Духовно–литературные труды святителя Феофана
Духовно–литературные труды святителя Феофана
Духовным подвигам святителя Феофана сопутствовали ученолитературные и богословские труды.
Велик был подвиг духовно–литературного творчества святителя Феофана. Ему, по собственному его выражению, нередко «деннонощно» приходилось сидеть за своими учеными занятиями.
По характеру работы святитель изучал огромное количество литературы на русском и иностранных языках. Все прочитанное он критически осмысливал, молитвенно переживал, вынашивал, а лучшее впитывал в себя; в результате из?под пера его выходили творения, исключительно разнообразные по тематике и глубокие по освещению вопроса.
В реализации своих писательских способностей святитель Феофан видел свой духовный путь и служение Церкви Божией. Так, он говорит об этом в одном из писем: «Писать — это служба Церкви или нет?! Если служба, — подручная, а между тем Церкви нужная, то на что же искать или желать другой?» [133, с. 11].
Талант духовного писателя с особой силой развился у преосвященного Феофана во время пребывания его в Вышенской пустыни. «Затвор дал возможность Вышенскому затворнику стать глубочайшим христианским психологом и знаменитым христианским богословом. Он дал ему возможность поделиться плодами своей мудрости, своих знаний с другими, оставив после себя богатейшее учено–литературное наследие, благодаря которому имя его никогда не умрет в русском обществе» [175].
За время пребывания на Выше святителем Феофаном было создано столько духовных произведений, что перечень их занял бы не один десяток страниц [21]. Укажем только наиболее важные из них.
В 1867 году в «Тамбовских епархиальных ведомостях» впервые увидели свет его сочинения «О совершенном обращении к Богу от прелестей мира и греха» [22], «Некоторые предостережения православным христианам», куда вошла часть проповедей, произнесенных преосвященным Феофаном в Тамбове и во Владимире [23]. В этом же году появляется произведение полемического характера под заглавием «Душа и Ангел — не тело, а дух» [24], написанное в ответ на брошюру святителя Игнатия (Брянчанинова) «Слово о смерти и прибавление к сему слову».
В этом труде епископ Феофан на основании слова Божия, святоотеческих писаний и доводов разума доказывает мысль о совершенной бестелесности, чистой духовности естества Ангелов и души человеческой.
Что же касается примеров явлений Ангелов и душ умерших и живых людей, на которые опирается как на подтверждение мысли о телесности естества Ангелов и души епископ Игнатий, то для таких явлений святитель Феофан предполагает существование некоторой тонкой, эфирной оболочки, посредством которой они «стоят в общении с телесным вещественным миром» [144, с. 255]. Однако одно «дело естество, иное — образ бытия, — писал в конце 1869 года владыка протоиерею Н. И. Флоринскому — Кто не хочет принимать душу без оболочки, тот пусть допускает сию оболочку помимо естества души, которое должно быть духовно. Допустив оболочку — тонкую, эфирную, получит форму и останется доволен» [133, с. 4].
В 1868 году издан основной труд епископа Феофана — «Путь к спасению. (Краткий очерк аскетики)». Это самое известное из всех его сочинений. В основу его положены лекции по нравственному богословию в Санкт–Петербургской духовной академии. Первоначально работа публиковалась частями в «Домашней беседе» под заглавиями «Покаяние и обращение грешника к Богу» и «Порядок богоугодной жизни». В книге излагается вся сущность нравственного учения святителя Феофана. Сам он говорил об этом: «Здесь все, что мною писалось, пишется и будет писаться» [132, с. 222]. В этом произведении автор изображает путь христианской жизни, всю жизнь христианина во всех ее степенях и проявлениях и, кроме того, дает руководящие правила христианской жизни. «Правила эти берут человека на распутьях греха, проводят огненным путем очищения и возводят его пред Лицем Бога, то есть до возможной для человека степени совершенства, в меру возраста исполнения Христова» [172, с. 18].
Сам автор представляет свой труд как руководство, которое «должно взять человека вне Бога, обратить к Нему и потом привесть пред Лице Его; должно проследить жизнь христианскую в ее явлениях, на деле, от начала до конца, то есть как она засеменяется, развивается, зреет и приходит в полноту, или — что то же — написать историю деятельной жизни каждого христианина с показанием того, как в каждом случае должен он действовать, чтобы устоять в своем чине… Жизнь христианская имеет три степени, которые по свойству их можно назвать так: первую — обращением к Богу, вторую — очищением или самонаправлением, третью — освящением. Изобразить все сие и определить правилами и будет значить — указать путь ко спасению» [9, с. 6–8]. Это сочинение «должно показать: а) как начинается в нас христианская жизнь; б) как совершенствуется, зреет и крепнет; в) какою является в полном своем совершенстве» [Там же].
Эта книга, рассматривая проблемы христианской жизни с практической стороны, указывает пути к реализации христианских идеалов; она оказалась насущной для своего времени и принесла святителю Феофану большую популярность.
В том же году епископ Феофан издает сборник, состоящий из 50 проповедей, произнесенных им во время служения в Тамбовской и Владимирской епархиях. Сборник назывался «О покаянии, причащении Святых Христовых Таин и исправлении жизни. Слова во Святую Четыредесятницу и приготовительные к ней недели».
В предисловии автор пишет: «Предлагаемые слова отобраны и издаются в сем составе с тою целью, чтоб говеющим доставить приспособленное к их настроению и потребностям духовным чтение, а пастырям, ревнующим о назидании говеющих, дать возможность всегда под руками иметь что предложить с церковной кафедры» [7, с. 287] [25]. Поучения, содержащиеся в этой книге, — «самые подходящие для кающихся» [139, с. 109].
