§ 3. Житие Михаила Александровича

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

§ 3. Житие Михаила Александровича

Два древнейших вида Жития князя Михаила Александровича Тверского имеют летописное происхождение: 1–й вид представлен в Новгородской IV и Софийской I летописях, 2–й вид — в Рогожском летописце и Симеоновской летописи. Оба рассказа посвящены в основном описанию последних дней жизни Михаила Александровича (скончавшегося 26 августа 1399 г.), прославлению его христианских добродетелей и завершаются похвалой тверскому князю. Включение 1–го вида Жития Михаила Александровича в Новгородскую IV и Софийскую I летописи свидетельствует о том, что памятник уже содержался в их общем источнике — Своде митрополита Фотия 1418 г. В Софийской I летописи Житие читается в урезанном виде, без Предисловия[402]. Однако доказано, что как Предисловие, так и остальной текст атрибутируются известному русскому средневековому писателю Епифанию Премудрому[403]. Житие Михаила Александровича Тверского написано Епифанием явно в Троице–Сергиевом монастыре, поскольку адресовано тому же архимандриту Кириллу тверского Спасо–Афанасиева монастыря, которому Епифаний отправил другое свое послание в 1415 г. Таким образом, епифаниевское Житие Михаила Александровича можно датировать серединой второго десятилетия XV века.

Полный вид Жития Михаила Александровича, написанного Епифанием Премудрым, содержится в Новгородской IV летописи. Поэтому для публикации мы выбираем первоначальный вид Новгородской IV летописи, отразившийся в Карамзинском списке первой трети XVI века[404]:

О преставлении князя Михаила Тферскаго

Егда единою вид?вы пришлець великаго града изрядное стоание, что убо хощеть рещи о немь, но токмо же в соб? вид?нию дивится, яко ин?м же глаголеть: «Вид?х убо аз преславное граду вид?ние, о нем же по части н?сть ми съглаголати. Преудивиша бо мя мудраа основаниа, твердости и крепости стенъ, и утвръжение врат, и сведение стлъпъ, и полатъ украшение, разум же не преде ми ни къ единому ухищрению». Да т?мь не могу инемь исповедати, ибо сам азъ не насладихся неизреченныа красоты. Яко же и се в томь подобное вещи, отче отцемь Кирилъ, г.с. р.ч.е.е.г., еже повелел ми еси написати от житиа премудраго Михаила боголюбца князя, и то же выше силы и не досажема умалению нашему. Обаче же блюсти подобает, да не преслушание в нас обрящется. Молю твое боголюбство, честнаа главо, ибо самь чюдяся мужа разуму и нравомъ, и не могы единаго разсужениа въ умъ привести, ослушаниа же бояся, да аще от великых многъ малаа некаа речемь, всяко прощение въ оглаголаниа место да приимемь от священнаго верха.

