БЛАЖЕННЫЙ МОНАХ МАКАРИЙ-ЛЕТОПИСЕЦ
Этот выдающийся духовный питомец святых Соловков, блаженный монах Макарий (1660 — † вскоре после 1714), по прозвищу Летописец, был учеником преподобного Иова, основателя знаменитого Голгофо–Распятского скита. Благодаря его неутомимым трудам, поколения христиан XXI века имеют благодатную возможность прикоснуться к бесценной соловецкой духовной сокровищнице.
Он родился в Москве в 1660 году. Это были годы царствования благочестивого российского царя Алексея Михайловича Романова. Его мирское имя осталось неизвестно. Но сохранились достоверные сведения о том, что личность эта во многих отношениях была далеко незаурядная, он происходил из дворян, получил хорошее образование, обладал даром слова и способностями к живописи.
Когда будущему соловецкому пострижен— нику исполнилось 33 года, он начал всерьез искать пути ко спасению своей души и в 1694 году, оставив мирскую жизнь, ушел на Соловки. Однако и в монастыре на Большом Соловецком острове он не нашел желаемого пустынного безмолвия и зимой, в Рождественский пост, перебрался на более пустынный остров Анзер.
Там встретил его иеромонах Товия, начальник Свято-Троицкого скита, именовавшийся по обычаям тех времен скитским строителем. После беседы, убедившись в искреннем стремлении прибывшего боголюбца ко Господу, отец Товия постриг его в монашеский чин.
Новопостриженный инок заметно преуспевал в смирении, послушании и молитве, отличался большой ученостью. Превосходное знание церковного устава и богослужебных книг сделало молодого монаха Макария незаменимым в храме. Строитель Товия, видя такие успехи нового пустынника, решил обрести в его лице верного помощника, ибо в Троицком скиту для отправления служб не хватало священников.
Летом 1695 года отец Товия, отправляясь в Холмогоры, чтобы получить ежегодное государево жалованье на скит, взял с собой инока Макария и представил его архиепископу Холмогорскому и Важскому Афанасию. Товия бил челом владыке, чтобы тот посвятил чернеца Макария во иерейскую степень священства.
Владыка Афанасий Товии, будучи опытным архипастырем, не отказал, но прежде решил проверить, насколько Макарий освоил навыки монашеской жизни. После долгой беседы с иноком преосвященный счел, что в монашеской жизни тот неискусен и во иеромонашество посвятить его будет недостойно. Решение владыки было справедливым — ведь в иночестве Макарий не прожил и полугода.
Тогда из Холмогор Макарий был отправлен в Соловецкий монастырь под начало архимандрита Фирса и скоро по его благословению вновь возвратился на Анзер.
Молодой, полный сил инок выполнял в Свято-Троицком скиту самые тяжелые послушания: заготавливал дрова, ходил на морской промысел и, кроме того, занимался иконописанием.
Отец Макарий вспоминал, как он в ту пору долгое время старался изобразись иконописный образ святого основателя Свято-Троицкого скита, «но не знал подобия Елеазара» (7, с. 96) и, печалясь от этого, постоянно молил преподобного о помощи. В один из дней по окончании вечерни преподобный явился ему во сне и сказал: «Что, брат, хочешь меня видеть? Смотри! Я и есть Елеазар» (7, с. 96). Иконописец «воспрянул от радости и встал на колени и смотрел на святого с прилежанием, пока тот стал невидим» (7, с. 96). Отец Макарий хорошо запомнил облик преподобного: «возрастом посредний, дебел составы и плотию и добр разом, бороду имел длинную и округлую, негустую» (7, с. 96). Так, чудесным образом, был написан самый первый образ преподобного Елеазара Анзерского.
Вскоре, начитанный, но практически малоопытный в суровой подвижнической жизни инок Макарий обрел себе богомудрого духовного наставника. Его таланты и способности к подвижничеству раскрылись под началом будущего великого соловецкого святого, иеромонаха Иова (в схиме Иисуса). День за днем наблюдая жизнь своего преподобного учителя, инок Макарий проникся величием его духовного подвига и, несмотря на запрет смиренного старца, отважился поведать о нем:
«Аз убо Троицкаго скита постриженик, един от последних чернец Макарий, аще и многое возбранение себе восприях от добраго нашего наставника и блаженного отца и достопамятнаго скитского строителя иеросхимонаха Иисуса Распятского или и впредь некое от него запрещение понесу, еже заповеда ми о себе молчати, и ничтоже отнюдь повеле являти; но некая Сила Судеб Божиих весьма понуждает меня о нем, всем на спасение душевное, возвестити» (7, с. 96).