В этом же году в «Домашней беседе» была напечатана нравоучительная статья святителя Феофана под заглавием «Совесть» [Ю].
В 1869 году епископ Феофан по просьбе владимирцев издает «Слова к Владимирской пастве» и труд «Тридцать третий псалом», вышедший сначала под заглавием «Поучительные и изъяснительные заметки на 33–й псалом» [26].
Последнее сочинение по характеру представляет собой духовноназидательное толкование. В предисловии автор говорит: «Предлагаемые заметки вызваны желанием не столько дать ученое толкование псалма, сколько представить опыт, как обращать столь употребительные в церкви Давидские песни, извлекая из них уроки для рорядочения своих мыслей и доброго настроения сердца и всей жизни. Здесь редко где приходит своя мысль. Главное же взять из святых отцов: Василия Великого, Афанасия Великого, блаженного Феодорита, блаженного Августина и других церковных писателей и толкователей Псалтири: Евфимия Зигабена, Анфима, Патриарха Иерусалимского, Иринея, архиепископа Псковского» [21, с. 3–4].
В «Домашней беседе», журнале, с которым святитель Феофан завязал самые тесные контакты в этот период, были напечатаны также «Пояснительные статьи к трактату «Порядок богоугодной жизни» [27]. При первом выходе в свет они возбудили в публике живейший интерес к этой теме, породили глубокое уважение к ее автору, удивили всех силой его духовного опыта, его умением анализировать психологические явления, его способностью ясно мыслить. Эти статьи вызвали множество писем с выражением благодарности автору за поднятые им проблемы.
С 1869 года в том же журнале началось печатание отдельных мыслей, или афоризмов, святителя Феофана. Эти афоризмы продолжали печататься и в 1870 году. (С 1871 года они приняли форму размышлений на каждый день года, соответственно церковным чтениям из книг Священного Писания.).
В примечании к одному из первых этих афоризмов — «Альфа и Омега» — редактор–издатель «Домашней беседы» пишет: «Благодаря высокому вниманию преосвященного Феофана к нашему журналу мы с настоящего выпуска будем помещать его многодумные, духовно–созерцательные афоризмы. Это будет непрерывный ряд размышлений, по–видимому, одиночных, но имеющих тесную связь между собой» [28]. «Мысли на каждый день года» имели важное назидательное значение [29].
С 1871 года в «Домашней беседе» началось печатание еще более кратких и отрывочных, но весьма метких и остроумных изречений. Эти «апофегмы», как их назвал святитель Феофан, вошли в состав сочинения «Краткие мысли на каждый день года, расположенные по числам месяцев» [94]. «Предлагаемые мысли, — говорит автор в предисловии, — были замечены при чтении одной многосодержательной книги».
В Петербургском духовном журнале «Странник» в 1869 году были опубликованы статьи епископа Феофана «Обетование Господне оставляющим все Царствия ради Небесного» (т. 2, № 6, с. 87–97) и «Притча о неправедном приставнике» (№ 4, с. 1–15 и № 5, с. 45—62), которые были изданы афонскими иноками в виде отдельной брошюры [19].
В 1870–1871 годах в «Домашней беседе» печатались «Письма о духовной жизни», выпущенные затем отдельным изданием [30]. Они дают «подлинный очерк духовной жизни, проводимой в многотрудной борьбе со страстями ради чистоты сердца и стремления к Господу» [172, с. 38].
И действительно, перед нами глубоко осмысленное изложение явлений и фактов духовной жизни, начиная с первых благодатных движений христианского сердца к богообщению и кончая высшим нравственным совершенством человека.
«Письма», — по словам епископа Феофана, — направлены к тому, чтобы способствовать утверждению ума в сердце вниманием к Господу и молитвенным расположением. Ибо к труду молитвенному надо подобрать и чтение таких книг или статей, в коих говорится все о молитве и молитвенных настроениях» [82, с. 167].
В 1870 году напечатано его исследование «Уроки из деяний и словес Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа» [22]. Это размышления святителя Феофана о Евангельской истории. В следующем году преосвященный Феофан продолжил печатание своего исследования по Евангельской истории под названием: «Указания, по которым всякий сам для себя может составить из четырех Евангелий одну последовательную историю Евангельскую, с наглядным контекстом ее» [31]. К концу статьи приложен план Евангельской истории в четырех параллельных столбцах.
В 1871 году в «Тамбовских епархиальных ведомостях» (№ 9—10) была помещена статья епископа Феофана «Шестопсалмие», в которой, подобно тому как он толковал 33–й псалом, разъясняются псалмы, входящие в Шестопсалмие.
Одновременно в Санкт–Петербурге вышла книга «Востани, спяй, и воскресни от мертвых, и осветит тя Христос (Еф. 5,14). Собрание святоотеческих писаний, направленных к пробуждению человека от сна греховного для бодрствования о Христе». На первом месте в ней поставлены творения святителя Тихона Задонского, а потом извлечения из творений святых отцов и учителей Церкви — Ефрема Сирина, Иоанна Златоуста, Василия Великого и других. Весь сборник был направлен на то, чтобы изобразить несчастное состояние грешника, вразумить его и обратить на путь правый. «Состояние человека, пребывающего в грехе и нерадении о своем спасении, в слове Божием уподобляется сну, — пишет автор в предисловии — И точно, как спящий не видит ничего, что около него, не слышит говора, вокруг происходящего, и не чувствует опасности, если какая угрожает ему, так и беспечный грешник не видит умом своим ни того устройства, которое в нем, ни того устроения духовных вещей, кои около него, ни горькой участи, которую сам себе готовит своею дурною жизнью и которая готова постигнуть его во всякую минуту… Сборник святоотеческих писаний составляется для вразумления грешника и обращения его на путь покаяния и христианского жития»[32]. И действительно, этот сборник имеет большое значение для людей, вставших на путь спасения. Здесь собраны лучшие размышления и увещания святых отцов, направленные к этой цели.
