В состоянии войны

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

В состоянии войны

Неудивительно, что с религией многобожия (политеизмом) Бог Израилев находился в состоянии войны. Его народу запрещалось обращаться к иным богам, кумирам или духам. Священные книги иудеев полны рассказов о суровых наказаниях, которым подвергались идолопоклонники. «Ибо все боги народов — идолы, а Господь небеса сотворил» (Пс. 95:5). По–гречески «божество» — daimon, daimonion. С появлением христиан это слово приобрело отрицательный оттенок и стало использоваться для обозначения злых сил, чья власть над миром держится с позволения Бога или сохраняется в наказание. Приверженцы новой веры обращались к согражданам с пламенными призывами обратиться «к Богу от идолов, чтобы служить Богу живому и истинному и ожидать с небес Сына Его, Которого Он воскресил из мертвых, Иисуса, избавляющего нас от грядущего гнева» (1 Фесс. 1:96–10). «Мы… не должны думать, что Божество подобно золоту, или серебру, или камню, получившему образ от искусства и вымысла человеческого… Оставляя времена неведения, Бог ныне повелевает людям всем повсюду покаяться. Ибо Он назначил день, в который будет праведно судить вселенную, посредством предопределенного Им Мужа, подав удостоверение всем, воскресив Его из мертвых» (Деян. 17:29–31).

Благая Весть содержала трудный для понимания постулат о Воскресении Иисуса Христа, а также возмутительное предсказание Страшного суда, на котором весь мир предстанет перед лицом Бога Израилева. Тем не менее, сама идея единобожия не должна была показаться чужеродной думающим грекам и римлянам, ибо философы часто ставили под сомнение истинность политеизма. Большинство мыслителей сходились на том, что вселенной управляет единый Промысел (греч. pronoia). Ученики Эпикура (IV–III века до н. э.) отвергали эту идею, утверждая, что боги существуют, но не вмешиваются в дела людей, мир же не что иное, как свободное падение атомов. Однако они не смогли привлечь достаточного числа поклонников. В устах признанных философов раннехристианской эпохи само слово «эпикуреец» звучало как оскорбление, а отрицать власть Судьбы считалось противным общественной морали.

Античная теология вобрала в себя черты трех основных течений философии того времени:

1. Платону (428/427–348/347 гг. до н. э.) она обязана твердым убеждением в том, что лишь запредельный мир чистого разума или духа является устойчивым и постоянным. Там находятся образцы (называемые «формы», «идеи») для всего преходящего и материального, что есть на Земле. Человеческая душа наделена интеллектуальным элементом, который «догадывается», что окружающие нас вещи — не более чем отображения или копии идей. Таким образом, знания о сверхчувственном бытии являются врожденными, знакомыми по предыдущей духовной жизни. Эта часть души принадлежит неизменному и вечному космосу, а потому — бессмертна. В часто цитируемом «Тимее» Платон описывает творца–демиурга (греч. demiurgos), создающего мир путем копирования вечных идей. По мнению самого философа, этот рассказ ближе к мифологии, чем к теологии, однако образ ума–демиурга может послужить шагом навстречу христианству, поскольку напоминает библейского Творца. Платон также утверждал, что истинное Божество должно обладать неизменностью, свойственной миру идей, а потому с презрением отвергал легенды о страстях, метаморфозах и бурной деятельности олимпийцев, о которых писали поэты.

2. Аристотель (384–322 гг. до н. э.) развил концепцию своего учителя и заявил, что Бог есть неподвижная субстанция, единственным занятием которой является самосозерцание (поскольку ничто иное не может быть достойно ее внимания). Все остальное движется и существует, ибо желает Бога, а никакого сверхприродного мира идей нет вообще.

3. И, наконец, движение стоиков, основанное Зеноном (336–264 гг. до н. э.), считало Бога источником порядка во вселенной. Бог есть некое разумное существо (logos), мировая душа (psyche), огневидное дыхание (рпеита или aither), пронизывающее космос. Однако Он обладает и материальными свойствами, Его сферическое тело (soma) удерживает мир в бесконечной пустоте, обеспечивает его единство, а потом уничтожает в огне. Согласно стоикам, высшая добродетель для человека — помогать реальному земному государству, поскольку оно установлено по воле Промысла Божия, или Судьбы.

Благодаря этим трем направлениям в философии античные мыслители могли бы прийти к некой форме монотеизма еще до Христа и первых святоотеческих творений. Достаточно сделать аристотелевского Бога немного более деятельным, а Бога стоиков — более потусторонним. Близка к монотеизму и идея о некой Высшей Силе, которая поручает сотворение вселенной своему помощнику–демиургу, называемому иначе «мировая душа» или logos (т. е. разум, мыслительные способности).

Такие концепции были совместимы с привычной религией и ее обрядами, хотя нередко традиционные ритуалы без лишнего шума переосмысливались: жертвы приносили уже не потому, что боги в них нуждались, а как символ молитвы праведника; поэтические мифы о добрых и злых делах, совершаемых духами, рассматривались уже как аллегорические рассказы о жизни людей и их нравственных ценностях. В результате создались предпосылки к положительному восприятию христианской проповеди, чем и воспользовался апостол Павел по приезде в Афины, приведя в своей речи высказывания двух греческих стихотворцев: «Ибо мы Им живем и движемся и существуем»; «мы Его и род» (Деян. 17:28). Более того, в изречениях философов можно обнаружить библейскую истину, к которой они пришли самостоятельно, путем разумных рассуждений. Последнее обстоятельство подробно рассмотрено в творениях христианских мыслителей, которые прекрасно разбирались в классической античной литературе.

Об образовании следует сказать особо. Несмотря на ханжеские протесты ряда христианских проповедников, резко критиковавших идеи Платона и других языческих философов, античная поэзия оставалась неотъемлемой частью школьных программ. Культурные люди Греции продолжали читать Гомера и великие греческие трагедии, а латиняне не могли расстаться с Вергилием и Теренцием. Мыслящая среда не отказалась и от книг по философии и ораторскому искусству, историю по–прежнему изучали по Цицерону и Саллюсту. Греческая, а тем более римская система образования включала не только грамматику, арифметику, музыку и астрономию, но и риторику, то есть искусство убеждать, хвалить, осуждать, обвинять и защищать. Такие навыки были необходимы каждому, кто собирался жить в обществе, а философы постоянно совершенствовались в способности выражать свои мысли.

Именно поэтому христиане не только отдавали детей в классические школы, но и сами служили там учителями. В 362 г. император Юлиан (прозванный Отступником) запретил христианам преподавать античную литературу, и эта мера была наиболее действенной в деле возвращения язычества и оказалась самым тяжелым ударом по Церкви из всего, что он сделал. Разными способами верующие пытались оправдать преподавание в своих школах классических авторов. Климент Александрийский не раз подчеркивал необходимость изучения греческой культуры для правильного понимания христианства, а со времен императора Константина распространилось убеждение, что Вергилий предсказал Рождество Христово и установление Его царства («Эклог» 4). Многие христианские богословы изучали риторику, что оказало влияние на то, как они толкуют библейский текст и как излагают свои аргументы. Их беспощадность и сквернословие в адрес своих противников выдают их усердие в школьные годы: так в академиях обучали мальчиков искусству побеждать в споре.