Письмо Петра Патриарха Антиохийского к архиепископу Граденскому [Доминику] [1299]

Письмо Петра Патриарха Антиохийского к архиепископу Граденскому [Доминику][1299]

Достопочтенному, равноангельному господину и духовному брату нашему, святейшему архиепископу Граденскому или Аквилей–скому, Петр, Божиею милостию, патриарх Божия града великой Антиохии.

Многим веселием и великою духовною радостию исполнило нас святое письмо твое, священнейший и боголюбезнейший духовный брат и достопочтенный господин! Ибо мы поистине весьма обрадовались, узнав из письма твоего искренность твоей во Христе любви и правомыслие. Только учение об опресноках немалое составляет между нами различие, так как оно противно преданию нашей святейшей православной Церкви, о чем при помощи Божией и содействии святых твоих молитв скажем подробнее.

Быть причастником опресноков значит быть причастником древней жертвы, а не Нового Завета. Поелику Господь не опреснок (??????) взяв, благодарил, преломил и дал ученикам, а хлеб (?????), как все четыре евангелиста единогласно и единомысленно свидетельствуют и как апостол Павел удостоверяет сими словами: «Аз бо приях от Господа, еже и предах вам, яко Господь Иисус в нощь, в нюже предан бываше, прием хлеб (?????), и благодарив преломи, и рече: приимите, ядите: сие есть тело Мое, еже за вы ломимое: сие творите в Мое воспоминание» (1 Кор. 11,23; 24). И подлинно, опресноки установлены для евреев в воспоминание их скорого исшествия из Египта, дабы они, приводя себе на намять те великие чудеса, какие совершил для них Бог, пребывали в Его заповедях и никогда не забывали Его благодеяний. Но совершенный хлеб, который делается таковым через закваску и через освящение претворяется в пречистое тело Господа и Спаса нашего Иисуса Христа, дан в воспоминание домостроительства, совершенного Господом во плоти. «Елижды бо, — говорит Павел, — аще ясте хлеб сей, и чашу сию пиете, смерть Господню возвещаете, дондеже придет» (1 Кор. 11, 26); и в другом месте: «Чаша благословения, юже благословляем, не общение ли крове Христовы есть? хлеб, егоже ломим, не общение ли тела Христова есть? Яко един хлеб, едино тело есмы мнози: вси бо от единаго хлеба причащаемся» (1 Кор. 10, 16–17).

Заметь, священнейший духовный брат, что телом Господа везде называется хлеб, по причине совершенства и целости, а не опреснок, который мертв, бездушен и несовершен. Ибо закваска, положенная в меру муки, бывает для нее как бы душою и жизнью. Сколь же неприлично верующим принимать за живую и животворящую плоть Господа и Спаса нашего Иисуса Христа то, что несовершенно, мертво и бездушно! Посему не поступайте так неосторожно, братия, в этом важном деле и, стараясь утвердить свое мнение, не желайте неправедной победы; напротив, здесь–?? и место, где лучше остаться побежденными, «поелику препрение не от призвавшаго вы», — говорит апостол (Гал. 5, 8). Ибо если бы мы доселе принимали опресноки, то, очевидно, доселе находились бы под тенью закона Моисеева и ели трапезу иудейскую, а не как верующие вкушали плоть Божию словесную, живую, пресущественную и нам подобносущную[1300]. Но если мы веруем, что вкушаем живую плоть Христа, Который есть совершенный Бог и совершенный человек, то что общего у одушевленной и живой плоти Божией с бездушными и мертвыми опресноками? Опреснок не есть хлеб, поелику не есть целый и сам в себе совершенный, но недостаточный, полусовершенный и требует дополнения закваски; напротив, хлеб есть целый, без всякого недостатка, совершенный и весьма полный.