Дальнейшая учено–литературная деятельность святителя Феофана сводится в основном к изъяснению Священного Писания и к переводу святоотеческих творений. Его основные труды экзегетического характера стали выходить с 1872 года.
Глубокое убеждение в жизненной силе откровенного учения дало возможность преосвященному Феофану обосновать на нем свои важнейшие нравоучительные взгляды. Главным делом своей литературной деятельности он считал решение вопроса о спасении. Ставя эту проблему, он старался основываться преимущественно на слове Божием, как на самой надежной опоре и высшем авторитете. Потому и толкования его представляют собой живую проповедь о путях к нравственному совершенству. Автор, комментируя библейский текст, в первую очередь старался, чтобы живое и действенное слово Божие проникало до сердца читателя и возбуждало в нем искру священной ревности служения Богу. «Высокий прообраз подобных церковно–учительных творений мы находим только у древних святых отцов, особенно во вдохновенных толкованиях святителя Иоанна Златоуста. Такие великие экзегеты были постоянными и неизменными руководителями епископа Феофана. По проникновенной глубине понимания священного текста, по полноте и широте его изъяснения, а равно и по простоте и общедоступности внешнего изложения истолковательные труды преосвященного Феофана занимают особое, исключительное место в нашей духовной литературе. Они стяжали автору славу лучшего, несравненного знатока и комментатора Священного Писания» [239, с. 349–350]. Эти труды отличаются глубиной, основательностью, полнотой, замечательной точностью и ясностью изложения. В них заключается не только все нужное для полного и ясного понимания священного текста, но и разъяснение множества разного рода догматических, в особенности же нравственных истин и вопросов, например: о грехе и зле, о нашем искуплении и оправдании во Христе Иисусе, о соотношении благодати Божией и человеческой свободы, о предопределении и другие.
В 1872 году в «Тамбовских епархиальных ведомостях» (№ 7–12) была начата публикация последовательного толкования Посланий апостола Павла под заглавием «Беседовательное толкование Первого Послания святого апостола Павла к Солунянам», законченная в следующем году (№ 1—9) [33].
В письме к протоиерею В. П. Нечаеву владыка сообщает о характерных особенностях своих толкований на послания святого апостола Павла: «Прошлый раз я забыл сказать вам, почему толкование называю беседовательным. Потому что вношу многое, что не ожидается от толкования, а скорее от беседы. А это затем, чтоб чем?нибудь размочить неизбежную в толковании сухость. Зачем нет филологических заметок? — Дело вкуса. Пересматриваю все немецкие знаменитости, — и их хлам учености до того опротивел, что не хочется даже греческого слова внести в текст. К тому же ученые не станут нас читать; некогда, и сами все знают. А для неученых греческие каракульки только досаду возбуждать будут» [163, с. 429].
В 1873 году в «Душеполезном чтении» было напечатано «Беседовательное толкование Второго послания святого апостола Павла к Солунянам» и начато «Толкование Послания святого апостола Павла к Галатам», публикация которого была закончена в 1875 году[34].
В «Чтении в Обществе любителей духовного просвещения» за 1874 год было опубликовано «Толкование Послания святого апостола Павла к Ефесеям»[35].
В этот же период у преосвященного Феофана появляется намерение написать толкование на 118 псалом, о чем сообщил он Н. В. Елагину: «На следующий год будет в «Домашней беседе» новое… 118 псалом, на каждый стих маленькое рассуждение» [144, с. 43]. А в январе 1874 года святитель уже сообщал своим почитателям: «В «Домашней беседе» в этот год будут помещены помыслы на 118 псалом. Первые тетради широко идут, так что по одному стиху будет на каждый номер. Отослано на полгода. А что далее, Бог даст, увидим» [134, с. 46].
«Псалом сто–осьмнадцатый, истолкованный епископом Феофаном», начал печататься в «Домашней беседе» с 1874 года [36]. «Богатство псалма сего, — пишет автор, — расположило нас посвятить размышлению о нем достойное время и, что Бог пошлет, предложить то вниманию богобоязненных и ревнующих о спасении своем христиан, в той уверенности, что это хоть какую?нибудь принесет им пользу. Предлагая, однако ж, наши размышления, долгом считаем заявить, что тут мало что будет своего. Все будет заимствовано у святых отцов и учителей Церкви, потрудившихся в толковании сего псалма» [74, с. 6–7]. «Тут сокращенно все отцы и все учение о духовной жизни» [134, с. 161]. Это замечательное сочинение святителя Феофана было переиздано несколько раз.
В 1875 году в «Тамбовских епархиальных ведомостях» (№ 1—15) было опубликовано «Толкование Послания святого апостола Павла к Филиппийцам», а в «Душеполезном чтении» начато печатание «Толкования Первого послания святого апостола Павла к Коринфянам» и в 1877 году — Второго послания.
В письмах 70–х годов преосвященный Феофан постоянно сообщает о своей усиленной работе над комментариями к посланиям апостола Павла.
В 1879–1880 годах в журнале «Душеполезное чтение» были опубликованы «Толкование Послания святого апостола Павла к Римлянам», «Толкование Посланий святого апостола Павла к Колоссянам и к Филимону», «Введение в Толкование пастырских посланий святого апостола Павла» и «Толкование Послания святого апостола Павла к Титу».
В 1881–1882 годах в «Душеполезном чтении» публикуются «Толкование Первого послания святого апостола Павла к Тимофею» и «Толкование Второго послания святого апостола Павла к Тимофею».
