Покинутый

Покинутый

Чудна рождественская ночь. В темносинем небе ярко и нежно горят звезды. Большая Медведица где-то далекодалеко, а Полярная звезда точно совсем ушла — ее нигде не видно. Белая снежная пелена сияет серебром, вспыхивает радужными искрами, и заиндевелый воздух переливается миллионами алмазных пылинок. Так тихо и неподвижно все кругом, все дышит покоем и миром, точно счастье спустилось в этот вечер с неба на землю. Родился Тот, Кто всех любил, и людское сердце, тоже открыто в эту ночь для любви.

Но там, где быстрый горный поток ниспадает с соседних предгорий изумрудными каскадами и прыгает по обломкам скал, там, где с незапамятных времен гордо высится на вершине неприступной горы могучий замок — колыбель целого поколения доблестных рыцарей, — там крики и смятение.

Бледный свет месяца тускнеет перед заревом ночного пожара, охватившего все небо. Вероломный рыцарь решил овладеть замком, в эту дивную святую ночь. Яркое зарево поднимает вверх столпы дыма, выбрасывает языки пламени. А внизу, в долине, в глубоких ущельях, царит мгла.

Но вот на дороге, прихотливо извивающейся по склону горы, показалась фигура женщины. Трепетные лунные лучи кротко освещают ее и мягко играют на прекрасном, печальном лице. Прижимая одной рукой к груди своего ребенка и держа в другой мешочек, полный золота, поспешными шагами пробирается она по тропинке, и наконец замок остается далеко позади нее.

Не чувствуя усталости, идет она, полная одной мысли — спасти своего ребенка и освободить из плена своего супруга, владетеля замка. Всего год прошел с тех пор как он, созвав под свои знамена вассалов, отправился в Святую землю, чтобы освободить из-под власти неверных гроб Господень. Но не удачен был поход, и скоро храбрый рыцарь попал в плен к неверным.

Кроткая и любящая жена его хотела уже послать своего преданного слугу в Палестину с богатым выкупом, чтобы освободить супруга, но беда никогда не приходит одна. Дурные вести словно имеют крылья, и слухи о пленении рыцаря быстро разнеслись по окрестностям. Замок так велик и неприступен, так недосягаемо высоко стоит на горе, что из него можно устроить славное разбойничье гнездо. И вот один вероломный рыцарь решается овладеть им. Замок плохо охраняется, его доблестный владелец в плену, лучшие защитники в походе.

До слуха бедной матери еще доносятся крики нападающих и треск пламени, она точно видит вокруг себя раненых слуг, умоляющих ее бросить все и бежать вместе с сыном. Через подземный ход она покидает замок. Душа ее полна невыразимым горем и любовью к своему ребенку. Она полна надежды на Того, Кто создал весь мир. Он не сделает ее несчастной, Он вернет ей и супруга из плена, и не оставит ее ненаглядного мальчика.

Путь труден и далек. Дитя плачет от холода и голода. Наконец, обессиленная мать падает на колени, поднимает глаза к небу, и ее похолодевшие уста тихо шепчут молитву:

— Милосердный Боже. Ты, Который родился в такую же ночь для спасения несчастных, научи, что мне делать для спасения моего ребенка и мужа?

Кругом безмолвно. Только ветер глухо завывает в ущельях гор.

Но, что это? Уж не ответ ли свыше? Вдали, чуть заметной точкой засветился трепетный огонек. Да, это Бог услышал ее молитву и указывает ей кров. Она идет навстречу этому радостному огоньку, согревая сына горячими поцелуями. Силы вот-вот оставят ее. Но все ближе и ближе огонек, все ярче светит он, и вот наконец перед ней открывается небольшая поляна.

У подножия старого дуба приютилась ветхая хижина, почти ушедшая в землю. Вместо двери у нее две плохо склоченные доски, которые образуют громадные щели. К хижине примыкает хлев, из которого временами доносится шум.

Сердце матери полно страха, она боится переступить порог этой хижины. Что, если ее выгонят? Но она тут же отгоняет от себя эту мысль и робко входит. В переднем углу, где висит образ, тускло мерцает лампада перед святым ликом Богородицы. Ее свет в крошечном уголке закоптелого потолка и таких же черных стен делает остальную часть жилища еще темней. Сквозь замерзшие окна чуть видны в небе далекие звезды. Мать смотрит на небо, на звезды, словно ища там помощи. Ее мысли путаются, она боится оставить ребенка одного и в глубокой задумчивости стоит не зная, на что решиться. Но еще минута и, точно вспомнив что-то, она вдруг выходит из хижины и направляется к хлеву. Там, в стойле корова бьет в темноте рогами о доски яслей. Мать опускает в ясли сына, укутывает его пеленками, подкладывает корму корове, потом снова наклоняется к изголовью мальчика, припадает губами к его личику, и целует его, стараясь в темноте различить милые, дорогие черты, чтобы навсегда запечатлеть их в своей памяти. Крупные, жгучие слезы струятся по ее лицу. Неужели она видит его в последний раз? Нет, не может быть! Бог так велик и всемогущ. Он внял ее молитве и даровал ей сына. И неужели Он дал его только для того, чтобы отнять так скоро и сделать еще более одинокой ее жизнь? Нет! С глубокой надеждой и верой во всемогущество Того, Кто дал жизнь миллионам людей, опустила она в ясли своего милого мальчика. Ей кажется, что обитатели этой хижины добры, они не решатся бросить ребенка в такую ночь, когда самое черствое сердце становится мягким. Увидев его, они вспомнят о Том, Кто родился в эту дивную ночь в Вифлееме, найдя себе приют в яслях, и не бросят ребенка, заменят ему отца и мать, научат его любить ближних, сделают его сердце мягким и отзывчивым к чужому горю и несчастию. И снова она падает на колени и тихо шепчет:

— Пресвятая Богородица, вот дарованный Тобою малютка. Я снова отдаю его Тебе. Пусть он растет под Твоим святым покровом. Взгляни же на него и не забудь в тот день, когда ему понадобится Твоя святая помощь.

С просветленной душой встает она с колен, в последний раз целует сына, на пороге хлева еще раз оборачивается и пускается в далекий путь, не чувствуя ни усталости, ни голода, с одной мыслью — освободить своего супруга и скорее вернуться сюда за своим сыном. И хотя идти еще далеко, но луч надежды не гаснет в ее сердце.

С посохом в руке подвигается она все вперед и вперед, и, подобно птице небесной, всюду находит себе хлеб насущный. Точно чья-то невидимая рука хранит ее, и мешочек с золотом, который она несет, не соблазняет попадающихся ей на пути корыстных рыцарей, поджидающих часто путников в горах для того, чтобы ограбить их.

Много раз уже успела зима смениться весной, а лето осенью, — и вот, наконец, перед ней Святая Земля, и ее глаза уже ясно различают вдали палатки сарацинов.

Сам султан Саладин, повелитель неверных, встречает ее и, как доблестный воин, с возвышенным и великим сердцем, он проникается глубоким уважением к жене рыцаря, пришедшей за ним из столь далекой страны, и преклоняется перед ее подвигом.

— Возвратить ей мужа и его выкуп, — слышится его голос, — дать им двух из моих лучших арабских скакунов, оружие и одежду, чтобы они могли возвратиться на родину.

Пленник освобожден.

* * *

Снова наступил канун Рождества. Заходящее солнце последними лучами золотило далекие горы. Ручеек тихонько плескался и терялся за маленькой буковой рощей. Из долины доносился звон колоколов, нежный, как голос матери, убаюкивающей своего ребенка, и радостный, торжественный, как чудная песнь.

На повороте дороги показался мальчик лет десяти, возвращающийся, по обыкновению, из соседнего городка, куда он ходил продавать молоко. Проворный с разгоревшимся личиком, с золотистыми волосами, он так прекрасен, что нельзя глаз отвести от него. Но теперь, в этот тихий вечер, он почему-то казался печальным, и его большие голубые глаза были полны слез. С грустью думал он, что вот опять наступает Рождество, а ему и эти праздники придется провести в тяжелой работе.

Он считался самым бедным, несчастным мальчиком в деревне. Спал он в стойле, с коровами и овцами. Едва только солнце посылало первый привет цветам и птичкам, он вставал, надевал свои жалкие лохмотья, доил коров и коз и отправлялся разносить молоко по окрестностям. Привязав огромные кувшины к спине своего осла, от старости едва передвигавшего ноги, он уходил утром и возвращался лишь с наступлением вечера. Летом он страдал от жары, осенью мок под дождем, зимой мерз от ветра и снега. Он должен работать, иначе хозяйка выгонит его, как бродячую собаку.

Правда, окрестные поселянки любили доброго, мальчика, но любовь их не делала солнце менее жгучим, холод менее суровым, а женщину, у которой он жил, менее ворчливой. И когда он возвращался домой, ему приходилось переносить незаслуженные выговоры хозяйки, ее насмешки, попрекавшей его тем, что у него нет ни роду, ни племени, как будто он по своей вине остался круглым сиротой. Но он терпел безропотно и долго плакал у себя в хлеву, прежде чем заснуть на холодном ложе.

Святой вечер опустился на уснувшую землю. Небесный свод потемнел, и в вышине одна за другой вспыхнули звезды. В эту ночь радость проникает и во дворцы богачей, и в бедные избушки крестьян, и в хижину дровосека. Грусть кажется в эту ночь упреком всеобщей радости, и на всех лицах и во всех сердцах сияет счастье. Все спешат в церковь, заслышав колокольный звон, призывающий к полуночной службе, и хозяйка хижины, где жил бедный мальчик, со всей семьей, также отправляется в церковь, оставив его дома и настрого запретив уходить куда бы то ни было.