Познай же и убедись, муж благоразумнейший, что в опресноках нет никакой жизненной силы, ибо они мертвы, как мы сказали; а в хлебе или теле Христовом три суть имеющие жизнь и сообщающие оную принимающим, то есть дух, вода и кровь, как сие учение утверждает свидетельством своим возлежавший на персях Господа Иоанн, говоря в Писании: «дух, и вода, и кровь: и трие во едино суть» (1 Ин. 5, 8), то есть — тело Христово. Это самое явственно открылось и во время распятия Господа, когда вода и кровь истекли из пречистого ребра Его, прободенного копием, а живой Святой Дух Его оставался в обоженной Его плоти, которой мы, верующие, приобщаясь в хлебе, измененном через Духа Святого в плоть Христову, живем им, поелику вкушаем плоть живую и обоженную. Мы уже — не под законом, чтобы приносить опресноки, но под благо–датию. <…> Если вы вкушаете опресноки, то Христос никак вам не будет в пользу, поелику они установлены законом в воспоминание исшествия из Египта, а не в воспоминание спасительного страдания.

Но увы! Что скажу? — Благословен Бог! Я всякой раз плачу, как только представляю себе, что вы верно исполняете все Божественные заповеди, самыми делами прославляете имя Христово и путь долгий и трудный предпринимаете, с края света приходя в Иерусалим для поклонения животворящему гробу, но в этом только подаете преткновение и соблазн для святых Церквей Божиих, что пер–востоятель одной Церкви, то есть блаженнейший папа Римский, не хочет мыслить одинаково и согласно с прочими патриархами касательно совершения Божественной Вечери и один, упорствуя против других, силится доказать свое мнение.

Оставив все другие доказательства, я могу, о Христе, показать, если только внимательно выслушаешь, что когда Господь вечерял с учениками ввечеру Великого Четвертка, тогда не было еще готовых опресноков. Ибо в Великий Пяток, в который тогда был четырнадцатый день месяца, евреи имели есть пасху. И здесь внемли мне, оставив всякое суетное состязание; ибо мы не победы ищем, а желаем соединить с собою братий, отступление которых нас сокрушает. Святой Евангелист Иоанн Богослов, который во время вечери возлежал на персях Господа нашего Иисуса Христа (а кто другой из учеников достойнее вероятия?), говорит так: «Прежде же праздника пасхи, ведый Иисус, яко прииде Ему час, да прейдет от мира сего ко Отцу, возлюбль своя сущыя в мире, до конца возлюби их. И вечери бывшей, диаволу уже вложившу в сердце Иуде Симонову Искариотскому, да Его предаст, ведый Иисус, яко вся даде Ему Отец в руце, и яко от Бога изыде, и к Богу грядет, востав от вечери» (Ин. 13,1–5) и след. Слова возлюбленного ученика: прежде праздника пасхи, и: вечери бывшей, ясно показывают, что в четверток еще не было пасхи, но совершилось некое домостроительство спасения нашего, чтобы Господь, имевший в ту ночь быть предан, преподал ученикам таинство Евхаристии, почему и сказал: «Желанием возжелех сию пасху ясти с вами» (Лк. 22,15). И так весьма ясно, что опресноков, как я сказал, не было еще тогда готовых, но был предложен хлеб. Ибо вечеря, на которой Господь преломил хлеб и раздавая его ученикам сказал: приимите, ядите, была прежде праздника пасхи. И сие опять подтверждает тот же возлюбленный ученик сими словами: «Ведоша же Иисуса от Каиафы в претор. Бе же утро: и тии не внидоша в претор, да не осквернятся, но да ядят пасху» (Ин. 18,28).

И еще тот же евангелист в другой главе говорит: «Иудее же, понеже пяток бе, да не останут на кресте телеса в субботу, бе бо велик день тоя субботы, молиша Пилата, да пребиют голени их, и возмут» (Ин. 19, 31). Как опять ясно, что иудеи прежде, нежели совершили пасху, во время вечерни, то есть в вечер пятка, в который начинался праздник опресноков, пришли к Пилату и просили снять тела с креста, для того, как кажется, чтобы не показаться человекоубийцами в свой праздник. И так внимай прилежно, что вечеря совершена прежде праздника пасхи и опресноков. Ибо опресноков не было еще в тот вечер, когда Спаситель вечерял с учениками, но был предложен хлеб, который Он преломив дал ученикам и сказал: «Сие творите в Мое воспоминание» (Лк. 22, 19).