«Толкование на Послание святого апостола Павла к Евреям» епископ Феофан начал было печатать в «Душеполезном чтении» (1895, ч. 3; 1896, ч. 1), но не окончил его [37]. Об этом сообщает святитель 27 января 1886 года в одном из писем: «Толкование Послания к Евреям остается недоделанным» [97, с. 895].
Преосвященный Феофан имел желание написать толкование на все Священное Писание. «Священное Писание у нас совсем нетронуто, — писал владыка протоиерею Михаилу Хераскову — Иностранные толковники, как они есть, негожи. Надо самим обдумывать и переделывать. Я хотел бы заниматься этим предметом и занимаюсь… Но увы! Как тяжело» [132, с. 129].
Вначале у епископа Феофана было намерение начать толкование на Евангелие. «На Евангелие не толкование надо писать, а размышления, — писал преосвященный Феофан 9 февраля 1875 года к Н. В. Елагину, — чтобы каждое слово и каждое движение Господа было торжественным свидетельством Его Божества. Когда, Бог даст, начнем сию хвалебную песнь Господу, то ей конца не будет. О, как бы хоть начало положить сему делу?!» [144, с. 53].
В июле 1884 года святитель Феофан уже сообщал своим почитателям об окончании труда, который вышел в свет отдельным изданием только в 1885 году под заглавием «Евангельская история о Боге Сыне, воплотившемся нашего ради спасения, в последовательном порядке, изложенная словами святых евангелистов»[38]. Этот труд святителя Феофана представляет собой обстоятельный опыт сопоставления сказаний четырех евангелистов и изложение событий евангельской истории в последовательном порядке. Он является дополнением к сочинению святителя «Указания, по которым всякий сам для себя может составить из четырех Евангелий одну последовательную историю евангельскую», изданному еще в 1871 году.
В 1873 году преосвященным Феофаном было начато исследование и перевод святоотеческих творений. Святитель Феофан превосходно знал греческий язык и потому переводил свободно. Его переводы отличались легкостью и общедоступностью, притом они сопровождались жизнеописаниями святых подвижников, творения которых он переводил и делал некоторые пояснительные примечания.
В «Тамбовских епархиальных ведомостях» в 1873—1874 годах были опубликованы «Несколько слов о жизни и писаниях святого Антония» [92], вошедшие впоследствии в первый том «Добротолюбия» (об этом труде см. дальше). «Сижу теперь и перевожу писания святого Антония Великого, родоначальника монахов, — писал владыка 18 января 1871 года, — Ныне все расползлись в понятиях. Монахи — свое, миряне — свое. Что?то нам скажет святой Антоний?! Я начал это еще с приезда на Вышу, да бросил, а теперь опять вздумалось. Трудноват язык. Докончу ли? А много, 20 слов, 20 посланий, сколько наставлений! Целая книга. У преосвященного Игнатия в недавно изданной им книге «Собрания изречений»… много взято из этих писаний. Жаль только, что он не в порядке их выбрал, а смешанно, то о том, то о другом» [134, с. 60].
В 1874 году в г. Тамбове было издано переводное сочинение «Святого отца нашего Максима Исповедника «Слово подвижническое в вопросах и ответах». «Сижу над Максимом Исповедником, — сообщает епископ Феофан в одном из писем. — Великий он созерцатель! И не всегда досягаешь до его высоты и проникаешь его глубины. И речь у него всегда полная и многообъятная. А иной раз сжата. Общение со Христом Господом широко у него излагается» [140, с. 142–143]. Одновременно был составлен сборник «Псалтирь, или Богомысленные размышления святого отца нашего Ефрема Сирина».
Еще 5 сентября 1873 года епископ Феофан писал протоиерею В. П. Нечаеву: «По поводу вашего вопроса о темноте многого читаемого в церкви пришло мне на мысль выбрать из святого Ефрема Сирина псалтирь. Нашлось 150 статей — больше молитвенных, несколько нравоучительных и догматических… хорошо читается, иногда и очи ума продирает. Какой это был вопиющий святой отец! Настоящий христианский Давид» [164, с. 114]. В другом письме — иноку Афонского монастыря — владыка сообщал, что «лучшего дара Афон не может доставить всем своим читателям. Никто так не умеет расшевелить заснувшую душу, как святой Ефрем. Но сочинения его кто имеет? — Вот этот маленький сборничек послужит вместо всего этого» [132, с. 82].
К переводным сочинениям этих лет относится напечатанное во «Владимирских епархиальных ведомостях» за 1874 год (№ 9–10) «Слово Феолипта, митрополита Филадельфийского», в котором выясняется сокровенное во Христе делание и показывается вкратце, в чем состоит главное дело монашеского чина.
В различных журналах этих лет помещается целый ряд статей: «По поводу издания священных книг Ветхого Завета в русском переводе» [69]; «Библия по переводу Семидесяти толковников есть законная Библия» [70,71]; «Какого текста Ветхозаветных Писаний надо держаться» [72]; «О мере православного употребления нынешнего текста по указанию церковной практики» [73].
В этих статьях епископ Феофан выступал против того исключительного значения, которое придавали в те годы опубликованному по благословению Святейшего Синода еврейскому, масоретскому тексту по сравнению с традиционным греческим переводом Семидесяти толковников. Святитель настойчиво проводит мысль о том, что, согласно многовековой практике православной ГрекоВосточной Церкви, нужно отдавать решительное предпочтение переводу Семидесяти перед масоретским текстом и смотреть на последний как на временное и скоропреходящее явление в церковной жизни нашего Отечества.
С 1875 года епископ Феофан начинает составлять Добротолюбие — этот замечательный труд, потребовавший для своей подготовки и издания 15 лет.