Разболеся князь великыи Михаило Александровичь Тверскии по Госпожине дни, и бысть ему болезнь тяжка, изнемагааше добре, уже и грамоты духовныа повеле писати, уже бо мало владеаше собою. И в то время приспешя пришедшии из Царяграда послове, их же бе посылал к Царюграду с милостынею, Данило протопоп с дружиною своею, и привезе ему от патриарха благословение и поминок, икону патриархову, на неи же написано бяше страшныи суд. Он же повеле владыце Арсению съ всемь сбором, съ игумены и с попы, и сь диаконы, и съ кресты, и с кадилы, и свещами срести честно святую икону ту и пети молбены. А самъ вставъ от постеля своеа, аки забыв болезнь свою, и чюдо бе зрети: обновися яко орелъ уностью, аки не чюяше ни старости, ни болести, и срете икону на своемъ дворе у церкви святого Михаила, и нача целовати любезно святую икону. И повеле створити пиръ великъ, и позва на пиръ епископа своего Арсениа и архимандриты, и игумены, и попы, и дьаконы, и крилошане, и черньцев, и черниць, нищих и убогых, и сл?пыа, и хромыа, и вредныа, и понудися вечеряти с ними вкупе. Бяше убо велми изнемогаа[405], поддръжахуть[406] его. И потомъ испивъ ко всемь, и нача пращатися съ всеми, преже съ священскымь чиномъ, комуждо их из своеа рукы подавь чашю и, целуя их, къ всякому глаголаше: «Простите мя и благословите». Они же надолзе не могуще ся удержати, целующе его, жалостно плакахуся по немь. И тако всехь поряду целовавъ от мала и до велика и отпусти я. Они же идяху от него дряхли, плачуще. Последи же целоваша своих детеи и бояръ, и слуг, и домочадых, и учаше дети своя, веля им имети обычаа благыа, боголюбие и милостыню, правду, мужество, целомудрие и братолюбие, и заповеда имь брату брата чтити и любити, а стареишаго брата всемь слушати. «А вы, братие моа боляре, вспоминаите моим детемь, чтобы жили в любви, яко же указах имъ». И раздели их комуждо их часть отчины. Сыну Ивану и его д?темь, Александру и Ивану, — Тферь, Новыи Городок, Ржову, Зубцев, Радилов, Въбрынь, Опоку, Вертязинъ. А Василию и Борису и его сыну Ивану — Кашинъ, Коснятинъ. А сыну Феодору два городка Микулина и с волостми. И яко же написах грамоты духовныа, по чему княжити и жити, и «не преступати моего слова и моеа грамоты духовныя».

И встав, поиде в церковь съборную, в Святыи Спасъ, бивъ челомь великому Спасу и Пречист?и Его Матери и святому архаггелу Михаилу. И потом нача гробом кланятися: своего д?да гробу, великого князя Михаила Ярославича, и своего отца гробу, Александра Михаиловича. И пришед к столпу, иже на правои стран?, ид? же б? написани Авраамь и Исаакь и Иаковъ, и под т?мь м?стомь повел? гробъ себ? с?чи. А самь поиде вонъ из церкве Святого Спаса. И вышедъ из дверии церковных на степени, и б? народа много множество стоаху, сшедшеся. Он же к нимь поклонися, смиреномудриа и любве образ показаа, про щениа от них от вс?х прошаше, глаголя: «Братие, простите мя и благословите вси». Они же яко един?ми усты, съ въсклицаниемь плачюще и глаголюще: «Богъ простит тя, добрыи нашь княже господине».

Бяше бо тогда вид?ние доброты его прем?нися на дряхлость и св?тлость лица его на бл?дость преложися от многыа истомы и от великыя ему болезни. И оттол? поиде по степенемь доловь. Князи же сынове и бояре его мняхуть пакы на свои дворъ хощет поити, он же, кажа рукою, повел?ваше вести себе в монастырь. Княгини же его Овдотья с прочими княгинями и снохами, тако же и князи сынове его и внучата, и бояре и слугы то от него слышавше, велик плачь створиша. Он же тако поиде в лавру святого Афанасиа. Они же вси проводиша его с плачемъ.

И в том час? повел? пострищися въ мнишьскыи чинъ, и пострижен бысть рукою преподобнаго Арсениа, епископа Тферскаго, августа 20, и наречено бысть имя ему въ мнишскомь чину Матфеи. И пребысть в монастыри 7 днии, в то ж день и преставися благов?рныи и христолюбивыи Михаило, сынь Александров, внук Михаилов, правнукъ великаго Ярослава Ярославича. Бысть вс?х днии житиа его л?т 66. И отъиде от житиа сего к Господу августа 26, въ вторник на ночь, в куроглашение. А в гробъ положень бысть на заутра, в среду, въ своеи отчин? въ град? Тфери, въ зборнои церкви в Святомь Спас?. И мног плачь б? по всему граду в тои день.

Бяше бо сеи князь был т?лом великъ боле людии, кр?покъ и сановитъ, и смышленъ, и разумен, взоръ им?лъ грозенъ, и преудивленъ лише человека; зело боголюбивъ и любя церковныи чинъ, и чьсть подаваше Божиим служителем священником, и зело любляше пение церковное, и милостивъ зело къ убогымь; паче же любляше суд праведенъ, не на лиця судити, бояромь не потакаше, но паче сиротамь въ всемь помагаше, милостыню всегда беспрестани творяше. Того ради и Богъ удиви милость Свою на немь, давше ему толику благу и красну житию кончину. И вечнаа ему память.

