17. Бог открывает о предстоящей погибели Содома и Гоморры.

17. И сказал Господь: утаю ли Я от Авраама (раба Моего), что хочу делать!

Эти слова Господа образуют своего рода введение к последующему пророчеству о погибели нечестивых городов. В нем Господь повторяет и раскрывает Свои предшествующие обетования Аврааму и его потомству (12:3; 13: 16; 15:5; 17:5–6), причем указывает как цель избрания еврейского народа, так и условия или средства к достижению ее, а следовательно, и к получению всех обетований, со стороны последнего состоявшие а верности Всевышнему или в хождении по Его путям. Положительный результат такого поведения — это близость к Господу (по-еврейски — Иегове) и достижение всех обетований; а отрицательный, могущий наступить в случае неверности Ему и развращении Израиля, — это печальная участь, предстоящая нечестивым городам Содому и Гоморре.

“утаю ли Я от Авраама (раба Моего)…” Слова эти представляют собой обычное в Библии человекообразное выражение известной мысли, в данном случае — мысли о такой близости праведника к Богу, которая ставит его в положение друга, от которого нет секретов или тайн. Последних слов “раба Моего” нет в еврейском тексте и они внесены из перевода LXX. Но Филон и Апостол Иаков (2:23[604]) делают некоторую поправку: вместо “раба Моего,” имеют — “друга Моего,” что более отвечает внутреннему характеру тех взаимоотношений, какие существовали между Богом и патриархами (2 Пар. 20:7;[605] Ис. 41:8;[606] Иак. 2:23 и др.).

18. От Авраама точно произойдет народ великий и сильный, и благословятся в нем все народы земли, 19. ибо Я избрал его для того, чтобы он заповедал сынам своим и дому своему после себя, ходить путем Господним, творя правду и суд; и исполнит Господь над Авраамом (все), что сказал о нем. 20. И сказал Господь: вопль Содомский и Гоморрский, велик он, и грех их, тяжел он весьма;

“вопль Содомский и Гоморрский… вопль на них, восходящий ко Мне…” Это уже известный нам библейский образ, выражающий ту мысль, что всякое насилие и неправда, совершающиеся на земле, не скрываются от божественного всеведения и получают от Него соответствующее им возмездие (4:10; 6:13; Исх. 3:7;[607] Ис. 5:7[608]). В особенности часто так изображается грех притеснения слабых сильными, соединенный с кровопролитием и убийством (Быт. 4:10; Втор. 24:14–15[609]); им страдали и жители Содома, которые отличались крайней нравственной распущенностью и высокомерно-презрительным отношением к низшим и слабейшим (Иез. 16:47–56[610]).

21. сойду и посмотрю, точно ли они поступают так, каков вопль на них, восходящий ко Мне, или нет; узнаю.

“сойду и посмотрю…” Слова эти — снисхождение к нашей немощи, для более понятного выражения той мысли, что божественный суд основывается на самом полном и непосредственном знакомстве с самым предметом этого суда. (Пс. 72:2;[611] Ис. 11:3;[612]Притч. 18:13;[613] Мф.7:1[614]).

(мое добавление).

Также это косвенно подтверждает, что Господь сопутствовал Ангелам, но не был в образе человеческом, так как они пошли в Содом пешком.

22. И обратились мужи оттуда и пошли в Содом; Авраам же еще стоял пред лицем Господа,

“И обратились мужи оттуда и пошли в Содом…” Некоторые толкователи утверждают, что в Содом пошли не все три мужа, а только два Ангела, ссылаясь на (19:1[615]). Хотя в предыдущем тексте “мужи” все время отделялись от “Господа.” К тому же в славянской Библии 19:1 звучит следующим образом: “Приидоста же два Аггела в Содом в вечер,” таким образом нельзя однозначно проводить аналогию между двумя посетившими Лота, и тремя, посетившими Авраама.

“Авраам же еще стоял пред лицом Господа… "

Некоторые толкователи, опираясь на указание, что “Авраам… стоял пред лицом Господа” делают вывод, что третий Ангел и был Господом, и обосновывают на этом совершенно неверное предположение, что имело место явление Господа в человеческом виде до воплощения в Иисусе Христе.

Там же, в Священном Писании, нигде нет указания о явлении Господа в человеческом облике. И вероятно, это очень правильно, дабы не было искуса указать на неисключительность воплощения Господа в Сыне Своем.