В феврале 1875 года он писал афонскому иеромонаху Арсению: «Спешу Вас известить о будущем Добротолюбии, Я, чай, Вам писал, сколько листов заготовлено для первого тома. Кроме той брошюрки, что Антония Великого содержит, есть еще рукопись — 170 листов — письма отца Тихона. В книжку Антония Великого пошло их — 50 или 60. Считайте посему, сколько выйдет листов печатных. Отцы приготовлены вот какие: Антоний Великий, Макарий Египетский, Марко подвижник, Исаия отшельник и Евагрий.
Все, что приготовлено и должно войти в один том — Антоний Великий с ближайшими преемниками своими. Вторую часть составляют — Пахомий Великий с другими общежительниками. Тут будут все уставы — Пахомия, Василия Великого, Кассиана, святого Венедикта — и некоторые мелкие уставцы, сохранившиеся в сборниках. Но этим не кончится Добротолюбие, а пойдет далее. В каком порядке дело там пойдет, не знаю еще… — Нил преподобный, Лествичник, Варсонофий и Иоанн, Дорофей, Ефрем Сирианин, Исаак Сирианин. Из всех их будет сделана выборка — в какой?нибудь системе, думаю — о борьбе со страстями, — или как придется. Это займет тома два, если не более. Но и еще надо — Филофея, Феодора Едесского, Иоанна Коринского, Диадоха, Максима Исповедника и подобных. Еще том.
Феодора Студита Катехизисы надо перевести — еще том. Симеона Нового Богослова — составит том. Так вот как широко. Но как все приготовить придется, не пророчу. Я теперь крайне занят. В этот по крайней мере год ни за что взяться не могу, кроме своего дела» [132, с. 86–87].
Летом 1875 года афонские иноки прибыли в Москву, а преосвященный Феофан приготовил им весь первый том Добротолюбия и дал обстоятельные указания относительно печатания его [39].
Первый том Добротолюбия вышел из печати в 1877 году «иждивением Русского на Афоне Пантелеймонова монастыря». «Предлагая любителям духовного чтения известное всем Добротолюбие в русском переводе с прибавлением к оному, — писал святитель Феофан во вступлении, — долгом считаем сказать несколько слов о том, что такое есть Добротолюбие. Оно содержит в себе истолкование сокровенной о Господе Иисусе Христе жизни» [ПО]. Добротолюбие есть «собрание святоотеческих писаний о подвижничестве и духовной жизни вообще, — в более полном составе» [132, с. 90].
В том же году в «Тамбовских епархиальных ведомостях» (№ 3–20) святитель начал публиковать «Святоотеческие наставления о молитве и трезвении», представляющие собой выборку из Добротолюбия [40]. К собранию наставлений о трезвении и молитве присоединено и святоотеческое истолкование молитвы Господней. «Сборничек о трезвении и молитве, — писал Владыка, — есть сокращенное Добротолюбие [138, с. Ш].
В это же время преосвященный Феофан берется за перевод творений преподобного Симеона Нового Богослова. «А Симеонато Нового Богослова переводить надо?! — пишет он 28 апреля 1877 года — По строчке перевожу. Какой он строгий. Но премудрости духовной у него бездна» [134, с. 50].
За публикацию «Слов преподобного и богоносного отца нашего Симеона Нового Богослова», переведенных епископом Феофаном с новогреческого, взялось в 1877 году «Душеполезное чтение» [41].
19 апреля 1878 года владыка писал протоиерею В. П. Нечаеву: «Несколько слов Симеона Нового Богослова я послал еще до получения вашего письма. Буду продолжать понемногу. И не брошу, пока не кончу. Его писания не научные, а все от жизни. Оттого и нравятся любящим ЖИЗНb» [164, с. 335].
В марте 1881 года в письмах настоятелю Задонского Богородицкого монастыря архимандриту Димитрию епископ Феофан сообщает об окончании перевода преподобного Симеона Нового Богослова.
Святитель Феофан давал всегда высокую оценку этим творениям и часто рекомендовал их читать своим духовным чадам. «Симеон Новый Богослов — сокровище неоцененное. Сильнее всех он внушает ревность о внутренней благодатной жизни» [97]. «Как настойчиво излагает он суть дела жизни христианской, производя ее во всем пространстве от Господа Спасителя — исключительно. И все у него так ясно излагается, что беспрекословно покоряет ум и требует повиновения» [138, с. 47].
В 1877 году преосвященный Феофан приготовил к печати книгу в виде писем «Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться?». В этом сочинении, как и в «Пути ко спасению», разъясняется главным образом вопрос о том, как человек может отвратиться от греха и обратиться на путь спасения. «Если хотите печатать — возьмите «Письма о том, что есть духовная жизнь и как на нее настроиться?», — сообщал владыка афонскому иеромонаху Арсению. — Они недавно кончены, и теперь решаю, отдать ли в какой журнал или особо печатать. Если возьметесь, вам отдам. И думкам конец. Писем всего 80. Выйдет книжка порядочная. Печатать без имени автора» [132, с. 94].
Книга «Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться?» была издана в 1878 году иноками Афонского Пантелеймонова монастыря (М., 1878, 243 с.). «Письма, — сообщал святитель Феофан, — писаны к красавице и изображают дело духовной жизни в настоящем виде» [140, с. 22]. «Некоторые только прибавлены для полноты и некоторые перетушеваны. Но фон действительный» [132, с. 95]. «Красавица, к которой писаны письма, дома живет с отцом; замуж не хочет, но и в монастырь не собралась с духом. Господь да устроит ее. У ней склад нрава очень хороший и прочный. Да спасение к месту не привязано. Везде возможно и везде на деле содевается. Для спасающихся везде путь тесный и прискорбный. И никто еще цветами усыпать его не ухитрился» [139, с, 124].