И… покоряясь влечению этой непреодолимой силы, Макарий–Летописец уже при земной жизни старца Иова стал свидетельствовать о его духовных подвигах. Так, благодаря этому дерзновению ученика, «теоретически» несвойственному строгим принципам монашеского послушания, весть о подвигах богоносного соловецкого аввы разлетелась с острова Анзер в разные уголки Святой Руси.
«Официально» же, то есть по благословению своего старца–чудотворца, отец Макарий несколько лет составлял жизнеописание основателя и первоначальника Свято-Троицкого скита преподобного Елеазара Анзерского. Это жизнеописание также быстро распространилось по всем уголкам Русской земли.
В 1710 году инок–летописец приступил к новому труду — возобновлению утраченной вкладной книги Свято-Троицкого Анзерского скита:
«В лето 1710 марта 1 дня начата сия книга вкладная перваго начальника и строителя святаго пустыннаго скита, иже во Анзерском острове, преподобнаго отца нашего Елеазара чудотворца. И нынешняго, по нем наставшего, ревнителя его Боголюбиваго того же дивнаго Анзерского скита, от господина нашего трудолюбиваго строителя и приснопамятнаго, и блаженнаго отца иеромонаха Иова Распятскаго сия книга от многих старых книг, и давных лет разных записок, вкупе собрана но отеческому его благословению и приказу» (7, с. 98).
С 1704 по 1710 год инок Макарий выполнял очень важную для скита работу. Строитель Иов поручил летописцу вести отводные книги, в которых переписывалось все имущество скита. К послушанию своему отец Макарий отнесся ревностно. Описи имущества составлялись им необычайно подробно, с указанием особой ценности и значимости церковной утвари. Литературный дар отца Макария преобразил сухой документ, каким обычно являются отводные описи, в настоящую поэму, прославляющую Христову Церковь:
«Святая соборная апостольская Церковь в молитвенное нам время, во дни и в нощи благовестивши и звонными колоколы глашает: и звучным их гласом людей от сна возбуждает, и благую весть возвещает, и в храм святый ходити привлачает.
На словословие же Божие стояти собирает: и церковным пением Бога хвалити понуждает.
Богодухновенными же книгами, аки великогласными небесными трубами, всех нас к себе призывает: и в молитвенных пес— нех бодрствовати укрепляет… Благоразумно же и искусно о себе извествует, и человеко— любную благодать Христову ясно хвалует, и непрестанными мольбами гласы своя ко Творцу и Владычице она возсылает: и яко чадолюбивая мати неотступно дети своя сохраняет…» (7, с. 98 — 99)
Год за годом, в молитвах и послушаниях неспешно протекало пустынное житие инока Макария в Свято-Троицком скиту. И порядку этому, казалось, не грозили никакие перемены. Однако Господь судил иначе.
В июне 1712 года преподобный Иов отправился проведать иеродиакона Паисия, жившего отшельником в центре острова у крутой горы. Вернулся старец весьма взволнованным и поведал своему ученику Макарию о бывшем ему чудесном явлении Пресвятой Богородицы. Преподобный сказал, что по велению Божией Матери надо строить новый скит на горе, называемой Голгофой, и Макарий должен в том ему помочь.
Выслушал инок своего старца и с радостью согласился. Осенью началась подготовка к переселению — трудники рубили келью для нового скита. Отец Макарий руководил этой работой. Зимой 1713 года срубленную келью перевезли к основанию Голгофы.
Преподобный Иов и монах Макарий, прощаясь с братией Свято-Троицкого скита, устроили торжественную трапезу для иноков, а затем переселились на Голгофу. Здесь в декабре 1713 года отец Макарий–Летописец и завершил свой последний труд — «Жития соловецких чудотворцев».
В 1714 году неутомимый и ревностный ученик и сподвижник преподобного Иова Макарий был пострижен им в великий ангельский чин, то есть в высшую монашескую степень — великую схиму. Схимник Макарий-Летописец к тому времени уже сам возрос в меру опытного старца. Вскоре он мирно отошел ко Господу, прожив в иночестве двадцать лет и был похоронен здесь же, на анзерской горе Голгофа.
Соловецкое предание глубоко чтит память незабвенного монаха Макария–Летописца. Да и вся Христова Церковь, благодаря его неутомимым трудам, имеет теперь многие достоверные сведения о соловецком подвижничестве, его истории и святых преподобных, творивших эту историю. Имея широкий христианский кругозор и глубоко осознавая ответственность пред Господом и последующими поколениями христиан, он ревностно разыскивал утраченное, возвращал расточенное, богомудренной памятью восстанавливал в письменах издавна забытое. И, соединяя настоящее с минувшим, открывал для поминальной молитвы имена прежде почивших блаженных иноков и благодетелей святой Соловецкой обители.
И сам блаженный Христов труженник и духовный подвижник за это всегда в христианском роде помянут да будет.
Вечная ему память о Господе нашем Иисусе Христе!