Второй вид Жития Михаила Александровича содержится в так называемой тверской обработке Троицкой летописи, доведенной до 1412 г. и представленной в Рогожском летописце и Симеоновской летописи. Здесь тверской идеолог оправдывает политику тверских князей и излагает свою точку зрения на события конца XIV — начала XV в. Текст представляет своеобразный тверской «ответ» на идеологию московской стороны, отраженную в Троицкой летописи. Рассказ о кончине в 1399 г. Михаила Александровича Тверского написан в иной, чем у Епифания Премудрого, стилистической манере (автор ориентируется в качестве источника на Сказание о Борисе и Глебе) и насыщен многими бытовыми подробностями, которые могли быть известны только местному писателю–монаху. Автором тверской переработки признается архимандрит Спасо–Афанасиева монастыря Ки–рилл[407]. Датируется памятник, как и 1–й вид Жития Михаила Александровича, серединой второго десятилетия XV века. Ранее текст Жития был издан в 1–ом выпуске XV тома ПСРЛ (Пг., 1922. Стб. 167—176), однако с многими ошибками: модернизирована орфография рукописи, пропуски восстановлены по смыслу без указания в примечаниях, имеются неправильные прочтения («ангельскаго» вместо «аггелскаго», «во иже» вместо «в он же», «святого» вместо «святаго», «ангельскыи» вместо «аггелскыи», «святыи» вместо «святыя», «добролетныхъ» вместо «добролепных», «граду» вместо «град», «странии» вместо «страннии», и др.). Поэтому мы переиздаем текст Жития Михаила Александровича непосредственно по рукописи Рогожского летописца 40–х годов XV в. (РГБ, ф. 247, № 253, л. 352 об. — 358 об. — по карандашной нумерации листов):

Того же л?та преставися благов?рныи великии князь Михаило Александровичь Тферьскыи, бывъ от рожества летъ 65, добре удръжавъ столъ Тферьскыи летъ 34, в нихъ же сынове Тферьстии благодатию Божиею многа блага въсприаша. При семъ корчемникы и мытаря и торжьныя тамгы истребишася, бе бо благородныи изрядне княжа[408], церкви Божиа съзидая и украшаа, и люди бещислено сладце и благочинно собра, и грады Тферьскыя утверди, и в добреденьстве многа лета поживе, миръ глубокъ имея къ всем странам, его же именемъ сынове Тферстии хваляться, поминающе и въ род и род. О таковых бо пророкъ Давидъ рече: «В память вечную будет праведнику», тако же и Соломонъ, удивляя память, рече, с похвалами праведнаго бываеть. И сии бо благочестивыи князь великии Михаило Александровичь, иже от уности Господа Бога возлюби всею душею и произволениемъ, и сведении Его взыскаа паче злата и топазиа, по пророку, сего ради, яко же рече, ко всем заповедем Его направляшеся и милостивъ бываше ко убогым и маломощным, нагыя од?ваа и алчюща напитаа, и болным посетитель и кормитель бе, и просто, яко же и по Иову рещи, нога бе хромых и око слепых, и пришелцем согреянныи покои обреташася и обидемыя от насильствуемыих, яко отець, заступаше, наипаче же черноризца, яко самого Христа любляше, и сим честь паче князи подаваше. Толми же милостивъ бываше на иночьскыи чинъ, иже многажды любезне со слезами лобызашеть я, и съ крепкым желаниемъ сердца, зело радуяся, т?м предстояше. Обаче же многа и неизочтенна благонравиа показа и к Богу велию веру в делех стяжа, образ добръ оставле вс?м князем, хотящим властовати на земли. Тъмъ же и Господь Богъ необидемыи дародавець[409] з?ло Сам и возлюби и многа тому бещисленаа блага дарова, славою бо и честию венча и, и въ странах прослави и. Самъ бо рече: «Прославляюща Мя прославлю», и сему сбысться по пророку, еже въ слухъ уха послушаша и, и от странъ к нему сбирахуся, и сынове туждии поработаша тому, и Господь бо постави и во главу многыим, и люди земля его веселиа и богатьства исполни, и всегда веселитися ему сподоби, зря сыны своя окрестъ трапезы, яко новорасли маслинныя, по пророку, вид? бо ины сыновъ своих благородиемь цветуща пред очима его и всеми въ благыхъ исплъни желание его: «Азъ бо, рече, люблящаа Мя люблю».