В 1880 году в «Душеполезном чтении» (ч. 2) начали печататься «Письма к одному лицу в Санкт–Петербург по поводу появления там нового учителя веры» [42]. Письма эти направлены против Пашкова и его последователей, а также против лорда Редстока.
В том же 1880 году в «Душеполезном чтении» (ч. 1, 2) начали издаваться «Письма к разным лицам о разных предметах веры и жизни» [43]. Об этих письмах сам святитель Феофан писал: «Письма к разным лицам только до 30 таковы, а потом пошли все к одной особе образованной, энергичной, мудрой и верующей от всего сердца» [132, с. 140] [44].
Однако главная работа в этот период была посвящена Добротолюбию. 10 ноября 1881 года преосвященный Феофан сооб–щал протоиерею JI. Я. Воскресенскому: «Между сим идет тихонько и сборник Добротолюбия, 2–й том. Уже на кончике» [133, с. 51]. Но быстро закончить работу над вторым томом не удалось. Он был сдан в печать только в 1884 году.
Сам святитель говорил, что эта книга, изданная афонскими иноками, будет иметь важное значение для духовной жизни христианина. «Посылаю Вам, — писал он духовным чадам, — второй том Добротолюбия. — Все, в чем имеет нужду всякий, возревновавший и возжелавший исправить свое сердце, найдет здесь в разнообразных писаниях отеческих» [132, с. 48]. «Здесь говорится все о борьбе со страстями, — пишет он в одном письме, — что крайне нужно знать подвизающемуся. Читайте и замечайте признаки, в каких являются страсти. Потом по сим указаниям себя обсуждайте и исправляйте» [138, с. 155].
В январе 1885 года святитель Феофан по просьбе афонских старцев начинает перевод «Невидимой брани» Никодима Святогорца. О методе и особенностях перевода преосвященный Феофан сообщает 27 января 1885 года в письме к Н. В. Елагину: «Невидимая брань» идет переводом, хоть очень степенно— Вижу, что это именно та книга, которую я знал еще в Киевской духовной академии и потом в Санкт–Петербургской. Это переводная с латинского, во дни Голицына [45]. Она очень хороша. Многие ее положения вошли в мои первые сороковых годов писания, — и даже в академические студенческие статьи. Я ее не перевожу, но свободно перелагаю своею речью… прибавляя и убавляя и изменяя против подлинника. На новогреческом она принадлежит Никодиму Агиориту. Он же откуда взял? С подлинника латинского? — Едва ли. Полагаю, что с русского перевода, — но как — не умею решить. Кончив перевод, пошлю к старцам и предложу им под всякую статью сей книги подобрать изречения старцев–подвижников — из Лимонара, из Патериков и герондиков. Если б это они устроили, было бы ДИВО как хорошо» [144, с. 184–185].
Эта книга начала печататься в 1885 году в «Душеполезном чтении» (ч. 3) под заглавием: «Невидимая брань» блаженной памяти старца Никодима Святогорца» [46].
В конце этого года епископ Феофан сообщает о завершении работы. «Перевод «Невидимой брани» кончил, — писал он Н. В. ЕлагинуБудет книжка благопотребная. Сия книга была уже у нас в переводе с иностранного. Старец Никодим во многом поисправил ее, а Вышенский бедотворец… и еще тем паче. Многие главы пришлось заново составить» [144, с. 192]. О причине вмешательства в текст святитель сообщал: «Та книга католиком писана, а католики об умной молитве и иных вещах подвижнических иначе от нас судят. Старец Никодим поправил, но не все. Я докончил поправку» [140, с. 117].
Эту книгу святитель Феофан не раз рекомендовал в качестве руководства для духовной жизни всем ищущим спасения. «Посылаю Вам «Невидимую брань». Хоть это заглавие пахнет монашеством, но Вы встретите здесь все почти так представленным, что от советов сих никому отказываться не следует» [133, с. 138]. «В «Невидимой брани» имеется в виду человек, борющийся со страстями и напрягающийся все худое из себя изгнать и все доброе укрепить. Когда он установится добре и крепок станет, тогда многие из правил или иной вид приимут, или отложатся» [140, с. 56].
В другом письме святитель пишет, что в книге говорится «о брани духовной, ведущей к тому, чтоб всегда в мире глубоком пребывать — и с Богом, и с людьми, и в себе самих мирствовать» [132, с. 48–49], и что в ней содержится «полное наставление о молитве вообще» [132, с. 224]. После окончания перевода «Невидимой брани» афонские иноки просили перевести на русский язык поучения преподобного аввы Дорофея, но этот заказ святитель не смог исполнить.
В 1886 году преосвященный Феофан начал готовить материал для третьего тома Добротолюбия. «Готовлю третий том Добротолюбия, — сообщал он 8 октября 1886 года в одном из своих писем, — теперь перевожу умозрительное слово Феодора, что следует за деятельными главами Феодора Едесского. Великолепнейшее слово. Тут богословие и философия» [140, с. 140].
Работа над этим трудом осложнилась ухудшением здоровья владыки. «Старость ослабляет силы или отупляет, — писал он — Я не могу уже писать вечером, и утром до трех часов не дотягиваю. Ломота в голове показывается. Впрочем, кое?что идет. Кончаю 3 том Добротолюбия. Занимает Феодор Студит» [97, с. 898–899]. Третий том Добротолюбия был окончен и издан только в 1888 году [47].
