VII

VII

При всей важности настоящего дня, я думал было оставить ныне беседовать с вами; потому что вы слышали вчера такое поучение, которое станет для всех нас на много дней. Я разумею под этим вчерашнее погребение собрата вашего. Ему не дано сделаться наставником в продолжение жизни, зато предоставлено смертью своею преподать урок самым наставникам своим. Будем надеяться на милосердие Божие, что ему попущено дать нам урок сей вовремя для него, но нельзя сомневаться и в том, что это было вовремя для нас. В день покаяния, гроб служит самым разительным проповедником покаяния; — и я думаю, многие из вас, опуская в землю тело собрата своего, отложили вместе с тем не одну земную мысль; не один, думаю, идя к судилищу духовному, останавливался со вздохом на том месте, где лежало бездыханное тело собрата, и невольно возводил взоры к Тому, Который обладает живыми и мертвыми. В надежде на сии-то чувства, я хотел было ныне не беседовать с вами.

Но потом мне пришло на мысль, что поступить таким образом, значило бы предоставить все смерти. Вчера так: в день покаяния и умертвия греху, довольно гласа смерти, а ныне день жизнь и воскресения. Если смерть телесная говорила, что жизнь духовная тем паче не может оставаться безмолвной.

Что же сказать вам от лица сея жизни? Смерть и гроб говорили: плачьте и трепещите! А я скажу: радуйтеся и благодарите; ибо жало смерти — грех, притуплено правдой Сына Божия, нас покрывающею. Радуйтеся: ибо сама смерть пожерта животом, заключенным в смерти Сына Божия. Радуйтесь и благодарите: ибо Господь наш для того и питает нас Телом и Кровью Своею, дабы мы все, подобно Ему, прешли от смерти в живот.

О глубина премудрости и любве Божия! Вкушение подвергло нас в раю смерти; вкушением вне рая возвращается нам бессмертие. Мы все умираем потому, что все в тесной телесной связи с Адамом перстным, виновником смерти; и вот вторый Адам, виновник жизни, телесным же образом распространяет на всех нас жизнь и нетление. От обоюду таинство! Как все пали в Адаме, не постигаем; и, как все восстаем во Христе, — не ведаем! Не ведаем: ибо неисповедимость болезни требовала и врачевства неисповедимого. Первый свидетель — опыт; опыт же должен свидетельствовать и о силе последнего. Вкусите и видите (Пс. 33; 9). Вкуси верою, и смотри, прогнано ли неверие. Вкуси любовью и смотри, истреблена ли в сердце зависть и злоба. Вкуси упованием, и смотри, одушевлен ли ты мужеством, исчез ли в тебе страх смерти. Господь устоит в обещании, даровать тебе жизнь вечную, ибо Он причащает тебя не словами, а Телом и Кровью Своею, тем Телом, которое не под видом хлеба, а на самом деле было ломимо на Кресте, той Кровью, которая не в образе вина, а в собственном своем виде, лилась на Голгофе.

Такая жертва не могла быть принесена для малого; такая пища и питие должны, по необходимости, производить чрезвычайное действие. После сего спасительная сила таинства зависит от тебя самого, от того, чтобы ты вкушал не одними устами, соединился со Христом не одним телом, но и духом.

Итак, соедини невидимое, духовное причащение с видимым и телесным: и ты опытно познаешь, как еще до смерти, преходят от смерти в живот (1 Ин. 3; 14), и как, живя на земле, имеют живот… сей сокровен в Бозе (Кол. 3;3). Аминь.