Преставление же боголюбиваго сего великаго князя сице есть. Бысть яко же богоспасенному[410] граду Тферьскому живущу всем миром и благочестиемъ, церковнаго ради благостояниа, и сему князю великому Михаилу Александровичю изрядне строящу град и люди, и людем всем благовременнующе обилне и всемъ благодарящим Господа Бога о таковем благовременнем пребывании града. И бысть яко же исходящу лету тридесять четвертому дръжавныя области Тферьскаго настолованиа и мирънаго царства Михаила, достославнаго великаго князя, в лето, в не же обновлена бысть святаа великаа съборнаа Тф?рьскаа церкви, приидоша посолници Тф?рьстии от Констянтиняграда иереи Даниилъ, началникъ прозвитером сборныя церкви святаго Михаила, и Калоаннъ, преже бо двою лет посланныим сиимъ сущим от благороднаго Царюграду з?ло съ многым им?ниемъ къ свят?и православн?и съборн?и и апостольст?и церкви, къ царю же и патриарху, яко же обычаи бе ему и многащи посылати прежде. Царь же и патриахъ многами сих почтивше и отъпустиша, таче же съ сими и своя послы отъпустиша с дары къ благородному. Патриархъ же, видыи по вере боголюбиваго, посылаеть любовныя безценныя дары, яже паче богатьства всего мира: святую чюдоносную икону, написание имеющу страшнаго суда, преудивлено и преславно съделание имеющи, и многа от святых мощии и мира честнаа и драгая. И бысть яко же сиимъ приближающимся ко граду, повел? благородныи и да не внидуть въ град вечеру сущу, радости же духовныя исплънися, бе бо всею душею ждыи благословениа и молитвы от святаго патриарха, мысляше бо, яко да святаго молитвою хотяще тещи в добрыи путь, имъ же добрии текше, добраа неизреченнаа въсприаша, еже въ иночьское житие, и восприати святаго аггелскаго образа, его же се от многых лет горениемъ сердца желаше, и сего ради со слезами завидяше иночьскому житию и яко бо аггела Божиа съ любовию инока среташе. Абие же тогда въскоре премени си умъ от тленных на нетленнаа и от маловременных на безконечнаа, сице бо рече: «Да аще мя сподобить Господь Богъ ср?сти и вид?ти животворивую икону, еже от святаго м?ста, и восприати благословение от праведнаго патриарха и от вселенскаго святаго збора, живъ Господь Богъ мои, к тому не возвращуся в дом мои, но да будеть ми сие вождь в в?чныи животъ». Всю же нощь бе[з] сна пребысть, моляся Господеви съ слезами, сице глаголя: «Господи, иже премногыя Ти ради милости сподоби мя въ утрии день въсприати иночьское житие святаго аггелскаго образа и причти мя, Владыко мои, недостоинаго въ святем избраннем стаде Твоем, яко мне зело честни быша друзи Твои, Боже, да со всеми и азъ въспою Твою силу».

