ГЛАВА 2 Мария

ГЛАВА 2

Мария

— Батюшка! Здравствуй! А мы с Микаэлой гадаем издалека, ты это или не ты? Алексей! И ты с батюшкой приехал!

— Здравствуй, Мария! — в один голос возгласили мы с Флавианом.

Про Марию надо рассказать особо. Есть в каждой среде свои неподражаемые, знаковые личности, без которых колорит этой среды теряет свою яркость и самобытность. Есть и вокруг Афона своеобразная «околоафонская среда», состоящая из самих монахов-афонцев, паломников всех видов и национальностей и местных жителей, в основном занятых обслуживанием и монахов, и паломников, не считая, конечно, обычных отдыхающих сезонных туристов. Есть среди местных жителей Мария.

Еще в первый наш приезд в Уранополис, получив в «Проскинитон Графионе» афонские паспорта-диамонитирионы, мы метались по набережной в поисках не сразу приметной билетной кассы афонского парома. После третьего или четвертого прохода мимо невысокой, несколько старше среднего возраста гречанки, сидевшей за маленьким столиком около холодильной витрины с мороженым, мы услышали от нее на нормальном русском языке:

— Батюшка! Здравствуйте! Вы, наверное, кассу ищете, вам билеты на корабль нужны? Вы на Афон плывете?

— Слава Богу! — вырвалось у нас. — Вы нам покажете кассу?

— Вот она! — Женщина указала на соседние двери, в одной из которых было открыто окошко кассы. — Вы в первый раз здесь, батюшка?

— В первый!

— Вы не стесняйтесь, батюшка, обращайтесь ко мне, если что-то понадобится!

Через пять минут, купив билеты, мы уже сидели — я на раскладном стуле, Флавиан на диванчике — под тентом кафе ISALOS, уплетая ванильное мороженое, запивая его кофе по-гречески и разговаривая с гостеприимной хозяйкой по имени Мария.

— Мария! Вы так хорошо говорите по-русски, вы из России?

— Я из Грузии! Мы понтийские греки, нас много жило в Грузии, там моя родина!

— А давно вы переехали в Грецию?

— Да, около двадцати лет, наверное.

— И вам здесь нравится?

— Да куда ж денешься...

— А почему вы переехали сюда? Захотели жить на исторической родине?

— Война. Гамсахурдия. Тех, кто не грузины, стали убивать. Из нашей деревни все уехали. К нам пришли грузины и сказали: «Кто не уедет, того убьют». Мы все уехали...

— Не будем об этом, Мария, — вмешался в наш разговор Флавиан, заметив, как погрустнели глаза Марии, — мне сказали, что здесь можно купить русифицированную сим-карту для разговоров с Россией по льготному тарифу с мобильного телефона, это правда?

— Конечно, правда! Вам нужна такая карта? Пойдемте, я покажу вам, где такую карту можно купить!

Мария привела нас в соседний переулок к небольшому магазинчику.

— Мария! А где можно найти хорошее оливковое масло, жена просила взять на обратном пути для детей? — подключился опять я.

— Я вам покажу, где купить! Подходите ко мне на обратном пути, я вам все покажу, попрошу, чтобы вам продали то, что получше!

— Мария! А если мы захотим на обратном пути взять машину, чтобы в несколько святых мест по дороге в аэропорт заехать, вы нам поможете?

— Конечно, помогу! Найду вам машину, без проблем, тут у меня все знакомые! Жилье могу частное найти, если захотите еще приехать, недорого, если что-нибудь понадобится, вы обращайтесь, я помогу! Я всем батюшкам помогаю, я люблю батюшек... Да, вам пора уже идти! Вон ваш паром уже стоит, не опоздайте!

— Увидимся на обратном пути, Мария!

— Заходите!

Ну, вот и на этот раз мы зашли, конечно, к Марии после октопусов в «Критикосе».

— Мороженое будете, батюшка?

— Конечно, Мария! Вот Алексею двойную порцию фисташкового, если я не ошибаюсь, ты его в прошлый раз заказывал?