Мальчик лежит в стойле, на соломе и смотрит сквозь щели плохо сколоченных стен на далекое небо, на звезды, так ярко горящие там, в вышине. Гму холодно, он весь дрожит под своими лохмотьями, и так сильно хочется ему есть. Он так мал еще, что не знает, сколько может выстрадать человек, и думает, что скоро уснет навеки, и Иисус Христос протянет ему руку с далекого неба, возьмет к Себе в Рай, утешит, приласкает. И тогда снова наступят для него хорошие дни.

Ах, как он любил своих приемных родителей и все, что окружало его. И золотое солнце на небе, и серебряную луну, и яркие звезды.

Ничему его не учили люди, приютившие его, но добрая женщина часто рассказывала ему о том, как нашла его в яслях, научила его терпению и заронила в его детскую душу любовь к бедной матери, вверившей его состраданию людей и покровительству Божию.

Но пришел день, и добрая женщина умерла, и переменилась жизнь мальчика. Он рос теперь совершенно одиноким, предоставленный самому себе. Ему не с кем было играть и не с кем даже поговорить. Его приемный отец скоро женился на другой, злой женщине, у которой также были маленькие дети. Она одевала его в самое грубое платье, кормила впроголодь, и он часто страдал от дурного обращения. Но пока был жив приемный отец, ему не так приходилось плохо. Вскоре же умер и он, и жизнь стала для него еще тяжелее. Теперь у него не было ни одной свободной минуты. Он пас скот, возил и продавал молоко в город, носил воду и дрова, полол огород, и все-таки дня не проходило, чтобы его не попрекали каждым куском хлеба. Его мягкая теплая постель отдана старшему сыну хозяйки, и все ночи он проводит в хлеву, — ведь его и нашли-то там.

— Мама, моя милая, добрая мама, — шепчет он нежно, устремив свой чистый взор к далеким небесам, где кротко мерцают звезды: — приди ко мне, приласкай и поцелуй. Я прощу тебя. Я совсем один и мне так грустно одному без тебя.

С именем мамы на губах мальчик уснул. И странный сон снится ему. Он видит себя в дупле дуба, сладко спящим. Но вот прилетела птичка и разбудила его звонкой трелью. Он выглянул и увидел вдали дворец с башнями, утопающий в лесной зелени. Дворец был выстроен из серебряных кирпичей, а башни из золота.

Небо над ним было темно-лазоревое, и кругом царила вечная весна, цветы никогда не отцветали, и листья никогда не падали с величавых деревьев. Внизу журчал ручей-говорун, чистый, как хрусталь, прозрачный, как исцеляющие воды чудотворного ключа. Его неудержимо потянуло туда, где вдали сиял серебряный дворец с золотыми башнями и где все казалось ему таким прекрасным. Только он хотел встать и по тропинке, усеянной цветами, пуститься в путь, как какой-то грозный и величественный гул остановил его. Он прислушивается и ясно различает быстрый лошадиный топот по дороге, и с каждой минутой он все ближе и ближе.

— Здесь! — доносится до него чей-то голос, и он видит, как прекрасная женщина, наклоняется над ним и долго смотрит в его лицо своими большими добрыми глазами.

— Кто ты, бедный мальчик?

От звука ее голоса он просыпается и раскрывает глаза. Так значит это не сон? Неужели добрый Бог услышал его молитву, и эта прекрасная женщина, которая так ласково смотрит на него, его мать?

— Я не знаю своего имени. Меня нашли здесь, когда я был совсем еще маленький, в ночь на Рождество.

— О, мое ненаглядное дитя!

Как светло вдруг стало вокруг. Все небо, казалось, засияло ярким, ослепительным, как молния светом. Перед этим светом все сразу поблекло, как бледнеет луна в утренний час перед снопами лучей восходящего солнца.

— Мама, — шепчет он, — ты услышала меня и пришла. Я знал, что ты снова придешь ко мне. Ведь теперь ты никогда не оставишь меня одного?

И светло, и радостно на сердце матери от этих слов. Быстро разносится по окрестностям радостная весть. Краса и гордость всех рыцарей, — вернулся со своей женой и прогнал разбойников, овладевших их родовым замком. Мать нашла своего сына. В ночь бегства, она поручила мальчика ангелам Божиим, и они охраняли его в течение десяти лет, и теперь снова вернули матери.

Тихое рождественское утро. Золотое солнце радостно обливает лучами башни замка, выделяющиеся своими зубцами на синем небе, ярко горит на далеких снежных вершинах. Во всех хижинах и дворцах ликование. Повсюду на земле царят радость и счастье, и все славят имя Господне.

— Слава Боту! — поют ангелы, и миллионы людей на земле с восторгом вторят им: — Слава Богу, и на земле мир! — Ибо мир и прощение принес людям Младенец, лежавший в Вифлееме, в яслях, между волом и ослом.