Еще в 1884 году преосвященный Феофан начал разыскивать рукописи творений преподобного Феодора Студита, которые впоследствии вошли в четвертый том Добротолюбия. «Поедете домой [48], привезите Феодора Студита, — просил преосвященный Феофан афонского иеромонаха Арсения — Подлинные его устав и поучения найдите… на старогреческом. Ибо греки переводят на новую речь со старого очень вольно… и размазывают против подлинника» [132, с. 84].
«Что писал я про Феодора Студита, не забудьте похлопотать, — напоминал он 2 февраля 1884 года иеромонаху Арсению. — Да самито Вы скоро воротитесь?! Если очень нескоро, то известите письмом об успехах искания. Это мне нужно знать. Если нет подлинных, с латинского стану переводить и посьиать в «Тамбовские ведомости». Но это, наперед нужно сказать, будет не совсем близко к подлиннику — перевод из вторых рук. Да и латинский?то каков не знать» [132, с. 85].
В 1887 году владыка писал: «Я делаю выборку наставлений монахам из поучений святого Феодора Студита. Перевожу его Катехизисы большой и малый, в коих до 400 поучений» [97]. «Премудрый отец! Нежного сердца и пресмиренный! В наставлениях берет сторону не высшую, а самую низшую… видимую деятельность монастырскую, и ее одуховляет. В добром исполнении всех послушаний видит путь ко спасению, научая, как эти простые послушания превращать в Божии и Богу угодные. Это единственные монастырские поучения. Для внутренней жизни много разъяснений, а для внешней — почти нет» [140, с. 155]. «Святой Феодор на высоту почти не заходит, а ходит по монастырю… на всякую мелочь дает урок, одухотворяет ее» [144, с. 213]. «Это будет единственное наставление для монахов, преимущественно о монастырской жизни. Высот монашеской жизни касается только в общих чертах» [140, с. 158].
В письме к Н. В. Елагину святитель Феофан сообщает об окончании перевода материалов для четвертого тома Добротолюбия, который был издан в 1889 году [49].
Об особенностях творений преподобного Феодора Студита преосвященный Феофан говорил в письме к Н. В. Елагину следующее: «Чаете многого от святого Феодора, а он даст не многое, но зато такое, чего никто не даст. О внутренней жизни у него только общие очерки, — или перечисление подвижнических добродетелей. Главное у него — порядки монастырской жизни. И у него тут все святые… и привратник, и сапожник, и хлебопек, и пахарь, и столяр. И цель у него та, чтоб все лица монастырские, исполняя послушания по виду житейские, по духу делали сие послушание путем в Царствие. Дивно! Как он, говоря всегда почти одно и то же, говорит так, что повторение почти незаметно» [144, с. 226]. «Преподобный Феодор Студит был духом горящий, — и слово лилось из сердца с теплотою и силою» [139, с. 153].
Во время работы над Добротолюбием епископ Феофан ограничил себя в чтении журналов. «Церковного вестника» не выписываю, — сообщал он Н. В. Елагину, — потому что нынешний год ничего не выписываю и читать не намерен. Надо ‘кончить Добротолюбие [144, с. 228].
Перевод пятого тома занял несколько лет, и, как только он был подготовлен к печати, был издан на следующий год афонскими иноками [50].
«Книга Добротолюбия 5–я вся обращена на внутреннюю жизнь. И хоть преимущественно имеет в виду отшельников, но к ним собственно относятся только внешние порядки, внутренняя же жизнь, там изображенная, ко всем вообще пригодна» [138, с. 119]. «Это последний и, как таковой, содержит верхние стадии духовной жизни. Верхи сии и прежде показываемы были в первых книгах. Но тут вся дорога прописывается систематически. Эта книга с четвертою вдвоем содержит все потребное в деле подвижничества» [144, с. 253–254].
После окончания перевода Добротолюбия святитель писал: «У меня на душе — засуха. Ничего делать не хочется со времени окончания Добротолюбия. Это скучное время!» [140, с. 119].
В 1890 году епископ Феофан начал переработку «Писем о христианской жизни». «Только на днях, — писал он, — растребушил «Письма о христианской жизни», из коих будет три книги, каждая со своим названием» [97, с. 904].
Из «Писем о христианской жизни» в 1891 году в Москве были изданы книги под следующими названиями:
1. «Письма о христианской жизни».
2. «Сборник аскетических писаний, извлеченных из патериков святого Саввы Освященного, что близ Иерусалима», 166 с.[51]
3. «Начертание христианского нравоучения», 506 с.
В рецензии Учебного комитета на последнюю книгу говорилось: «Недавно богословская литература наша обогатилась новым произведением известного нашего экзегета и моралиста, преосвященного епископа Феофана, под названием: «Начертание христианского нравоучения». Скудость богословской литературы нашей, особенно учебной, по части нравоучения христианского давно сознавалась многими, и потому появление в печати названного труда будет приветствовано любителями богословской науки с особенной радостью» [52].
Современники епископа Феофана высоко оценили это издание: «Начертание» не уступает лучшим современным курсам нравственного богословия, а приведением руководственных указаний из аскетических писаний, житий святых и песнопений православного христианского богослужения, прославляющих добродетель, так же как обилием опытов духовной жизни, пережитых самим писавшим — строгим подвижником, даже значительно превосходит их» [200, с. 245].
В 1891 году епископ Феофан стал готовить к печати материал для книги «Древние иноческие уставы». В августе 1892 года он сообщал, что уже «кончил смотр опечаток в Уставах. Месяц–другой, и они выйдут в свет Божий» [134, с. 236].