Притом святой евангелист Иоанн не однажды только называет хлебом, но часто; и не он один так говорит, но и прочие евангелисты. А именно, Матфей говорит: «Прием Иисус хлеб, и благословив преломи, и даяше учеником, и рече: приимите, ядите» (Мф. 26, 26). Равным образом и евангелист Марк говорит то же, и прочие. Нигде не упоминается у них об опресноках. Поелику же Христос должен был пострадать в самый день законной пасхи, в который иудеи зака–лали агнца, и богоубийцы должны были праздновать пасху, то есть в пяток, на который тогда падал четырнадцатый день луны в первом месяце 5534–го года (ибо круг солнца был восемнадцатый, а круг луны пятый), и Господь по предании не мог бы преподать ученикам свою пасху, то Он ввечеру четвертка возлежал на вечери, по вечери же, приняв хлеб и преломив, преподал апостолам таинство Нового Завета, в ночи того же четвертка, в которую и предал его Иуда, как говорит Писание.

Но что говорит и евангелист Лука? «И приим хлеб, хвалу воздав преломи» (Лк. 22, 19). Вот и Лука тоже говорит, что Христос взял хлеб, а не опреснок. Ибо время опресноков еще не пришло в четверток, поелику в тот четверток луна совершала тринадцатый день, и опресноков не было, так как время отъятия квасного хлеба еще не настало, потому что закон предписывал, чтобы опресноки были в пятнадцатый день луны, а в четырнадцатый день только закала–ем был агнец. Посему–то четырнадцатый день луны закон именует пасхою, а пятнадцатый называет первым днем опресноков и субботою. И так не было опресноков в тот четверток, поелику луна совершала в оный только тринадцатый день, а составлять опресноки был торжественный обычай в пятнадцатый день луны, как и агнца закалать в четырнадцатый день, в который и заклан был Христос, «Агнец Божий, вземляй грехи мира» (Ин. 1,29). Если же Христос заклан и распят был в четырнадцатый день луны — в пяток, а праздник опресноков был в субботу, то когда Он ел опресноки и когда предал Апостолам, чтобы они делали тоже в Новом Завете? Вы говорите, что совершать опресноки предали вам апостолы — так разве после воскресения из мертвых Господь установил опресноки? Не видите ли, как ясно самое дело вас изобличает?