— Склоняюсь перед вашей памятью, отец Флавиан! Еще сок апельсиновый, со льдом! Большой стакан!

— Хорошо, — кивнула, записывая заказ, Мария, — а вам, батюшка?

— Воды из холодильника большую бутылку и чашку кофе по-гречески...

— Маленькую! И некрепкого, — грозно глядя на своего духовного отца, уточнил я. — А сперва таблетки: две беленькие и одну красную!

— Хорошо, — вздохнул Флавиан, — маленькую и не очень крепкого! Доставай аптеку, Леша...

Вскоре мы уже наслаждались, каждый своим заказом, сидя на крытой веранде с видом на тихое прозрачное Эгейское море. Двойная порция мороженого в исполнении Марии, после октопусов и тазика (греки почему-то называют его тарелкой) греческого салата, кажется, была с моей стороны ошибкой... Но я старался!

— Благословите, отче! Вы не разрешите к вам подсесть? Вы ведь русские? Паломники на Афон? — к нашему столику подошел приличного вида человек, лет около сорока, с небольшой аккуратно подстриженной бородой, в темной рубашке с длинными рукавами и черной «охотничьей» жилетке с множеством карманов.

— Бог благословит! Присаживайтесь! Вы правы, мы русские и едем на Афон. А как ваше святое имя?

— Владимир, раб Божий... — Он присел на раскладной стул рядом со мной. — Вы на Святую гору впервые?

— Второй раз, — отозвался Флавиан, — а вы?

— Я в первый! Потому и дерзнул присоседиться к вам, я ведь тут ничего не знаю, в Уранополисе.

— В Уранополисе главное — знать Марию! — откомментировал я. — Остальное она все сама организует! Мария!

— Вы что-нибудь будете заказывать? — появилась около вновь прибывшего гостя хозяйка кафе с блокнотом.

Владимир заказал мороженое и кофе. Разговор продолжился.

— А вы, отче, собираетесь подниматься на вершину? — спросил Владимир.

— Собираюсь, — кивнул Флавиан.

— Чего?! — не веря своим ушам, подпрыгнул я. — Какая вершина, батюшка? С вашими ста сорока килограммами на артрозных ногах, ишемией, стенокардией и перенесенным инфарктом?

— Ты еще атеросклероз сосудов забыл, Леша, и артериальную гипертензию! — уточнил Флавиан. — Но на вершину мы пойдем все равно, так надо! Нет, ты, конечно, можешь подождать меня внизу, в скиту Святой Анны, например...

— Ага! — озверел я. — Вот прям щас! А кто ваши «мощи» с горы спускать будет, когда вы там «отрешитесь от бренного тела»? Кто их в Покровское в цинковом гробу повезет, для всенародного поклонения и погребения?

Я вытащил из кармана мобильный телефон.

— Все! Звоню матери Серафиме, и пусть она, как лечащий врач, на вас епитимию накладывает!

— Леша, убери телефон! Нечего старого человека волновать! — Флавиан был спокоен и решителен, я понял, что вершины нам не миновать.

— Понял! — смирился я. — Пусть меня потом ваши прихожане мученической смерти предадут! «Нет больше той любви...»

— Да ладно, Лешка! Даст Бог — прорвемся! — подбодрил меня Флавиан.

— Теперь я понимаю, батюшка, почему ты меня заставил покупать эти самые шипастые кроссовки для нас с тобой, — осенило вдруг меня, — и палки, телескопические...

— А вот это очень правильно, батюшка! — поддержал Владимир. — Палки очень нужны, особенно на спуске! Я, когда в горах Тибета к Шамбале поднимался...

— Куда?! — подпрыгнули уже мы вдвоем с Флавианом.

— К Шамбале, — словно про поход на шопинг в «Ашан», спокойно отозвался Владимир.

— Вы там были?

— Был. В горах Тибета.

— И Шамбалу видели?

