проповедывать, когда очевидная истина проповедуемого и сила событий будет подтверждать слово их. Ибо иное дело видеть, что он то чудодействует в Палестине, то подвергается поношениям и гонениям, особенно когда за чудесами должен был последовать крест; иное же дело видеть, что вся вселенная ему поклоняется и верует в него и что он уже не переносит ни одного из тех страданий, которые претерпел. Посему и повелел никому не сказывать.

Если те, которые видели многие чудеса и слышали столько неизреченных тайн, соблазнялись при одном слухе о страданиях, при том не только прочие апостолы, но и верховный из них Петр, то представь, какому бы соблазну подвергся народ, знавши, что Иисус Христос есть сын Божий, и потом увидевши, что его распинают и оплевывают, между тем как не разумел сокровенного в сих тайнах, не принял еще духа святого?.. Итак, справедливо запретил он сказывать прежде креста народу, когда прежде креста опасался всё открыть и тем, которые должны быть наставниками».

———

Рейс (Нов. 3., ч. I, стр. 395):

Ответ Симона, различно переданный тремя евангелистами, но сводящийся всюду к одному и тому же, является доказательством того, что, даже без открытого провозглашения Иисуса, в умах его учеников, повседневных наблюдателей его чудес и постоянных слушателей его поучений, образовалось устойчивое убеждение в том, что он был Христос, помазанник Божий, обещанный мессия, сын Божий, — однозначащие выражения, которые нимало не говорят о природе личности, но которые определяют собой достоинство посланного. «Ты — тот, кого возвещали пророки, кого ждет народ, кто должен основать царство Божие и восстановить Израиля». Духовная сторона понятия не определяется этим провозглашением, и мы можем теперь же доказать это.

Все три повествователя добавляют, что Иисус запретил своим ученикам выражать это убеждение другим лицам. Почему это? На этот вопрос может быть один только ответ: потому что то понятие о Христе, какое имели они, не было еще таким, какое хотел им внушить Иисус и какое он хотел сделать господствующим в мире. Их апостольское образование еще не было закончено. Они распространяли и поддерживали заблуждения, спутывая с своей привязанностью к его личности народные надежды, которые они разделяли.

———

Ведь это ужасно! Иисус говорит всеми возможными способами выражения о том, что он человек, как все, и все люди — такие же люди, как он; но он проповедует учение о духе и сыновности Богу живому, — учение, которого нельзя иначе выразить, как словами Иисуса. Он проповедует это учение. Все понимают его навыворот, понимают, что он делает себя Богом. Он убивается, говорит, что не я Бог, а вы все боги, что я человек, спасаюсь Богом, который во мне, что этот Бог в каждом человеке есть единый Христос, что другого не будет, и никто не хочет понять его. Одни кричат: сын Давида, признают его только Богом и поклоняются ему; другие признают его только человеком и хотят распять его за то, что он называет себя Богом. Наконец, ученик Симон Петр понимает его, и он подразделяет и толкует ученикам, что не следует считать его, Иисуса, Христом.

Эту самую фразу переписывают с маленькой переменой, и выходит, что он для чего-то не велел никому говорить, что он Иисус Христос.

Ушами не слышат и глазами не видят.