Климент как учитель

Климент как учитель

Климент много писал, и немалая часть его работ дошла до нас. Особое значение имеет так называемая «Великая трилогия». Первая книга, «Протрептик» («Увещевание»), является апологией, обличающей языческую религию и призывающей принять христианство. Вторая книга, «Педагог», содержит наставления в добродетели. Название переводится не как «школьный учитель», а как «воспитатель»: так греки называли раба, приставленного к ребенку и обучающего его морали и приличным манерам. Истинным Педагогом является Слово Божие. В работе охвачены все практические вопросы: о еде, питье, развлечениях, молитве; дается совет о «лобзании мира». В третьей книге, называемой «Строматы» («Узорчатые ковры»), собраны самые разнообразные сведения. В «Протрептике» говорилось, что впереди читателя ждет изложение богословского учения, однако в «Строматах» дается, скорее, расширенная этика. Некоторые главы посвящены отношениям между христианством и философией, в других написано о вере, покаянии, конце света, воздержании, мученичестве и аскетизме. Есть предположение, что последняя книга трилогии была частично или полностью утрачена, «Строматы» же являются лишь вступлением к ней или вообще посторонней работой. Предлагаемое здесь деление духовности на три части (апология христианства, наставление в добродетели, христианское вероучение) совпадает с тем, что позже предложил Ориген. Даже в таком виде «Строматы» свидетельствуют о духовной силе истинного «гностика».

Сохранилось еще две интересные работы. Первая — небольшая беседа, озаглавленная «Какой богач спасется?». Сам факт ее написания и приводимые аргументы показывают, что Климент обращался к церкви, где преобладали знатные и образованные люди. Другая, которая в одной из рукописей включена в «Строматы», — это «Выдержки из Феодота», подборка критических изречений Валентина с пояснениями Климента. Примечательно, что не все пояснения свидетельствуют о враждебном отношении Климента к Феодоту.

Дух александрийской школы можно ощутить при чтении рассказа Евсевия о молодых годах Оригена. Юноша осиротел во время тех же гонений, из–за которых Климент покинул Египет. Он жил под опекой богатой дамы, пригревшей также и старца Павла Антиохийского, сторонника Валентина. Позже Оригену пришлось защищать себя от обвинений в ереси.

Независимые учителя традиционно пользовались уважением в церкви; к их мнению прислушивались, несмотря на то что некоторые из них возглавили еретические группы. Климент также поддерживал эту традицию. Он знал Иринея и восхищался его работой, однако не разделял его взгляда на апостольскую преемственность. Рассказывая о своих учителях, он называет шестерых, кто «сохранил благословенное учение святых апостолов Петра, Иакова, Иоанна и Павла, как сыны наследуют дело отцов… Ныне Бог послал их к нам, чтобы передать семя апостолов» («Строматы», 1.1.11.1–3). Климент встречал таких людей во всех краях. При этом речь не идет о пресвитерах и епископах, Климент о них вообще почти не пишет в своих работах. Он считает, что апостольское учение соборной Церкви сохранилось стараниями этих странствующих проповедников, когда–то услышавших Благую Весть от учеников Христа. Настоящее христианство подобно греческой философской школе. Действительно духовный человек, то есть живущий по Евангелию «гностик», является пресвитером и диаконом без всякого рукоположения («Строматы», 6.13.106). Климент непримирим к ересям, особенно потому, что те заставляют верующих из–за несогласия в малых вопросах оставлять христианство как таковое («Строматы», 7.15.90–91). Однако нелегко определить, что он подразумевает под «правилом Церкви» или «апостольской традицией». Теолог Рихард Гансон утверждает, что это прежде всего иносказательное толкование Ветхого Завета: духовный смысл любого его текста — предсказание о Христе. Маркион и другие еретики раздробили Священное Писание, подорвали уважение к нему, потому что пытались понимать его буквально. В отличие от Иринея и Тертуллиана Климент не приводит четко сформулированного «правила веры». Тем не менее он ссылается на «исповедание», которое читали при крещении и в котором упоминаются имена Лиц Пресвятой Троицы (Отец, Сын, Святой Дух). Все три Лица занимали важнейшее место в его богословском учении.