Беседа 19

Беседа 19

Того же мар Исаака. Что такое естественные свойства, благодаря которым познающее естество[917] получает божественное знание, и что встречается ему[918] на этом пути.[919]

1. Каждое разумное[920] естество, приведенное в бытие для получения божественного учения, особым образом из трех простых частей создано премудростью преславного Создателя: эти <части> суть желание, раздражение и разумение.[921] Необходимо знать, из чего составлена каждая из этих частей, получающая <учение>.[922]

2. К первой части принадлежат: горячее стремление[923] ко всему прекрасному и благому, которое путеводствует разумное мышление к божественным законам, смирению, кротости, самоуничижению, великому милосердию, и прочему. Мы созданы с этой желательной частью для того, чтобы получать <божественное учение>, когда она действует в нас.[924] И когда эта часть главенствует в душе, тогда эти <качества>[925] появляются в разумном естестве.

3. Ко второй части принадлежат: трезвение и усердие вместе с мужественным перенесением скорбей и всякого рода злостраданий, которые обычно <посылаются> ради достижения божественных благ;[926] а также решительность,[927] крепость и мужество сердца, способность противостоять всему вредоносному и устрашающему — будь то от демонов, от людей, от пресмыкающихся или от <диких> зверей, от голода, труда, нужды, болезни и прочего, даже от самой смерти: а все это по действию вражию случается с естеством человеческим ради имени Божия.[928]

4. К третьей части принадлежат: просветленная вера сердца, свобода от движений, надежда и непрестанное размышление о премудрости Божией.

5. Те первые <две> части вместе называются деятельной частью души, а эта <третья> — божественным созерцанием, то есть, добрым употреблением[929] той познающей части, которая есть мышление.

6. И когда в той деятельной части мы усердствуем, то есть в постоянном раздумье[930] о добродетели, воспринимаемой посредством тела, <тогда> эта созерцательная часть, которая есть добродетель, принадлежащая к разумности, к совершенному слиянию с Богом[931] приводит мысль, заставляя ее всматриваться в светозарные и надмирные божественные тайны.[932]

7. Когда все происходит естественным образом, по пути этому обычно следуют как ученики, так и учителя. Если же и само естество желаем мы отрицать, тогда естество обычно направляется ко всему, что противоположно этим <вещам>, подготавливая деятельность своих телесных сил к делам сопротивника[933] и подстрекая эту познавательную и разумную <часть> к упражнению во всех видах познания зла.[934]

8. Но этот правильный путь естества божественный Промысл сопровождает непрестанными благодеяниями,[935] утешениями и божественными отдохновениями. Тот же другой, неправильный[936] путь, <сопровождается> такими наказаниями, как постоянные безнадежные ситуации,[937] оставленность во всякого рода опасностях и во всяком искушении, которое <могло бы> вести к исправлению.[938]

9. Когда добровольно стремимся мы к трудностям[939] и посвящаем себя тому, чтобы упражняться в них,[940] заботясь о страхе Божием, тогда, с помощью Божией, постоянно ощущаем мы наслаждения разума. Когда же из–за телесного расслабления[941] мы бежим от них, словно ребенок, который бежит из школы, стремясь к праздной жизни, тогда по необходимости к этим трудностям, вопреки воле нашей, приближает нас божественная милость. Весьма печалит Отца духов[942] беспорядочность разумного естества — даже больше, чем беспорядочность детей <огорчает> отцов их по плоти.

10. И если никоим образом невозможно избежать трудностей и подвигов,[943] понесем их добровольно, как мудрецы, уважающие[944] себя, дабы удостоились мы чести и наслаждения и дабы не нужно было приводить нас к ним[945] в узах и кандалах.

11. Если же недостает нам доброй воли, будем переносить их с благодарением — даже те, которые приходят от диавола:[946] тогда даже они приведут к добрым последствиям.[947] После <всего сказанного воскликнем>: «О, как чудно милосердие Божие! Кто может измерить океан благодати Его?»