На утрии[411] же день, сущу вторнику, благородныим сыномъ его сущем у него, прочиимъ же княземъ и бояром и всем людем ждущем и хотящем приити къ нему обычнаго градскаго ради управлениа, и уже не повел? никому же внити к соб?, повел? же сыномъ и вс?м изыти от него. И призываеть к соб? единаго блаженаго епископа Арсениа и с т?м наедине многа со слезами бес?дова и сице глагола: «Мене, его же видиши недостоинаго, отче, ибо челов?колюбивыи Богъ, даровавыи ми мирнаа л?та животу, и в них здраву ми быти сотвори, и многоденьство ми без пакости препроводи, къ симъ же славою въ челов?ц?х почте мя и богатьства многа мя исплъни, да при всем том боюся благаго моего бесмертнаго Дародавца, еда н?коли въсхощеть у мене въпросити от длъгу того, аз же обрящуся, яко и онъ л?нивыи рабъ, иже не ждавыи господина своего и небрежением[412] изгубивыи вся порученнаа ему. Нын? же, честныи отче, моли Господа Бога, да мя сподобить въ день сии пострищися въ иночьское житие от честныя ти рукы и еще же помози ми святыми ти молитвами, да ничто же тл?нных сих и мирскых красот ослабить ми на пакость». Блаженыи же епископъ Арсении, вид?въ мужа божественым огнем возгор?вшася и з?ло на Христову любовь духомъ того горяща, и к симъ же начать епископъ многа от божественых писании прилагати в доброжеланное ему сердце, яко да и еще всяко силенъ Христовъ воинъ явится, еще крепц? могыи оттещи славы мира сего и презр?ти честь сего суетнаго маловр?меннаго царства. На длъз? же бес?дующема князю же и епископу, посл?ди же рече великыи князь: «Богъ, честныи отче, твоими молитвами по милости Своеи, яко же въсхощеть и сотворить, аз же уповаю на Нь, ты же, отче, всяц?мь сохранениемъ соблюдаи сие, да некако сынове мои, княгини стужати ми начнуть, дни же сего повели всему святому събору, да сберуться к тоб? архимандрити, игумени и прочии вси въ ср?тение святыя иконы».

И яко же изыиде епископъ от благороднаго, повел? же и посолником да внидуть въ градъ. От того же часа изыиде въ слух по всему граду, яко дни сего хощеть великыи князь Михаило Александровичь оставити княжение и хощеть пострищися и черноризець быти. И дивляхуся людие з?ло, инии же не в?роваху глаголемым, и сбирахуся людие, яко на дивное чюдо. Бояре же и отроци по малу, склоншеся другъ ко другу, слезы истачаху, тако же и княгини его и сынове его особь плакахуся. Пред ним никто же не см?я что рещи, бояху бо ся его, яко б? мужь страшенъ, и сердце ему, яко сердце льву. Послании же яко же поидоша во град, носяще честнаа и бесц?ннаа скровища. Епископъ же и весь соборъ и множество народа изыдоша съ св?щами и с кандилы въ ср?тение честныя иконы, ликующе и поюще Господеви. Изыде же и самъ благоразумныи великыи князь Михаило Александровичь и яко же честн? въср?те святую икону, и вид?въ ю, возрадовася духовным веселиемъ сердца, и со слезами и радостию поклонение сотвори, со страхомъ же и в?рою знаменашеся от нея, в он же благодаряше Господа Бога, сице глаголя: «О слава Тобе, слава Тобе, премногыи въ милости и человеколюбивыи Боже, яко толику грешну и недостоину ми сущу, по безмернеи Ти милости желание сердца моего дал ми еси, да слава Тобе, благыи богатодавче Боже, слава Тобе». Посолници же въдаша ему грамоту преподобнаго патриарха и от всего святаго събора, миръ и благословение и разрешение в неи ему им?ющи. Повеле же епископу да въ полатнеи церкви святаго Михаила поставлеше честную икону и вослють благодарныя п?сни Господ еви Богу. Епископъ же и весь съборъ въ светлах ризахъ воздааху благодарныя песни, Господеви Богу молящеся и Пречистеи Его Матери, и самь же богоразумныи князь частыми воздыханми сердца и многыми слезами молящеся и благодаряще Господа Бога. И по скончании же молитвенемъ сотвори обедъ честенъ и учрежение велие епископу же и всему собору и маломощным, и много имениа ереом же и маломощным раздаваше. Повеле же и несоша пред нимъ святую икону въ соборную церковь Святаго Спаса, самъ же радуяся, въ сл?д ея грядяше. И поставиша честную икону близъ святаго олтаря на деснеи стране. И яко же святыя иконы дожда святаго патриарха вселенскаго събора, еже въ грамоте благословениемъ даровася, и сиа вся желаннаа получивъ, Давидьскы рещи, яко многую користь обрет ея, з?ло радовашеся, целова же святыя иконы въ соборнеи церкви.