В том же году «Древние иноческие уставы преподобного Пахомия, святого Василия Великого, преподобных Кассиана и Венедикта» были изданы афонскими иноками [53]. Эта книга предназначалась, по мысли преосвященного Феофана, русскому иночеству. «Имею удовольствие, — писал он редактору «Церковных ведомостей», — препроводить вам «Древние иноческие уставы» и покорно прошу принять их для вашей собственной библиотеки. При труде приятною утешался надеждою, что наше иночество с радостью встретит эту книгу, увидев, что в общем оно очень сходно с древнеустановленными порядками иноческой жизни, и воодушевится ревностью не отставать от первоначальных отцов, и поспешит дополнить в себе недостающее и поправить, сколько возможно, неправое» [144, с. 255–256].
Наставления древних отцов, содержащиеся в этой книге, по словам епископа Феофана, полезны и для мирян. «Тут и мирянам можно пользоваться, — говорит он, — именно там, где идет дело о внутренней жизни, которая везде одинакова, несмотря на разность внешних порядков жизни» [133, с. 162).
В одном из писем редактору «Церковного вестника» (от 30 ноября 1892 г.) владыка писал, что «Древние иноческие уставы» — это его последняя книга, и сообщал, что многое из задуманного им вначале останется неисполненным [144, с. 256].
Действительно, все, что печаталось преосвященным Феофаном в 1893 и 1894 годах, было лишь повторением написанного им прежде. Некоторые сочинения святителя, хранившиеся в рукописях, были изданы после его кончины [54].
На протяжении всей своей духовно–литературной деятельности епископ Феофан печатался в наиболее кррных и популярных периодических изданиях того времени: «Тамбовских епархиальных ведомостях», «Владимирских епархиальных ведомостях», «Домашней беседе», «Страннике», «Душеполезном чтении», «Душеполезном собеседнике», «Чтениях в Обществе любителей духовного просвещения» и других духовных журналах Русской Православной Церкви. Не довольствуясь периодическими изданиями, он публиковал свои сочинения отдельными книгами и брошюрами при содействии издателей Афонского Пантелеймонова монастыря и его племянника А. Г. Говорова.
Заботы святителя об издании своих творений простирались решительно на все: будь то шрифт, бумага, заголовки, формат и т. д. — обо всем этом он писал подробные разъяснения.
А. Г. Говоров издал до 15 научно–литературных трудов, однако по совету епископа Феофана право на продажу их передал Русскому Афонскому Пантелеймонову монастырю, который издал основные сочинения святителя.
Преосвященный Феофан был очень доволен деятельностью афонцев по изданию и распространению его сочинений. «Какие молодцы они распространять книги! — писал владыка протоиерею Н. Флоринскому — Я сам не издаю именно потому, что сядут книги на плечах. А у них они духом расходятся» [133, с. 17].
Епископ Феофан был абсолютно бескорыстным человеком — мог служить образцом христианской нестяжательности. Он не только ничего для себя не приобретал, но все имеющееся у него отдавал. Сочинения святителя еще при жизни его имели большой успех; некоторые из них выдержали по нескольку изданий и могли бы доставить ему значительный капитал, но он не получал от них ничего, а в конце жизни отдал все свои авторские права Афонскому Пантелеймонову монастырю. За свои литературные труды он не брал никакого вознаграждения, кроме известного количества экземпляров, которые предназначались для безвозмездной раздачи.
В одном из писем к присяжному поверенному в Задонске Митрофану Корякину святитель на вопрос о вознаграждении за присланную книгу отвечал, что ему ничего не нужно, кроме одного: «Положите поклон о многогрешном писателе; вот и все, что можно Вам сделать» [132, с. 222].
В письмах епископа Феофана постоянно встречаются сведения о рассылке им книг своим корреспондентам. «Спешу удовлетворить Ваше желание, — писал владыка протоиерею Евгению Попову, — посылаю «Письма о христианской жизни» и «Толкование посланий к Коринфянам». «Пастырские послания» в свое время также будут присланы» [115]. ·
Однажды к преосвященному Феофану обратился его духовный руководитель, бывший ректор Киевской духовной академии, с просьбой о присылке его сочинений для духовных училищ. «Вместе с сим, — писал святитель Иеремия, — примите мою к Вам просьбу. Родные наши училища — Ливенское и Севское — пожелали учредить у себя библиотеки для учителей и для внешних любителей духовного чтения. Оказав им в этом мои посильные пособия, покорнейше прошу Ваше Преосвященство пожертвовать им Ваши душеполезные творения и иные лишние книжки. Это будет им яко милостыня для ума и сердца» [190].
Владыка Феофан заботился о том, чтобы цена его книг была необременительна для покупателей. «Мне деньги совсем не нужны, — писал он Н. В. ЕлагинуЛишь бы издание было подешевле — и потому порасхоже, то есть чтобы шире разошлось» [144, с. 50].
Из своего тихого затвора на Выше смиренный архипастырь неутомимо изливал благодатный свет истины Христовой, и сколько душ, жаждущих этого света, этой благодатной истины, напоены его словом, воистину благодатным!
Глубокий, пытливый, желавший довести все понятия свои до полной ясности, строгий и отточенный ум святителя Феофана никогда не стремился к схоластике, но всегда сохранял самобытность. Святитель отличался простотою, естественностью, ясностью как в постановке вопросов, так и в изложении мысли, что позволяло его богословским сочинениям быть доступными самым разным слоям общества. При этом весьма живое воображение в сочетании с обширной начитанностью, зоркой наблюдательностью и огромным опытом доставляло ему богатство образов, живость и наглядность их даже в тех случаях, когда речь шла о самых отвлеченных понятиях.
Всякий, кто знаком с сочинениями епископа Феофана, не мог не почувствовать их притягательной силы, искренности и правды. Все, что в них высказано, было автором пережито, выстрадано, приобретено огромными усилиями, в каждой фразе запечатлен внутренний опыт, духовный подвиг святителя. Отсюда — привлекательность его творений, непосредственное воздействие их на душу читателя.