— Нет. Шамбалу не видел. Я в группе единственный был православный, и, хотя внешне старался никак не выделяться, про себя постоянно творил молитву Иисусову, «Отче наш» читал, «Богородице Дево, радуйся», архангелу Михаилу молитву и другие разные молитвы, которые помнил наизусть. Так что интересно, наш опытный проводник, буддист, заблудился. Ходил вокруг какой-то горы, ходил, потом потерял все свое буддистское бесстрастие, начал злиться и ругаться.

«Не могу, — говорит, — входа в долину найти, хотя много раз там был. Кто-то нас не пускает!»

А потом, на обратном пути, злобно так на меня посмотрел и сказал: «Это ты мне своими «мантрами» помешал!»

— Однако! — переглянулись мы с Флавианом.

— Владимир! А зачем вы вообще туда пошли, если уже тогда были православным христианином? — спросил Флавиан.

— Из-за младшего брата, Коли. Он, когда в бизнесе себя уже реализовал, причем вполне успешно, начал духовные ценности искать и увлекся буддизмом, религией «бон» и вообще восточными культами. Меня с моим православием всерьез не воспринимал, «слишком примитивно», мол.

А тут какие-то друзья его в экспедицию потянули в эту самую Шамбалу, мол, есть проверенные люди, которые там уже побывали и «просветление» получили. Он, конечно, загорелся. Ну, я в компанию и набился, чтобы там за ним присмотреть. Все же брат младший, не дай Бог ему там как-нибудь «мозги скрутят».

— Не скрутили? — поинтересовался я.

— Не скрутили, — ответил Владимир, — когда в отель вернулись, Коля меня спрашивает: «Почему проводник сказал, что ты ему мантрами помешал? Ты какие мантры читал?» Я ему и сказал какие! Он теперь тоже православный, женился недавно на дочке священника, на заочное отделение в семинарию поступать собирается...

— Значит, не зря ваш Коля по горам тибетским полазил, все-таки получил там свое «просветление»! — подытожил разговор Флавиан.

— Получил... — подтвердил Владимир.

— Батюшка! — Мария поставила перед нами блюдо со свежевымытым виноградом. — Угощайтесь, за это денег не надо, это от меня! Только сорван, это из виноградника моего соседа!

Вокруг нас шла обычная вечерне-курортная жизнь уранополисской набережной, уже стемнело, под тентами веранд кафе зажглись светильники с энергосберегающими лампами.

Бродивший между столиков гармонист с коробочкой от йогурта для сбора гонорара, кажется, нашел русских клиентов. С соседней веранды полились «Амурские волны», плавно переходящие в «Севастопольский вальс» (недавно он явно «окучивал» немцев на другой веранде, где слышались марши типа «Дойчинен зольдатен...»).

Вечер был мягкий, сквозь негромкий гул голосов отдыхающих и закусывающих еле слышно пробивался слабый плеск прибоя, сопровождаемый нежным запахом морской воды.

Мы молчали, каждый думал и переживал что-то свое, пощипывая с кистей сочные виноградины.

— Брат Алексий! А не совершить ли нам «чинопоследование опочивания»? — прервал молчание Флавиан. — Завтра день напряженный будет!

— Вы правы, батюшка! — отозвался Владимир. — Благословите на сон грядущий!

Флавиан благословил.

— Встретимся завтра на пароме!

Попрощавшись с Марией, мы отправились в свой отель. По дороге я негромко напевал «Welcome to the hotel Makedonia!» на мотив «Отеля Калифорнии» группы «Иглз», Флавиан что-то обдумывал, перебирая четки.

Ну а с «чином опочивания» вышло как всегда!

— Леш! Ты ложись, — несколько виновато сказал батюшка после прочтения нами в номере молитв на сон грядущим, — а я еще немного на балконе с четками посижу!

— Хорошо, — строго разрешил я, — немного! И зелененькую таблетку прямо сейчас! Мне за тебя перед матерью Серафимой отвечать! Сам сказал, что завтра день напряженный!

— Давай зелененькую, — вздохнул Флавиан и потянулся за стаканом воды.