И яко же обещася к тому не возвратитися в дом свои, но вся славнаа возненавиде и уже пометаеть княжение, исходитъ же изъ церкви красными враты, и се народ, множьство людии з?ло бещислено, он же ставъ на высоце степени пред церковию, поклонися всемъ людемъ, прощениа от них прося, и си глагола им: «Братие мои и дружина, добрии сынове Тферьстии! Мн? Господь Богъ доселе повеле быти в вас, ныне же простите мя, и се вы оставляю любимаго и стареишаго сына моего Иоанна, да будеть вы князь в мене место, вы же любовь имеите к нему, яко же и ко мн?, и онъ о Боз? да блюдеть вас, яко же и азъ». Людие же, слышавше сиа, въсплакаша зело, горце рыдающе и глаголаху: «Кде нын? отходиши и камо грядеши от нас, о Тферскаа великаа свободо и честнаа слава сыновъ Тф?рскых, великыи страже [413] Тф?рскаго града, иже тако всегда стрегыи, яко же орелъ гн?здо свое, и тобою сынове Тф?рстии въ странах честни и необидими бываху». И бысть плачь в людехъ велии з?ло, он же смирено вс?мъ поклонився, конечную любовь и миръ им подавъ, в монастырь святаго Афонасиа на пострижение грядяше.

О умиленое вид?ние и слезъ достоино! Кто бо не почюдиться о сих или кыя слезы не прол?ються зрящи, иже въ странах славенъ бывъ великыи князь и страшенъ бывъ ратным, толику славу княжениа воскор? оставляеть и толми своима ногама в монастырь приходить и умиленн? у епископа пострижениа просить. Преподобныи же епископъ Арсении, со слезами благодаря Господа Бога, постриже и и облече и въ святыи аггелскыи образ, Матфеи тому имя нарек. Людие же р?ша: «Воистину Господь не лишить добра хотящиих не злобою, се очи Господни на боящихся Его, и благословенъ Богъ, иже сотворяя волю боящихся Его». Доблии же душею Матфеи, уже к тому безо власти, нося смирениемъ къ брату иноку Григорию приходить, в келии у него упокоитися прося и мъзду тому подаваа. Премудрому же съд?телю Господу Богу, иже вся челов?колюбн? строящу, начать бол?знию изнемагати кр?пкыи Матфеи, въ 4 день призываеть епископа и скимнаго совершениа желанием просить. Епископъ же, радуяся духовн?, в куколь и въ скиму съверши и, и святымъ масломъ по многы дни мазахуть его и пречистых Христовых таинъ част? причащашеся. Благодатию же Божиею бол?знь его не б? тяжка, но с?дя вся исправляше. Повел? бо и прихожаху к нему всего града игумени и попове, своима рукама многое сребро на сорокоустие т?мъ подаваше, и свое имя пред собою написовати в поминание веляше. Они же предъ очима его и зрящу ему написовахуть Матфеи имя его. И тако благодатию Божиею пребысть днии 8 въ свят?м аггельст?м образ?, и бысть яко же скончевающуся дни осмому вторник, вечеру сущу, благородным сыном его прис?дящим ему, уже конечное им благословение отдасть, отъпусти я, остави же архимандрита Корнилиа и священоинока Парфениа, и т?ма повел? п?ти канон въ исход души. И бысть яко же скончавшем им канон, часу же пришедшу, абие простеръ ноз?, иже б?ста красно текли от славы мира сего, тихо и кротко преставися блаженыи Матфеи и во добр? испов?дании къ Господу Богу отиде, Его же возлюби. По в?р? же его тогда приключишася преподобнии иноци Святыя горы Сава и Спиридоние, мужие духовнии, и сии скуташа т?ло по обычаю Лаврьскому, яко же вид?ша в велиц?и Свят?и горе. Престави же ся в монастыри святаго Афонасиа, вторник, вечеру глубоку сущу.