После таких доказательств, имеете ли вы что противу нас представить? Ясно показано, что Вечеря случилась прежде праздника пасхи, а опресноки есть прежде пасхи закон воспрещал. Впрочем, для совершеннейшего доказательства вышесказанного учения я предложу тебе и другую главу того же евангелиста, в которой утверждается то же, как ты и сам признаешься, ибо известно, что Евангелия как у нас, так и у вас одни и те же, без всякого изменения. «Сия рек Иисус возмутися духом, и свидетельствова, и рече: аминь аминь глаголю вам, яко един от вас предаст Мя. Сзирахуся убо между собою ученицы, недоумеющеся, о ком глаголет. Бе же един от ученик Его возлежа на лоне Иисусове, его же любляше Иисус. Поману же сему Симон Петр вопросити, кто бы был, о немже глаголет. Нападь же той на перси Иисусовы, глагола Ему: Господи, кто есть? Отвеща Иисус: той есть, ему же Аз омочив хлеб подам. И омоч хлеб, даде Иуде Симонову Искариотскому. И по хлебе тогда вниде в он сатана. Глагола убо ему Иисус: еже твориши, сотвори скоро. Сего же никтоже разуме от возлежащих, к чесому рече ему. Нецыи же мняху, понеже ковчежец имяше Иуда, яко глаголет ему Иисус: купи, еже требуем на праздник» (Ин. 13, 21–29). Если, по евангелисту, это было так, то не ясно ли и для слепого, что Вечеря была прежде законной пасхи? Ибо слова: «Нецыи же мняху, понеже ковчежец имяше Иуда, яко глаголет ему Иисус: купи, еже требуем на праздник», ясно показывают время, когда Господь вечерял с учениками. И потому то, что сказано у других евангелистов, не должно тебя нимало затруднять или приводить в сомнение о времени вечери, например у Матфея: «В первый день опресночный приступиша ученицы ко Иисусу, глаголюще Ему: где хощеши уготоваем Ти ясти пасху?» (Мф. 26, 17). Или у Марка: «И в первый день опресноков, егда пасху жряху, глаголаша Ему ученицы Его: где хощеши, шедше уготоваем, да яси пасху» (Мк. 14, 12). Или, наконец, у Луки: «Прииде же день опресноков, в онеже подоба–ше жрети пасху: и посла Петра и Иоанна, рек: шедша уготовайта нам пасху, да ямы» (Лк. 22, 7–8). Сии слова трех евангелистов нимало не противоречат, или не разногласят с оною речью евангелиста Иоанна: «Прежде праздника пасхи» и проч. Ибо в первом дне опресноков Божественные Евангелия дают нам разуметь десятый день первого месяца, как бы некоторое предпразднество пасхи вместе с следующими тремя днями, 11–м, 12–м и 13–м, как в Книге Исхода написано: «Рече Господь к Моисею: месяц сей вам начало месяцей, первый будет вам в месяцех лета. Рцы ко всему сонму сынов Израилевых, глаголя: в десятый месяца сего да возмет кийждо овча по домом отечеств, кийждо овча по дому; и немного ниже: и будет вам соблюдено даже до четвертагонадесять дне месяца сего» (Исх. 12, 1–3; 6). Ибо как у нас Великая Седмица есть как бы приготовление и предпразднество святого страдания и воскресения из мертвых Господа и Спаса нашего Иисуса Христа, так и у евреев, по закону и обычаю, оные четыре дни были некоторым предуготовлением к законной пасхе.

Другие евангелисты, скончавшиеся прежде, не дожили до евангельской проповеди Иоанна Богослова, а он, гораздо долее их живший, видел их писания и при конце жизни своей, на острове Патмосе, по вдохновению свыше написал в царствование Домициана святое свое Евангелие, в котором многие места, другими евангелистами или темно изложенные, или совсем опущенные, как например, чудо о Лазаре, время Вечери и другие некоторые частью пополнил, частью объяснил, раскрыл и громогласно возвестил. Перестаньте же, прошу ради Бога, противоречить столь очевидной истине; и что мы, сыны Церкви, имеем повеление делать, то же делайте и вы, последуя четырем священным патриархам, поелику голос многих имеет преимущество, а один есть ничто: «Блази два паче единаго» (Екк. 4, 9); но где четыре тому же последуют единогласно и единомысленно, там кто усомнится, что Бог — между ними, как и Христос говорит: «Идеже бо еста два или трие собрани во имя Мое, ту есмь посреде их» (Мф. 18,20)?

Итак, умоляю, да соединимся духовно и да возжелаем лучше любить братию, нежели себя. Ибо вкушать или приносить опресноки мы не научены ни от Христа, ни от апостолов, когда ни Сам Христос даже в день страдания своего, как мы выше сказали, не достиг до времени ядения опресноков, ибо они еще не были приготовлены иудеями, ни апостолы не предали нам того, чего они сами не приняли, ибо по вечери, говорят евангелисты, Спаситель в хлебе преподал таинство Нового Завета, и сказал: «Желанием возжелех сию пасху ясти с вами», то есть, когда приближался час Его страдания. <…>