И в том час? ув?д?ся по всему граду преставление его и восплакаша челов?ци в дом?х своих и смутися весь град нощи тоя, печали ради бывшиа. Наутриа же, свитающи сред?, ст?кахуться людие всего града, мужи и жены, раби и убозии, и чада маломощных, старии же и болнии влечахуся, глаголюще: «Конечное дадим благыи конець добраго посетителя нашего». Блаженыи же епископъ Арсении, собравъ весь съборъ, сънидошася всего града архимандрити, игумени, попове и диакони, и вжегше св?ща и кандила въ св?тлах ризах приидоша ко одру блаженаго. Повел? же епископъ, да положено будеть честное его т?ло в велиц?и соборн?и церкви у отець своих. Много же плакашася его благороднии его сынове. Кто же исповесть умиленое рыдание и слезы любимаго и стареишаго сына его благороднаго Ивана, колико рыдаа глаголаше: «Отче, отче мои, господине сладкы, любезн?и ми, драгыи св?те очию моею, благыи наказателю и вожу уности моея! Азъ всегда веселяхъся, зря, яко аггела Божиа, светлыя красоты лица твоего, ныне же кто ми утешить многосетованную скорбь сердца моего, яко разлучившу ми ся сладкыя и неизбытныя любве твоея, к тому бо уже не узрю благаго и любимаго лица твоего, ни к тому целую честных добролепных сединъ твоих, ни же насыщуся красныя ти беседы, яко уже не услышу тихаго наказаниа благаго ти гласа». И многа же и ина со стенаниемъ в печали сердца глаголаше. И яко же понесоша благороднии князи тело любезнеишаго отца, народу же бещислену сущу, муж и женъ и д?тии, въгн?тахуться людие з?ло, кождо хотяи конечьно видети одръ любимаго си господина, и в болезни сердца въпиаху, жалостныя слезы испущающу, плакаху разлучениа сладкыя любве господина своего. Гостие же мнози от странъ тогда быша ту, и т? тако же плакаша з?ло, видяще толикъ недоум?нныи плачь народу имущь, глаголаху друг ко другу: «Виждь, како ти любезенъ бе таковыи князь граду сему, яко же нигде тако видено есть». И пакы глаголаху: «Блаженъ еси въистину Тферскыи граде, иже таковую красоту по много время пред очима имевыи». Епископъ же и весь соборъ въ светлах ризах со свещами и с кандилы честно провожахуть и, и принесше, поставиша на одре тело его во соборнеи церкви. И не бе слышати пениа въ плачи мноз?, и тако со многыми слезами п?вше над нимъ надгробныя песни, конечное целование и обычное благословение и разрешение о Боз? ему подавше, и погребоша и в велиц?и и соборн?и церкви Святаго Спаса на деснеи стране, в лето 6907 месяца августа въ 27, на память святаго отца Пимина.

Бысть же плачь в людех велии зело, яко же не бе такъ преже иногда никогда же, б? бо дни того вид?ти въ всем град? жалость и рыдание, яко же бо мати единороднаго отрока предавши земли, плакахуть бо вси различными слезами: иерее церковнаго строителя и дозирателя, черноризци же великое приб?жище и ут?шение, раби свободителя, болнии добраго пос?тителя и кормителя, нагыи одежду, вдовы яко печалника, алчющии питателя, страннии покоителя, сироты помощника, унии наказание, вси же людие суд не обидим и дръжаву кр?пку. Благородныи же сынъ его Иванъ, вид?въ толику несовратну любовь людии къ отцю его имуща, и со многыми слезами моляше Господа Бога, еже сл?довати въ стопы отчаа, и прошаше всего суда и исправлениа, смиренъ тогда глаголъ, кроткыи ув?тъ подасть вс?м[414] людем и благочинн? ут?ши сыны Тф?рьскыя, и взята быша вс?х сердца сладкою любовию къ благородному, и возлюбленъ бысть вс?ми благонравиа ради.